2,12. Познание как творчество мира - Социология культуры - Ионин Л.Г. - Философия и социология

Выше (см. 2.9), говоря о книге Бергера и Лукмана "Социальная  конструкция реальности", мы отметили, что их концепция строится диалектически: познавая социальный мир, человек создает его и, создавая, познает. Авторов этой книги вдохновили в первую очередь идеи Шюца. Предложенную им концепцию, собственно, можно рассматривать как систематическое описание структур социального мира, каким его видит действующий индивид, каким он, представляется ему в ходе его деятельности, то есть по существу она представляет собой систематическое описание созидания этого мира путем его познания. Кажется, что довольно трудно понять, как отождествить познание с деятельностью, но именно в этом - решающий пункт отличия понимающей социологии от традицион­ной объективистской.

Точка зрения сторонников объективистской социологии - точка зрения здравого смысла; ее можно представить следующим обра­зом: объективные социальные явления, факты, структуры сущест­вуют независимо от человека, и социологи познают эти явления, факты, структуры с большей или меньшей точностью, чаще или реже ошибаясь. Конечно, можно ошибаться, но сами факты и яв­ления от этого не меняются - они, как сказано, объективны Эта познавательная позиция совпадает с позицией естествоиспытателя - ведь объекты естественных наук, как правило, не меняются в ходе их познания.

Понимающая социология исходит из противоположной предпо­сылки, согласно которой познание есть одновременно созидание нового. В этом проявляется отличие общества как предмета иссле­дования от предмета естественных наук. Обратимся к так назы­ваемой теореме Томаса (о ней мы упоминали выше, см 2.8), в со­ответствии с которой для понимания действия важно понять, как определяется ситуация действия самими его участниками. "Если ситуация определяется как реальная, она реальна по своим пос­ледствиям". Из приводимого Томасом примера (параноик, уби­вающий людей на улицах только потому, что, по его мнению, они подвергают его оскорблениям) видно, как переопределение ситуа­ции одним из ее участников в корне меняет саму ситуацию. Одна объективная ситуация (случайная встреча незнакомых людей) по­рождает совершенно другую, новую ситуацию (оскорбление и месть оскорбленного), причем последняя совершенно объективна, о чем свидетельствуют ее печальные последствия. Новое опреде­ление ситуации и есть ее познание, и это познание мгновенно объ­ективирует ситуацию, то есть превращает ее в объективную.

    Этот пример позволяет понять, что вопрос о том, правильно или неправильно определена ситуация, то есть истинно или неистинно - ее познание, сам по себе бессмыслен Если факт познания меняет б; познаваемый объект, то вопрос об истинности просто излишен. Причем это положение справедливо не только для ситуаций микровзаимодействий (как в приведенном примере), но и для крупномасштабных исторических ситуаций Макс Вебер, исследуя роль  протестантской этики в возникновении духа капитализма, пока­зал, каким образом новое определение ситуации взаимоотноше­ний человека и Бога, принятое протестантами, привело к рождению совершенно новой исторической эпохи, новой формы человеческой цивилизации. Можно привести и более близкий нам пример. В середине прошлого столетия сформировалась философия марксизма, которая претендовала на открытие грандиозных и универсальных законов развития человеческого общества. Открытие Карла Маркса сразу же переопределило ситуацию взаимодействия рабочего класса и капиталистов. Более того, рабочий класс как целостное образова­ние, имеющее особые интересы, возник именно в силу этого нового определения ситуации, до этого времени были просто рабочие, не со­знававшие ни своей общности, ни своих особых интересов как це­лого, ни своей исторической миссии

Маркс претендовал на объективное познание исторической си­туации, то есть на то, что предлагаемая им теория позволяет по­знать ситуацию такой, какой она, якобы, была и является независимо от того, познана она или нет. Поэтому он и его последовате­ли говорили об истинном, верном познании ("Учение Маркса все­сильно, потому что оно верно", - писал В И Ленин). В новейшую эпоху, когда распался Советский Союз, погребя под своими об­ломками иллюзии относительно построения социализма и комму­низма как светлого будущего человечества, интеллектуалы стали наперебой доказывать, что теория Маркса не была истинной, что она была ошибочной, что пролетариат на самом деле не имел ни­какой особой исторической миссии.

С точки зрения понимающей, или культурно-аналитической, со­циологии претензии на истинность марксизма так же бессмыслен­ны, как и обвинения марксизма в ложности его представлений. Точнее сказать, и эти претензии, и обвинения имеют лишь инстру­ментальный смысл они выгодны, полезны, нужны для придания характера объективности тем ситуациям, которые сложились в первом случае, после того как идеология марксизма овладела ра­бочим движением, а во втором случае, после того как победила антимарксистская, антикоммунистическая реакция. Но в обоих случаях возникшие ситуации были объективны не в силу того, что они были объективно познаны, а в силу того, что они были опре­делены как объективные и оказались объективны по своим пос­ледствиям.

Каждое новое определение ситуации порождает новую объек­тивную ситуацию, объективность которой состоит в том, что она воспринимается как объективная самими действующими в этой си­туации людьми. В таком случае познание ситуации и есть ее изме­нение.