Погодин И.А. Фундаментальный парадокс присутствия: ресурсы трансформации реальности

В этой статье я сосредоточусь более детально на описании фундаментального парадокса присутствия, который становится очевидным при попытке приложить некоторые фундаментальные идеи современной физики к процессу психотерапии. Давайте сфокусируем внимание на соотношении присутствия, влияния наблюдателя и доступа к когерентной суперпозиции. Для начала попробую обрисовать базовый парадокс более детально. С одной стороны, фундаментальный тезис современной физики заключается в том, что мир создается наблюдателем. И именно акт наблюдения с сопутствующими ему договоренностями в рамках замкнутого круга «представления о реальности – наблюдение реальности» блокирует доступ к «пространству идеального выбора», каковым выступает суперпозиция.

С другой стороны, я утверждаю, что именно контакт с высокой степенью психологического присутствия потенциально несет в себе наибольшие инновации для реальности человека. Причем, чем выше степень психологического присутствия в контакте, тем выше и потенциальная трансформирующая возможность этого контакта. В присутственном контакте, на мой взгляд, мы приближаемся к суперпозиции наиболее близко. Вот тут-то и возникает основная проблема. Как может случиться, что выраженное и наиболее интенсивное присутствие наблюдателя и, как следствие, интенсивный акт наблюдения приводят не к еще большей фиксации «реальности», а к ее деконструкции. Мы должны были бы в этом случае удаляться все дальше от когерентной суперпозиции. По моему же мнению, наоборот, мы приближаемся к ней так близко, как никогда раньше. Попытаюсь раскрыть и прояснить сущность этого базового для жизни психического вообще и для психотерапии, в частности, парадокса.

Реальность и субъект-объектные отношения

Разрешение описываемого парадокса, по всей видимости, кроется в самой природе наблюдения. В основе его лежит необходимость расщепления первичного опыта на два сегмента – субъект и объект. Иначе говоря, для того, чтобы наблюдение стало возможным, необходимо появление субъекта наблюдения и тех феноменов, которые попадают в его фокус. Эти феномены в свою очередь формируются в объекты. Точнее – в представления об объектах, что почти автоматически означает – в собственно объекты. Таким образом в процессе наблюдения мы уже имеем дело с абстракциями вторичного опыта. В противном случае оно было бы невозможно. Такое разделение поля на наблюдающее и наблюдаемое является условием формирования классического мира, с одной стороны, и ограничением возможности изменений в нем и в человеке, с другой.

Суперпозиция же, проблеме которой и посвящена эта работа, предполагает отсутствие наблюдателя. В этом и заключается отличие «реального» мира от мира квантового. Я полагаю, все зависит от объекта, точнее от концепции, которая с необходимостью предполагает наличие объекта. Мир в жестких границах реального удерживает концепция. А для концепции нужны субъект-объектные отношения. Объект в квантовом мире является больше теоретическим конструктом, чем реальностью. Электрон невооруженным глазом мы увидеть попросту не можем, тогда как кошку, другого человека или здание вполне можем. Иначе говоря, реальный мир состоит из объектов, которые мы можем увидеть и, следовательно, можем создать концепцию о них, которая фиксирует этот мир. В квантовом мире гораздо легче отвлечься от «теоретически присутствующего» объекта. Тем самым концепция легко может быть разрушена или нивелирована и поэтому квантовый мир гораздо более подвижен. Он может постоянно меняться.

Итак, именно субъект-объектные отношения фиксируют реальность. Если предположить, что мы можем нивелировать субъект-объектные отношения, то мы можем тем самым получить доступ к суперпозиции в квантовом пробеле. Как же это сделать? Опишу более детально метод, применяемый в диалогово-феноменологической психотерапии. Этот метод основан на присутственном контакте. В присутствии, как я уже отмечал не раз ранее, возрастает чувствительность человека и его способность осознавать. Но напомню, что чувствительность и способность осознавать только по договоренности относятся к человеку. На самом деле человек лишь агент поля, т.е. чувствительность, осознавание и выбор относятся к полю. Глубже – к первичному опыту. Т.е. в некотором смысле в «своем осознавании» мы контактируем с суперпозицией.

