Страница 65 - Разум природы и разум человека - А.М. Хазен

Переход на высшие иерархические ступени жизни как роста энтропии-информации (роста беспорядка) связан с уменьшением семанти-ческого коэффициента – увеличением роли случайностей. Семантическая информация, возникшая на предыдущих уровнях иерархии, при этом сохраняется почти неизменной. Как феноменологический результат этого наблюдается, что чем выше на иерархической лестнице находится вид жизни, тем более изощрённый диапазон физико-химических условий необходим для его роста из оплодотворенной яйцеклетки. При этом в первоочередное условие входит состав продуктов, которые необходимы для онтогенеза – роста индивидуума. Он может быть обеспечен продуктами на основе двух предельных вариантов случайностей и отбора из них.

Первый вариант состоит в том, чтобы обеспечить растущий организм единовременным запасом исходных веществ. Он возможен потому, что энергетика жизни избыточна. Она разрешает гипертрофированный рост любого органа или элемента организма, если это совместимо с прочими условиями. Запомненные случайности в виде гипертрофии яйцеклеток есть особенность многих биологических видов жизни. По мере эволюции жизни и роста размеров особей растут размеры их яиц. Это позволяет отбору как выживанию выживающих дойти до яйцекладущих рекордсменов веса типа гигантов-динозавров.

Альтернатива стартовому запасу веществ – гарантировать объём и “изысканность” питания путём роста зародыша полностью за счёт ресурсов организма-родителя. В наиболее полной форме это реализовано у млекопитающих как ступени иерархии роста энтропии-информации.

Случайности, ограниченные условиями, есть причина и способ эволюции жизни. Виды жизни не “созданы с целью”. Они реализованы как запоминание случайностей в данных условиях.

Гибель индивидуума есть особенность жизни. Использование продуктов распада погибшего организма другим видом жизни – закон природы. Его реализация имеет все мыслимые и изощрённо немыслимые случайные варианты, опять подчеркну, совместимые с условиями. Среди таких вариантов оказались способы размножения многих насекомых, например, в виде использования живого, но парализованного организма другого вида, как экологической ниши для роста зародышей. Случайным вариантом для насекомых оказался и такой, когда источником продуктов для роста зародышей является погибший организм его “родителя”. Этот вариант выражает цепочка: яйцо – личинка – куколка – насекомое – опять яйцо. Такой способ онтогенеза занимает промежуточную экологическую нишу между единовременными запасами яйцекладущих и непрерывным питанием зародышей у млекопитающих.

Рис. 5.3.

Насекомые относятся к членистоногим (Arthropoda). Они возникли на относительно позднем палеонтологическом этапе, хотя их собратья в водной среде, например, трилобиты имеют очень древнюю историю. Кольчатые черви (Annelides) относят к их предшественникам и даже находят между ними промежуточные звенья в стиле дарвиновской эволюции. Членистоногих около 1 миллиона видов, из которых 800 тысяч составляют насекомые. Нет форм жизни, сопоставимых с насекомыми по числу видов, степени внешних различий между ними, разнообразию экологических ниш и продуктов питания. Многие из насекомых имеют двойную сигнальную систему, которая составляет главную особенность нервных систем высших форм жизни. На рис. 5.4 показаны представители важнейших отрядов насекомых [57].

Рис. 5.4.

Однако случайность снабдила насекомых поверхностным дыханием с использованием трахей. Как было пояснено в главе III, это неустранимо ограничивает размеры их тела. Поэтому совершенство генетических задатков насекомых не может реализоваться напрямую. В частности, размножение многих видов насекомых, казалось бы, невозможно, так как размеры тела некоторых из них не позволяют им накопить запасы, необходимые для создания крупного яйца, а на его основе – эффективного онтогенеза потомства. Особо сильно это ограничение действует для летающих видов насекомых. Ведь сила мышц пропорциональна их площади (то есть площади тела), а вес – его объёму. Малые размеры насекомых создают им преимущества для полёта, для прыжков, что отражает разнообразие их летающих и прыгающих видов. Крупное тяжёлое яйцо уничтожает такие преимущества.

В синтезе генетической информации составляющая есть случайности. Человеку это кажется противоречием его интуитивным представлениям о совершенстве природы. И действительно, о каком совершенстве с человеческой точки зрения можно говорить, если, например, 99% ДНК человека (как молекулы) не участвует в его воспроизведении из яйцеклетки и существовании – “молчит”? Понятие оптимальности в природе и в представлениях человека может быть противоположным.

