Пробуждающее переживание

      Трагические известия всегда сталкивают нас с нашими собственными страхами. В первую очередь, наверное, с самым очевидным страхом – страхом потерять близкого человека, страхом горя, которое иногда притаилось в двух шагах от счастья… И поэтому страшно быть счастливым. Кого-то так сильно любить, что невозможно потерять и остаться живым.

           «Психологи МЧС работают с родственниками погибших в авиакатастрофе на Синайском полуострове» - слышу, одновременно вспоминая о собственном пребывании на Синае…

     И сопереживая психологам МЧС. Психолог в такой ситуации становится Симоном Киринейским.

      Господь не по силам креста не даст? Вот что пишет об этом протоиерей Алексий Уминскийна интернет ресурсе www.pravmir.ru:

         «А у самого Христа крест был по силам? Тот крест, который нёс Христос, был Ему по силам? Легко Ему было нести крест? Он шел твердым шагом? Мы же видим, что не по силам. Мы же знаем, что Христос свой крест нести не смог, упал под его тяжестью. Этот крест вместе с Ним нёс Его ученик Симон Киринейский.

Поэтому говорить о том, что крест не по силам не бывает – это ерунда полная. Крест всегда не по силам. Крест всегда не по силам, потому что крест, который нёс Христос, он был не по силам для самого Христа. Свой крест Христос не мог нести без человечества, Христос нёс свой крест не один. И мы никогда не несем свой крест одни. И потому так нуждаемся друг в друге, чтобы друг другу стать таким вот Симоном Киринейским. Чтобы для каждого человека нашелся свой Симон, который в самые тяжелые минуты, когда крест уже совершенно не по силам, был рядом и смог помочь»

       В сильной душевной боли человеку может помочь другой человек собственной телесной и духовной целостностью. Я не знаю, на что бы я опиралась в таких ситуациях (когда требуется экстренная психологическая поддержка), если бы сама не имела утешения в вере.

       Страх потери любимых - это только первый слой страха. За ним скрывается страх собственной неизбежной смертности.

        Когда я смотрю на фотографию маленькой Дарины, главного пассажира рейса 9268, я, как мне кажется, испытываю то, что Ялом называет «пробуждающим переживанием». Я представляю себе молодых, счастливых родителей малышки, их полную надежд и планов реальность, которая исчезла в одно страшное мгновение, и мне становится очевидной собственная иллюзия бесконечности моего земного бытия. Однако, мои мечты и планы не обесцениваются  вследствие этого, они становятся еще более осмысленными и значимыми.  

    Я написала подруге, живущей в Санкт-Петербурге, - спросила о ее переживаниях по поводу крушения самолета. Она ответила, что теперь только поезд, по крайней мере, зимой точно. Всплеск аэрофобии среди близких к трагедии и у особо впечатлительных потребителей СМИ типичен как последствие авиакатастрофы. Страх смерти приобретает такую удобную форму страха перелетов, при которой можно себя успокоить: я не буду летать на самолетах, следовательно – я не умру. И если хорошо поверить в эту мантру, то летать станет невыносимо страшно, не смотря на то, что ежегодно только от инфарктов умирает людей больше, чем в авиакатастрофах.  

        Я хорошо помню, как лежала ночью без сна после похорон деда, которого я очень любила, и с ужасом думала о том, что похорон в моей жизни еще будет много, и выхода никакого нет, потому что я могу избежать похорон своих близких только в одном случае – мои похороны случатся раньше. Моя смерть – это не то, что случится когда-нибудь, это то, что обяхательно случится.

     Из книги Ирвина Ялома «Вглядываясь в солнце: жизнь без страха смерти»:

 Думаю, что самые сильные чувства вызывает осознание того, что умрет не Я-Старушка и не Я-Смертельно-Больная и Готовая к смерти – умру просто Я.

Кажется, я всегда думала о смерти очень обтекаемо, как о чем-то, что может случиться, а не обязательно случится. После острого приступа страха смерти я несколько недель думала о ней более предметно, и теперь понимаю, что смерть – это не то, что может случиться. Я чувствую, что осознала эту ужасную истину и больше никогда ее не забуду (конец цитаты)

       «В определенный момент каждый человек обязательно осознает собственную смертность, иногда это случается в юности, иногда – в зрелости. Толчком к этому может послужить что угодно: увиденные в зеркале морщины, седеющие волосы и сутулые плечи; череда дней рождений – особенно круглых дат (50,60,70 лет); встреча с другом, которого мы давно не видели и теперь с ужасом замечаем, как он постарел; просмотр старых фотографий, на которых мы такие молодые, а рядом с нами люди, которых давно нет; встреча со старухой Смертью во сне.

            Что вы чувствуете и что делаете с этими ощущениями?

            Погружаетесь в бурную деятельность, чтобы выжечь страх и скрыться от его причины? Или избавляетесь от морщин с помощью косметической хирургии и красите волосы? Решаете еще немного побыть 39-летним? Быстро отвлекаетесь на работу и жизненную рутину?