В присутственном контакте двух людей в какой-то момент (он не всегда очевиден даже самим участникам этого процесса) происходит разрушение субъект-объектных отношений, иначе говоря (и это самое главное) исчезает наблюдатель. Я и Другой как будто становимся одним целым – не сливаемся – нет, но как будто появляемся где-то, где нет парадоксальным образом Я и ТЫ, где есть лишь ОДНО СОЗНАНИЕ (нельзя, очевидно, не заметить здесь аналогии с Богом, Сознанием Будды и пр.). Присутствуя своей жизнью с Другим, я становлюсь этим Другим. Здесь следует вспомнить тезис, довольно известный как в буддизме, так и в «Феноменологии восприятия» М. Мерло-Понти. В Буддизме Алмазного Пути лама Оле Нидал [1] постулирует тезис о том, что в сознании будды и, следовательно, в медитации как пути к этой цели проявляется единство переживания, переживаемого и переживающего. Автор «Феноменологии восприятия» М. Мерло-Понти [2, 3]отмечает, что, воспринимая объект, я становлюсь этим Объектом. Порой это происходит лишь на мгновение и почти всегда не в полной мере, а лишь в приближенном к суперпозиции виде. Концепция реальности, основанная на представлениях об абстракциях субъекта и объекта продолжают фиксировать мир.

Парадоксальным образом присутственный контакт разрушает субъект-объектные отношения не за счет волевого усилия отказа от них («Больше не буду относиться к тебе как к объекту»), а за счет актуализации ресурсов первичного опыта (суперпозиции квантового пробела). Это важно. Поскольку волевой «отказ» от субъект-объектных отношений – это тщетная попытка отказа от концепции. Избавиться от власти концепции мы не можем волевым усилием или привнесением новой концепции. Этого возможно достичь лишь усилием Жить, усилием отдаться течению процесса, который приближает нас к первичному опыту суперпозиции, где все снова окажется сцепленным.

Поэтому довольно комично выглядит ситуация, когда новоиспеченный мистик предлагает человеку поверить в свои силы, чтобы проходить сквозь стены или летать. Так нельзя достичь ресурсов суперпозиции. Путь иной – уничтожить объект парадоксальным путем утрирования его присутствия. Тогда нивелируется значение наблюдателя, и коллапс волновой функции окажется более невозможен. Власть концепции разрушится, мир перестанет быть твердым и фиксированным, и сцепленность увеличится бесконечно. Следовательно, появится возможность такого же бесконечного числа выборов. Ура – мы в суперпозиции! НО! Это теория. Разумеется, что власть концепции очень велика. И мир, построенный на абстракции субъект-объектных отношений, очень стабилен. Поэтому в нашей жизни мы можем лишь приближаться к суперпозиции, черпая из нее ресурсы, но не достигая ее в полной мере. Хотя, полагаю, что многим это удается сделать в гораздо большей степени. Так появляются гении и сумасшедшие.

Еще один парадокс присутствия на пути к суперпозиции

Размышляя о значении присутственного контакта для восстановления свободного выбора и возможности для трансформации реальности, важно отметить, что доступ к суперпозиции в описываемом смысле появляется не благодаря присутствию, а вопреки ему. Снова парадокс. Что это означает? Это как с великими мыслями, появление которых не подлежит никакого рода контролю. По наблюдению Нильса Бора, наиболее значимые мысли приходили к нему не в сам момент титанического труда мышления, а после него. Иначе говоря этот труд мышления совершенно необходим, но мысль приходит лишь тогда, когда человек оставляет его. Тот же процесс, очевидно, характерен и для присутствия. Оно как бы является условием освобождения человека от власти субъект-объектной парадигмы. Необходимым условием, но не достаточным. В самом присутствии нет доступа к суперпозиции – путь к ней открывается лишь тогда, когда человек покидает присутственный контакт. Иногда, правда, это происходит настолько стремительно, что возникает соблазн приписать именно присутствию статус ворот в суперпозицию. На самом же деле, для этого доступа нужно выйти из присутственного контакта.

