5. Цели психотерапии - Мудрость Милтона Эриксона - Р. Хейвенс

То, что происходит во время психотерапевтического сеанса, в очень большой степени зависит от целей и замысла психотерапевта. Задаваемые им вопросы, получаемые ответы и используемые стратегии отражают его собственные цели. Один из основных источников различия между отдельными “школами” психотерапии — цели, которые ставятся перед пациентом, а вследствие этого — и перед самим психотерапевтом. Некоторые из подходов разработаны для достижения инсайтов, другие — для максимальной самоактуализации или для стимулирования интеграции, а иные — просто чтобы изменить неуместные или нежелательные ответные реакции пациента. Какими бы ни были цели психотерапевта, именно ими в значительной степени определяется его поведение.

Для Эриксона цель психотерапевтического процесса состояла в стимулировании изменений и достижении новой, более объективной перспективы в восприятии существующей проблемы, позволяющей клиенту использовать свои собственные и приобретенные в процессе обучения навыки для более адекватной реакции на ситуацию. Эриксон обычно игнорировал инсайты и избегал стремления к совершенству. Объективное восприятие и эффективное реагирование на текущие жизненные ситуации — вот чего он ожидал и от самого себя, и от своих пациентов. Представленный ниже материал подчеркивает именно эти моменты, отмечая дополнительные подробности, относящиеся к общим целям эриксоновской психотерапии.

Сосредоточивайте усилия не на стремлении

к совершенству, а на реальных целях

Эриксон не ожидал от своих пациентов, чтобы они были чем-то большим, чем есть на самом деле. Он осознавал, что все люди несовершенны, и это несовершенство неизбежно, необходимо и даже желательно. Цель психотерапии, по его мнению, состоит не в том, чтобы создать совершенного человека, а чтобы помочь людям научиться лучше использовать существующие возможности и потенциал, оставаясь при этом собой со своей ограниченностью и несовершенством. Признавая и принимая все эти моменты, Эриксон создавал для клиентов атмо­сферу поддержки, помощи и доверия, предлагая им вполне реальные и достижимые цели.

Я очень серьезно возражаю против стремления к совершенству, которого придерживаются некоторые врачи и психологи при работе с людьми. Я никогда не встречал совершенное человеческое существо и не рассчитываю когда-либо его встретить. Я думаю, именно несовершенство, которое вы пытаетесь отнять у человека, как раз и придает ему очарование, дающее возможность выделить этого индивида и запомнить его.

(ASCH, 1980 Запись лекции 18.07.1965.)

Длительный опыт психотерапевтической практики показывает, что есть определенная мудрость в избегании стремления к совершенству у некоторых пациентов. Вместо этого у них создается мотивация к достижению менее масштабных, но более реальных целей. Это ставит перед пациентом не только конкретную цель, но и дает ему возможность легче увидеть результаты своих усилий, что может постепенно привести его к новым, более значительным целям. Еще большее значение имеет то обстоятельство, что человеку дает чувство удовлетворения сам факт собственного достижения, а не просто выполнение указаний психотера­певта [1965].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 17, 190).

Автор признает, что полное осознание абсолютной истины достижимо в гораздо меньшей степени, чем благополучное приспособление к ситуации, основанное на частичном и несовершенном понимании, приемлемом, достижимом и подходящем для каждого человека с учетом его ограниченных возможностей (примерно 1950 г.).

(Erickson, 1980, Vol. IV, 40, p. 368)

Цель психотерапии — помочь пациенту максимально успешно достичь его собственной цели. (около 1930 г.).

(Erickson, 1980, Vol. IV, 54, р. 482)

Необходимо признать тот факт, что для некоторых пациентов полная и исчерпывающая психотерапия вообще неприемлема. Весь их общий паттерн выживания основан на существовавшем долгое время неумении адаптироваться к окружающей среде, причиной которого является их несовершенство. Следовательно, любые попытки коррекции этой дезадаптации будут нежелательными либо просто невозможными. Поэтому правильная психотерапевтическая цель состоит в том, чтобы помочь пациенту функционировать адекватно и конструктивно в такой степени, в какой это возможно с учетом всех его внутренних и внешних недостатков, составляющих неотъемлемую часть жизненной ситуации и реальных потребностей.

(Erickson, 1954d, p. 109)

Действительно, абсурдными кажутся попытки перевоспитания пациентов, которые в действительности нуждаются не в том, чтобы их поведение изменяли или корректировали, а лишь в том, чтобы правильно направить их усилия.

(Erickson, 1980, Vol. IV, 28, р. 348)

Терапевт не должен настолько не уважать своих пациентов, чтобы быть не в состоянии принять естественную человеческую слабость и иррациональность.