Первичный, главнейший закон природы, как я всё время подчеркиваю в своих работах, есть реализация максимума способности к превращениям, максимума производства энтропии-информации. Поэтому для природы оптимальность в первую очередь есть возможность образования новых плоскостей синтеза информации .

Для человека, находящегося внутри уровня иерархии , оптимальность есть наиболее экономный путь прихода к равновесию.

Вернусь к предыдущим главам. В природе оказались реализованными, как упоминалось, два предельных варианта пространственной организации ДНК – замкнутые кольца и “одномерная” двойная спираль. Этот “отбор” продиктован критериями запоминания 4, 5 на рис. 1.2. В замкнутых кольцах, ответственных за существование бактерий, “молчащие” участки не реализуются – работает вся ДНК. Это ограничивает их эволюционное усложнение и их разнообразие.

Двухнитевая спираль становится основой всей последующей эволюции жизни, в частности потому, что в ней возможны в большом количестве и больших размеров “молчащие” участки. Они не читаются (в биохимическом смысле), хотя в них формально есть все элементы генетического алфавита и словаря. Они не есть информация – запомненный случайный выбор. Они напрямую не контролируются естественным отбором. В результате они могут изменяться произвольно. “Молчащие” участки ДНК становятся источником дополнительных случайностей, которые потенциально могут быть запомнены – могут стать читаемой информацией. Это отображают две принципиальные особенности таких избыточных ДНК.

Первая из них в том, что в ДНК без вреда для организмов могут накапливаться изменения, вызванные некоторой частью мутаций. Это демонстрируют виды-долгожители (в масштабах времён эволюции). Например, как отмечалось выше, у тритона 99,98% информации в ДНК не работает. Это позволяет случайностям безвредно для организма изменять ДНК до тех пор, пока не появится в результате то, что может читаться – может быть запомнено. Виды, которые в прошлом таким образом “отпочковались” от долгожителей, получают изменённую ДНК и эволюционируют по своим путям, а особи, у которых изменения были не читаемыми, сохраняются и продолжают неизменный вид с увеличенным объёмом “молчащей” информации. Это есть выражение стабилизирующего отбора И.И. Шмальгаузена.

Вторая особенность ДНК, связанная с “молчащими” участками, состоит в существования в их ДНК случайных областей, не участвующих в синтезе информации, которые попали в неё как целое из других видов жизни. Они могут быть прочтены, но в условиях, которые не совместимы с условиями чтения другой части информации в этой же ДНК.

Рис. 5.5.

Эти две особенности реально сохранились в весьма немногочисленных современных прямых представителях Кембрийского взрыва. Как уже отмечалось выше, виды, определившие этот взрыв, почти поголовно вымерли в конце Кембрийского периода. Судя по палеонтологическим остаткам водных членистоногих и по их современным представителям, у них были представлены многие характерные особенности, возникших позже насекомых: внешняя оболочка как несущая конструкция организма, сложные и многочисленные конечности, органы чувств, включая фасеточные глаза, слух, ощущения (в том числе с помощью специализированных усиков), машущие плавники с их арматурными элементами (для которых можно понять трансформацию в крылья) и многое другое. Сила Архимеда в водной среде разрешила в том числе и виды, имеющие при такой структуре, достаточно большие размеры. Пример прототипов насекомых (в таком смысле) есть ракообразные.

Цели у эволюции нет. Нагромождение кембрийских случайностей было невероятно большим. У микроскопического морского животного (явно реликта древности) – радиолярии – около 1600 (!) хромосом. Некоторые ракообразные (то есть виды, содержащие внешние признаки, сопоставимые с признаками насекомых) имеют по 200 хромосом. У высших растений и животных число хромосом всего около 20 – 50. С этими большими числами сосуществуют круглые черви, у которых всего 2 хромосомы. Опять подчеркну – это то, что выжило и дошло до нас. Чего и сколько погибло в конце Кембрийского взрыва? – нет ответа о числе и роли хромосом у них.

Рис. 5.5.

Аналогичную избыточность отражает число нуклеотидов в гаплоидном геноме. Например, у амфибий его максимум раз в двести – триста больше, чем то реальное количество нуклеотидов, которое, обеспечивает их существование как видов. Примерно во столько же раз этот максимум больше, чем, например, среднее число нуклеотидов для насекомых. И для них число нуклеотидов в геноме может отличаться в сотни раз. Каков был максимум этих чисел и их диапазоны во времена Кембрийского взрыва? Неизвестно.

