Бимбат С.Д. Психоанализ и религия: о границах исследования религиозного опыта пациентов в психотерапевтической практике

1. ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ ЛИЧНОСТИ В СВЕТЕ НАУЧНОЙ И ХРИСТИАНСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ

1.1.СООТНОШЕНИЕ ПРЕДМЕТА ИССЛЕДОВАНИЯ В НАУКЕ И РЕЛИГИИ

Наука - это область человеческой деятельности, функцией которой является выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности. Наука описывает мир с точки зрения связей, последовательности происходящих в нем процессов, устанавливает причинные связи между ними и предсказывает явления действительности на основе открываемых ею законов. Наукой не охватывается вопрос о последних основаниях, о безусловном начале самих конечных вещей, смысле и назначении бытия. Научный анализ всегда имеет дело с познанием предметов и явлений в плоскости относительной, с конечными вещами в их взаимной связи.

Переход от восприятия конечных вещей и явлений и их взаимоотношений к внутреннему ощущению и восприятию абсолютного начала, стоящего над ними, происходит в религии. В зависимости от того, в чем усматривается вечное абсолютное начало бытия, зависит то или иное восприятие смысла и цели мира и жизни. Религия - это живое и целостное отношение человека к Богу, живая связь с Ним. В этой связи есть и внутреннее благоговение перед Богом, и почитание (культ), и внутреннее общение, и стремление к воплощению в своей жизни принципов, вытекающих из отношения к Богу. Религиозный опыт выходит за пределы внешнего мира, с которым имеет дело наука, и проявляется во внутренних (субъективных) переживаниях человека, в событиях его духовной жизни.

Когда наука и религия встречаются с одним и тем же предметом исследования, то он рассматривается ими в разных плоскостях и в разных перспективах. "Никаким химическим, физическим, геологическим и прочим анализом, как бы он ни был развит и усовершенствован, самим по себе нельзя показать имеет или не имеет мир свое начало (безусловное), есть ли в нем какой-либо смысл или цель и в чем они. Также как естественные науки о человеке никаким анализом структуры его тела не могут ответить на вопрос о смысле его жизни и конечных целях. Эти вопросы решаются только на основе особого, духовного, религиозного опыта" [1, 35].

Ограниченность научного подхода выступает особенно отчетливо в психологии, где всегда остро стоял вопрос о соотношении научного и религиозного предмета исследования в познании психической реальности, т.к. объектом изучения является человек как носитель внутреннего мира в его становлении и развитии. А "… человек представляет собой разрыв в природном мире, и он необъясним из природного мира. Человек - великое чудо, связь неба и земли… Человек принадлежит и природному миру, в нем есть весь состав природного мира, вплоть до процессов физико-химических, он зависит от низших ступеней природы. Но в нем есть элемент, превышающий природный мир" [2, 47].

Таким образом, "… религия отражает вертикальную устремленность человека к высшему смыслообразующему началу и в этом плане отвечает его насущной потребности поиска смысла… Психология занята по преимуществу горизонтальной плоскостью, человеком как деятелем во времени и пространстве… Сопряжение здесь необходимо… ибо движение жизни подразумевает осознание ее смысла, а смысл подразумевает определенное движение, осуществляемое в конкретном времени и пространстве" [3, 18].

1.2. ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА, ЕГО МОРФОЛОГИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ В ХРИСТИАНСКОЙ И НАУЧНОЙ АНТРОПОЛОГИИ

Христианская антропология

Человек создан по образу и подобию Божиему, как центральное существо во Вселенной. Творение Бога - дар Его всеблагости. Этим актом творения человека Бог внес разделение в бытие (тварное-нетварное, дух-тело, два пола, рай-вселенная). Миссия человека - соединение в себе этого разделения и приведение к обожению все мироздание. Соединить мир духовный и материальный человек мог благодаря своему трихотомическому строению (дух, душа, тело). Духовный, душевный и телесный (биологический, "природный") пласты бытия в человеке дифференцированы и в то же время находятся во взаимодействии проявлений духа, души и тела. Дух и тело обладают неизменностью, идентичностью и устойчивостью. В христианской антропологии дух и душа признаются бессмертными, тело - смертным.

