Написано сразу после событий

Я знаю, что жизнь – это здесь и сейчас, я точно понимаю, что она дана для того, чтобы жить, её нельзя откладывать на потом. Всё происходит здесь и сейчас и не следует оставлять что-то до лучших времен. Если хочешь жить – живи, хочешь любить – люби, хочешь послушать любимую песню – время сделать это. Я знаю, что смерть это не то, что бывает с другими и поэтому глупо думать, что с тобой чего-то не может случиться. Лишь со временем,  с опытом и с возрастом, понимаешь, что жизнь надо чувствовать, потому, что именно чувства определяют нашу жизнь.

Попав в больницу, я в очередной раз обнаружил, какие разные люди есть вокруг и с которыми бы я точно возможно не встретился в другом месте, в силу наших различий. Удивительно то, что порой вы можете быть объединены с другими людьми не только местом пребывания, но и ситуацией, в которой можете быть нужны друг другу, как бы странно это и не звучало.

Время 23:30. Чувствуется, как сон окутывает тебя и невольно позволяешь ему забрать тебя, музыка в наушниках превращается в еле различимый шум, но вот тишину нарушает женский плачь, я знаю его. У каждой ситуации плачь разный, но здесь ясно приходит осознание самого страшного, это плачь о мертвом. Он не похож ни на какой другой, его не спутаешь больше ни с чем. Как профессиональный музыкант распознает тональность песни, так и обычный человек со временем учиться понимать и эти звуки человеческих слёз. Этот плачь, несет свою особую энергетику, того, что для кого-то уже закончилось всё. Я быстро поднимаюсь с кровати, выбегаю из палаты и направляюсь туда, где падают слёзы о том, кто ушёл… Женщина 60 лет сидит рядом с кроватью человека, который несколько минут назад мог брать от жизни её малость – воздух. Не глядя ни на кого, я буре её за руки, рядом с ней взрослая дочь 33-35 лет, которая не понимает, что произошло. Вокруг испуганные глаза пациентов. Я редко запоминаю лица, но не глаза. Вокруг чувствуется испуг, он просто висит в воздухе, который пронизан взглядами тех, за чьими глазами спрятался страх. Я обнимаю женщину, заставляю её подняться и вместе с дочерью вывожу их из палаты. Кого-то я попросил принести воды, вот уже бегут медсестры и дежурный врач. Тусклый свет больничных ламп делает их силуэты сошедшими со старых советских фотографий.

Мы так часто не знаем, что сказать тем людям, которые переживают утрату, поэтому молчим, а те в свою очередь думают,  что нам всё равно, так не должно быть. Таисия Николаевна, так зовут плачущую женщину, закрывает мокрое лицо руками и начинает задыхаться, сейчас с ней случится истерика. «Слушайте мой голос, пока я рядом, Вы можете начать чувствовать себя лучше и придти в себя, я обещаю, что хуже того, что произошло уже не случится. Вы сделали всё, что могли, Вы были рядом». Дочь ещё не может понять, что произошло и опустошена, я прошу медиков сделать матери укол, кто-то побежал в процедурный кабинет.

Окружающие по-прежнему не знают, что сказать. Мы все боимся смерти, порой шутим над ней, но только потому, что боимся. Она всего лишь часть жизни, хотя и необычная. Будешь бояться она тебя больше любить или ненавидеть не станет. Я чётко приказываю матери встать. Беру её за руку и прижимаю к себе её голову, она всё ещё плачет, но уже, тише и благодарит. «Я обещаю, больше ничего не случится, я рядом, когда я рядом всё будет хорошо» - почему-то всегда есть чёткое осознание этого. «Верьте мне и всё будет хорошо» - продолжаю я, - «Я верю, верю, я Вам правда сейчас верю» - говорит Таисия Николаевна и с надеждой и беспомощностью смотрит мне в глаза. Мы доходим до процедурного кабинета, я сажаю её на лежак, опускаюсь перед ней, обхватываю её уставшее изможденное лицо, опухшее от слёз ладонями, она уже почти не плачет. «Сейчас Вам нужно сосредоточиться на предстоящих делах, у Вас будет время поплакать после, в тот самый день, а теперь успокойтесь». Она вновь благодарит и кивает головой. Я уже знаю, что смогу запомнить её лицо, оно отпечатывается на сетчатке моих глаз. «Теперь давайте» - я прошу медсестру, которая уже давно набрала шприц с успокоительным, сделать укол и выхожу из кабинета. На моих глазах слёзы, ненавижу это чувство, но это жизнь, моя жизнь. Дежурный доктор смотрит на меня и едва заметно кивает головой. Я иду по коридору к своей палате. «Спасибо Артём» - говорит мне дежурная сестра Елена. «Всё нормально, я психолог, я должен был» - шепотом говорю я. «Я знаю» - посмотрев мне в лицо, тихо отвечает она.

Десять шагов и я вижу в палате №312 дочь покойного, она растерянно собирает его вещи. Захожу к ней, обхватываю ладонями её лицо – «Запомни меня и запомни, что теперь всё будет хорошо, скоро, верь мне». Она утвердительно нервно кивает головой и хочет сильнее заплакать. Я обнимаю её – «Всё, теперь упокойся». Она снова качает головой, но уже спокойно, её лицо стало более расслабленным.

Выхожу от неё, иду к себе в палату, слёзы текут из глаз. Это жизнь. Живи здесь. Живи сейчас. Живи, когда читаешь это. Чувствуй жизнь. Живи.

16.05.2017г                                                                       Сазыкин А.А.