Описание 3-й психотерапевтической сессии в формате гештальт-подхода в работе с семейной парой.

Третья встреча 18-00.

Перед встречей отловил много тревоги и беспокойства и почему то переживал за самого себя. Опять парился вопросом, насколько я смогу оправдать ожидания своих клиентов, особенно мамы (видимо всплыла моя материнская фигура), был страх и чувство стыда перед своим коллегой психиатром. Так же на досуге проанализировал, какие послания этой семейной пары я смог обнаружить в результате этих двух сессий. Со стороны мамы, это выглядело примерно так:      

 - ты для меня важна и чтобы не случилось, я буду рядом...

 - когда тебе плохо, говори мне об этом и я приду тебе на помощь

 - говори со мной почаще, мне тебя не хватает

 - Я думаю о тебе, а не о твоей болезни, я тебя любую люблю.

Со стороны дочери примерно такие, часто противоречивые:

 - Мама, я уже взрослая, но я не знаю что с этим делать

 - Оставь меня в покое, но когда я одна - я беспомощна – помоги мне

 - Я хочу быть такой, как раньше, но я не понимаю какая я сейчас…

Было бы интересно проверить, насколько они реализуемы в жизни.

Клиентки выглядели подавленными. Выяснилось, что дочь долго не решалась идти на терапию, то хотела, то не хотела. Я решил прояснить и спросил, что тогда ее сподвигло на то, чтобы все-таки прийти, из каких чувств она это сделала? Она ответила (правда не совсем в рамках заданного), что теперь меня тоже боится, что ей все время кажется, что я на нее как то по-особому смотрю, что у нее страх, что я могу к ней приставать. Спросил ее, что сейчас во мне такого или что здесь такого пугающего? И насколько ей сейчас страшно, говорить о своем страхе? Я обратил внимание, что эти вопросы как то ее успокоили и проговорил это с ней: «похоже, ты как то успокоилась и мне интересно, как тебе сейчас удается удерживаться здесь, не смотря на то, что ты пугаешься». Про себя я в очередной раз предположил, что политика работы на границе контакта (возвращая клиентку в реальность, в здесь и теперь) будет более эффективной, потому что уводит ее от бредовых переживаний, и переориентирует на поиск какой-то опоры, которой в данный момент, возможно и будет являться ее мать. Решил обратить ее внимание на маму такими интервенциями: Замечаешь ли ты сейчас свою маму, какой ты ее видишь, есть ли что-то что хотелось бы ей сказать. Она ответила:  «хорошо, что ты рядом мама». Мама расплакалась…Исходя из этого небольшого эпизода, я понял, что отношения этой пары переходят на другой уровень, более доверительный. Отметил в себе чувство вины, будто бы отступаю от каких-то постулатов семейной гештальт-терапии, так как не отрабатывал сессию с парой классически и не делил поровну между клиентами свое внимание, а большую часть времени тратил на одну из них. С другой стороны, я осознавал, что выстраиваю сессию и из каких то своих скрытых переживаний, из какого то своего опыта. До сих пор чувствую потребность поддерживать больше дочь, чем маму, и работать с парой через нее.

Дальше я предложил клиентам повторить за мной я-послания (о которых писал выше), и прислушаться к себе, к своим ощущениям, чтобы понять насколько ложится, принимается ими то, что они будут говорить по отношению друг к другу. Тем самым мне захотелось укрепить этот доверительный уровень или хотя бы посмотреть, насколько они готовы к такому способу общения. Заметил, что мама это делала оживленно и была возбуждена, дочь вела себя более скованно, говорила как бы механически, безэмоционально, монотонно, вновь как бы ушла в себя. Я спросил, как ей все это слышать и говорить? К моему сожалению, она вновь заговорила о мужчинах, о том, что хочет работать…и т.д. На этом примере для меня стал еще более очевидным тот факт, что в этих (да и не только в этих) отношениях имеется ярко выраженный, нездоровый диссонанс, обусловленный аутизацией и эмоциональной обедненностью дочери.

В процессе третьей сессии я пришел к следующим выводам:

1. Что как только использую феноменологический подход, как только затрагиваю чувственную сферу этой девочки (напоминаю, что ей 30 –лет), то «нарываюсь» на психопатологию эмоций и тем самым только обостряю ее психотику. Например, все ее попытки обратиться к своим чувствам, приводят к соскальзыванию на бредовые переживания, которые тем самым блокируют любой контакт и в дальнейшем делают его непродуктивным.
2. Работа на границе контакта действительно является на данный момент более эффективным и безопасным способом взаимодействия, потому что уводит пару от психопатологического процесса, и переориентирует на поиск какой-то опоры друг в друге.
3. Мне кажется, что психореабилитация в рамках мультисемейной терапии здесь была бы более уместна, чем психотерапия семейной пары. Потому что, чтобы поддерживать контакт с помощью диалога и реального взаимодействия сторон, необходимы процессы осознавания и адекватного эмоционального реагирования. Но в виду душевного расстройства одной из клиенток, этого получить не представляется возможным

Что получилось в этой сессии.

 - Удалось выйти (пусть и ненадолго) на доверительный уровень отношений.

 - Клиенты, через я-послания, стали замечать друг друга. Особенно ценным было получить признание дочери о том, как хорошо, что мама рядом.

- Выяснить, что мама является очень ресурсной и поддерживающей фигурой в этом взаимодействии.

Сессию закончил с ощущением пустоты, точнее не мог отловить никаких чувств, был как бы обезболенным. Через какое то время накатили чувства усталости, досады на самого себя, было много сомнений, в правильном ли я направлении работаю.