Об алекситимии и личностной структуре

Мысль о написании этой статьи пришла из размышлений о работе с психосоматическими клиентами, у которых алекситимия – одно из частых проявлений психологических расстройств, сопровождающее их основные жалобы. И конечно, невозможность вербализовать свои переживания встречается при многих других психологических проблемах.

Психосоматика – это довербальный уровень реагирования психики. Если подниматься снизу вверх, последовательно по этапам психологического развития ребенка, то механизмы формирования психосоматических реакций возникают уже на совершенно недифференцированном уровне развития психики, тогда, когда её пока и не существует по-настоящему, по-сути, на допсихотическом этапе.

Приведу здесь хорошо разъясняющую, как мне видится, этот механизм цитату из книги В. Тэхкэ «Психика и её лечение»:

 «…представляется вероятным, что в течение первого полугода жизни те возрастания напряжения и расстраивающие физиологические состояния, с которыми нельзя справиться посредством реальных или галлюцинаторных восприятий уменьшения напряжения и требуемого удовлетворения, будут оставаться по существу в сфере физиологического восприятия. Вместо психических представлений болезненные восприятия на физиологическом уровне затем, вероятно, дадут начало условным рефлексам, направленным на избежание повторных или длительных состояний организмического расстройства. Это может оставлять длительные импринтинги на данном уровне восприятия в форме связей, канализаций и процессов физиологической разрядки, способных составить базис и дать начало для развития психосоматических расстройств. Здесь особенно уместно вспомнить о хорошо известной образной пустоте психосоматических симптомов, по-видимому, предполагающей их возникновение со стадии восприятия, когда болезненные восприятия еще не порождают психических образов, но с ними все еще обращаются как с чисто физиологическими процессами и психологически ничем не обусловленными рефлексами».

Есть механизм образования психосоматической реакции и на невротическом уровне – в частности, вытеснение, но существует он ровно до того момента, как сработает, т. к. дальше запускаются механизмы более глубокого реагирования, в виде отщепления эмоционально-образных переживаний от телесной вегетативной реакции. Потеря дифференцированности своих ощущений соответствует недифференцированности переживаний младенца, до некоторых пор неспособного различать внешнее или внутреннее происхождение своих ощущений, что соответствует психотическому этапу или уровню развития психики, когда вербализация ощущений и переживаний ещё невозможна.

В принципе, на мой взгляд, алекситимия - это симптом провала на психотический уровень функционирования психики. Человек с точки зрения психиатрии может быть здоров, но если он не может описать что с ним, скорее всего, он не видит и причинно-следственных связей, соответственно, о полноценном контакте с реальностью речи в такие моменты не идёт. При наличии алекситимии обычно внутри есть состояние конфлюэнтной перепутанности, неотслеживание связи своих эмоциональных реакций с событиями вовне, проблемы с наблюдающим Эго, изолированные, ситуативно-обусловленные, или тотальные.

Термин «алекситимия» неоднозначный. Часто алекситимией (вполне можно назвать её вторичной) называют просто неспособность назвать эмоцию, обычно из-за отсутствия эмоционального "словаря". Клиенты очень быстро учатся новым словам в ходе психотерапии, если есть способность смотреть в/на себя, т. е. наблюдающее Эго сформировано. Таким образом, речь здесь идёт о невротическом уровне личностной организации клиента и, случайном "дефекте", связанном с неактуальностью называния эмоций в окружении или запретом на их выражение, обозначение (чаще всего запретом на отдельные эмоциональные проявления). Вопрос случайности и изолированности алекситимического «дефекта» неясен. Трудно представить, чтобы с одной стороны, какая-то недостаточность не компенсировалась психикой, а с другой стороны, чтобы не приводила к эффекту «домино» и искажению способности к «незамутнённому» восприятию. Тем не менее, есть клиенты, которые действительно быстро научаются довольно тонкому пониманию и регистрации связи комплекса своих реакций с внешними событиями.

 **Отсутствие эмоционального словаря сравнимо со способностью различать цвета. Например, северные народности различают много оттенков снега. Была статья о научном исследовании по сравнению способности различать синий/голубой цвета у людей с разными языками. Отмечалось, она самая низкая у англоязычных, где всё обозначается одним словом - синий, светло-синий, выше у русскоязычных, а вот у кого самая высокая - уже не помню. То ли у островитян, способных различать оттенки океана, которые мы не дифференцируем и не назовём, то ли как раз у северных народностей в связи со снегом. Но и там и там необходимость различать цвета является приспособительной реакцией, позволяющей выжить в непростых условиях местного климата.**

Кроме недостаточности эмоционального словаря, алекситимия у клиентов невротического уровня организации личности ярко проявляется в моменты, касающиеся реактивации травматических переживаний, в зонах отщеплённых, заблокированных эмоций.