Дух - это самое главное в человеке, это - сила личного самоутверждения, основанная на верном восприятии своей личностной "самосути" в ее представлении Богу и в ее достоинстве. Дух есть живое чувство ответственности, воля к совершенству; умение распознавать и принимать совершенное; способность к самоотвержению. Дух - это сила личного самоопределения человека, источник самоосвобождения, приводящий к полноте человеческой свободы. Это - "потребность священного", радость осознания себя нашедшим свое призвание, дар молитвы[4, 51-52].

Душа включает в себя мысли (ум), чувства (эмоции) - "раздражительные силы", желания (мотивы) и волю "вожделевательные силы". Назначение души - удовлетворение потребности ума в знании, чувств - в переживаниях, желаний - в их исполнении. Душа предназначена "...на ведение дел земной жизни" [5, 60].

Духовное воздействие на материю тела происходит через нервную систему [6, 89] и всегда нераздельно и теснейшим образом связано со всей нервно-психической деятельностью [6, 111]. Поэтому душа - "...это область встречи между телесными процессами, духовными явлениями и всем тем, что составляет содержание жизни" [7, 62]. Психологическая сторона (душа) человека наиболее хрупка, изменчива и подвержена изменениям.

Тело удовлетворяет лишь низшие потребности человека (голод, сексуальные потребности, инстинктивные стремления, физические потребности). Несмотря на то, что "...организм постоянно обновляется, одни клетки вымирают, а другие клетки рождаются... основная идентичность организма остается неизменной" [7, 62]. Назначение тела - самосохранение и продолжение рода. "Тело" рассматривается не как чисто физический компонент, но как некий "минерал", соединенный с душой, и получающий в этом "соитии" определенные психические свойства, заявляющие о себе в жизни души.

Взаимодействие духа, души и тела

Человеку были даны единство и гармония всех его сторон, но это состояние утеряно в результате пренебрежения духовными законами. "Человек согрешил собственно тем, что переставил центр своей жизни и деятельности с Бога на самого себя" [8, 220].

Это привело к изменению его психологической природы, к ее извращению и даже распаду. Иерархия подструктур резко деформируется: на первое место выходит низшая часть человека - его плотское начало, подчиняющее себе и душу, и дух, которые становятся на службу тела и стремятся реализовать свои устремления в различных формах организации "телесно-физической" жизни.

"Состояние испорченности нашей природы... мы видим в не должной погруженности человека в телесность, в плоть мира. При погруженности утрачивается равновесие между духом и плотью, дух оказывается в плену у плоти" [9, 168].

Единство духовной, душевной и телесной частей достигаются лишь при условии преобладающего влияния сферы духа, который должен властвовать над душой и телом. Когда иерархия нарушается и главенствующее место в ней занимают низшие составляющие психической жизни и человеческого бытия, то невозможно говорить о полноценной, совершенной и гармоничной личности. Преп. Максим Исповедник описывает это как переворот внутренней структуры на 180 градусов. Он отмечает, что до грехопадения дух человека находил пищу в Боге, душа питалась духом, а тело жило душою. Человек был направлен вверх - к Богу. После грехопадения эта направленность изменилась: дух стал жить за счет души, душа - за счет тела, а тело - за счет поглощения бездушной материи, в которой и обретает себе смерть. Вечная бессмертная часть нашего существа оказалась подчинена временной и смертной.

Искаженность человеческой природы обусловила всю психологическую проблематику человека, т.к. грех - это момент разлада, распада духовной жизни. Душа, утрачивая свое субстанциональное единство, сознание своей творческой природы, теряется в хаотическом вихре своих же состояний. Чувственность, освобожденная от контроля и управления духом и разумом, все более вступает в антагонизм с духовной сущностью человека. Отсюда одностороннее развитие в человеке одних способностей и сил за счет других.

Научная антропология

Психология, основываясь на материализме, рассматривает человека скорей как совокупность психических и физиологических процессов, т.е. как психосоматическое единство, не принимая во внимание духовные реалии и отказываясь от метафизического измерения человека.