Попав в сцепленное состояние суперпозиции или, если быть справедливым, лишь приблизившись к ней настолько, что появится способность к более свободному выбору, человек может снова выбрать/сформировать реальность. Новую реальность. Так изменяются все люди. Так изменяются в процессе психотерапии и наши клиенты. Именно психологическое присутствие с последующим кратким выходом из него лежит в основе всех изменений психологического свойства, происходящих в жизни и в психотерапии. Это положение вещей вторит М. Буберу [4], который говорил, что в Я-Ты отношениях нет изменений, нет опыта. Присутствие как будто напрягает концы опыта. Наблюдатель настолько усилен/утрирован в своем присутствии, что это парадоксальным образом уничтожает эффект его присутствия. В присутственном контакте я как бы теряю осознавание себя как наблюдателя и другого как наблюдателя. Их присутствие парадоксальным образом нивелируется. Возможно, в большей степени нивелируется позиция наблюдателя разве что при тотальной изоляции человека или при смерти. Кстати, возможно именно смерть является предельным наиболее ярким и очевидным примером суперпозиции – по крайней мере, существует масса подтверждений и аналогий в этом процессе со стороны практически всех религий – буддизма, индуизма, христианства и пр.

Прежде, чем мы двинемся дальше в процессе обсуждения того, какое значение имеет концепция когерентной суперпозиции для психотерапии, остановимся еще на одном аспекте терапевтического процесса. Когда мы только что рассматривали роль терапевтического контакта в психотерапии, мы затрагивали именно присутственный контакт. И описываемый выше парадокс характеризует лишь динамику контакта с высокой степенью психологического присутствия в нем его участниками. Что касается широкой сети социальных контактов, в которые включен человек, то им соответствует скорее self-парадигма, нежели тенденция к суперпозиции. Низкая или ограниченная степень психологического присутствия людей в контакте друг с другом лишь акцентируют стабилизирующую функцию наблюдателя. При этом чем шире сеть социально-формальных контактов у человека, тем стабильнее та реальность, в которой он живет. Внутри локальной, равно как и более глобальной, социальной сети существует сговор ее участников, основанный на совокупности концепций относительно представлений о мире. Если участники не вступают в контакт друг с другом на основе психологического присутствия, то их позиции наблюдателей укрепляются. И они гораздо более эффективно справляются со своей функцией стабилизации мира друг друга. Поэтому неким правилом выступает следующая закономерность – чем шире сеть социальных связей у человека, тем менее изменчивой оказывается его жизнь.

Я полагаю, эта закономерность сейчас уже не вызывает удивления у читателя. Хотя внешне и выглядит как очередной парадокс. Для тех же, кому интересно дополнительное пояснение причин и механизма стабилизации реальности социальными контактами, продолжу еще немного. Контакт на фоне психологического присутствия в нем является активностью, соприродной человеку. Однако он вносит в поле все новые феномены, к которым нужно как-то приспосабливаться. Это делает жизнь человека непредсказуемой и относительно нестабильной. Вот тут-то и появляется, как я уже отмечал несколько выше, та или иная концепция. Для того чтобы очередное суждение, появившееся в результате наблюдения, приобрело статус концепции, под ним должны «подписаться» люди – ведь именно они будут являться носителями и распространителями вируса новой концепции. Т.е. они должны начать разделять содержание наблюдения и его интерпретацию.

Для того, чтобы оставить содержание концепции в неизменном виде, т.е. стабилизировать штамм, люди блокируют источник инноваций, коим выступает присутственный контакт. Таким образом, этот механизм реализует сразу две важнейшие для стабилизации «концептуальной реальности» задачи. Во-первых, перекрывает доступ в поле новым феноменам, которые могли бы потенциально трансформировать реальность. Во-вторых, ритуализирует контакт, доводя до совершенства навыки стабилизации реальности у наблюдателей. Наблюдатели теперь видят лишь то, что соответствует регулирующей их контакт концепции. Фиксирующий реальность круг снова замыкается. Наблюдатели «поддерживают» реальность друг друга. Поэтому человек, желающий сохранить свой мир в неизменном виде, либо окружает себя множеством контактов, психологическое присутствие в которых невозможно или ограничено, либо изолирует себя от контактов, что, в общем, несет всю ту же функцию, что и ритуализация отношений. И в том и в другом случае единственной силой, способной вывести человека из этого замкнутого круга[1], является присутствие своей Жизнью в Жизни Другого. В этот момент в контакте открывается источник феноменологических инноваций и происходит процесс, в котором нивелируется значение абстракций субъекта/объекта, времени и пространства. Наблюдатель исчезает. Иначе говоря, мы снова на пути в направлении когерентной суперпозиции.

