Мать моя женщина

Мама - это зачастую первое сказанное нами слово и первая, кого мы зовем в минуту опасности. Она заботится о нас, поддерживает и утешает. Но она же может начать контролировать нас, критиковать и отвергать. Мама дарит нам множество радостей, но может и обречь на страдания.

О мамах психологами уже написано и сказано множество слов, но мне хотелось бы вновь обратиться к этому неисчерпаемому сюжету и рассмотреть несколько вариантов образа Матери, представленных в мифологии и сказках - и возможно, этот небольшой экскурс поможет нам немного лучше понять собственных матерей (или собственное материнство).

Классический образ матери - это богиня Деметра, обеспечивающая плодородие земли. Ее основная забота - поддержание гомеостаза, регулярное и полноценное кормление, укрепление в первую очередь физического здоровья. В мифе Деметра предстает не только как жительница Олимпа, но и как няня смертного ребенка - она стремится наполнить его божественной силой и закалить его тело. При этом Деметру можно назвать созависимой и гиперопекающей матерью - она стремится удержать свою дочь Персефону при себе, в состоянии вечной юности, и готова ради этого на любые жертвы; в том числе затрагивающие всех окружающих.

Похожую модель поведения мы встречаем в сказке о Рапунцель (особенно в варианте Диснея) - колдунья удерживает Рапунцель в башне, обеспечивая ее всем необходимым: безопасность, пропитание, развивающая среда. Она объясняет девушке, которая стремится познать мир, что в созданном мамой уютном мирке гораздо спокойнее и безопаснее. И отчасти так оно и есть; однако платить за это приходится утратой новых возможностей и неизбежными травмами при встрече с неизведанным внешним пространством, которая рано или поздно все же состоится. При этом у колдуньи есть и корыстный интерес - присутствие Рапунцель обеспечивает ее вечную молодость; так и пожилая мама может удерживать ребенка при себе, ощущая благодаря этому собственную нужность и приток свежих сил.

В сказке о Снежной Королеве мы встречаемся сразу с несколькими материнскими образами, представляющими разные модели поведения. Во первых, это бабушка, воплощающая материнскую заботу, надежную привязанность и готовность отпускать своих детей в их собственное странствие. Затем - это Волшебница, которая убаюкивает инициативу ребенка своей гиперопекой; полностью лишая ребенка нужды во внешнем мире, она ослабляет его, а сама становится сильнее. Следующий образ - Атаманша, демонстрирующая сочетание попустительского и деспотичного стиля воспитания, что способствует превращению детей в "настоящих разбойников" - демонстративных, вздорных и эгоцентричных.

Затем - Финка и Лапландка, которые воплощают мистическую сторону архетипа Матери; они соединяют душу ребенка с миром символов, сказок и тайн, давая ему инструменты для управления своей аффективной жизнью и развивая его интуицию. И, конечно, сама Снежная Королева - тоже мать; эмоционально холодная и отстраненная, но очень властная. И при этом крайне одинокая и, вероятно, сильно травмированная. Она нуждается в тесных эмоциональных контактах, но не понимает, как их обеспечить.

Совершенно другой образ мы встречаем в ирландской сказке, где мать трех дочерей проявляет о них подлинную заботу, стараясь поддержать и утешить каждую - но все таки становится жертвой сиблинговой ревности, когда старшие дочки губят ее, завидуя младшей. При этом и после смерти мать не оставляет своих детей - она являет образец всепрощения и безусловного принятия, когда является младшей дочке в виде кошки и просит ее не гневаться на своих сестер и позаботиться о них.

Однако с другой стороны, мы можем видеть, как ее стиль воспитания закрепляет у младшей дочки жертвенную модель поведения, которая приносит ей много страданий, а старшие дочки, не получившие должного опыта границ и наказаний, так и остаются в пассивно-потребительской позиции, неспособные справиться с жизнью сами по себе.

Еще одну мать, готовую на самопожертвование ради своего ребенка, мы видим в мультсериале "Аватар: легенда об Аанге" - мать принца Зуко и принцессы Азулы, узнав, что их дед желает наказать их отца, лишив Зуко жизни, соглашается отправиться в добровольное изгнание и никогда больше не встретиться со своими детьми. Это мать, которая и словами, и личным примером старается научиться детей милосердию и доброте; она готова отказаться от радости общения с ними и от всего, чего она могла бы от них ждать, только бы оградить их от опасности.При этом, однако, ей не удается наладить контакт с дочкой, которая как будто воплощает в себе всю мамину агрессию и теневую жизнь, что приводит к отчуждению между ними и к усилению негативных черт в характере девочки.

С другой стороны мы часто встречаем в сказках образ матери, приносящей в жертву собственное дитя. Такова, например, Злая Королева, которая неспособна перенести превосходство своей падчерицы и поэтому старается от нее избавиться. Ее зависть к приемному ребенку можно объяснить и глубокой нарциссической травмой и страхом потерять любовь супруга в силу его привязанности к родной дочери. Подоплека этой истории очень интересно раскрывается в сериале "Однажды в сказке", где мы узнаем, что Злая Королева так и не смогла простить Белоснежку за то, что та нечаянно погубила ее личное счастье и подыграла ее контролирующей матери, сама оставшись свободной.

Подобные сюжеты учат нас смотреть на собственных матерей с пониманием и состраданием, понимая, что они являются не воплощениями Великой Матери, а обычными людьми со своими потребностями и проблемами. Как и в случае с влюбленностью, в отношениях с матерью мы должны разделить внутреннюю фигуру и реального человека, одинаково нуждающихся во внимании, но принципиально отличающимся по своим возможностям и функциям. И если наша реальная мама не всегда может быть рядом и не всегда способна утешить и принять нас такими, какие мы есть, то ее образ в нашей душе, питаясь от своих архетипических корней, пребывает с нам вечно.