1.3. ОТНОШЕНИЕ К БОЛЕЗНИ В ХРИСТИАНСКОЙ И НАУЧНОЙ АНТРОПОЛОГИИ

Христианская антропология

"В большинстве случаев в душевной болезни имеют место как интеллектуальные, моральные, соматические факторы, так и определенные демонические влияния, воздействующие посредством разрушенной душевной структуры человека" [10, 66]. Поэтому христианство подходит к телесной и душевной болезни как к распаду и изоляции противоположно действующих сил или элементов и слоев личности, как к следствию действия греха.

Грех - это промах, непопадание, минование цели, "... грех по существу связан с отходом от Бога... с отказом от жизни в Боге, с небрежением той силы, какая светит нам в образе Божием" [11, 86]. Отсюда всякое действие, не направленное к Богу, оборачивается промахом, минованием смысла и цели, и является удовлетворением ложными, преходящими, пустыми целями. "Грех можно рассматривать как почву для аномальных личностных реакций, стрессов, внутриличностных конфликтов и нравственно отрицательных эмоций, а следовательно, для тех соматических и психических заболеваний, которые с ними связаны" [12, 66]. Поскольку источник греха - в поврежденности духовной стороны человека как следствии его разрыва с Богом, то источником преодоления греха является восстановление связи человека с Богом, которое происходит через покаяние. Через таинство покаяния, формой которого является исповедь, происходит "...внутренний поворот, превращение, открытие своей болезни, сопровождаемой волей к исцелению ее" [11, 360]. "Чрезвычайное значение раскаяния в динамике духовной жизни покоится на том, что при свете его вся неправда и зло, скрытые в "естественной" духовности, отвергаются нами, и мы обращаемся к Богу. В эти моменты устанавливается живая связь с Богом, преодолевается раздвоение, - и нет другого пути к духовному восхождению, как через раскаяние" [11, 75].

Слово "покаяние" имеет иудейский и эллинский корни. В первоначальном библейском, иудейском смысле слова - это "возвращение к Отцу", а в эллинском смысле слова - "изменение ума", "изменение духа" человека, т.е. изменение самого человека, более глубокое выявление его духовного призвания через изменение ума и сердца.

Таинству покаяния предшествует подготовительный период самоуглубления, воздержания (пост), пересмотр своей жизни, созерцание своих несовершенств и своей греховности. Таким образом, покаяние - это духовное возрождение и духовное изменение.

Научная антропология

Наука признает, что между психическим и физическим здоровьем существует синергическая взаимосвязь, большинство психиатров, психологов, биологов считают, что многие болезни можно отнести к разряду психосоматических или организмических, что при более глубоком изучении соматического заболевания неизбежно всплывают его интрапсихические, интраперсональные и социальные детерминанты.

Таких категорий как "грех", "демоническое влияние" ни в медицине, ни в психотерапии просто не существует, они заменяются другими совершенно не тождественными по своей сути категориями, как "ошибочный поступок", "психотравма", "стресс" и т.п.

1.4. ОТНОШЕНИЕ К СТРАСТЯМ В ХРИСТИАНСКОЙ И НАУЧНОЙ АНТРОПОЛОГИИ

Христианская антропология

Страсти - это "…естественные чувства и влечения человеческой личности в их усиленном, гипертрофированном, болезненном проявлении" [13, 52]. По своей сути страсти - это блокирование, разрушительное искажение способности желать и самоопределяться. В основе страстей стоят мысленные представления, сопровождающиеся неправильным употреблением того или иного, т.е. когда во зло употребляется данное Богом на пользу, что собственно и является грехом.

Святооотеческое учение раскрывает развитие греховного процесса, начиная от первого импульса приходящей мысли до самого греховного действия:
1. помысел - простая мысль на любую тему
2. прилог - помысел, коснувшийся души и вызвавший в ней сочувствие или движение на греховное действие
3. сочетание (сдружение) - услаждение себя греховным воображением
4. сложение - установление внимания на возникшем представлении
5. пленение - порабощение греховным помыслом
6. страсть - проявление рабства греху
7. само греховное действие
8. порок - укороненная страсть

В аскетической практике помысел, приводящий к проявлению страстей, отсекается, так как в основе его лежит зло. "Восточно-христианский опыт познания "страстей" состоит в осознании того, что они являются падшей формой в сущности единственной страсти. Эту страсть не следует ни стоически отвергать, ни рационально сдерживать... нужно предать ее Богу, чтобы преобразить ее" [15, 18].