Возможно ли достижение суперпозиции в психотерапии: ресурсы терапевтически значимых изменений

Итак, для приближения к суперпозиции нам нужно создать высокую концентрацию жизни и присутствия в ней. Тогда мы окажемся очень близко к тому состоянию, из которого посредством вмешательства той или иной концепции сформировалась реальность, в которой живет человек. К тому состоянию более или менее свободного выбора, который человек ранее осуществил и далее благодаря многочисленным социальным связям с наблюдателями перекрыл к ней доступ. Теперь же приближаясь к точке выбора благодаря концентрации витальности, мы оказываемся довольно близко к суперпозиции. И можем черпать отсюда ее ресурсы. Именно так – не входя в ее пределы, питаться ее ресурсами.

По всей видимости, достижение суперпозиции в прямом смысле невозможно в процессе психотерапии. Да и просто невозможно, если мы продолжаем привычную нам жизнь. Обитаем мы все же не в гипотетическом пространстве квантового мира, а в мире классическом, ньютоновом мире, если хотите. Но питаться близостью к тотальной сцепленности возможных состояний реальности мы все же можем. И дело не только в том, что достижение суперпозиции невозможно по определению, но и в том, что этот проект в некотором смысле носил бы суицидальный характер. Достигнуть состояния когерентной суперпозиции означало бы перестать существовать здесь и сейчас. В реальности суперпозиции не существует вовсе. Она ведь существует в некоем квантовом пробеле – вне времени, вне пространства, вне соотношения с каким бы то ни было Я. Следовательно, если бы мы достигли суперпозиции, то немедленно бы исчезли. И только очередной акт выбора или, в картезианской традиции, мысли снова породил бы нас. Правда, возможно, уже в иной реальности.

Но все же концепции, правящие в «реальном» времени и пространстве и создающие плотную ткань мира, возвращают нас все в тот же «день сурка». Наше спасение и несчастье одновременно. В индийской религиях – индуизме, буддизме, джайнизме и сикхизме – это называется сансарой. Понять это можно лишь гипотетически, понимание же этого всей своей сутью ведет к схлопыванию «реального мира», мгновенному отождествлению переживания, переживаемого и переживающего [1], а также осознанию, что все едино. Иногда это называют сознанием Будды, а достижение его – просветлением. А ведь всего-навсего нужно осознать, что нет времени, пространства и личности. Есть лишь переживание, что то же самое, что и то, что я переживаю, и что есть я сам. У Бориса Гребенщикова в одной из песен есть даже указание на этот процесс: «А ежели поймешь, что сансара – нирвана, то всяка печаль пройдет» [5]. Сказать это легко, а вот достигнуть!... Подчеркну, сознание Будды, или когерентная суперпозиция, недостижимы в привычном для нас смысле слова. Мы не можем поставить себе это как цель. Наоборот, чем сильнее мы будем стремиться к ним, тем дальше от них будем оказываться. Поскольку живем мы в классическом мире времени, пространства и Я, который является лишь одной из возможностей, реализующейся нами и «выбранной» в суперпозиции.

Вернемся же к проблемам психотерапии. Почему в этой работе я так много и детально описываю то, к достижению чего не стоит стремиться и что все равно не может быть целью психотерапии, процесса, разворачивающегося в рамках классического мира? Предложенные выше размышления носят не исключительно теоретический и философский характер. Более того, я преследую довольно прагматические цели. Размышления о присутствии как о необходимом условии доступа к ресурсам суперпозиции бесконечно важны для практики психотерапии. Ведь именно свойства суперпозиции позволяют рассчитывать на то, что процесс переживания, основанный на свободном выборе, будет восстановлен. Если наша жизнь и жизнь наших клиентов и претерпевает те или иные значимые для нас трансформации, то только за счет питания поля суперпозицией.