При более низких уровнях личностной организации возникают бо́льшие сложности, т. к. определённые психические структуры необходимо ещё построить. То есть алекситимия при пограничном и ниже уровне личностной организации - это только верхушка айсберга.

«Пограничная» алекситимия будет включать в себя:

1) незнание эмоционального словаря;

2) невозможность им пользоваться в моменты охваченности аффектом, когда захватывающая эмоция блокирует доступность сознанию нюансов эмоциональных реакций;

3) недоступность определения эмоций в силу работы примитивных защит, например отрицания;

4) пограничная алекситимия будет более склонна к рецидиву, чем невротическая.

Допускаю, что в силу того, что «пограничник» чаще попадает в свои провалы, то и способы выбираться из них у него могут быть более наработанными, при определённой степени продвинутости в терапии. Оттого возможно, что и возвращение к проговариванию эмоций может оказаться, относительно необлеченного невротика, более быстрым.

 Алекситимия у клиента с психотической организацией будет:

1) мало корригируемой, появление способности описывать свои чувства – хороший прогностический признак улучшения функционирования клиента;

2) попытка терапевта выразить собственные чувства в надежде подтолкнуть осознавание клиентом своего эмоционального переживания скорее будет встречено  у психотика обострением тревоги, особенно если дело касается негативных чувств, пусть даже напрямую и не адресованных клиенту.

 «Родная», органическая, алекситимия, (первичная, связанная с врождённой недостаточностью мозговых структур или ранним их дефектом, например, при раннем детском аутизме), если верно диагностирована, окажется:

1) вовсе некорригируемой, либо сдвиги будут минимальны на протяжении длительного периода терапии. Это будет скорее способность прислушиваться с вербальным и невербальным признакам эмоциональности других людей и увеличение усилий по их пониманию. Будет активизироваться скорее система логического анализа реакций, чем цельная интуитивная чувствительность;

2) при попытке терапевта выразить собственные чувства у органика произойдёт усиление тормозных реакций, торпидности мышления, что будет следствием непонимания предъявляемого материала, невключения в эмоциональный диалог, т. е. следствием отсутствия эмпатии и способности к рефлексии.

Если говорить о терапевтической тактике направленной на коррекцию алекситимии, то она может быть разной.

В общих чертах:

1) При первичной алекситимии хорошо бы учить клиента различать эмоции логически, различать телесные ощущения и называть их, отмечать и описывать связь внешних событий и внутренних ощущений в первую очередь в здесь и сейчас, отмечать вариативность реакций: «а что было бы если…», «а если по другому»…;

2) У психотически организованного клиента – обозначать границы, аккуратно подходить к предъявлению эмоций клиентом и клиенту, помимо акцента на эмоции, возникающие во взаимодействии на границе контакта, постепенное продвижение к интервенциям «снизу вверх», объясняющим ощущения в настоящем и связывающим их с событиями в прошлом, использовать арт-терапевтические способы безопасного вывода эмоций в зону осознавания; помогать клиенту описывать, ощущения и давать им название – собирать ощущения в мозаику эмоций, начиная с телесности. Демонстрировать собственную стабильность и переносимость эмоций.

3) Клиента с пограничной личностной организацией – учить замедляться и останавливаться в моменты аффекта, задаваться вопросом что я чувствую, что со мной, что произошло, восстанавливать континуум происходящего (соединять фрагменты восприятия) и континуум жизненной истории.

4) Невротику помогать ослаблять чрезмерный контроль, позволять быть происходящему внутри, способствовать телесному осознаванию, «соединять» голову и тело, логику и эмоции, учить эмоциональному словарю.

Таким образом, в этой статье рассмотрена алекситимия как результат личностного расстройства и одновременно его проявление и способ удержания в нём. Характер алекситимии, скорость и возможность её разрешения зависят от особенностей личности; что определяет включенность её терапии в психотерапию личностного расстройства в целом, от чего зависят акценты терапевтического подхода.