Вокруг агрессии много немоты.

Вокруг агрессии много немоты.

Если ты не агрессивен, чем докажешь, что ты есть?!

Начну с утверждения: ты агрессивный!

Редкий человек с этим согласится.

 Признать себя агрессивным как-то совсем не хочется. Нужны оговорки, что вот если… На этом «если» построено очень много сюжетов кино. Особенно американского, в которых  безоглядно агрессивный мужчина с могучими бицепсами в одиночку крушит и всех побеждает,  но! Он спасает или всех людей, или одну девочку, которой угрожают те, кто дал повод. И это кино «работает» на том, что зрители присоединяются в герою и «кипятят» собственную агрессию, глядя на него.

В жизни обычно бывает так, что агрессор сам ищет повод, провоцирует на  то, чтобы ему дали хотя бы намек на повод.  Помню из моего подросткового мира эти странные фразы в преддверии драки: «Дай закурить»,  «Чо смотришь?» и т.д.

То есть, слово агрессия в раскладке, что такое хорошо, и что такое плохо – однозначно плохо, и агрессивный человек сразу понимается как плохой человек.  А поскольку ты считаешь себя хорошим, постольку и естественная твоя реакция на утверждение: Ты агрессивный! – будет агрессивная)) ( Я сейчас агрессивно пишу, чтобы лучше чувствовался предмет текста)

Хотя без агрессии

невозможно взять то, что хочется,

непросто получить то, что необходимо.

И даже порою иметь своё собственное

без агрессии плохо получается.

Чтобы свободнее обращаться с собственной агрессией и адекватнее реагировать на агрессию других, важно разграничить агрессию как жизненную энергию, то есть необходимую и даже неизбежную, а значит «хорошую», с одной стороны,  и «плохую».

(Про агрессию в данном контексте я говорю только в пределах отношений человека с человеком.)

Когда мужчина знакомится с девушкой на улице,  он определенно проявляет агрессию.

Если она отвечает и поддерживает разговор, несмотря не нарушение её границ, пока всё «хорошо». Из приветливости девушки мужчина делает не совсем адекватные выводы и становится навязчивым. Девушка огорчается  и уже явно показывает, что хотела бы уйти.

Тут качество его агрессии стремительно падает.

Если он это чувствует и оставляет девушку в покое, его агрессия остаётся в «хорошей» зоне.

Если продолжает, то он уже не просто нарушает её границы, он их уничтожает.  Уничтожение границ переживается как насилие.

У людей с пониженной чувствительностью к собственным границам случается, что они только спустя какое-то время после события осознают, что подверглись насилию, и начинают это переживать только на следующий день, а то и через неделю.

Если же человек в отношениях с родителями подвергался насилию, то он может и во взрослом состоянии неосознанно считать любовью только отношение с примесью насилия, и иметь склонность уничтожать границы возлюбленного, объясняя любовью свое право на это. Или он может не чувствовать любви к себе от человека, который не ломает его границы.

Интересно, что в уничтожении границ часто сам носитель этих границ принимает активное участие. Страшно сказать нет. Страшно обозначить желательные ограничения. Страшно обидеть и испортить отношения.

Это пустой страх, потому что личность в начале отношений  воспринимается как структура границ, а уже потом как содержание и таланты. Если не встречаются границы, то не встречается и личность.  Отношения развиваются в сторону «иметь», а не уважать и любить, в сторону поставить на место реального человека персонаж из грёз и фантазий.

А вот «полный» страх – тот, что приводит к замиранию, вгоняет в ступор и растерянность, приводит к потере дара мыслить, чувствовать и внятно говорить.

Этот страх возникает при столкновении с внешней агрессией, которая необязательно направлена на вас. Это включаются древние механизмы реагирования, общие для разных живых существ – убегать, нападать или замирать.

Несмотря на «полноту» этого страха, он тоже в большинстве случаев пустой.  Во-первых, потому что нам реже чужая агрессия угрожает до такой вот степени, а во-вторых, потому что в человеческих условиях исключительно редко надо в ответ на агрессию убегать, нападать или замирать. И уж точно лучше сохранять полный комплект личностных ресурсов.

К замиранию и частичной потере дееспособности приводит еще и внутренний страх – страх собственной агрессии. Особенно у мужчин.

Ведь чтобы покалечить или убить человека достаточно времени, измеряемого секундами.

А ярость так именно природой и создана в расчете на секунды, потому что успешны в этом деле только мгновенные действия.

И «вежливый» страх, и парализующий страх, связанные с агрессией как внешней, так и собственной, включаются автоматически.

К автоматизму этому мешает подступиться проблема хорошей формы. Выход из ступора в поле агрессии надо еще придумать:

Как прилично выразить агрессию? Как отреагировать на агрессию, не теряя лица?

И тут нас парализует уже совсем не животный, а вполне себе человеческий страх «опростоволоситься», страх последующего стыда.

Остановить маму, когда она вмешивается в твою давно уже взрослую жизнь, подойти и заговорить с женщиной, которая очень понравилась, ответить на  хамство непосредственно хамящему, а не себе под нос спустя какое-то время, выразить супругу недовольство спокойно и сразу, а не когда уже «понесло» припоминать ему дела годичной давности и т.д. до бесконечности.

Внимание к агрессии сталкивает нас с большой внутренней несвободой.

И эта несвобода явно больше, чем необходимо, чтобы  быть рукопожатным, добропорядочным и даже милым.