(Erickson, 1980, Vol. IV, 20, р. 212)

Не следует навязывать пациенту новый паттерн поведения — следует просто усилить и проявить старые, забытые и неиспользуемые паттерны, бывшие у человека до того, как у него развилась фобия.

(Erickson, 1941b, p. 17)

Следует принять установку на получение пациентом пользы в перспективе — через день, через неделю, через месяц, через полгода — в пределах какого-то разумного времени, но не непосредственно в данный момент. Следует избегать тенденции корректировать текущее поведение, так как пациенту необходимо продемонстрировать вам именно это конкретное поведение.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 18)

Сосредоточивайтесь не на прошлом, а на будущем

Эриксона интересовала только лишь адекватность поведения пациента в настоящем и изменение его отношения к реальности в будущем. Какие-либо открытия в отношении ошибок, допущенных в прошлом, или же связанные с коренящимися в прошлом причинами нынешних проблем мало занимали его. Он не раз подчеркивал, что прошлое уже свершилось и не может быть изменено. Единственное, что Эриксона интересовало в прошлом, — это способность пациента взглянуть на него объективно и тщательно для преодоления неправильного восприятия, иррациональных убеждений или ограничений, связанных с прошлым и продолжающих оказывать влияние на сегодняшнее поведение пациента. Эриксон отмечал, что причинно-следственные связи с происходившими ранее событиями могут быть полезны лишь в той мере, в какой они позволяют психотерапевту направлять внимание пациента на необходимые воспоминания, но инсайты ои прошлом никогда не являлись для него основной целью психотерапевтической работы.

Инсайты о прошлом могут оказаться полезными для общей информированности, но эти инсайты не ведут к изменению прошлого. Если в прошлом вы ревновали свою мать, это уже стало фактом. Если ваше внимание чрезмерно фиксировалось на матери, это также стало фактом. Вы можете обрести любые инсайты в отношении своего прошлого, но изменить его вы уже не сможете. А пациент живет согласно тому, что происходит сегодня. Поэтому и вам необходимо ориентировать ход психотерапии на то, чем пациент живет сегодня и будет жить завтра, думая о том, что принесет ему следующая неделя или следующий год.

(Zeig, 1980, p. 269)

У вас есть опыт обучения, полученный во взрослой жизни, и вы можете тем или иным образом корректировать это обучение. Но действительной необходимости в такой коррекции нет — необходимо просто по достоинству оценить то, что есть.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 214)

Сделанное уже сделано и не может быть исправлено. Поэтому пусть мертвое прошлое будет погребено в могиле. [1964]

(Erickson, 1980, Vol. 1, 13, р. 325)

Следует больше заострять внимание на том, что пациент делает в настоящий момент и будет делать в будущем, а не на попытках разобраться в событиях, происходивших в прошлом.

(Erickson, 1954d, p. 127)

Вы связываете новые идеи и новое понимание с будущим. Необходимо предложить клиенту полезные для него психотерапевтические идеи и осуществить постгипнотическое внушение таким образом, чтобы связать это с событиями, которые должны произойти в будущем.

(Erickson & Rossi, 1975, p. 148)

Остальная часть времени прошла в попытках “объяснить важность переориентации поведенческих паттернов на будущее и на то, что произойдет в будущем — через день, через неделю, через год, — чтобы достичь желаемых жизненных целей” [1964].

(Erickson, 1980, Vol. 1, 13, р. 315)

Было бы любопытным исследовать то, что вы делали в возрасте пяти лет, — это часть того прошлого, которое не может быть изменено, и любое возникающее в настоящем понимание заведомо отличается от того, которое было у вас в пять лет. Характер понимания, существующего у взрослого, всегда будет препятствовать подлинному пониманию мира ребенка или подростка.

(Rossi, 1973, p. 15)

Корни проблем обычно скрыты глубоко в прошлом, в настоящем же — лишь их проявления. Поиск этих давних причин может быть невозможным до тех пор, пока вызывающие эмоциональный стресс события не сделают их более доступными для пациента и при этом, возможно, усиливая их воздействие. Опыт работы со многими такими пациентами указывает на важность правильного подхода к существующим в настоящем проблемам путем непосредственной работы с ними.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 358)

Действуйте с ними там, где они находятся сейчас. Именно там они существуют в настоящий момент. Завтра они уже будут в “завтра”, и то же самое будет через неделю, через месяц, через год. Вы можете забыть и свое прошлое. Так же, как вы забываете то время, когда вы учились стоять, учились ходить, учились говорить. Вы забыли все это.

