§ 13. Необходимость предварительного исключения проблем, связанных с областью трансцендентального познания - Эдмунд Гуссерль и его Картезианские размышления - Неизвестен - Философы и их философия

Показать это на деле было бы великой задачей критики трансцендентального опыта само­познания как в отношении его отдельных, перепле­тающихся друг с другом форм, так и в отношении достигаемого благодаря их универсальному пере­плетению совокупного результата. Очевидно это была бы задача более высокого уровня, которая пред­полагала бы, что, поначалу следуя согласованному продвижению трансцендентального опыта и его в некотором отношении наивной очевидности, мы уже ознакомились с его данностями, описали их в их всеобщих чертах.

Только что проведенное расширение картезиан­ских размышлений будет соответствующим образом мотивировать наши дальнейшие шаги в направлении искомой философии (в вышеописанном картезиан­ском смысле). Научные исследования, для которых было предложено общее название трансценденталь­ной феноменологии, должны, как мы заранее видим, проходить в два этапа.

На первом из них нужно будет вдоль и поперек ис­ходить бескрайнее, как сразу же выяснится, царство трансцендентального опыта самопознания, причем сначала просто полагаясь на присущую ему в его согласованном протекании очевидность и, следо­вательно, оставляя в стороне вопросы последней кри­тики, пекущейся об аподиктических принципах обла­сти действия этой очевидности. На этом, еще не в полном смысле философском этапе, мы по­ступаем, таким образом, подобно естествоиспытателю, действующему полагаясь на очевидность естественно­го опыта, причем для него, как для естествоиспытателя, вопросы принципиальной критики опыта вообще остаются за пределами его темы.

Тогда вторым этапом феноменологического ис­следования будет как раз критика трансценденталь­ного опыта, а затем и трансцендентального позна­ния вообще1.

1 См.-.Ингарден, 9- Девятое примечание относится к фраг­менту текста, начинающемуся с последнего абзаца двенад­цатого параграфа.

В поле нашего зрения вступает беспримерно свое­образная наука — наука о конкретной трансценден­тальной субъективности, данной в действительном и возможном трансцендентальном опыте, наука, образующая крайнюю противоположность по отношению к наукам в прежнем смысле елова, к объективным наукам. Хотя среди последних также имеется наука о субъективности, но — об объективной, свойственной одушевленным суще­ствам, принадлежащей миру субъективности. Теперь же речь идет, можно сказать, об абсолютно субъек­тивной науке, науке, предмет которой в своем бытии не зависит от решения вопроса о бытии или небы­тии мира. И более того, кажется, что как первым, так и единственным ее предметом будет, и только и мо­жет быть мое трансцендентальное ego, трансценден­тальное ego философствующего. Бесспорно, смысл трансцендентальной редукции состоит и в том, что она не может полагать вначале как сущее ничего ино­го, кроме ego, и того, что заключено в нем самом, то есть вместе с нрэмато-ноэтическим содержанием. Бесспорно, она начинает, таким образом, как чистая эгология, как наука, приговаривающая нас, казалось бы, к солипсизму, пусть и трансцендентальному. Ведь пока еще совершенно невозможно предвидеть, ка­ким образом в установке редукции другие ego — не просто как феномены мира, но как другие трансцен­дентальные ego — могут быть положены как сущие и благодаря этому стать столь же правомерными тема­ми феноменологической эгологии.

Такие сомнения не должны отпугивать нас, начи­нающих философов. Быть может, неизбывность от­личающего эту науку солипсизма, которую влечет за собой редукция к трансцендентальному ego, — все­го лишь видимость, в то время как последовательное ее проведение в соответствии с ее собственным смыс­лом приводит к феноменологии трансценденталь­ной интерсубъективности и, развертываясь в рамках последней, — к трансцендентальной философии вообще. В действительности окажется, что трансцен­дентальный солипсизм есть лишь низшая ступень философии и как таковая должен быть методически ограничен для того, чтобы должным образом была введена в игру — как фундированная, а значит, стоящая на более высокой ступени, — проблематика трансцендентальной интерсубъективности. Однако на данном этапе наших размышлений об этом нельзя еще сказать ничего определенного, и вообще, все при­веденные предварительные разъяснения смогут пол­ностью выявить свое значение лишь в дальнейшем.

В любом случае здесь определено существенное отклонение от картезианского хода мысли, которое отныне станет решающим для всех наших дальней­ших размышлений. В противоположность Декарту, мы углубимся в разрешение задачи по раскрытию бесконечного поля трансцендентального опы­та. Декартова очевидность, очевидность положения «ego cogito, ego sum» не приносит плода, поскольку он пренебрег не только прояснением чистого методи­ческого смысла трансцендентального эпохе, но и вниманием к тому, что ego само может до бесконеч­ности систематически истолковывать себя посред­ством трансцендентального опыта и, таким образом, простирается как поле, подготовленное к предстоя­щей работе, совершенно своеобразное и обособлен­ное, поскольку оно хотя и соотносится со всем ми­ром и всеми объективными науками, однако не предполагает их бытийной значимости, и посколь­ку оно тем самым отделено от всех этих наук и при этом никак с ними не граничит.