Учитывая это, посмотрим на способ размножения насекомых на основе цепочки: яйцо – личинка – куколка – насекомое – опять яйцо. Его схема изображена на рис. 5.5. Из яйца вырастает личинка типа червя. Она питается и растёт. Хитиновый покров ограничивает рост. Личинка-червь вынуждена многократно линять, то есть сбрасывать старую оболочку и растить новую, больших размеров. Как показано на рис. 5.5, например, при пятой линьке возникает ошибка – хитиновая оболочка герметизирует личинку. Её организм превращается в гомогенную массу – образуется куколка, из которой, как из яйца, выходит несопоставимая с личнкой форма жизни – бабочка.

Я утверждаю здесь и в [3], что это чудо, будоражущее ум человека многие тысячелетия, определявшее в некоторых случаях элементы религий и философии имеет основу, общую для способов размножения всех форм жизни – конкуренцию принципа максимума производства энтропии и стремления к равновесию, происходящую в специфической системе с избыточным числом нуклеотидов в ДНК. Поясню это.

Молекула ДНК исходно есть одно из многих органических соединений. Её структурой и длиной управляют преимущественно законы синтеза информации 4, 5 на рис. 1.2. Поэтому физико-химически разрешена гибридизация ДНК (или их участков) от разных совместно существующих видов жизни. Но запоминание её результатов ограничивают старшие ступени иерархии синтеза информации. Поэтому надо понять как особенности гибридизации в ДНК, так и совместимость её результатов со старшими ступенями иерархии.

ДНК в форме двойной спирали всегда содержит не работающие, участки. Эти “молчащие” участки индивидуальны у каждой особи. Даже у близкородственных они содержат хотя бы малые отличия. В частности, такие, которые потенциально содержат информацию, но в данных условиях метаболизм её прочесть не может. В результате при половом размножении особей одного биологического вида реализуются астрономические количества вариантов взаимных комбинаций и перестановок при спаривании одиночных нитей ДНК. Не комбинации видов, а комбинации особей определяют результат. Как бы не была мала вероятность возникновения межвидовой гибридизированной ДНК, отвечающей конкретным условиям, при таких огромных числах проб и ошибок вероятность хотя бы одного положительного результата близка к единице.

В чём заключается главное условие, создавшее насекомых с циклом размножения: яйцо – личинка – куколка – несекомое – опять яйцо? Ответ на этот вопрос прост и ясен.

Кислородная атмосфера гарантирует эффективность энергетики организмов малых размеров, даже если у них поверхностное дыхание. Эти организмы могут быть сложными, так как у их водных предшественников существовали для этого готовые генетические задатки. Однако при их реализации есть препятствие – должен вырасти из яйца организм, требующий изощрённого состава и большого количества веществ. При этом условия могут так ограничивать размеры этого организма, что он не может произвести яйцо, содержащее необходимые запасы.

Тупик? Многие из видов насекомых возникнуть не могут? Ничего подобного. Они ведь существуют!

Создаёт и “тасует” ДНК случайность, ограниченная конкретными условиями. Эти условия позволяют иметь 1600 хромосом (естественно, что здесь и дальше числа приводятся только как условная иллюстрация известных сегодня пределов). В каких-то из них сидят гены креветок (или подобного), да ещё таких, которые уже сотню миллионов лет как вымерли без следа. В этих более чем полутора тысячах хромосом где-то “молчит” всего одна их пара, ответственная за круглого червя. О тех вариантах и результатах полового процесса с участием ДНК, которые не приводят к размножению, человек знать не может – особи гибнут.

Вероятность такого случайного оплодотворения, которое даст начало работе всего двух хромосом червя (если они есть в тех огромных геномах, которые демонстрирует нам природа) не мала.

Пусть случайность объединила в одной молекуле хотя бы две ДНК – одну с элементами, ответственными за существование “червя”, а другую, отвечающую “креветке”. Физико-химических запретов на это нет. Сила, поощряющая это, есть. Специфические условия, помогающие такой гибридизации, частично зависят от самих молекул ДНК, а потому за большое время могут возникнуть случайно. Хронологически начальные формы обоих видов существовали одновременно. Всего две хромосомы червя спрятать среди 1600 хромосом для природы не проблема. И для креветки там место найдётся. Ещё раз подчеркну, что слова – “креветка” и “червь”, как и цифры – условны и употребляются здесь и дальше для иллюстративной краткости.