(Zeig, 1980, p. 221)

Если ваша пациентка что-то скрывает, она делает это по достаточно серьезным причинам, и вам следует с уважением относиться к данному факту. Но вы предлагаете пациентам с уважением относиться и к тому, что лично вы не считаете необходимым скрывать все это, но понимаете и поддерживаете потребности пациента — действительные потребности. Вы говорите пациентам, что будете действовать с соответствии с их потребностями, но они не понимают, что вы говорите об их действительных потребностях.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 347)

Принципиально важно, чтобы психотерапевт понимал прошлое пациента так полно, как это возможно, но не заставляя для этого пациента прилагать специальные усилия. Однако возникновение более адекватных способов бытия, позволяющих пациенту надеяться на будущее, не связано с тем, насколько психотерапевт понимает прошлое клиента.

(Erickson, 1954d, p. 128)

Предполагать, что первоначально неадекватные формы поведения должны непременно проявляться у пациента снова и снова, вызывая беспокойство, — значит допустить, что правильное обучение не имеет ни действительной ценности, ни постоянства; и единственное, что существует в жизни — это человеческие ошибки.

(Erickson, 1954d, p. 127)

С точки зрения аналитической психотерапии, особенно интересен факт, что навязчивая фобия была преодолена путем восстановления памяти о конкретных обусловливающих событиях, даже без каких-либо специальных исследований или высвобождения лежащих в основе фобии паттернов инстинктивных отношений, основанных на эдиповом комплексе, страхе кастрации и т.п. [1939].

(Erickson, 1980, Vol. III, 23, р. 255)

Близкое знакомство порождает неуважение. Когда вы снова и снова проходите в сновидении через болезненную ситуацию, каждый раз немного изменяя ее, она становится менее болезненной [около 1940 г.].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 35, р. 334)

Объективность излечивает

Эриксон отмечал, что люди эффективнее реагируют на события, когда они могут воспринимать прошлое, настоящее и будущее объективно и беспристрастно. Как уже отмечалось ранее, Эриксон объяснял всевозможные расстройства поведения и его неэффективные формы недостаточным количеством объективных данных о тех или иных факторах — относящихся либо к окружающей среде, либо к прошлому, либо к самому индивиду. Подобным же образом он отстаивал точку зрения, что получение точной, основанной на эмпирическом опыте или на объективной проверке информации, будет вызывать у большинства пациентов ответную реакцию, ориентированную на личностный рост.

Существует естественная тенденция преувеличивать преимущество непосредственного понимания и субъективного отношения перед разумным и объективным рассмотрением вероятных возможностей [около 1940 г.].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 46, р. 424)

Такой исчерпывающий и объективный взгляд на вещи, вызывающие стресс, предпочтительнее различных вариантов возможного понимания. В идеальном случае такая объективность мышления возможна в обычном бодрствующем состоянии, но эмоциональный стресс обычно оказывается достаточно серьезной помехой или даже полным препятствием [около 1940 г.].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 46, р. 424)

Постоянное эмоциональное давление текущей ситуации может быть изменено обращением к иной временной перспективе, давая таким образом возможность проведения объективного и исчерпывающего исследования [около 1940 г.].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 46, p. 424)

Так он получает возможность увидеть самого себя объективным образом и с помощью не осознававшегося ранее интуитивного знания точно оценить происходящее [1937—38].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 55, p. 493)

Я просто продемонстрировал Луизе ее детское поведение. Этого оказалось достаточно. Я хотел, чтобы она увидела в поведении других людей проявления своего собственного детского поведения. В этом и заключалась вся психотерапия.

(Zeig, 1980, p. 226)

Когда вы вызываете у пациента чувство открытости и восприимчивость к новым, непонятым и вызывающим любопытство идеям, он начинает смотреть в будущее с исполненными надежды предчувствиями и не тратит свои силы на оплакивание прошлого [1963].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 30, p. 311)

Невротичность, пусть даже достаточно сильная, не искажает центральное ядро личности, хотя и может препятствовать проявлению этого ядра [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)

Объективность требует реорганизации

Чтобы у пациентов появилось более точное и объективное восприятие себя и окружающей реальности, позволяющее более эффективно справляться с различными ситуациями, им необходимо изменить существующее отношение к реальности. Подобное изменение отношения описывалось Эриксоном как переориентация и переструктурирование негибких и ограничивающих ментальных установок пациентов. Первейшая психотерапевтическая цель — вызвать или стимулировать процесс переструктурирования.

Эриксон не беспокоился о том, в чем именно будет заключаться процесс переструктурирования, так как он обнаружил, что если пациент пережил что-либо по-новому, обретая новую перспективу восприятия, эта новая ориентация распространится на всю его личность. Разрушение любой части негибких и ограниченных ментальных установок будет отражаться на всех переживаниях личности. Дать пациенту возможность пройти через переживания, разрушающие привычные для его сознательного ума паттерны восприятия, мышления и реагирования — такова была цель Эриксона. Когда это произойдет, у пациента появится возможность расти и развиваться своим собственным, индивидуально неповторимым образом.

