Запугиваем ребёнка? Или зачем ему культура безопасности...

Маленький ребёнок практически не испытывает страха – он любопытен, наивен, доверчив и добродушен. Эти качества нужны ему для того, чтобы познавать мир: пробовать его на вкус, на ощупь, исследуя цвет и запах… Но эти же качества могли бы сыграть деструктивную роль, не находись он под неусыпным надзором взрослых практически 24 часа в сутки. И лишь привитые ребёнку понятия о том, что можно и что нельзя, позволяют ему постепенно отделяться и отдалятся от родителей. Пренебрегать безопасностью детей нельзя ни в коем случае.

Для того чтобы научить ребёнка безопасному поведению, нужно, чтобы в определенных ситуациях у него возникал страх. Понятно, что это чувство негативно окрашено и субъективно очень неприятно. Но нельзя забывать и о том, что страх, а именно, реальный страх выполняет очень важную функцию – он находится на службе инстинкта самосохранения. Реальный страх представляет собой реакцию на восприятие внешней опасности, то есть ожидаемого, предполагаемого повреждения. По какому поводу, то есть, перед какими объектами и в каких ситуациях появляется страх, зависит от состояния знания о внешнем мире и от ощущения собственной силы перед ним. Поэтому не запугивание ребёнка, а предоставление информации о потенциальных опасностях и объяснение, а также обучение его алгоритму поведения в опасных ситуациях – те кирпичики, из которых должно строиться воспитание культуры безопасности.

Нормального здорового ребёнка практически невозможно запугать (чего боятся некоторые из родителей). В целях безопасности детям постоянно, чуть ли не ежедневно нужно напоминать об опасностях, которые их окружают (как о бытовых, так и о тех, которые могут подстерегать их при общении с незнакомыми людьми). Ведь осторожность при обращении с определенными предметами, настороженность при контактах с окружающими – качества отнюдь не врожденные, они приобретаются в процессе воспитания.

А как же насчет боязливых детей? Некоторые дети, кажется, боятся всего на свете и не отходят от мамы ни на шаг, привыкнув прятаться за ее спину в любой новой для них ситуации, а если и приближаются к незнакомому предмету или вступают в контакт с другими людьми, то после длительного периода наблюдения и привыкания и под строгим маминым контролем. Причин такого поведения может быть несколько.

Во-первых, дети, так же как и взрослые, отличаются друг от друга своим темпераментом. Есть дети активные, подвижные, бесстрашные, а есть – тихие, спокойные, предпочитающие наблюдение за процессом, а не участие в нем. Вероятно, что последние будут более осторожны именно в силу своей меньшей активности. Однако их осторожность не менее нуждается в формировании и коррекции, чем осторожность холериков и сангвиников, которые спасутся бегством там, где флегматик или меланхолик пассивно подчинится ситуации (если, конечно, мама и папа не научат его правильному в данном случае поведению).

Во-вторых, чрезмерно боязливые дети бывают, как правило, у мам, которые сами чрезвычайно тревожны – они неуверенно чувствуют себя в «этом безумном, безумном, безумном мире» и, тем самым, «заражают» своей тревожностью собственного ребёнка.

В-третьих, страхи малыша могут быть отражением семейного неблагополучия, его неуверенности в любви родителей и недополучения ласки и участия. Ребёнок, нуждающийся в любви, но не находящий адекватного ответа на свои потребности со стороны самых близких ему людей, особенно подвержен формированию так называемых «фобий», или иррациональных страхов. И если с боязнью темноты или одиночества можно справиться «малой кровью», просто исключив возможность наступления этих ситуаций, то ужас при виде кошки, собаки или, например, лошади, может быть настолько силён, что перестает выполнять функцию самосохранения, но вызывает такие бурные соматические реакции (сердцебиение, головокружение, «холодный пот»), которые способны парализовать волю и делают ребёнка зависимым от своих страхов, вынуждая его создавать различные ритуалы, защищающие его от встречи с вполне обычными и далеко не столь опасными, как ему кажется, объектами.