Прочтение генетической информации содержит в себе повторение филогенеза. “Червь” на эволюционной лестнице видов древнее насекомых. Начало чтения с того участка гипертрофированной ДНК, который содержит информацию о “черве”, есть самопроизвольный естественный процесс с высокой вероятностью осуществления. В результате чтения этой генетической информации образуется “червь” с системой передвижения и поглощения пищи. Линька “червя” задаётся ранее запомненными в ДНК многими генетическими вариантами

Однако вероятность того, что в результате отбора вырастет размножающийся вид “червя” невелика. Ведь к его “2” хромосомам присоединено ещё “1598”, а в них множество генов продуктов старших ступеней иерархии. В запомненном в результате отбора организме “червя” вероятность их иерархически согласованной работы ничтожна. Напротив, вероятность их разрушительной работы – велика.

Как только в гибридизированном конгломерате начали работать “проверенные” отбором хромосомы, способные синтезировать “червя”, стали выделяться промежуточные продукты. В силу принципа структурной комплементарности они заведомо могут быть ферментами или субстратами, необходимыми для начала работы какого-то из “молчащих” генов. Работа даже одного гена создаёт продукты, которые в силу всё того же принципа структурной комплементарности могут иницировать новые реакции. Наиболее вероятный результат этого есть гибель-самоубийство “червя” (даже если сами его гены представлены в совершенном и полном варианте). Как правило, следов этого не остаётся – человек может наблюдать синтезированную информацию, то есть запомненную с помощью размножения. Но запоминания нет!

Однако, если “червь” начал своё развитие, то этим он накопил запасы продуктов, пригодных для начала работы реально существующих или потенциально возможных генов в избыточной части своего гипертрофированного генома. Велика вероятность такой их работы, которая убивает “червя” с помощью комплекса избыточных для него продуктов. Сама их избыточность для метаболизма “червя” может быть причиной летальности их действия – убивает “червя” не нужный ему огромный геном. Включиться в развитие “червя” элементы этого генома не могут – запрет от старших ступеней иерархии на межвидовую гибридизацию на уровне жизнеспособных видов есть преимущественная реальность.

Но “молчащие” в геноме червя комплексы содержат и “осмысленные” комбинации, ответственные за “раков”. Например, могут изолированно включиться в работу гены, ответственные за построение хитиновой оболочки, или за выделение нитей, гипертрофированное производство которых (с участием движений агонизирующего червя) запутывает в них его тело. Погибающему “червю” это безразлично. Он потомства дать не может из-за включения этих генов “самоубийства” – тупик эволюции.

Если генетическая случайность создала герметизирующую оболочку, то с заметной вероятностью возникает промежуточная стадия в гибели “червя”, когда абиогенное окисление заблокировано оболочкой, а беспорядочная работа ферментов с высокой вероятностью даёт превращение клеток “червя” в гомогенизированную массу продуктов. В силу всё того же принципа структурной комплементарности эти продукты заведомо могут быть использованы той частью генома, которая содержит гены “креветки”. Препятствие – сформировавшийся объектами на всех ступенях иерархии червь как организм. Однако высока вероятность запоминания разрушительной случайности – расщепления ферментами “червя” до состояния гомогенной массы. Червь погиб и этим препятствие снял.

Гомогенизация и герметизация организма “червя” создаёт условия “яйца” по отношению к “молчащей” части его генома – “молчащей креветке”. В этой ситуации нет ограничений старших ступеней иерархии для роста из “яйца” нового вида организма. Ведь онтогенез, зависящий от генетической информации, начинается от нуля. Прервать его может только неполнота состава продуктов. Она маловероятна и за ней следит естественный отбор. Если в “молчащем” геноме “креветки” была система размножения, то с высокой вероятностью она может быть воспроизведена при онтогенезе из “яйца-куколки”.

Надо напомнить, что функциональная экспрессия или репрессия генов в онтогенезе как результат влияния на ДНК продуктов (синтезируемых с её участием или внешних) относится к достоверно установленным фактам. Они, несомненно, участвуют в механизмах активации “молчащих” участков ДНК.