Во время лечения пациент приобретает опыт реорганизации и восстановления своих собственных переживаний, и это не просто проявление его поведенческих реакций, которые могли бы удовлетворить в лучшем случае только лишь внешнего наблюдателя [1948].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 4, p. 38)

Результаты психотерапии зависят только от внутреннего синтеза, от внутренней реинтеграции поведения пациента. Все это может быть достигнуто только его собственными усилиями [1948].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 4, p. 38)

Эффективные результаты не возникнут до тех пор, пока пациент не пройдет через внутренний процесс переструктурирования своих переживаний и их реорганизации [1948].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 4, p. 39)

Транс вызывается для того, чтобы создать особое психологическое состояние, в котором пациент может реорганизовать свою сложную психологическую структуру и применить свои собственные возможности в соответствии со своими переживаниями... тогда результаты психотерапии проявятся в результате восстановления внутреннего синтеза поведения пациента, осуществленного им самим. Это тот опыт переструктурирования переживаний пациента и их реорганизации, который обретается им в процессе лечения [1948].

(Rossi, 1973, p. 19)

Единственное, что в данном случае необходимо — начать тот внутренний процесс преобразования поведения, реагирования и функционирования, который был полезным для этой пациентки [1964].

(Erickson, 1980, Vol. 1, 13, p. 330)

Это изменяет отношение пациента к тому, что может доставить ему удовольствие, разрушая узкий, ограниченный образ жизни. Вы не можете быть негибким только в чем-то одном — негибкость, ригидность распространяется на все.

(Rossi, 1973, p. 15)

Когда вы предлагаете пациенту альтернативы, он обретает основание для внутреннего поиска и творческого разрешения проблем.

(Erickson, 1980, Vol. IV, p. 148)

Если вы хотите разрушить ограничения — разрушьте их! Смотрите, что я придумал: сначала снять левую туфлю, затем правую, потом левый чулок, затем правый... Я тщательно создаю ряд моментов утвердительного характера, пока пациентка, наконец, — если продолжать это сравнение — не снимет с себя всю одежду и будет без сопротивления следовать внушению, которое должно устранить ее ограничения, создававшиеся на протяжении жизни.

(Rossi, 1973, p. 13)

В результате появляется новая психологическая ориентация непреодолимой силы, приводящая к возникновению иного образа мышления пациента. Написание письма — это начало действия. А действие, однажды начатое, имеет склонность продолжаться.

(Erickson, 1954c, p. 283)

Так пациент оказывается в ситуации, приводящей к возникновению новой системы отсчета на основе тех форм жизненного опыта, которые ранее были вытесненными, а сейчас получили возможность воссоединения, развития, реорганизации и интеграции в переживания индивида [1948].

(Erickson, 1980, Vol. 4, p. 33)

У вас всегда есть опыт пациентов и их ограниченные установки — это тот материал, с которым вы можете работать. Наиболее важная вещь в психотерапии — разрушить негибкие и ограниченные ментальные установки пациента.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 343)

Когда я напоминаю пациентке о том, насколько легко ее удовольствие и страх могут как исчезать, так и возвращаться, я создаю у нее гибкость функционирования ума.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 347)

Мы даем пациенту новые возможности, устраняя нежелательные качества.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 330)

Когда разрушается одна из негибких и ограниченных идей, это приводит к разрушению всех остальных. Изменяется само отношение к такой идее. Я не рассказываю пациентам о том, каким должно быть подобное отношение — они должны открыть все это сами.

(Rossi, 1973, p. 15)

Росси: Вы можете улучшить физическое состояние пациента, разрушая созданные его сознанием ограничения.

Эриксон: Да, неосознаваемые ограничения, создаваемые умом.

(Erickson & Rossi, 1976, p. 178)

Это разрушило ту ригидность, которая управляла всем ходом жизни пациентки. Когда цыпленок первый раз пробивает скорлупу яйца, это позволяет ему вылупиться. Так и пациентка смогла раскрыться навстречу своей жизни. Я просто предложил ей несколько простых вещей. Сделайте это. Сделайте то. Никаких вопросов, просто молча сделайте то, что я говорю.

(Rossi, 1973, p. 12)

Он неверно отнесся к утрате эрекции. Почему, собственно, он должен всегда сохранять ее?

(Erickson & Rossi, 1979, p. 266)

Я просто освободил ее от привычных паттернов сознания.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 80)

Я предложил ей принять совершенно иную и новую систему отсчета.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 344)

Росси: Это психотерапевтическая реакция...

Эриксон: Да, это установление новой системы отсчета.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 255)

Росси: Вы осуществляете обучение, необходимое для психотерапевтических изменений.

