Расщепление психики в травме #Записки_психотравматолога

В предыдущей статье я описывала типы травм. Эта статья посвящена расщеплению психики под влиянием различных типов травм.

Разные типы травматических воздействий по-разному разрушают психологические границы личности и порождают разные типы расщеплений.

I. Шоковая или экзистенциальная травма порождает в психике 1) рефлексивную часть, 2) яростную часть и 3) травмированную часть.

В процессе травматического воздействия, когда человек оказывается неспособен переработать травматические переживания, часть психики, переполненная этими переживаниями, отщепляется и изолируется. Так возникает травмированная часть. Она может быть переполнена такими эмоциями как страх, ужас, горе, беспомощность, отчаяние, унижение, стыд и вина. О наличии травмированной части могут свидетельствовать внезапные флэш-бэки (яркие воспоминания обстоятельств травмы и чувств, их сопровождавших), посттравматический синдром (ПТСР), состояния диссоциации (как будто это происходит не со мной), внезапные провалы в сильные шоковые эмоции ужаса, скорби, стыда, вины, и т.д. Не отреагированная злость концентрируется в яростной части. А вот рефлексивная часть малоэмоциональна, она обладает способностью фиксировать и анализировать происходящие события.

Елена Петрова в своей статье «Эти странные люди» так описывает феномен расщепления при шоковой травме:

«Эти три зоны образуют как будто бы изолированные структуры, своего рода острова в психической жизни человека. Они функционируют каждый отдельно и противодействуют попыткам интеграции. Это:

• "замерзание", застывание и изоляция эпизода травмирования,
• регрессия в защиту (часто это ярость),
• холод ума той части личности, которая «решила забыть о чувствах» и сохранить спокойствие и бесчувственность ради выживания».

Таким образом, человек, имеющий в своей психике подобное расщепление, способен на две крайности – быть безэмоциональным или быть переполненным шоковыми эмоциями. Ему слабо доступен средний, адаптивный диапазон эмоций. Так же шоковая травма влияет на способность устанавливать контакт. Такой человек либо избегает контакта, либо стремится к слишком близкой дистанции, возможно даже становясь навязчивым.

II. Травма привязанности расщепляет психику на «я принятый» (я приближаюсь) и «я не принятый» (я убегаю).

Травма привязанности формируется, когда любовь родителей обусловлена: «если ты делаешь то, что мы хотим, тогда мы тебя любим и принимаем, а если ты не вписываешься в наши рамки, тогда мы тебя отвергаем, потому что такой, какой ты есть, ты недостоин любви». Таким образом, близкие транслируют послание: ты как идентичность не существуешь, нам нужна только твоя функция. Послание, которое запечатлевается в душе ребенка, может быть обобщено и сформулировано так: «если меня не видят, следовательно, меня нет!» В таких отношениях у ребенка формируется дефицит зеркального переноса, одного из трех архаичных переносов, формирующих личность. В норме человек получает от близких послание: меня можно любить любого, просто так! Я достоин любви, заботы и защиты! Я любим любой!

В обстоятельствах травмы привязанности ребенок усваивает, что любовь нужно заслуживать: быть послушным, хорошо учиться, быть красивым, стройным, успешным, сильным, не капризничать, не злиться, не бояться, не реветь… то есть не быть собой настоящим. Опираясь на свою консультативную практику и жизненный опыт, могу сказать, что идея заслуживания любви в нашем обществе скорее норма, чем исключение. А тот факт, что любовь бесплатна и дается просто так для многих становится открытием. Мало кто связывает то, что его любят со способностью другого человека любить. Человек с травмой привязанности будет думать, что его не любят, потому что он недостаточно хороший. На самом же деле он встретился с дефицитом способности любить у другого человека.

Организуя отношения привязанности, человек с травмой привязанности испытывает два противоположных стремления. Одно из них - острое желание близости, так как, начиная с самого раннего детства, его потребность в любви и принятии не была удовлетворена. Другое – страх близости, так как у него есть опыт отвержения себя настоящего, опыт насилия и пренебрежения в близких отношениях.

Ван Дер Харт в книге «Призраки прошлого» отмечает, что расщепление психики при травме привязанности не случайно. «Разлом» диссоциации происходит между двумя основными «уровнями» личности, каждый из которых содержит особые психобиологические системы. Одна система отвечает за приближение к привлекательным объектам, таким как пища, сотрудничество и общение с людьми, а другая система отвечает за удаление от отталкивающих стимулов, например, разного рода опасностей. Эти системы нацелены на улучшение адаптации к жизни.

Однако в обстоятельствах травмы привязанности (как правило, это не одно событие, а хроническая психотравмирующая ситуация) обе эти системы оказываются активны одновременно. Это и становится причиной расщепления психики на «я принятый» и «я не принятый».

В последствии человек, имеющий такой вид расщепления, может быть склонен к депрессиям, затрудняется устанавливать близкие отношения, с трудом понимает свои чувства, имеет тенденцию к созависимости. Он часто ощущает обиду и жалость к себе, чувство нехватки тепла и любви, раздражительность и непереносимость чужих сильных чувств, отсутствие сострадания, которое может граничить с жесткостью.

