Страница 126 - Разум природы и разум человека - А.М. Хазен - Философия как наука

В восьмидесятые годы Е.Г. Анисов предложил гипотезу “Золотого века”, которая, к сожалению, осталась неопубликованной. Её существо в том, что непосредственно после возникновения человека разумного он относительно долгое время был со­вершеннее, чем сегодня. Это выража­лось тем, что его альтруизм, спо­собность к тому, что называ­ет­ся чело­веческим творчеством, были намного выше, чем сегодня. Сидя в са­мо­лё­те над Сибирью или Атлан­ти­ческим океаном, когда солн­це останавли­вает­ся над горизонтом во время полёта, или неб­реж­­ным на­жа­тием кноп­ки мыши входя в ин­тер­нет, поверить в это труд­но. Однако это не только именно так, но и имеет глубокую основу.

Информация есть устранённая неопределённость. Мерой её коли­че­ства является изменение энтропии-информации на данном этапе син­те­за информации (в котором запоминание определяют критерии рис. 1.2, 1.4) или её изменения как результат полученного сообщения (в пони­ма­нии информации как средства достижения цели).

Количества информации в таких достижениях человека, как воз­ник­но­вение разговорных языков, письменности, счёта и понятия о нуле в нём, геометрии – несоизмеримо огромно по отношению даже к достиже­ни­ям компьютерной техники. Это не надо путать с накоплением суммы знаний по мере раз­­вития человечества.

Знания есть, выраженная с помощью языков сумма инфор­ма­ции, получённой путём синтеза новой информации и накопления ин­формации как уст­ранённой неопре­делён­но­сти в достижении целей.

Как оценивать знания? По ценности и незаменимости информа­ции, которая закреплена как знания. Их конкретно выражает область ус­той­чивости и запас устойчивости, которые создают эти знания. Область и запас устойчивости – это адекватность моделей, область их примени­мос­ти в пространстве знаний и в истории.

Знания иерархичны в соответствии с социальной, исторической, культурной базой общества. Знания об элементарных внутрисемейных отношениях и глобальные, о Вселенной или технологии компьютеров, важны с учётом ступени иерархии синтеза информации, к которой они относятся.

Разум человека есть результат работы его мозга. Он состоит в иерархическом синтезе инфорации. Высота иерархических ступеней син­те­за информации экспоненциально падает по мере роста их номеров. Но объём знаний за счёт этого экспоненциально растёт.

Синтез информации как запоминание случайного выбора огра­ни­чен условиями. Важнейшие из них задают предыдущие сту­пени иерар­хии. Поэтому синтез информации даже на основе принципа максимума производства энтропии консервативно ограничен пред­исто­рией. Сколь бы не был необходим и важен для выживания человека результат состо­яв­шегося нового синтеза информации на основе макси­му­­ма способности к дальнейшим превращениям, он неизбежно содержит в себе элементы возврата назад, которые заданы этим консерватизмом. На протяжении ис­тории человечества это отра­жа­лось в са­мых раз­ных формах от перво­быт­но-общинного строя до современных демокра­тий. В общественных отношениях один из примеров синтеза инфор­ма­ции на основе принципа мак­си­му­ма про­изводства энтропии есть соци­аль­ные революции.

Выберите сами примеры из истории. Во всех вариантах рево­лю­ций вы увидите одно и то же. Общество и общественные отноше­ния стре­мят­ся к равно­ве­сию. Оно по­ч­ти достигнуто. Ступень в таком син­тезе есть, на­­при­мер, монархии с централизованным управлением и ре­лиги­я­ми как тех­нологией психологического воз­дей­ст­вия на людей (эквивален­том современных средств массовой информа­ции). Условия, которые при­­вели к синтезу информации о монархиях, в том, что управ­лять де­та­ля­ми про­из­­вод­ства в государствах нет необходимости, так как их основа – сельс­кое натуральное хо­зяйство и автономия ремёсел. Защита от свой­ст­вен­ной человеку взаимной агрессивности ло­кально (поддержка юрид­и­чес­кой законности как регулятора взаимоот­но­шений идивидуумов)  и гло­баль­но (военная защита территорий от аг­рес­сивности соседей) есть ус­­ло­вия, которые приводят к синтезу инфор­мации о монархическом уп­рав­ле­нии. В результате монархии переживают “Золотой век”, когда обес­пе­чивают группе своих граждан процве­тание в пределах некоторого уров­ня благосостояния и взаимодействий для от­дель­ных групп его чле­нов, как принято называть – классов.