Эриксон: Да, это новый, другой вид обучения, необходимый для психотерапевтических изменений. При этом нет необходимости говорить: “Сейчас я начну насильно заталкивать в тебя новое понимание”.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 33)

Я бы хотел, чтобы вы прежде всего прочли последнюю главу, а затем сели и попытались предположить, что написано в предыдущей главе. Хорошо подумайте, а затем прочтите предыдущую главу и посмотрите, как много ошибок вы допустили; и вы допустите множество ошибок. К тому времени, когда вы таким образом прочтет всю книгу в обратном порядке, от последней главы к первой, размышляя, воображая, предполагая, — вы научитесь свободно думать во всех направлениях.

(Zeig, 1980, p. 128)

Пациенты приходят к вам с определенными ментальными установками, рассчитывая на то, что вы будете оставаться в пределах этих установок. Если вы сделаете что-то неожиданное, они могут утратить прежние установки, а вы можете создать для них новые.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 128)

Когда пациент обнаруживает что-то новое для себя, он никогда уже не сможет функционировать старым и несовершенным образом. Весь его мир надолго изменится.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 392)

Психотерапия часто подобна “эффекту домино”: мы толкаем первую костяшку домино, затем падают все остальные. Все, что необходимо при психотерапии, — это скорректировать что-то одно в поведении пациента. Если это сделано, то произойдут и все остальные изменения...

(Rossi, 1973, p. 14)

Если вы однажды разрушите ограничивающий фобический паттерн, пациент сможет решиться на многие другие поступки.

(Zeig, 1980, p. 255)

Когда вы изменяете неправильную направленность энергии, пациент излечивается.

(Zeig, 1980, p. 110)

Когда вы проделываете с пациентом эту основную работу, будет достигнуто и все остальное.

(Zeig, 1980, p. 159)

Собирая все воедино, вы начинаете зависеть от естественных ассоциативных процессов пациента.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 386)

Вы вызываете у пациентов поток ассоциаций, а потом они просто следуют по тому пути, который принимают их мысли, часто оставляя терапевта далеко позади.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 93)

Все это обращает человека к его собственной индивидуальности. При психотерапии мы работаем именно с индивидуальностью. А что еще есть у пациента, столь значимое для него?

(Erickson & Rossi, 1979, p. 390)

Росси: Психотерапия состоит в том, чтобы позволить индивидуальности проявиться и расцвести во всей ее полноте.

Эриксон: Да, действительно. Это именно то, что нам необходимо сделать, и поэтому пациенты и обращаются к вам.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 39)

Вы просто позволяете субъекту начать процесс роста.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 265)

Помните, что все вы уникальны. Все, что вам необходимо сделать, — это позволить людям увидеть вас такими, какие вы есть.

(Erickson & Lustig, 1975, Vol. 2, p. 6)

Только непосредственный опыт

может привести к изменениям

Как мы уже не раз отмечали, люди обучаются на основе своего опыта. Для трансформации поведения индивида используется только такое обучение, и только непосредственное переживание внутренних и внешних событий может разрушить старые паттерны поведения и привести к возникновению новых. Такая реорганизация и достижение синтеза является результатом обретения новой перспективы, достигаемой на основе внутреннего и внешнего опыта. Получение подобного опыта дает пациенту возможность приобрести новые виды научения, что и является задачей психотерапевта.

Вербальное взаимодействие Эриксона с пациентами было организовано таким образом, чтобы дать им возможность получить необходимый опыт, способствующий процессу внутреннего синтеза. Он часто намеренно произносил свои слова недостаточно внятно или даже неверно, чтобы пациенты могли по-своему переформулировать для себя его мысль более правильным, понятным и личностно значимым образом. С помощью такого приема Эриксону удавалось дать пациентам возможность обрести подлинный внутренний опыт, имеющий гораздо большее воздействие, чем что-либо услышанное, но не пережитое непосредственно. Слова, фразы и высказывания, вызывающие внутреннюю ответную реакцию или привлекающие внимание пациента к его собственному опыту, имеют явно более значимый эффект, чем те, которые были поняты им лишь на интеллектуальном уровне и не переживались непосредственно.

Подобным образом Эриксон часто использовал метафоры, аналогии и истории личного характера, что отчасти объяснялось его желанием подтолкнуть пациента к приданию словам личностного смысла. Так сама передача этих слов пациенту становилась моментом обретения внутреннего опыта, автоматически переводимого пациентом в термины, связанные с его мыслями и предыдущими переживаниями. Эриксон считал, что такой подход в большей мере подходит для передачи пациенту смысла слов, который должен быть пережит слушателем на внутренним уровне, чем прямое и директивное высказывание психотерапевтом своей точки зрения.

Пациент может проявить подлинную ответную реакцию только на основе своего собственного жизненного опыта.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 258)

Ответная реакция пациента может возникать только на основе его собственного опыта, связанных с ним ассоциаций и освоенных видов деятельности [1938].