Стараетесь забыть об этом?

Не придаете значения своим снам?

Я настоятельно советую вам не пытаться отвлечься. Наоборот, почувствуйте вкус пробуждения.

…

Позвольте мучительному переживанию ненадолго завладеть вами; ощутите не только горечь, но и сладость этого мгновения»

          Анализируя Ялома, я прихожу к выводу, что пробуждающее переживание ставит передо мною ряд задач, решив которые, я, возможно, смогу достичь более зрелого отношения к собственной смертности. Кроме того, эти задачи являются универсальными при столкновении в психотерапии со страхом смерти.       

             Первый важным шагом к избавлению от страха смерти может стать - примирение с неизменностью прошлого.

 «Если в детстве не было велосипеда, то его НИКОГДА там не будет» Можно положить жизнь на то, чтобы иметь все велосипеды мира, лучшие велосипеды мира, но это никак не изменит реальное положение вещей. Если в детстве мне не хватило нежности и заботы отца, уважительного внимания матери, популярности среди сверстников, никто сейчас эту потребность не сможет удовлетворить, мне придется «отбросить надежды на лучшее прошлое». Как горько это бы не было. Но у меня есть возможность сейчас встречаться со своими чувствами в других отношениях и переживать нечто иное. Ценное и имеющее отношение к настоящему.

            И здесь я подхожу к следующей задаче «пробуждающего переживания» - к осознанию «страха жизни».

            «Отто Ранк, коллега Фрейда, постулировал базисную динамику – неослабевающее напряжение между «страхом жизни» и «страхом смерти» …

            Выделяясь из природы, развиваясь, двигаясь вперед, личность неминуемо сталкивается со «страхом жизни». «Страх жизни» - это пугающее одиночество, ощущение незащищенности, утрата связи с целостностью всего сущего» (И.Ялом, стр. 141)

            Вот что пишет о страхе жизни Джон Шерман (www.justonelook.org):

          Страх жизни возникает у нас автоматически, скорее всего в тот момент, когда мы выходим из утробы, то есть в момент физического рождения. Не подозревающие ни о чем, мы внезапно попадаем в неистовый водоворот неуправляемых событий, которые мы позже назовем опытом, чувствами, переживаниями, эмоциями и так далее. Наше сознание из глубокого сна утробы попадает в кипящий мир насильственного и беспорядочного движения, боли, давления, шума, слепящих огней и всей остальной драмы, сопровождающей наше появление на свет. Страх и ответная защитная реакция вследствие этого наступают неизбежно.

          С течением времени мы понимаем, что можем справиться с первым натиском болезненных впечатлений, и страх постепенно отходит на второй план, становясь фоновым. Для большинства из нас, чаще всего, этот страх переходит в едва заметное внутреннее течение беспокойства, озабоченности, неудовлетворения и недоверия к собственной жизни, которое, будто неумолкающее жужжание, все время сопровождает нас.

            Это ноющее чувство того, что сама жизнь является проблемой, что ей не хватает какого-то существенного качества, чтобы она стала по-настоящему благополучной, или что она содержит нечто коренным образом неправильное. Чувство того, что жизнь никогда не оправдает наших ожиданий.

       Для большинства из нас, это течение страха и недовольства становится неисследованным фундаментом, формирующим наш ум, порождающим точку зрения, с позиции которой мы воспринимаем нашу жизнь. Ограниченные этой точкой зрения и ведомые этим базовым убеждением, мы формируем заключения о жизни и совершаем все наши поступки»

            Что, если прокрутить в своем воображение жизнь на год или на пять лет вперед? Не появится ли у меня новых «поводов для сожаления»? Что я могу сделать уже сейчас для того, чтобы перестать копить «поводы для сожаления»? Эта хотя и следующая, третья, задача, но она логически связана как с первой – о неизменности прошлого, так и со второй – о страхе жизни.

            Что уже сделано, то необходимо присвоить.

            Что предстоит сделать, ценность этого необходимо осознать и принять.

            Обращаясь в своей книге к идеям Шопенгауэра, Ирвин Ялом пишет:

            «Главной целью человека должно быть хорошее здоровье и интеллектуальное богатство, которое ведет к неиссякаемому потоку идей, к независимости и к духовной жизни. Внутреннее спокойствие рождается из знания, что нас беспокоят не сами вещи, но лишь наше восприятие их»

            В этом году я узнала о смерти одного моего знакомого… Это известие также стало для меня пробуждающим переживанием – чувства были противоречивыми, и в итоге я поняла, что не могу вспомнить ничего хорошего в связи с этим человеком, не смотря на то, что знала его много лет. Я была сосредоточена на том, чтобы придать смысл его жизни Добрыми Делами и почти ничего не смогла вспомнить.

            Добрые Дела – это то, что будет сопровождать человека за порогом земного существования. Это то, что Ялом называет «волновым эффектом» - человек может остаться в жизни через ценности и поступки, волны от которых переходят из поколения в поколение. Все, что человек взял в этой жизни, он оставить здесь, а взять с собой он может только то, что отдал.