Травма и навязчивое повторение

Психическая травма – это такое событие в жизни человека, которое вызывает у него сильные переживания, а в дальнейшем способствует формированию устойчивых, стабильных патологических перемен в психической жизни. Психическая травма – это следствие аккумуляции неким внешним событием чрезмерного неприемлемого аффекта и неспособности психики справиться с интеграцией подобного количества энергии и возбуждения, что, в результате приводит к дезорганизации и дезинтеграции психического аппарата и разрушению психических функций.

Травматический опыт в силу своей болезненности и интенсивности зачастую выходит за пределы возможностей человека в переработке данного опыта. Суть психической переработки состоит в том, что необходимо приписать смысл и значение происходящему. Когда травматические ситуации переполняют детскую психику, ребенок в силу незрелости, не имеет возможности справиться с переполняющими содержаниями, в результате травма оказывается вне системы значений и символов.

Индикатором психической травмы выступает навязчивое повторение и его «союзники»: тревога, ощущения беспомощности, брошенности, некомпетенности или бесполезности свидетельствуют в пользу того, что человек страдает от последствий травматического опыта. Навязчивое повторение – это стремление человека повторно переживать неприятные и болезненные ситуации, при этом, не осознавая собственную причастность к появлению таких неприятных проявлений, человек не может понять связь между симптомами навязчивого повторения и ситуаций, вызвавших их в прошлом. Индивид, страдающий от навязчивых повторений, склонен приписывать неприятные инциденты, обнаруживающиеся внезапно, неожиданно и в отсутствии связи с личностью и/или ее общим поведением, невезению, судьбе, року. Навязчивое повторение представляет собой возвращение ко взрослому человеку из прошлого субъекта, отношения с которым «травмировали» психику и с которым сохраняется символическая и эмоциональная привязанность. «Я» человека не может переработать заполняющие его аффекты, что, в свою очередь, искажает восприятие реальности, адекватность контакта с ней. Информация, поступающая извне, накладывается на травматический опыт человека, информирует чувства и ощущения, идентичные данному опыту. Человек, испытавший в прошлом боль и страдание, но не могущий вспомнить в настоящем то, что произошло, «использует» навязчивое повторение как способ отреагирования, связывания, приносящий облегчение. Посредством повторения человек пытается преодолеть ситуацию краха и отчаяния, поведение выглядит навязчивым и стереотипным, нет возможности остановиться и оглядеться вокруг. Навязчивое повторение дисфункционально, т.к. не позволяет человеку учиться на собственном опыте; и человеку трудно искоренить, пережить повторения, придать смысл, установить надежную связь с другим человеком. Взрослые люди, в истории которых были «плохие» родители, сохраняют символическую и эмоциональную привязанность, воссоздавая этот тип отношений с новыми людьми, наделяя их чертами «плохих родителей». Навязчивые повторения позволяют взрослым строить вокруг себя мир, по эмоциональным ощущениям идентичный тому, в котором они выросли. 

Замкнутость, бег по кругу, наступание на одни и те же грабли – вот некоторые из эпитетов о проявлении навязчивого повторения. Опыт не переживается, а каждый раз происходит действие, вместо вспоминания и осмысления.

Как быть, если человек не может вспомнить, что было? Вопрос не стоит в том, чтобы вспомнить, а в том, чтобы в пространстве терапии восстановить и создать новую историю, вербализуя свои чувства, осмысляя действия и порывы. Навязчивое повторение всякий раз раскрывает картину и дает шанс к изменениям. Есть у людей идеи, что если они поймут откуда проблема, «прокачают» ее, то она решится, но опыт показывает, что она уходит временно, а потом снова возвращается в том или ином виде. Парадокс заключается в том, что «проблема» должна проживаться в терапии, а для этого нужно время, чтобы навязчивые повторения развернулись в пространстве терапии. Почему человек не может искоренить проблему в обычной жизни? Потому, что объектами для отношений выбираются «плохие» люди, похожие на тех «плохих» из прошлого. Дальше, по кругу разворачивается вся драма отношений.

Навязчивое повторение в более глубоком контексте психоаналитической теории – это манифестация влечения к смерти. В простом понимании – это желание остановить, закончить, разрушить, завершить что-либо, имеет отношение к себе и своей собственной жизни, отношениям с другими людьми. Разрыв связи в жизни и пространстве терапии– вот одна из ярких иллюстраций влечения смерти. Человек переполнен аффектами, но не может пережить и придать смысл происходящему. На терапевта или другого в отношениях проецируется та самая «плохость» в виде ненависти, враждебности, человек затоплен непереносимыми чувствами, которые психика не может переработать, находиться в отношениях с «плохим» другим или «плохим» терапевтом невозможно, поэтому выбирается привычный способ в действии: разорвать, перестать что-то делать, остановится, уйти…

Разрывая связь, человек пытается избавиться от «плохого». Можно уйти из терапии, а можно остаться с надеждой на выздоровление, что чрезвычайно трудно. Терапевт может быть ни хорошим, ни плохим. Пока терапевт «хороший» все дает и делает, то и нечего переживать, от положительного глажения по шерстке пациент не излечится. Когда терапевт становится и хорошим и плохим, можно вести эмоциональные переговоры, появляется возможность переживать, наблюдать, осмыслять, тогда навязчивое повторение переходит в ситуацию диалога. Повторения еще могут происходить, но они менее эмоционально заряжены, меньше автоматических привычных действий, больше возможности сообщить о своем дистрессе, дискомфорте, получить поддержку. Появляется пояс безопасности – новый опыт надежных отношений, где человек чувствует себя ценным, получает ощущение, что с ним считаются, таким образом в своей реальной жизни появляется возможность строить безопасные отношения с людьми, чувствуя себя значимым и ценным.