Научная антропология

Психология относится к страстям как к сильным чувствам, захватывающим полностью человека, сопровождающимся конкретными представлениями и желаниями, сконцентрированными на объекте или на определенной цели, а источник страсти усматривается в физиологии человека. Страсти являются значительными психическими силами длительного действия, подпитывающимися из резервуара влечений. Считается, что надо познать, правильно их оценить и научиться ими управлять, устранив их основную причину [14, 23]. В психотерапии в качестве "техники безопасности" от "отыгрывания" страстных (болезненных) чувств существует целый комплекс мер (техника работы с переносом и контрпереносом, с сопротивлением работе, с сеттингом, интерпретации). Но всегда есть опасность того, что болезненная проблематика пациента вызовет к оживлению непроработанные проблемы самого психотерапевта.

2. ГРАНИЦЫ ИССЛЕДОВАНИЯ РЕЛИГИОЗНОГО ОПЫТА ПАЦИЕНТОВ В ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ

2.1. ОТНОШЕНИЕ ФРЕЙДА К РЕЛИГИИ

Фрейд считал религию коллективным неврозом, дающим иллюзорную защиту от человеческой хрупкости и беспомощности перед силами внешней природы и силами инстинктов через догмы и ритуалы. Бога он считал "не более чем экзальтированным отцом", религиозно-регрессивной фиксацией и зависимостью от родительских фигур, необходимых тем, кто слишком слаб для самостоятельной жизни и не готов принимать опасность и риск в жизни, не цепляясь за защищающего идола. В работе "Будущее одной иллюзии" Фрейд писал, что "религию … можно было бы считать общечеловеческим навязчивым неврозом, который, подобно соответствующему детскому неврозу, коренится в Эдиповом комплексе, в амбивалентном отношении к отцу" [17, 53].

В работе "Недовольство культурой" он указал, что речь идет "…не столько о глубинных истоках религиозного чувства, сколько о религии обычных людей - системе догм и обещаний, которая, с одной стороны, с завидной полнотой объясняет загадки этого мира, с другой же - уверяет человека в том, что заботливое Провидение стоит на страже его жизни и возместит ему лишения посюстороннего существования. Это Провидение обычный человек представляет не иначе, как в облике чрезвычайно возвеличенного отца. Только ему ведомы нужды детей человеческих, а они могут его умилостивить мольбами и знаками раскаяния. Все это настолько инфантильно, так далеко от действительности, что стороннику гуманистических убеждений становится больно от одной мысли о том, что подавляющее большинство смертных никогда не поднимется над подобным пониманием жизни" [18, 74].

Фрейд говорил, что человеку надо отказаться от иллюзии существования Бога-Отца, осознать свое одиночество во Вселенной, т.е. стать ребенком, покинувшим свой отчий дом. Это и есть истинная цель развития человека - преодолеть свою инфантильную фиксацию и смело смотреть в лицо реальности. Только свободный человек может правильно понять окружающий мир и свою роль в нем.

По словам Фромма, у Фрейда концепция религиозных переживаний - это концепция независимости и осознания человеком своих сил [19, 455].

Себя Фрейд относил к атеистам, считая, что "…Коперник, Дарвин и он сам нанесли три очень тяжких для человеческого самолюбования удара… по претензии человека на привилегированное положение баловня мироздания" [20, 295).

Тем не менее исследователи его наследия находят, что идеи иудаизма, оказавшего на Фрейда доминирующее религиозное влияние, пронизывают всю психоаналитическую науку.

2.2. ПСИХОАНАЛИЗ РЕЛИГИОЗНЫХ ЛЮДЕЙ

"... В человеческой религиозности необходимо различать - религиозный акт, религиозное содержание и религиозный предмет" [4, 121].

"Религиозное содержание есть то, во что человек верует и что он исповедует, как подлинное религиозное обстояние (как сущую истину...)" [4, 124]. Содержание переживается лично, но может быть доступно другим.