Этот комплекс высоковероятных особенностей разрешает случайностям ждать таких условий, при которых крупный “молчащий” участок ДНК может быть прочитан. Он восстанавливает существовавший в нём смысл носителя информации (создаёт возможность запоминания при работе естественного отбора). Конкретные детали ДНК видоизменяются, но она остаётся запомненным случайным выбором – информацией.

Цепочка: яйцо – личинка – куколка – насекомое – опять яйцо становится важной иерархической ступенью синтеза информации потому, что создаёт комплекс условий, необходимых для межвидовой гибридизации. Запрещённая взаимодействием со старшими иерархическими ступенями межвидовая гибридизация с помощью этой цепочки получает не только разрешение на существование, но становится доминирующей.

Описанное выше было бы только гипотетической схемой, если бы не факт существования насекомых с системой размножения, в которой яйцо образуется в результате самоубийства морфологически “другого вида” жизни, а ДНК в этом яйце остаётся той же, но работает за счёт другой своей части. Вернитесь к рис. 4.4, из которого видно, что диапазон числа нуклеотидов в ДНК насекомых огромен – от 0,1 до 10 миллиардов – отличия в 100 раз. И учтите, что нет исследований геномов насекомых с позиций, сформулированных в этом параграфе книги.

Цепочка полового размножения для живой природы такова, что равновесные половые клетки (гаметы) как результат развития организма возникают раньше, чем переходит к равновесию весь организм. Они выбрасываются им и продолжают теми или иными способами его род.

Вечное равновесие в силу второго начала термодинамики невозможно не только для них, но и для создавшего их организма. Достигая равновесия он начинает гибнуть и в результате этим вносит свой вклад в “цель” природы – рост энтропии. Особенности его гибели “не интересны” природе – важно, что его разложение увеличило энтропию Вселенной, а он продолжил себя в потомках и этим открыл путь дополнительного роста энтропии – организм выполнил максимум того, что требует от всей природы второе начало термодинамики.

Для неразмножающихся червей, превращающихся в насекомое, их гибель создаёт резервы более полно го удовлетворения требований второго начала термодинамики. Тот факт, что они всё-таки умудряются оставить потомство, используя стадию насекомого, даёт большее увеличение энтропии, чем только их непосредственный распад – гибель. В основе первого шага удлинения цепочки роста энтропии – образования “яйца” – лежат не работающие участки ДНК. Их могут активизировать случайности, приводящие к синтезу единственного вещества или их малой группы. Это разрушительные случайности самоуничтожения, а потому высока вероятность их возникновения.

И следующий этап размножения насекомого – герметизация погибшего “червя”– также разрушительный. Потому он опять высоковероятный. В результате биохимических процессов с участием ДНК выделяются ферменты, растворяющие клетки “червя”. Это разрушительный, а не созидающий сбой. Он высоковероятен, так как в филогенезе гипертрофированого генома были анаэробные формы жизни и гены, работающие в отсутствии кислорода.

Следующий шаг в общем виде опять есть сбой, затрагивающий единичные гены – какие-то из продуктов, накопленных “червём”, стимулируют чтение информации из избыточных участков ДНК, не относящихся к метаболизму “червя”. Эта информация для него лишняя, чужеродная, а потому не имеет в его организме сдерживающих рост обратных связей – это разрушительная информация. Такой сбой есть один из вариантов высоковероятных у любых организмов генетических болезней, в частности, онкогенных. Они могут выражаться экспоненциальной продукцией хитина, нитей и подобного, блочная основа чего уже есть в “молчащей” части ДНК. Они не имеют “цели”. Например вращение, в результате которого нить наматывается на самого червя, образуя герметизирующий его кокон – это есть реакция необратимо испорченного организма (типа неконтролируемой реакции на боль). Она бы продолжалась до исчерпания накопленных “червём” ресурсов, но он до того в силу случайности процесса успевает себя обмотать настолько плотно, что доступ кислорода к нему перекрыт – ресурсы законсервированы.

“Червь” окончил свою жизнь изощрённым самоубийством, спровоцированным генетической болезнью.

