Невнимательность к расстановке знаков препинания

Я не должен верить всему тому, что мне рассказывают другие люди. Я не верю этому до тех про, пока сам не пойму смысл их слов.

(Милтон Эриксон (Цит. по: Хейвенс Рональд "Мудрость Милтона Эриксона", Пер. с англ. А.С. Ригина. М., 1999 с. 147))

Однако есть одно дельце, которое в сравнении с остальными закавыками смотрится сущей безделицей. И тут есть, где разгуляться дипломированному филологу. Начинающие авторы частенько в порыве вдохновения забывают расставлять знаки препинания. Вот, хотя бы, тут:

Очень лёгкое падение

Падаю и падаю
Я в страсть огня желаний
От неги нежно мучительной
Закрываю глаза свои
Боже милостивый!
Прости меня пожалуйста
Ведь не так-то просто
От радости уйти...

Наличие правильно расставленных знаков препинания облегчает читателю восприятие текста – это очевидно. Для того эти знаки и придуманы. Далеко не всегда отсутствие знаков препинания свидетельствует о безграмотности. Пропускают их и вследствие рассеянности, спешки. Но иногда нелишне бывает заглянуть в справочник или учебник. Однако и среди признанных публикой авторов попадаются новаторы, которые сознательно пренебрегают знаками препинания. Но даже и этим непримиримым борцам с препинаниями и заглавными буквами оказывается никак не возможным обойтись без какой-то скобки:

(не притязая на глубину ума
в скобках отмечу в последнее время не с кем
словом обмолвиться ни обменяться веским
взглядом ввиду отсутствия слова в карма-
не обольщён кругосветным застольем одесским
а в остальные покуда не вхож дома
бывший герой перестрелки бульварных мо
нынче за словом в проруби шарю донкой
наедине с собой словно кот в трюмо
перестаю разбираться в оптике тонкой
понаторевший во всем помыкать в семье
с детства уже ничем не взорву этот плоский
стиль и пишу с анжамбеман как иосиф бродский
чтоб от его лица возразить себе
даже дефектом оптики не страдая
свет отраженья не удержать в горстях
это понятно по вечерам когда я
сам у себя безуспешно сижу в гостях
впору в трюмо огласить манифест и будто
дело к реформе но как обойтись без бунта
где-то под тверью в неведомых волостях)

(Алексей Цветков)

Но подобные шаги, как правило, так и остаются на уровне экспериментов. Зато подобным способом легко скрыть свою безграмотность, объявляя написанный сплошняком текст без точек, запятых и прочих грамматических премудростей своим индивидуальным стилем (ну, типа, авангард – как только что процитированный Цветков). Вот образец творчества автора менее известного на ту же примерно тему:

лю да лю

хотел написать солоно
рубануть про здорово живёте
и подумал а надо ли
бить стихом по усталой жопе
без меня есть кому
слоганы сыпятся
и множатся
а вот опять подумал
ещё умею
что со своей сопливой лирикой
надоел всем как попка
всё лю да лю
махнуть стопку
да ни на шаг к бумаге
но всё же люблю
я во мраке
начертить строку

Сравнивая оба стихотворения, нетрудно заметить, что отсутствие знаков препинания величия им не прибавило, хотя богатство лексики и изысканность синтаксиса (который приходится, чертыхаясь, угадывать в связи с отсутствием знаков препинания) выгодно отличают первое стихотворение от второго. Но и там есть какое-то непонятное "мо", и "анжанбеман" (фр. Enjambement – поэтический перенос) надо бы снабдить падежным окончанием. Так и написать: "и пишу с анжанбеманами, как Иосиф Бродский".