Любая струк­тура управления есть “паразит” по отношению к ос­­нов­­ному энер­ге­ти­чес­кому метабо­лиз­му (организма или общества – не важно). Форма перекачки средств неустранимо необходимому “пара­зи­ту” выражена налогами в прямых и косвен­ных формах.

Равновесие не есть цель природы. Меняются конкретные ус­ло­вия. В социальных системах эти изменения, в основном, есть ошибки абсо­лю­ти­зации принципов, которые привели к равновесию. Это известно как заг­нивание правящей элиты, как ухудшение условий для произво­ди­те­лей. Усовершенствование данного равновесия невозможно. Создание но­во­го в рамках данного равновесия (критерии рис. 1.2) невоз­мож­но. Кон­к­ретно это выражается нежеланием правящего класса пойти на уступки. Оно носит объек­тив­ный харак­тер – равновесие состоялось, в рамках условий, которые к не­му привели, невозможно его изменить.

Наступает такое состояние общества, когда понятие “налого­об­ло­же­ние” необходимо поставить в кавыч­ки, так как отобранный у произ­во­ди­теля продукт непропорционально велик по сравнению с пользой для произ­вод­ства, которую дают структу­ры управления (например, в виде монархий с тех­нологической поддержкой религий).

Революции возникают в первую очередь потому, что прошлое рав­но­весие реально было эффективно, работало, но дальше работать не мо­жет. Луч­ше или хуже, с издержками и неоптимальностью, но работало. Оно могло быть при этом уродством. Независимо от этого (или в силу это­го) ошибки накоплены, рав­но­ве­сие дальше сохраняться не может. Об­суждать нечего. То, что существует как тупик, принципиально, по при­­­чине самого первичного закона природы – закон максимума способ­ности к превращениям – тре­бует идти вперёд. Для непрерывности даль­ней­шей эволюции необходим скачок. Он и происходит в форме со­ци­альной ре­во­лю­ции. Возникает прорыв “плотины” – преодоление очередного ту­пика рав­­новесия. Природа знает только один способ создания нового в про­цес­се действия принципа максимума производства энтропии – запо­ми­­нание случайного выбора с учётом ограничивающих его условий. Для этого необходимы две составляющие:

хаотизация системы;

существование нового равновесия как “цели”, которую стре­мит­ся достигнуть революция.

Хаотизация есть бесспорный исторический факт, сопровождаю­щий все без исключения революции. Но неизбежная дорогая плата за хао­­тизацию (кровь которая, как свидетельствует история, сопровождает все революции) приводит не к ожидавшемуся результату, а совсем к дру­гому. Причина в обязательном условии любого синтеза информации – он происходит на основе особенностей предшествующей системы, не­смо­т­ря на то, что она себя изжила.

Возникает парадокс – революции происходят потому, что старое равновесие непригодно, накопило ошибки, не может быть основой су­ще­ст­­вования общества. Но они происходят в условиях, для которых харак­тер­ное – взгляды и позиции того, что уже непригодно в обществе – тор­мо­зит его развитие. Революции потому так и называются, что они “мгно­вен­ны”. Среда, в которой они происходят, за их время не может изме­нить­ся. Долж­но вырасти новое поколение людей, которому понятны по­бу­ди­тель­­ные причины данной революции. Революция, по определению, им этого времени не даёт. За счёт этих условий происходит откат рево­лю­ций назад. В том числе и с ущербом тем, кто активно тянул назад в прош­­­лое, как ему казалось, из благих побуждений.

Пример тому – все существовавшие социальные революции. Ра­зум как способность оптимизировать достижение целей, им же самим синтезированных, в революциях не работает. Он мог бы предотвратить от­кат назад, но законы природы в этом его ограни­чи­вают. Вспомните ис­то­­ри­ческие при­меры революций ушедшего тыся­че­ле­тия. В Аме­рике подобное оказалось ослабленным – социальные из­ме­нения в ней про­исходили хотя бы территориально на “пустом месте”.

Человек есть лишь один из биологических видов жизни. Он не мо­жет быть исключён и не исключён их процесса генетической эво­лю­ции и “революций” как скачков при переходах по ступеням иерархии. Выжи­ва­ние выживающих есть и для человека главный регуля­тор. “Зо­ло­той век” – несомненная реальность эволюции человека как вида. Сре­ди всех ви­дов жизни человек возник как случайность, крити­чес­ки безза­щит­ная в су­ществовавших природных условиях. Без альтруизма, взаимо­по­мощи, за­бо­ты о детях и стариках (как носителях прошлого опыта), он на на­чаль­­­ных стадиях своей эволюции выжить не мог. Для человека ра­зум­но­го отбор в виде вы­жи­вания выжива­ющих при скачках перехода по ступе­ням иерархии и самоорганизации в их пределах (рис. 9.11) фор­ми­ро­вал в первую очередь генетические основы альтруизма. Агрес­сив­ность, мы­шеч­ная сила за­ме­нить это не могли. Они при­во­дили к тупикам, к выми­ранию носителей их гипертрофированных генов.