(Erickson, 1980, Vol. II, I, p. 9)

Вы приводите много примеров так, чтобы пациенты могли выбрать то, что подходит им лично, и помогает им изменить их. Из всего того, что я говорю, вы можете воспринять только то, что затрагивает тем или иным образом ваш непосредственный личный опыт. Поэтому необходимо постоянно наблюдать за поведением пациентов в поисках доказательств того, что они действительно воспринимают ваши слова.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 346)

Если вы хотите действительно доказать что-либо пациенту, попытайтесь сделать так, чтобы доказательство исходило от самого пациента. Пусть это произойдет самым неожиданным образом [1959].

(Erickson, 1980, Vol. I, 9, p. 239)

Эта интернализация внушения делает его эффективным в достижении поведенческих изменений.

(Erickson & Rossi, 1975, p. 146)

Старайтесь сделать так, чтобы не вы говорили что-либо пациенту, а он сам говорил себе.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 86)

Необходимо, чтобы у пациента появилось искреннее и сильное желание защищать и уважать то, что им воспринято. Позвольте пациенту высказать своими словами все эти идеи — это будет ему приятно, а идеи станут восприниматься им как его собственные.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 436)

Чтобы понять предлагаемые психотерапевтом сравнения, необходимы творческие усилия со стороны клиента. Поскольку это его собственные усилия, он в меньшей мере будет отвергать сравнения, чем если бы они были навязаны ему психотерапевтом путем прямого директивного утверждения.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 259)

Поведение порождает переживания

Хотя Эриксон во время психотерапии и обучения всегда полагался на эффективность вербального воздействия, используемого им, чтобы дать пациенту возможность обрести внутренний опыт, его конечной целью было подтолкнуть пациентов и учеников совершить какие-нибудь действие — что угодно, что могло бы стать основанным на опыте вызовом их ригидным, негибким и неадекватным паттернам реагирования. Поведение порождает переживание, которое не так просто отбросить.

Именно по этой причине его психотерапевтическую стратегию часто бывает довольно трудно понять или эффективно воспроизвести. Он использовал для своих пациентов различные поведенческие предписания, в том числе задания подняться на горную вершину, участвовать в велосипедных гонках, пропускать струю воды через передние зубы, съесть бутерброд с ветчиной в кабинете у шефа или, например, раздеться догола у себя на работе. Каждое их таких поведенческих заданий имело для пациентов Эриксона свой полезный эффект, который быстро распространялся на все стороны их жизни. Однако очевидно, что подобные формы поведения не могут иметь универсального применения, как способ психотерапевтического воздействия. Они предписывались отдельных пациентам исходя из их нужд, особенностей личности и специфики концептуальной ригидности этих пациентов. Восхождения на вершины гор или раздевание догола не являются волшебными техниками, применимыми во всех случаях. Эриксон прямо говорил, что все эти вещи были относительно простым и прямым ответом на специфические личностные нужды пациентов.

Применяя такие поведенческие задания и сложные метафоры, он просто пытался подвести пациентов к переживанию чего-либо такого, что подтолкнуло бы их к столкновению с реальностью, непосредственным образом либо символически — как с реальностью самих себя, так и ситуации. Если символизм оказывался для пациента достаточно очевидным и уместным или если пациент мог быть подведен к переживанию опыта непосредственно, то барьеры негибкости, вытеснения или предубеждений преодолевались, а процесс психотерапевтических изменений протекал легко и без препятствий.

Все это явственно показывает ценность действительных поступков пациента, необходимых для достижения им психотерапевтического прогресса [1953].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 58, p. 521)

Я считаю, что пациентам и студентам необходимо совершать конкретные, реальные поступки. Так они лучше обучаются и лучше запо­минают.

(Zeig, 1980, p. 72)

Очень важно, чтобы вы не просто читали книги или следовали изложенным там правилам. Важно дать пациенту возможность выполнить конкретную работу, полезную для него.

(Zeig, 1980, p. 195)

В процессе психотерапии я бы хотел действовать не с помощью слов, идей и теорий. Я бы хотел получать от вас хорошую информативную реакцию в виде реальных действий и изменений — не созерцание изменений, а сами изменения и конструктивные действия [примерно 30-е годы].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 54, p. 484)

Вам необходимо предоставить пациенту любую возможность сделать что-то реальное.

(Zeig, 1980, p. 143)

Так, в результате конкретных и осязаемых поступков, у пациента возникает чувство, что его репрессивные барьеры разрушены, его сопротивление преодолено; в общении достигнуто взаимопонимание, и больше нет необходимости скрывать на уровне символов его значение.

(Erickson, 1954, p. 128)

Я предложил им сделать что-либо. И он обрел новую перспективу в отношении жизни, а она по-новому увидела те вещи, которые ей не нравились.

