До свидания, мама! О сепарации

Моя жизнь сложилась в таким образом, что уже в 18 я полностью финансово обеспечивала себя сама, проживая отдельно от родителей. Я казалась себе такой самостоятельной и взрослой. Свободной.

Лишь в длительной терапии я обнаружила свою глубокою зависимость, проявляющуюся как раз в ярко декларируемой самостоятельности. Я была зависима от чужого мнения (да и сейчас, бывает, проскакивает), от того, нравлюсь я людям или нет. Я чувствовала себя все время под пристальным наблюдением, во время которого каждый мой поступок тщательно оценивается. Я казалась себе свободной там, где я поступала вопреки ценностям наблюдателя. Сейчас бы я назвала бы это контрзависимостью.

Контрзависимость – это не отдельность, это не сформированное Я. Это Я, которое существует как дополнение, как антагонист родительскому. Если говорить простым языком, то у меня не было права любить яблоки потому что их обожала моя мама. И яблоки действительно казались мне отвратительными, как и многое другое, что я на самом деле, в самой глубине души любила и ценила.

Кто становится контрзависимым? Тот, кто рано повзрослел. Один из моих самых ярких снов: это младенец, не старше трех месяцев, выглядящий совершенно отвратительно потому что у него взрослое осмысленное лицо. Внешне я очень рано стала самостоятельной, но произошло это за счет того, что я просто упрятала внутрь незрелого младенца, и решила больше никогда и никому его не показывать.

Все мы растем через зависимость, потому что находимся в реальной зависимости перед взрослыми. Отрицая это, мы наращиваем «взрослый» фасад, надеваем взрослые маски, но внутри происходит своя жизнь, одинокая и растерянная. Признавая ее, мы можем использовать ее, питаться в ней, крепнуть и постепенно отделяться.

Сепарация – это не уход ребенка, это приход взрослого. Внутри этого взрослого по-прежнему живет ребенок, но о нем теперь будет заботиться новый взрослый – тот, кем он стал. Когда нужно, он пожалеет, когда нужно – защитит. Сепарация – это взятие опеки над собственным ребенком. И тогда Ваши реальные родители с этой точки уже равные Вам взрослые люди. И у Вас и у них есть такие дети внутри, Вы больше не смотрите на них снизу, Ваши глаза напротив их глаз. Сепарация – это не бегство, это сохраненная связь, диалог, взаимосвязь.

Вы не отделены от родителей, если пытаетесь выгнать, проигнорировать, пристыдить, обвинить Вашу детскую часть. Неважно в каких ситуациях. Когда она плачет, или злится, или требует внимания, или ленится, или беззастенчиво радуется. Вы носите родителей с собой. Родителей, которые все это когда-то проделывали с Вами.

Тому, кто рано вырос, оставшись маленьким, непросто отделиться. Ведь для этого сначала необходимо сделать шаг назад: обнаружить свою зависимость, а значит свою острую нуждаемость. У каждого она своя. У одного – внимание, а у другого – границы, свободное место для роста, уважение этого места другими. Самый большой страх контрзависимых – это лишиться «самодостаточности», а по-настоящему отдельным стать невозможно без обнаружение детской части, без доращивания ее. В зависимости.

Сепарация – это право на себя, на свое место внутри, которое не отберет никто, что бы не случилось. Ведь это Я-взрослый сам дал его Я-ребенку, а значит никто другой его не в силах отнять.