Предмет веры - объективно-сущее Божество, как оно есть на самом деле. Это средоточие религиозных чувств и созерцаний.

Религиозное содержание и предмет веры в психотерапии не должны подвергаться исследованию. Однако внимание психоаналитика должен привлечь религиозный акт. Религиозный акт - это религиозное переживание, состояние души, всегда личен и субъективен. Религиозный акт слагается из психических функций: чувства (активной эмоции или пассивного аффекта), воображения (чувственного или нечувственного, эмпирически-покорного или творчески-фантазирующего), мышления (образного или необразного, формального или созерцающего, дискурсивного или интуативного), воли (инстинктивной или духовной, пассивной или активной, мыслящей или созерцающей, сердечно-совестной или черствой, аморальной), всевозможных чувственных ощущений (зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, тепло и холод, мускульное напряжение, нервная боль), инстинктивных влечений (эротических, нутритивных, двигательных, наслажденческих). Религиозный акт "... есть видоизменение персонально-психической силы, подверженное законам психологии, физиологии и психопатологии. В религии актом является... религиозная настроенность, любовь к Богу, молитва как зов или благодарение, покаяние... обряд, аскетическое упражнение, размышления о катарсисе"[4, 123]. Таким образом, религиозный акт выражает то, как человек верует.

Основными требованиями в психотерапии верующих людей являются признание религиозных вопросов нормальной частью индивидуальной психической жизни человека и проявление деликатности, уважения при их исследовании. Религиозные интересы, вера, сомнения, моральные колебания и принципы должны быть исследованы с максимальным уважением. Важно выяснить, как проходили основные ритуалы веры, их личное значение. Это может дать важные данные о религиозном развитии пациента и о восприятии им важных фигур и самого себя в процессе взросления, т.к. есть связь между взаимоотношениями с отцом и тем, как человек воспринимает Бога, зачастую на Бога перенося чувства, связанные с отцом [21,116] и родителями. Если религиозные вопросы выпадают из исследования в работе с верующими пациентами, то велика опасность того, что их религиозная жизнь станет той секретной частью в психоаналитическом процессе, куда будет перетекать вся энергия чувств.

Пациентка 40 лет, верующая, крестилась в 30 лет. Обратилась в психотерапию относительно мало удовлетворяющих ее взаимоотношений с окружающими, чувством ущербности и одиночества. Взаимоотношения строила по большей части через отказ от своих потребностей и удовлетворение желаний других.

Выросла в семье, где родители были достаточно дистанцированы, депрессивны, заняты самими собой и своими проблемами. С детства пациентка очень болезненно переживала свое одиночество и чувство заброшенности, которое особенно усиливалось после очередного переезда семьи (З переезда за 8 лет). Она всегда пыталась привлечь внимание родителей хорошим поведением, очень рано заметив, что матери нравится ее помощь по дому, бралась за то, что ей не поручалось. Так, например, очень гордилась тем, что в магазин за хлебом она ходила уже с 4 лет, что уборка по дому делалась только ею лет с 10. И очень радовалась, когда мать шутливо повторяла слова одной из соседок, что без дочери они "умерли бы от голода и в грязи". Это стимулировало ее еще к большему рвению.

Отец, возвращавшийся домой поздно, иногда обращал внимание на то, чем она вообще занимается. Так, он поддержал ее интерес к самодеятельности, купив набор кукол и сделав ширму, чем внес заметное изменение в ее жизнь. В другой раз он предложил ей участвовать в викторине для школьников, утверждая, что она обязательно победит. Эта уверенность отца и желание быть достойной его любви, а также возможность общения с ним, подтолкнули ее усердно готовиться, преодолевая все трудности. Правда, сама тема викторины ей была не интересна. Допоздна она ждала возвращения отца, чтобы поделиться тем, как идет подготовка к викторине. Ей очень хотелось спать, было скучно, но хотелось получить внимание и любовь отца. Поддержка отца помогла ей занять призовое место в викторине.