(Zeig, 1980, p. 148)

Когда к вам приходит пациент с фобией, не имеющей разумного объяснения, согласитесь с ней и тем или иным путем помогите преодолеть ее.

(Zeig, 1980, p. 253)

Подведите пациента к тому моменту, когда он сможет сказать: “Смотрите, что я могу сделать!” Это будет гораздо более эффективно, чем позволить пациенту просто наблюдать то, что делает с ним психоте­рапевт.

(Erickson, 1980, Vol. IV, 30, p. 291)

Остальную часть времени мы провели в “объяснении значения переориентации паттернов поведения на будущее, на завтрашний день, чтобы реализовать важные жизненные цели”. Все это высказывалось достаточно туманно, и эти кажущиеся объяснения на самом деле были продуманными постгипнотическими внушениями, предназначенными для того, чтобы пациент мог проинтерпретировать их согласно своим собственным нуждам [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 13, p. 315)

После рассмотрения причин, лежащих в основе ее проблемы, следующий психотерапевтический шаг состоял в том, чтобы с помощью пациентки наметить во всех подробностях план действий, которому она должна будет следовать для освобождения от привычных ригидных паттернов поведения [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 164)

Пациенты могут и должны

осуществить психотерапию

Позиция Эриксона в отношении роли пациента в психотерапии была простой и ясной. Он утверждал, что пациент способен сделать что-либо полезное и сам несет ответственность за то, делает он это или нет. Психотерапевт может создать подходящие условия, ведущие к изменениям, пытаясь мотивировать пациента на достижение данных изменений и давая ему возможность приобрести опыт, способствующий этим изменениям. Но сами изменения должны происходить непосредственно в сознании пациента. Изменение не может быть навязано пациенту и нельзя ожидать, что он станет изменяться в неуместном для себя направлении, не соответствующем его нуждам и прошлому опыту. К сожалению, это означает, что некоторые пациенты не могут и не будут испытывать внутренних изменений, какие бы условия ни создавал психотерапевт. Психотерапевтам, возлагающим бремя ответственности за изменения на плечи своих пациентов, будет легче осознать и принять свое бессилие в таких случаях.

Люди обращаются к вам за помощью, хотя они могут помочь себе сами.

(Zeig, 1980, p. 195)

Есть многое, что может помочь вам. Но делайте все тщательно, используя для этого все свои возможности. И знайте, что клетки вашего мозга будут реагировать в соответствии с вашими нуждами.

(Erickson & Lustig, 1975, Vol. 2, p. 5)

Если вы сможете использовать все то множество мозговых клеток, которое есть у каждого человеческого существа, и рассчитывать на присущее им функционирование, вы сможете полагаться на своего пациента, который сам предоставит вам способы и методы разрешения проблем его повседневной жизни.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 18.08.1966)

Когда пациент приходит к вам и рассказывает о своих чрезвычайно серьезных проблемах, необходимо выяснить, настолько ли эти проблемы серьезны на самом деле. Какие мозговые клетки данного пациента остались неиспользованными?

(ASCH, 1980, Запись лекции, 17.07.1965)

Вам необходимо понять, что люди готовы делать множество различных вещей, направленных против самих себя, и они будут делать все это весьма изощренным образом, пытаясь разрушить самих себя.

А раз кто-то может разрушить себя, то он может также использовать свой разум, чтобы столь же изощренным образом создать себя.

(ASCH, 1980, Запись лекции 14. 08. 1966)

В обоих случаях психотерапия основывается на предположении, что у индивида существует естественная и достаточно сильная тенденция к саморегулированию, проявляющаяся при первой же возможности [1955].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 56, p. 505)

Потенциальные возможности человека могут способствовать восстановлению душевного благополучия [1970].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 58)

Так вы понимаете, что всякое счастье нужно заслужить, вы должны быть достойны его. Нет никаких бесплатных даров; все вы должны заслужить. А чтобы заслужить счастье, вам необходимо работать и прилагать усилия.

(Erickson & Lustig, 1975, Vol. 2, p. 4)

Бремя ответственности лежало на ней, способы действия принадлежат ей [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 13, p. 325)

Человек несет ответственность за все, что делает.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 195)

Пациент должен сам реализовать рекомендации психотерапевта.

(Erickson, 1980, Vol. IV, 5, p. 49)

Росси: Вы постоянно возлагаете ответственность за изменения на пациентов.

Эриксон: Да, всегда на них.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 37)

У пациента не должно складываться впечатления, что вы постоянно бдительны, алертны. Пусть они понимают, что тоже разделяют ответственность за успех вашей работы.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 264)

Неважно, что было сказано — она зависела только от своих собственных возможностей.