При этом среди многих случайных вариантов болезни возник тот результат, когда весь организм червя путём самоубийства превращается в тупиковую “клетку”. Потенциально это есть яйцо. В нём есть ДНК, содержащая участки, которые можно прочитать как новую информацию. Для этой ДНК уже пройдены предварительные этапы, которые необходимы для того, чтобы онтогенез повторил филогенез (это выражено составом веществ внутри кокона или куколки). Глобально путь к равновесию усложняется и этим увеличиваются возможности производствa энтропии-информации, в частности, в её смысле возможности превращений. Для природы такое является запоминаемым преимуществом. Эти случайности могут превратиться в информацию. Однако в этом случае речь идёт о маловероятных процессах, так как генетическая информация в яйце, дающем начало живому размножающемуся организму, должна быть сложным иерархическим комплексом.

Некоторая из гипертрофированных ДНК, в которой есть не прочитанная информация о “ракообразных”, оказывается в уникальных условиях. В процессе роста и жизни червя ею пройдены этапы филогенеза, которые накопили в растворённой ферментами массе продукты предыдущих уровней иерархии эволюции жизни (и в достаточных количествах) – в коконе или куколке есть всё, что нужно для чтения уже записанного продолжения генетической информации. Эти продукты иницируют чтение информации в ДНК, которое с малой вероятностью может привести, например, к отличной от личинки-червя форме жизни – бабочке. Точно “бабочки” в ДНК “ракообразных” не было и быть не может. Старая, возможно “водная”, информация должна работать в воздушной среде. Но всегда есть сила, направленная в сторону равновесия. Она помогает в создании и выборе случайностей, совместимых с новой средой.

Именно в этих маловероятных процессах для эволюции жизни как иерархического роста энтропии-информации на первый план выходят преимущества полового способа размножения. Половой способ размножения означает, что сколь угодно маловероятное изменение ДНК проверяется на запоминание (синтез информации) в каждом акте размножения индивидуальных пар особей. Число таких актов N при большом числе особей и высокой плотности их расселения может быть огромно.

Вероятность того, что вся цепочка: яйцо – личинка – куколка – насекомое – опять яйцо будет запомнена, равна произведению вероятностей составляющих её процессов. Они меньше единицы. Поэтому чем больше их число, тем меньше суммарная вероятность результата. Но в состав произведения вместе с вероятностями входят очень большие количества проб и ошибок на основе индивидуальных особей. Поэтому итоговая вероятность не мала.

Однако, во-первых, “не мала” всё-таки требует сотен тысяч и миллионов лет для перебора случайностей. Во-вторых, в прошлом при возникновении насекомых и способа их размножения такие отрезки времени можно найти хоть гипотетически, а фактом является современная изменчивость насекомых за времена, меньшие времени жизни человека. Одних вероятностей мало для того, чтобы объяснить реальность.

Ответ на это противоречие даёт существовании движущей силы эволюции (5.1) – объекты и процессы, приводящие к росту энтропии как способности превращений, содержат закономерную силу, направленную в сторону их преимущественной реализации.

Эти соображения изложены иллюстративно, но результат они показывают – случайности с участием движущей силы эволюции не только могут создавать, казалось бы, невероятные цепочки размножения типа рис. 5.5, но они ещё могут быть источниками самой большой и быстро происходящей изменчивости насекомых (среди известной для объектов живой природы). Половой способ размножения и огромная численность особей создают условия для эффективного и быстрого перебора случайностей, а движущая сила эволюции создаёт “ловушку”, направляющую случайности к синтезу информации (запоминанию случайного выбора).

В цепочке рис. 5.5 для насекомого, например, бабочки (стоящей на более высокой ступени филогенеза, чем червь-самоубийца) генетически определено запасание в мужских и женских организмах тупиковых равновесных клеток в виде гамет. Чтение генетической информации о бабочке происходит в благоприятных условиях – червь дополнительно питался, он превратил всего себя в яйцо, создав уникальный по количеству и качеству набор продуктов. Потому тупиковые клетки (как один из элементов их дифференцировки) в бабочках закладываются и растут (в смысле онтогенеза).

Рис. 5.6.

Бабочка случайна. Она неизбежно воспроизводится с множеством генетических ошибок (с точки зрения человека и его представлений о цели жизни). Например, она может даже не иметь собственной системы питания, что обрекает её на быструю смерть. Посмотрите на совершенство и изяшество (рис. 5.6) “однодневного” организма, нежизнеспособного автономно, являющегося только “органом” размножения.