После окончания школы пациентка, не получив одобрения и поддержки родителей, не поехала в другой город для обучения привлекающей ее профессии. Все последующие годы она жила с давящим чувством тоски от того, что жизнь проходит не так, как она того хотела: нелюбимая профессия, нелюбимый муж, нелюбимый город, в котором живет… Она считала, что поворотным моментом в ее жизни был момент выбора, когда она испугалась большого конкурса на вступительных экзаменах, неустроенной и одинокой жизни в институтском общежитии, которое ей представлялось обязательно грязным и шумным.

В 30 лет она неожиданно для всей семьи стала ходить в церковь, а затем несмотря на категорический протест родителей крестилась. После крещения чувство тоски несколько отступило, даже появилась уверенность, что жизнь как-то наладится. Через несколько лет в Рождественские праздники ей приснился сон, из которого она не помнила ни содержания, ни образов, а только чувство, испытанное ею во сне. Это было очень сильное ощущение неправильности, греховности прожитой жизни, какой-то неисправимости, невозможности изменения содеянного в жизни и ясное понимание уникальности дающегося ей шанса изменения жизни, если она ночь в молитве проведет в храме. Пациентка проснулась с радостным чувством предощущения изменения своей жизни к лучшему. Это чувство было столь сильным, что она впервые на исповеди исповедовалась в своем юношеском страхе изменения своей жизни, в своем страхе уехать в другой город. Необходимость ночной молитвы поначалу даже как-то ушла в сторону. Но вскоре она стала понимать, что от нее все-таки требуется это ночное бдение. Ей было очень страшно решиться, она боялась, что во время молитвы она начнет видеть что-то из тонкого мира. Но когда она все-таки решилась, то священник, разрешив ей остаться ночью в храме, попросил еще двух прихожанок побыть там с ней. Они втроем молились, размышляли о себе и своей жизни. А вскоре как-то сам собой решился вопрос о переезде семьи пациентки в тот город, куда пациентка в молодости не решилась уехать от родителей, жизненные обстоятельства подвели ее к поступлению в тот вуз и получению профессии, о которой она мечтала в молодости.

Примерно в этот период она обратилась за психотерапевтической помощью. На сессиях пациентка старалась быть удобной, внимательной к нуждам психотерапевта (так, всегда была готова на любой перенос сессии на время неудобное ей, но удобное психотерапевту, никогда не опаздывала, старалась соглашаться со всеми интерпретациями).

Ее потрясло серьезное и уважительное отношение психотерапевта к ее рассказу о той молитвенной ночи в храме и его слова: "Но ведь не каждый монах решится на такое!" В ходе анализа она увидела аналогию между молитвенной ночью с ее детскими подвигами (стиркой, уборкой, ночным ожиданием отца), и тем, что порой воспринимала Бога как своих родителей: ожидающим ее подвигов и помогающим ей только после них. Это помогло ей отделить свое покаянное чувство от невротического компонента в познании Бога, общение с Которым возможно не только поздно вечером и ночью, как с ее отцом, и Которому не нужны жертвы, подобные ее детским жертвам своим родителям. Она смогла пережить боль и отчаяние, из-за непереносимости которых в детстве совершала недетские подвиги сродни поистине монашескому подвигу - ночному бдению в пустом храме.

2.4. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СВЯЩЕННИКА И ПСИХОТЕРАПЕВТА

"Глубинная психология передает вопль человеческого сердца… свидетельствует о том, что есть другая жизнь, которой мы не живем, другая личность и другая жизненная история, более достойные человека, чем это доступно для подавленного существования, считающегося "успехом", "адаптацией" или "комфортом". И христианство, и глубинная психология соприкасаются здесь с величиной человеческого потенциала и с чувством выбитости, происходящим от того, как устроено общество и жизнь в нем" [15, 15].

Аналитическая психология в определенной степени является откликом на жажду глубины, существующую в каждом человеке. Самопознание касается глубочайших движений сердца и души, глубочайших корней и устроения того, что есть человек, как он понимает свое место в жизни. Эта связь изменения и самопознания - разновидность аскетического делания. И это то, что сближает православную традицию и аналитическую глубинную психологию.