(Erickson, 1980, Vol. I, 13, p. 330)

Вы находитесь здесь для того, чтобы получить ту пользу, которую сможете получить. Я думаю, что вы достаточно умны, и если вы приложите ваш ум, то найдете способ получить для себя пользу. Меня мало заботит, какова будет эта польза — все зависит только от ваших возможностей”. Теперь я уже мог возложить на нее это бремя. Она сама должна извлечь ту пользу из той ситуации, которую сможет получить. Я же лишь бросаю вызов ее уму.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 2. 02. 1966)

Она пришла ко мне со своей проблемой, и я сказал, что она должна сама все хорошо обдумать. Затем я продемонстрировал ей способ, как это необходимо обдумывать.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 210)

Любая психотерапия на самом деле происходит не между психотерапевтом и пациентом, а внутри пациента.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 160)

Всегда помните, что важнейшую роль играет сам пациент.

(Haley, 1967, p. 535)

Все, что ваш пациент может делать, и то, чему он учится — все это должно исходить от него самого. Ему ничего невозможно навязать.

(Haley, 1967, p. 535)

Этой пациентке необходимо опираться на собственный разум, чтобы дать правильную психологическую интерпретацию своего симптома — тогда, когда она сама будет готова к такому пониманию [1944].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 2, p. 25)

В ситуации, когда происходит обучение, вам необходимо пройти это обучение своими собственными силами. Я бы хотел, чтобы вы научились быстрее, чем учился я сам, — у меня это заняло 30 лет, но у вас нет необходимости растягивать все на такой длительный срок.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 264)

Встречаясь с пациентом, я стремлюсь, чтобы он прежде всего сам все хорошо обдумал, потому что не знаю, что именно для него правильно, а что нет. Пациенты могут понять это на основе пережитого.

(Erickson & Lustig, 1975, Vol. 2, p. 5)

Я думаю, что Джо весьма компетентный молодой человек. Он компетентен в своей собственной психотерапии. Моя собственная компетентность заключается в том, что я умею наводить транс и отхожу на задний план и предлагаю Джо следовать своим собственным склонностям и собственному пониманию.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 14.08.1966)

Я дал этому парню понимание того, что он способен быть своим собственным психотерапевтом. “Никогда не преувеличивай свое значение, но будь предусмотрительным”, — говорил я ему.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 14.08.1966)

Опытный психотерапевт даст пациенту возможность понять, что результат зависит от его собственных возможностей, даже если эти возможности до сих пор были нереализованными, неосознанными или неправильно использовались [1973].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 38, p. 348)

Некоторые люди любят свою болезнь и будут цепляться за нее, так что вам придется заставлять их сделать что-либо, чтобы они были более откровенны.

(Zeig, 1980, p. 324)

Есть люди, которым вы не сможете помочь. Но вы можете попытаться сделать это.

(Zeig, 1980, p. 284)

Любой молодой человек, который обманывает жену подобным образом на протяжении первых семи лет совместной жизни, вряд ли достигнет каких-то положительных изменений.

(Zeig, 1980, p. 201)

Он чувствует себя проигравшим с самого момента рождения. Он родился, чтобы проигрывать. Родился, чтобы быть неудачником.

(Zeig, 1980, p. 210)

Эти люди безнадежны — они профессиональные пациенты. Это единственная цель в их жизни.

(Zeig, 1980, p. 209)

Но есть и другие пациенты, цель которых заключается в том, чтобы постоянно стремиться к психотерапевтической помощи и в то же время не принимать ее. С такими пациентами гипнотерапия будет столь же безуспешной, как и другие формы психотерапии [1964].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 19, p. 211)

Выводы

Эриксон подчеркивал естественную целительную силу объективности и поэтому избегал стремления к инсайтам. Он принимал человеческое несовершенство, но старался устранить любые искажения со стороны сознательного ума, препятствующие объективному и достоверному осознанию. Его цель в процессе психотерапии была простой — устранение всех видов предвзятости, чтобы позволить таким образом проявиться объективности и свободе действий. Но достижение этой достаточно простой цели часто требовало сложного переструктурирования понимания и реагирования на уровне сознательного ума. Начать такой процесс переструктурирования позволяло создание возможности для обретения пациентом опыта переживаний, который символически либо непосредственно мотивировал пациента на достижение объективного осознания своих способностей, мыслей и ситуаций. Эриксон вызывал у пациентов внутренний опыт с помощью слов, а внешний, основанный на реальных действиях опыт — с помощью поведенческих предписаний. Однако во всех случаях он осознавал, что цель психотерапии — позволить пациенту использовать свои собственные возможности таким образом, который был бы для него наиболее продуктивным. Однако ответственность за реальные изменения оставалась на самом пациенте, хотя некоторые из них не могли (или не хотели) принять помощь. Такова реальность психотерапевтической ситуации.