Нетрудно догадаться, что такие "целинные" строки (в смысле их непаханности пунктуацией) навлекают на себя негодование консервативной публики – чай, не я один такой отсталый. В ответ можно услышать нечто вроде этого агрессивного пассажа Марины Зиминой: "Вся-то и штука в том, что в массе своей этим критикам доступна лишь не требующая размышлений поэзия: поэзия-настроение, поэзия-ассоциация. Поэзию-голограмму никто осилить не может, потому и злятся. Господа, это проблема вашего понятийного аппарата, эрудиции, способности вживаться в текст. <> Да, стихи Цветкова нужно уметь читать. Нужно научиться его языку, языку его образов. И вот, пожалуй, что главное для этого. Для того чтобы читать стихи Цветкова, не нужно пытаться привести их мысленно к канонам обычного русского языка и мышления, то есть не стоит достраивать их, представляя, как выглядело бы предложение, сформулируй он его грамматически и синтаксически традиционно. Главное в них – говорение, лавина мысли и поток мгновенных смысловых ощущений. <> Нужно уметь проникнуть в промежутки между словами, между смыслами и открыть другие смыслы, которые несомненно стоят за поверхностными. Пройдя сквозь эти ущелья, мы увидим всю гряду, весь горный массив. Работа сложная, но интересная. Это – методология достижения собственных интеллектуальных результатов." (Зимина Марина "Вся правда о Цветкове", "Современная поэзия", 2007, № 2 (3))

Так и проглядывает за всей этой не лишённой красноречия тирадой сердитая отповедь – "сам дурак!" Насчёт того, что "стихи Цветкова нужно уметь читать", могу сказать, что и остальные стихи тоже "нужно уметь читать". А "открыть другие смыслы, которые несомненно стоят за поверхностными" в своей практике постоянно старался и Милтон Эриксон – всемирно знаменитый психотерапевт и гипнотизёр.  Одним из методов его работы было составление внушений таким способом, который пациент не мог бы сознательно распознать и ему противодействовать. "Открыв другие смыслы", он тщательно продумывал свою следующую беседу с пациентом и поговорив немного о том и о сём, приступал к самому главному: "Остальную часть времени мы провели в "объяснении значения переориентации паттернов поведения на будущее, на завтрашний день, чтобы реализовать важные жизненные цели". Всё это высказывалось достаточно туманно, и эти кажущиеся объяснения на самом деле были продуманными постгипнотическими внушениями, предназначенными для того, чтобы пациент мог проинтерпретировать их согласно своим собственным нуждам." (Цит. по: Хейвенс Рональд "Мудрость Милтона Эриксона", Пер. с англ. А.С. Ригина. М., 1999 с. 126)

Замечали вы или нет, но все более или менее разумные животные имеют в психике программу: ОТНОСИСЬ КО ВСЕМУ НЕПОНЯТНОМУ КАК К ПОТЕНЦИАЛЬНО ОПАСНОМУ. В данном случае при отсутствии знаков препинания в тексте его непонятность возрастает в сравнении с текстом "дружественным", снабжённым знаками препинания. И "новое платье короля" столь же агрессивно, поскольку объявляется, что воспринять это платье могут только особо развитые граждане, способные в этом невидимом платье признать "платье-голограмму". Всё может оказаться гораздо проще – эпатаж – и больше ничего. Хотел привлечь к себе побольше внимания – привлёк. Но если М. Эриксон внимательно наблюдал за пациентами во время общения с ними, а потом тщательно продумывал как им эффективно помочь и только после этого точно, целево, производил свои внушения, то в случае с непонятными текстами последствия их воздействий на читателей проследить весьма затруднительно. Такие тексты могут вполне (вследствие своей непонятности, неподконтрольности сознанию) произвести гипнотическое внушение на подсознательном уровне. И что за каша в читательских представлениях взбаламутиться после прочтения таких текстов – большой вопрос! Ведь люди склонны – порой чрезвычайно причудливо – приписывать словам свои значения.

Так что установка знаков препинания в стихотворениях – это проявление элементарной чистоплотности писателя. Проявление элементарной психогигиены.

(Глава из книги "Признаки начинающих стихотворцев". Полностью книга доступна по адресу: http://ihavebook.org/books/696364/priznaki-nachinayuschih-stihotvorcev.html)