ОТ ПЕРЕВОДЧИКА - Обитаемый человек. Терапевтическое исследование личности - Польстер Ирвин

“...Мы должны учесть огромную притягательную силу постижения собственного “я”. Человек всегда ищет ясного понимания себя самого, он всегда находится в поиске ответа на глобальный вопрос “кто я есть?”.

Ирвин Польстер

По мере перевода этой книги, в полном соответствии с описанием Ирвина Польстера, как всякий “обитаемый человек”, я обнаружила в себе множество “я”, которые непосредственно принимали участие в процессе работы. Первое “я”, скучное, но необходимое — “я-переводчик”. Оно просто старалось добросовестно пересказать мысли автора. Другому моему “я” — “я-психолог” — было намного интереснее. Оно углубленно, почти “внутривенно”, усваивало текст, а порой буквально по ходу дела применяло прочитанное на практике. Были еще “я-редактор”, “я-критик”, “я-читатель”, “я-пациент” и многие другие. Иногда они мирно соседствовали друг с другом, но время от времени вступали в противоречия и обнажали те самые полярности, существование которых так красноречиво описывает автор в своем исследовании.

Жанр предисловия не позволяет выразить все впечатления и переживания, которые сопутствовали мне в работе, поэтому я остановлюсь на самых ярких и важных, особенно для моего “профессионального я”.

Тем, кто уже знаком с творчеством Польстера по его книге “Интегративная гештальт-терапия” (М., 1996), впервые опубликованной на русском языке два года назад, будет интересно увидеть изменения в его взглядах, ведь “Обитаемый человек” написан двадцать лет спустя. Рассуждая о терапевтическом контакте сегодня, Польстер снимает многие табу, которые до сих пор существовали у немалого числа практиков. Он свободно и смело называет такие чувства, о которых раньше почти не принято было говорить в среде профессионалов — любопытство, очарованность, живое общение, великодушие, любовь. “Когда человек входит в кабинет к терапевту, готовый открыть перед ним свои самые сокровенные переживания, многие из которых могли бы стать сюжетом захватывающего художественного фильма, в этой ситуации трудно не стать очарованным, — говорит Польстер. — Быть очарованным простыми переживаниями пациента, который не находит понимания в своей среде — это профессиональный вызов терапевту”.

Есть еще одна очень привлекательная сторона терапевтиче­ского подхода Польстера, о которой хочется сказать хотя бы вкратце — это выслушивание истории жизни пациента. “Люди — это говорящие звери, которые рассказывают истории о себе”. Так считает автор, подобно Сартру, который также полагал, что мы живем в мире рассказанных нами историй. Пробелы в наших представлениях о прошлом Польстер называет “репертуаром утраченного опыта” и считает, что дефицит этого опыта приводит человека к торможению в настоящем. Таким образом, то, чем так часто пренебрегают терапевты, акцентируя свое внимание на актуальной проблеме пациента, Польстер использует как мощный терапевтический инструмент.

“Необыкновенная взаимосвязь между терапевтом и пациентом” — это определение Польстера порождает почти мистические переживания. Сила этого словосочетания такова, что начинаешь верить, будто достаточно наладить этот волшебный терапевтиче­ский контакт, и случится чудо — с пациентом начнет происходить нечто такое, что круто изменит его жизнь и, конечно, к лучшему. Наверное, любой глубокий человеческий контакт должен вызывать подобные переживания.

“Всякий раз, когда пациент сталкивается с живыми человече­скими реакциями терапевта, эти переживания становятся для пациента мостом между экстравагантным терапевтическим опытом и собственным человеческим”, — пишет Польстер. Но здесь, как мне кажется, таится и опасность, особенно для любителей читать “по диагонали”.

Психотерапия — занятие для профессионалов, как бы ее ни называли — наукой, искусством или ремеслом. Если терапевт — ремесленник, значит, хорошо сработав какое-либо изделие, он должен не только суметь сделать второе, но и объяснить своему подмастерью, как сделать третье. Если терапевт — художник, его шедевр будет неповторим, но через некоторое время он сможет создать другой шедевр, также неповторимый. Если терапевт — ученый-исследователь, даже если к нему приходит озарение, впо­следствии он непременно тщательно проанализирует свои действия и результаты опытов. Ирвин Польстер соединяет в себе все эти ипостаси мастера, которые счастливо дополняют друг друга. А потому пусть легкомысленный читатель не думает, что достаточно наладить теплые отношения со своим пациентом, и терапия случится сама по себе.

Я говорю о таких очевидных и банальных вещах, потому что сегодня для нашего отечественного психотерапевтического сообщества эта тема весьма актуальна. К сожалению, бывает и так: до­статочно прочесть одну специальную книжку, пройти двухмесячные курсы, а может быть даже трехдневный тренинг — и ты уже психотерапевт. Не нужны годы обучения, поиски и сомнения, профессиональный рост и, наконец, полученный опыт. В результате растет армия психологов-недоучек. Для них терапия превращается в “легкий хлеб”, а пациентам встреча с такими “специалистами” приносит лишь разочарование.

Внимательно изучая труд Польстера, с удовольствием прочитывая случаи из его практики, с упорством преодолевая теоретические рассуждения, начинаешь понимать, какой долгий путь опыта и познания прошел автор, чтобы достичь такого мастерства. Это поучительно для всех.

Сам автор настолько увлекательно рассказывает свои истории, что не остается сомнений: книга “Обитаемый человек” безусловно будет интересна не только узкой профессиональной аудитории, но и широкому кругу читателей.

Анна Логвинская