Но по си­ло­вым парамет­рам человек сильно отстаёт от животных. Какой-то компромисс между силой и альтруизмом должен был состоят­ся. У человека есть ра­зум, а потому возмож­ности хитрости и коварства, пре­вышающие жи­вотных. Это при­во­ди­ло к отбору, запрещавшему таким качествам полностью исчезнуть из генофонда человека.

Избыточность производства энергии материализуется для чело­ве­ка в её со­циаль­ных эквивалентах. Рост численности людей, уменьшение их зависимости от природных факторов восстановило направление гра­бе­жа – “трупоедства” – как средства для существования индивиду­умов и их групп. Его мате­риализуют войны, которых нет у животных. В истории (осо­бенно первобытных племён) известно, что войны сопровождал и прямой каннибализм. Кстати достовер­ный экспериментальный факт – если тех жи­вотных, у которых нет кан­ни­бализма, лишить незаменимой аминокис­ло­ты (триптофана, который содержится в мясе и молоке) они не­мед­лен­но начинают употреблять в пищу своих сородичей.

Войны людей дополняют биологическое выживание выживающих быст­ро­дейст­вующей социальной составляющей – альтруисты в войнах по­ги­ба­ют первыми, а выживают преимущественно носители генов агрес­сив­ности, хитрости, коварства. Войны делают роль таких генов домини­ру­ющей. Это дополняют разрушения при войнах. Они раз­рывают преем­ст­венность знаний, материализованную объектами твор­­­­­чества че­ло­века. Завоеватели распространяют свои агрессивные ге­ны географически и со­ци­ально. Войны в древности имели и положи­тель­ную генетическую сос­тав­­ляющую – создавали предпосылки для гетеро­зи­са как генети­чес­кого фак­тора. Но уже очень давно нормальные отно­ше­ния людей при тор­гов­ле и передвижениях эту состав­ля­ю­щую войн обесценили.

История человечества на самых разных примерах показывает, что пролитая кровь людей не создаёт путей для решения социальных проб­лем человечества. В Средневековье на не слишком большом изолирован­ном острове – Сицилии все его жители пря­мо или косвенно знали друг друга. Поэтому любой вновь прибывший был под наблюдением и конт­ро­лем. В этих условиях возник, казалось бы, простейший и эффективный способ борьбы с серьёзной преступностью. Люди в своей повседневной работе могут ни­че­го не бояться и быть безоружными, так как вводится закон кровной мести – на убийство любого члена об­щест­ва его род­ст­вен­ники отвечают уничтожением родственников убий­цы. Угроза не­­про­пор­ци­онально большого наказания должна защитить людей от вза­им­­ной агрессивности.

Примеры современных и прошлых судебных дел об убийствах по­ка­зывают, что при самых совершенных методах и средствах следствия не редкость обвинения в убийствах, заведомо ложные, но не приз­нанные та­ковыми в суде. Их ложность выявляется много позже наказания не­спра­­вед­ливо об­ви­нён­ного. В условиях кровной мести единственного не­из­бежного такого случая было достаточ­но, чтобы результат, казалось бы, прекрасного закона мгновенно стал диа­­мет­рально про­тиво­по­лож­ным, вы­зывавшим цепные реакции истребле­ния целых родов. Мафия на Сици­лии возникла как побочное следствие кровной мести. Подобное прев­ращение неизбежно и для уг­ро­зы ядерным оружием как, якобы, стаби­ли­зирующим средством. Только вымрут не роды, а страны и народы.

“Золотой век”, существование которого обосновывает Е.Г. Анисов, в истории человечества был. Можно обсуждать, когда именно. Но не­сом­нен­ный факт, что войны в истории человечества вне­с­ли свой вклад в ге­не­тику по­ко­лений людей. Только в ХХ веке в ре­зуль­тате войн погибло около 70 миллионов людей – это генетический фактор отбора.

Природа не имеет целей, кроме роста энтропии. Что улучшает ге­не­­тику человека, а что ухудшает – такая постановка вопроса некоррект­на. Но синтез информации ограничен условиями его предыдущих сту­пе­ней, в которые входит память истории. С её учётом войны уводят от “Зо­ло­того века”, ухудшают генетику людей. Но в какой мере человек спо­со­бен из­вле­кать уроки из истории?