Тупиковые клетки-гаметы у бабочки сформировались за счёт запасов червя, а потому, если она питаться не будет, это на них не повлияет. Но среди случайных вариантов прочтения “молчащей” информации есть запрещённый – когда бабочка гамет не производит. Тогда нет размножения как механизма запоминания случайностей, то есть синтез генетической информации о такой форме жизни невозможен.

Если достигнут единственный результат жизни бабочки – оплодотворение и кладка яиц (после которой бабочка часто сразу погибает, как в большинстве случаев погибает и самец после оплодотворения бабочки), то этого достаточно – гаметы сыграли свою роль в качестве источника повторения цикла размножения вида. Этим генетическая информация синтезирована и гарантированно может быть прочтена.

Эволюционное превращение любого, самого простейшего элемента червя в элемент бабочки невозможно (и не наблюдается в природе). Новый организм может строиться только теми же методами, которые природа реализует при обычном половом размножении – новый синтез информации, новое чтение информации. “Куколка” создаёт условия для работы этих методов и разрешает в них межвидовую гибридизацию со всем, сопутствующим ей, разнообразием результатов.

Опять как в примере Любищева (параграф 4 главы III), речь идёт не о пренебрежимо редких случайностях, а об одной из форм реализаций рутинного, высоко вероятного. Ведь, например, внутриутробные фазы развития млекопитающих с жабрами и подобное – это есть остановка онтогенеза “для подкормки” в процессе повторения филогенеза. Последующее исчезновение жабр у плода не менее удивительно, чем остановка “для подкормки” в виде червя-личинки и его превращения. Но внутриутробное развитие “невидимо”.

Производство на протяжении тысячелетий шёлка из коконов гусеницы шелкопряда привело к детальной изученности этого вида живых организмов. Было бы интересно, если бы кто-то из читателей сопоставил предложенные выше и в [3] основы способов размножения насекомых с существующими детальными исследованиями генетики, например, шёлкопряда.

Может ли волк или человек размножаться по схеме, подобной размножению насекомых и тем реализовать “переселение душ”? Ответ отрицателен – оптимизация есть антагонист изменчивости, а для млекопитающих она зашла далеко. Старшие члены иерахического ряда роста энтропии-информации (1.29) блокируют запоминание случайностей, которые позволили бы млекопитающим вернуться к схеме размножения насекомых. Обеспечение развития плода у млекопитающих высоко совершенно и специализированно. Соответственно нет основы для возврата к способу запоминания у несекомых.

Кто с точки зрения природы более совершенен – человек или насекомые? Критерий совершенства у природы – возможности роста энтропии-информации. Как разрушитель, вовлекающий в свою деятельность и неживую природу, человек в этом натворил больше насекомых. Но с точки зрения резервов изменчивости как источника роста энтропии-информации в процессе эволюции жизни – насекомые несопоставимо впереди. И когда человек уничтожит себя в драках за собачий способ застолбить территории путём выразительного подъёма ноги, они станут главными владельцами и царями всех территорий на Земле.

Уже сегодня человек проигрывает в конфликтах с насекомыми. На восточном побережье Америки уникальные лиственные леса. Забота об экологии привела к запредельному росту в них численности оленей. Они невероятно красивы, абсолютно не боятся человека, его автомобилей, дорог, домов. Небрежно выедают на террасах герань и стадами стоят, любопытствуя перед окнами домов.

Но олени разносят клещей, а они передают человеку тяжёлые не-излечимые пока инфекции. В результате американцы боятся леса и не заходят в него, даже если он составляет часть территории, принадлежащей их дому. В Москве, понять такое невозможно, хотя и там ходят слухи о переселении в подмосковные леса алтайских энцефалитных клещей. Расплодятся лоси и ситуация станет подобной.

В крупных городах, например в Москве и в Нью-Йорке, у нас на глазах в самые последние годы возникли популяции (а может быть и виды?) комаров, экологической нишей которых является городская среда и жилые дома. В Москве пока это ограничивается обычными для болот неприятностями соседства с комарами. Но в Нью-Йорке комары стали переносчиками экзотической смертельной формы энцефалита.

Экологическая ниша тараканов исходно характеризуется повышенной концентрацией углекислоты. Поэтому кухни с газовыми плитами, жилые помещения с плохой вентиляцией становятся в крупных городах идеальной средой их обитания. Пока тараканы не уличены в переносе инфекций, но нет и не может быть гарантий, что их изменчивость не создаст такой опасности.

Страница 65 - Разум природы и разум человека - А.М. Хазен - Философия как наука