Говоря о динамике изменений, происходящих в поле, затрону еще одну важную тему. По ходу изложения сути когерентной суперпозиции и ее значения для психотерапии могло показаться, что перед нами открываются совершенно новые и удивительные перспективы для личностной трансформации. Более того, что доступ к суперпозиции обладает потенциально безграничными ресурсами – мы можем заново строить свою жизнь, выбирать новый мир, формировать новую вселенную. Здесь, однако, я бы хотел умерить эйфорию.

На практике мы чаще всего имеем дело с весьма ограниченными изменениями в процессе психотерапии. И дело здесь не только в том, что раньше мы не использовали это «секретное оружие», добытое из закрытых архивов квантовой физики. Причина – в ограничениях, которые динамика поля накладывает на возможности полевой трансформации. И эти ограничения исходят из самой динамики классического мира, который, я напомню, соткан из концепций. В реальной практике психотерапии, так же, как и в жизни вообще, мы имеем дело с комплексной динамикой поля, производной от принудительной валентности концепций с одной стороны и естественной валентности первичного опыта, с другой. Иначе говоря, несмотря на управляемое нами стремление к суперпозиции, которое могло бы лежать в основе потрясающих трансформаций и на психологическом, и на физическом уровне, изменения эти весьма умеренны. Виновна в этом ограничивающая тенденция концепций, которые по самой своей природе стремятся к стабилизации мира, к сохранению статус-кво. Роль сознания в формировании реальности из нелокального источника (суперпозиции) может оказаться довольно велика, однако self-парадигма, опираясь на концепции, привычным образом создаст такой же уже привычный для нас мир. Нефедов это называет самоссылкой [6], а Мамардашвили [7, 8] – дурной бесконечностью.

Таким образом, все, что остается нам в психотерапии, так это честно следовать пути, который предлагает нам переживание. Основываясь на присутственном контакте, переживание знаменует собой силу, разворачивающуюся под знаменами восстановления свободного выбора.

Аналогия суперпозиции и понятия первичного опыта (вместо заключения)

По ходу чтения, по всей видимости, вам, уважаемый читатель, уже становятся очевидными аналогии между уже устоявшимся в диалогово-феноменологической психотерапии понятием первичного опыта и квантовой категорией когерентной суперпозиции. И то, и другое понятие апеллируют к некоему источнику реальности, не сводясь собственно к самой реальности. И та, и другая категории иррелевантны привычным для нас представлениям о Я, объекте, времени и пространстве. В данной работе в рамках обсуждаемого контекста психотерапии мы вполне могли бы использовать оба термина как взаимозаменяемые. Однако, на мой взгляд, категория первичного опыта в большей степени отражает суть происходящего в психотерапии. Именно по этой причине, а также исходя из желания избежать путаницы психологических и физических терминов, в дальнейшем обсуждении проблем диалогово-феноменологической психотерапии мы будем опираться именно на категорию первичного опыта. Временное заимствование понятия когерентной суперпозиции нам понадобилось для того, чтобы этой аналогией прояснить сущность процессов, происходящих на уровне первичного опыта. В дальнейшем, если мы и будем обращаться к этому понятию, то лишь как к метафоре процессов, происходящих в психическом.

Литература

1. Нидал О. Великая печать. Пространство и радость безграничны. Взгляд Махамудры буддизма Алмазного пути / Лама Оле Нидал. – 4-е издание, испр. и доп. – М.: Алмазный путь, 2010. – 304 с.

2. Мерло-Понти М. Пространство // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. – Томск: Издательство «Водолей», 1998. – С.27-95.

3. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия / Пер. с франц. Под ред. И.С.Вдовиной, С.Л.Фокина. – Спб.: «Ювента», «Наука», 1999. – 606 с.

4. Бубер М. Я и Ты // Два образа веры. – М., 1995. – С. 16-92.

5. Гребенщиков Б. Не пей вина, Гертруда!: песня. – http://www.aquarium.ru/discography/kostroma_m235.html.

6. Нефедов А. Нелинейная психология: http://www.klex.ru/6ly.

7. Мамардашвили М.К. Философские чтения. – М.: Азбука-Классика, 2002. – 832 с.

8. Мамардашвили М.К. Формы и содержание мышления. – М., 2011. – 288 с.