III. Системные травмы расщепляют психику на «я тот, кто есть» и «я тот, кого нет».

В этом случае у человека нарушается целостность картины социального мира, представленного как система ролевых отношений и связей в семейной системе. Нарушение связано с тем, что люди, окружающие ребенка, вместо ожидаемой реакции, реагируют из другой роли или системы. При системной травме человек лишается своего места в системе и вынужден брать на себя несвойственную ему роль. Иногда это выглядит как «травма нарушения ожидания помощи», и тогда человек теряет доверие к системе отношений между людьми, чувствует себя бесправным, чужим, подкинутым ребенком.

Последствия такого травмирования могут выражаться в том, что человек теряет свободу в том, чтобы взаимодействовать с людьми и устанавливать с ними отношения, он может опасаться требовать чего-то для себя или наоборот, его требования могут быть слишком навязчивыми, инфантильными или агрессивными. Он чувствует себя обязанным сначала обеспечивать других членов семьи, чтобы заслужить право получить что-то для себя. Он постоянно нуждается в подкреплении сообщениями о том, что он существует, причем эти сообщения он должен получать извне. Он не в состоянии установить отношения по собственной инициативе.

Диссоциированные части в психике

В итоге, в результате психических травм психика утрачивает свою целостность, которая проявляется в недостатке связности и гибкости личностной структуры. Это не полное расщепление личности, это недостаток координации и взаимодействия между системами личности. Описание такого расщепления в терминах диссоциативных частей означает, что вместе взятые эти части составляют единое целое, но при этом каждая из этих частей обладает рудиментарным чувством я, и в целом части более сложны по сравнению с отдельными психобиологическими состояниями и несут в себе мощный энергетический заряд.

Таким образом, описывая субъективные переживания, используют  понятия «части личности» или «части я».

Части изолированы друг от друга, просты и примитивны, между ними нет здоровой коммуникации, что как раз и приводит к недостатку согласованности и связанности личности. Поскольку у травматика снижена способность к интеграции, и это не позволяет ему переработать травматический опыт, интегрировать свои части и хорошо адаптироваться к повседневной жизни.

Исследуя семейную историю, можно обнаружить, что некоторые части были интроецированы от родителей. Например, если один из родителей регулярно проявлял беспомощность, то у ребенка также можно обнаружить беспомощную часть. Но в комплекте с ней может появиться рано повзрослевшая часть, которая содержит систему действий, направленную на решение разнообразных жизненных задач. Здесь важно вспомнить, что психика человека формируется путем интроецирования внешних феноменов. Так, Лев Семенович Выготский отмечал, что любое психическое явление появляется на сцене дважды: сначала во внешней жизни, а затем во внутренней.

То есть, сначала родители или люди их заменяющие определенным образом обращаются с человеком, а потом человек таким же образом обращается сам с собой. Если его любили, принимали и считались с его потребностями, то он будет себя любить, принимать и делать все возможное для удовлетворения своих потребностей. А если в отношении него осуществляли насилие или пренебрежение, то повзрослевший человек будет осуществлять самонасилие и пренебрегать своими потребностями.

На практике мы получаем жизненный опыт, состоящий из всех трех составляющих – любви, которая позволила нам выжить и остаться психически здоровыми людьми, пренебрежения, которое сформировало зависимые формы поведения, и насилия, которое породило контрзависимые формы поведения.

Например, если вы чувствуете вину и стыд, значит, одна часть вашей психики стыдит и винит, а другая стыдится и винится. Это внутренний конфликт, который когда-то был внешним.  Если в семье ребенок подвергался регулярному физическому или эмоциональному насилию, то в такой ситуации его психика интроецирует этот процесс и насилие станет содержанием его внутренней психической жизни. И тогда одна часть может быть жертвой, а другая часть ассоциирована с агрессором, осуществляющим насилие.  Так же может быть часть оценивающая и критикующая и оцениваемая и критикуемая.

Здесь я хочу передать горячий привет любителям понятия «самооценка», которое уже по своей сути предполагает расщепление: кто-то кого-то оценивает внутри себя. Многочисленные «техники» повышения самооценки дают временный, краткосрочный эффект, так как внутренний конфликт при этом остается. А если человек опознает свой внутренний конфликт и интегрирует свои диссоциированные части, он получит устойчивый результат в виде безоценочного, принимающего отношения к себе и такого же принимающего отношения к существованию оценок других как продукции их психики.

Также бывают части говорящие, а бывают не умеющие говорить, так как они возникли в доречевой период - в том возрасте, когда человек еще не умел говорить. Эти части могут, например, бояться и плакать или замирать. И когда они захватывают человека целиком, то ему становится очень трудно описывать словами то, что он чувствует в данный момент времени. Бывают части хихикающие, а бывают части, содержащие навязчивые движения. Психосоматические расстройства очень часто встречаются у травматиков, при этом симптомы возникают или в частях или в конфликтах между частями.

Таким образом, в результате травм в психике образуется дисфукциональная семейка субличностей, которая рулит жизнью человека и управляет его состоянием. Отсюда вытекает главная задача терапии – превратить эту семью в функциональную, и в последствии интегрировать отщепленные части психики.

Напоминаю, что я специализируюсь на терапии травмы методом работы с диссоциированными частями. Работаю очно в Новосибирске и дистанционно через скайп. Запись по телефону 89628250495.