"В современной психологии и психиатрии в процессе разработки научных теорий личности все яснее выступает стремление найти общие пути научного и религиозного понимания личности, а в практической работе психологов, психиатров и священников идти путем взаимопомощи, взаимоуважения и взаимообмена опытом в подходе к вопросам воспитания здоровой личности и лечения больных" [22, 7]. В этом взаимодействии и священник, и психотерапевт, и психиатр должны понимать свою сферу деятельности, свои цели и задачи, не смешивая и не путая их, а лишь взаимодополняя друг друга. "…Если человек верующий начинает лечиться... мрачные глубины своей души он может осознать не только как душевное расстройство, у которого есть всегда какие-нибудь причины, но и как расстройство, за которое он в значительной мере ответственен. В таком случае он может после этого обратиться к священнику, к духовному наставнику уже на новых началах. То, чего он раньше не понимал, он теперь понимает, и может обратиться к Богу с покаянием" [16, 168]. "Психоанализ может человеку помочь разобраться в себе самом, может помочь ему заглянуть в тайники своей души, но психоанализ не обязательно приведет человека к покаянию" [23, 168]. Также очень важно, чтобы священник, принимая исповедь, понимал, что он не может лечить душевные проблемы, что это - дело психолога, психотерапевта, психиатра, так как "существуют такие состояния души... которые не могут быть определяемы категориями нравственного богословия... которые принадлежат к области психопатологической, а не аскетической" [12, 67]. А психотерапевт важно понимать, что он занимается душевной структурой человека, только имея в виду наличие духовной стороны, духовных проблем, но он не решает духовные проблемы человека, т.к. перед ним не стоит задача, как привести человека к покаянию. Поэтому "...правильным подходом является необходимое благоразумное сочетание пастырской и врачебной помощи" [10, 67].

ЛИТЕРАТУРА

1. Фиолетов Н.Н. Очерки христианской апологетики. М. Братство Всемилостивого Спаса. 1992.

2. Бердяев Н. Проблема человека (к построению христианской антропологии). //Православная община. 1996. № 6 (36).

3. Братусь Б.С. Христианская и светская психотерапия. //Московский психотерапевтический журнал. 1997. № 4.

4. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. М. "Рарог". 1993.

5. Свт. Феофан Затворник. Наставления в духовной жизни. М. "Посад". 1993.

6. Архиеп. Лука (Войно-Ясенецкий). Дух. Душа. Тело. М. Православный Свято-Тихоновский Богословский институт. 1997.

7. Митр. Сурожский Антоний. Проповеди и беседы. Париж. 1976.

8. Зарин С.М. Аскетизм. По православно-христианскому учению. М., 1996

9. Прот. Всеволод Шпиллер. Слово крестное. М. Православный Свято-Тихоновский Богословский институт. 1993.

10. Иг. Евмений. Пастырская помощь. МПЖ. 1997. N4.

11. Прот. Зеньковский В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии". М. 1993. Свято-Владимирское Братство. 1993.

12. Зорин Н.В. Хочешь ли быть здоров. М. "Русский хронограф". 2000.

13. Невярович В. Терапия души. (Святоотеческая психотерапия). Воронеж. НПО. "МОДЭК" 1997.

14. Куттер П. Любовь, ненависть, зависть, ревность. СПб. "Б.С.К." 1998.

15. Моран Д. Православие и современная глубинная психология. //Православная община. 1999. № 5 (53).

16. Жив Бог. Православный катехизис. Под. редакцией прот. К. Фотиева. М. "Просвет". 1991.

17. Фрейд З. Будущее одной иллюзии. М. "Ренессанс". 1991.

18. Фрейд.З. Недовольство культурой. М. "Ренессанс" . 1991.

19. Фромм Э. Фрейд и Юнг. / сб. Гуманистический психоанализ. СПб. "Питер". 2002.

20. Кнапп Г. Понятие бессознательного и его значение у Фрейда. / сб . Зигмунд Фрейд: жизнь, работа, наследие. Т.!. М. ЗАО.

21. Шаллер Д. Потеря и обретение отца. СПб. "Мирт". 1997.

22. Мелехов Д.Е. Психиатрия и проблемы духовной жизни. / сб. Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни. М., Свято-Филаретовская московская высшая православно-христианская школа.,1997.

23. Митр. Антоний Сурожский. Беседы разных лет. / Московский психотерапевтический журнал. 1994. № 4.