Психология и героическая традиция

 В предыдущей своей статье "2018 год. Подведение итогов" я обещал поделиться своими мыслями по поводу героической традиции Юлиуса Эволы. Прежде чем говорить о достоинствах его подхода, который обогащает военную теорию новым взглядом на войну не только как на суровое испытание, но и духовное преображение человека, отмечу ряд серьезных недостатков концепции этого итальянского традиционалиста. Во-первых, упорное игнорирование автором русской имперской традиции; во-вторых, ограниченный исследовательский подход, который вмещает античность и средневековье; в-третьих, говоря о крестовых походах, Эвола ни словом не обмолвился о третьем, в котором схлестнулись в яростной схватке не только христианство и ислам, но и два героя,которые стали как бы символами священной войны, а именно, Ричард Львиное Сердце и Саладин. Этот крестовый поход, исходя из точки зрения Эволы на священную войну следует считать образцовым, ибо в нем наиболее ярко и отчетливо проявился героический дух не только Запада, но и Востока, вместе с этим проявлением произошло и духовно-героическое преображение как Ричарда, так и Саладина. В-четвертых,в узкие рамки эволовой традиции не помещен такой феномен Запада как Наполеон и его войны. На примере Наполеона можно проследить его становление в русле традиции от никому не известного офицера, которым он был при осаде Тулона до военачальника в ходе итальянской кампании, в которой Бонапарт, по свидетельству генерала Лассаля проявил наибольшее величие. Как пишет Мережковский, " в две недели "нищая рвань", разбойничьи шайки" санкюлотов преображаются в македонские фаланги Александра, в римские легионы Цезаря - войска небывалые за две тысячи лет." (1) Преображается и сам Наполеон, терзаемый тулонской чесоткой, болезнью мочевого пузыря и гнилой лихорадкой. В-пятых, имперская традиция Эволы игнорирует империю не только Наполеона, но и Гитлера. Последняя хотя и извратила римский принцип, но была по сути продолжением западной имперской традиции с ложным постулатом о превосходстве нордической расы над недочеловеками.

 После этих исторических добавлений остановлюсь над тем, чем могут быть полезны взгляды Эволы в работе психолога, а также человеку, который ищет свой путь. При этом я рассматриваю феномен войны как проявления героического духа не только в военном аспекте (военные действия), но и как серьезные жизненные испытания, которые выпали на долю человеку и которые послужили толчком к его духовному пробуждению и героическому преодолению. Тут важно само преображение человека и его наполнение некой божественной силой, которая одновременно внушает страх и восхищение. Это посвященный воин, победитель самой смерти. Он прошел аскетическое очистительное испытание такой мощной силы, что перед ним открылся путь к Богу. 

 В контексте героической традиции интересно определение Эволы "малой" и "великой" или священной войны. Если "малая война соответствует экзотерической войне - кровавому сражению, ведущемуся материальным оружием против врага, против "варваров".. во имя высшего закона", то "великая" или "священная" война, напротив, имеет внутренний и нематериальный характер - эта война ведется против врага, "варвара", "неверного", которого каждый носит в себе, или который восстает всякий раз, когда индивид пытается подчинить все свое бытие духовному закону.

 Враг, проявляющийся в форме страстей, пристрастности, влечений. инстинктов, слабостей и внутренней трусости должен быть побежден, его сопротивление должно быть сломлено, он должен быть закован в цепи и подчинен духовной личности. Это условие достижения внутреннего освобождения, "триумфального мира", позволяющего личности обрести то, что выходит за пределы и жизни, и смерти." (2)

 Теперь подытожим вышесказанное. Взгляд Эволы на великую войну как внутреннюю войну со своими недостатками и слабостями, в ходе которой происходит действительное преображение человека, не только интересен сам по себе, но и должен быть принят на вооружение современной психологией, чья задача с принятием этого героического принципа несомненно не только возрастет, но и придаст психологическим методам новый, более глубокий смысл, тем самым открыв перед человечеством неведомые врата запредельных миров. Как писал в XIX веке Ф. Ницше, "Человек есть нечто, что следует превзойти". Но в отличие от итальянского мыслителя немецкий не указал пути к этому.

1. Мережковский Д.С. Собрание сочинений. Данте. Наполеон.- М,2000, с. 375.

2.Эвола Ю. Метафизика войны. - Тамбов, 2011, с. 28.