По ту сторону сознания: детские страхи, принципы работы.

Детские страхи – не такая уж и редкая вещь. Одни из них появляются эпизодами как элементы здорового развития психики, другие – становятся навязчивыми видениями, приносящими ребёнку мучительные переживания ужаса и затрудняющими его адаптацию.

Я была начинающим психологом и работала в школе. Школа во времена войны была военным госпиталем, мой кабинет находился на самом верхнем этаже в тёмном закуточке, отдалённом от всех, и представлял собой бывшую операционную. В конце учебного дня, когда стихли даже детские крики, доносящиеся с улицы, в дверь постучала 10-летняя Ира.

Она была весьма худенькой девочкой с огромными голубыми глазами, одновременно обжигающими и смотрящими в пустоту.

У неё было трагическое детство: она со своими многочисленными братьями и сёстрами скиталась из одного детского дома в другой, передерживалась в приютах, пока, наконец, дальняя родственница не взяла её к себе под опеку.

Ира прошла и спросила, может ли она рассказать мне кое-что. Я стала внимательно слушать её историю.

- Я не могу находиться дома. Я знаю, что там живёт мёртвая невеста. Она выглядывает на меня из-под ванны и злобно шипит, когда я прохожу мимо. Иногда мне кажется, что она схватит меня за ногу. А ночью я слышу, как она воет или ужасно хохочет, она царапает трубы и пол, старается вылезти из-под ванны, но не может. Я не могу сходить в туалет, приходиться терпеть всю ночь, а однажды я даже написала в кровать…

Ирина мама, женщина-опекун, ничего не знала о переживаниях дочери, Ира не хотела волновать её ничем. Я предложила девочке обратиться к своему страху и сказала, что готова сопровождать и защищать её, пока она будет это делать.

Так Ира нарисовала Катю, девушку в сиреневом платье невесты с синими конечностями и чёрными проваленными глазами.

 - Посмотри на неё внимательно, расскажи про неё.

Ире было невыносимо даже взглянуть на Катю, она тщательно прорисовывала каждую деталь её образа, но целиком он был недоступен её взгляду.

- Я не могу на неё смотреть, она очень страшная. Мне жутко.

- Хорошо, можно не смотреть. Поговори с ней немного, поздоровайся.

- Она хохочет! И говорит, что тут полно кровавых, умирающих солдат и что им так и надо.

Теперь стало жутко и мне в том тихом кабинете, стены которого помнили ужасы военных лет.

- О чём она хохочет?

- Ей радостно, что есть люди, которые тоже умрут сейчас. Ей не хочется быть одной мёртвой среди живых.

- А она может рассказать, что случилось с ней? Почему она умерла?

- Она поскользнулась в ванной в день своей свадьбы.

И тут Ира заплакала.

- Как мне её жалко. У неё красивое платье, посмотри. Я старалась, красиво рисовала это платье, а какой в этом толк, если она всё равно мёртвая?...

Теперь Ира могла смотреть на Катю и даже погладила её платье руками.

- А чего хочется Кате сейчас?

- На улицу хочется, там солнышко и все живые, ей тоже хочется побыть ещё немножко живой.

- Ты можешь ей в этом помочь?

- Как? Если только взять рисунок и показать ей всё, что я вижу? А она меня не схватит?

- Спроси у неё.

- Она улыбается и говорит, что пора уходить, чтоб мы не мешали солдатам.

Ира быстро собралась и вышла из кабинета, а я осталась совсем одна в стихшей школе, в холодной операционной военных лет. Мне тоже не хотелось мешать солдатам, но у меня были ещё дела, например, поговорить со своей Жутью. Я взяла карандаши, которыми работала Юля, и нарисовала чёрно-красное нечто.

- Ну, привет…

*******************************************************************************************

Основные принципы работы с детскими страхами:

1.     Страх ребёнка должен быть признан как реальность. Основная ошибка родителей, чьи дети боятся волка, темноты или чудовища под кроватью,  –  обесценивание чувств ребёнка. Родительское холодное «не придумывай» здесь мало отличается от заботливого «пойдём посмотрим, там никого нет!» Родитель сознанием пытается разрешить страх ребёнка, который находится по ту сторону сознания и никакой логике взрослых убеждений не поддаётся. Лучше так «Пойдём посмотрим, кто там!».

2.     Ребёнок должен ощущать защиту со стороны взрослого. Создайте условия безопасности для ребёнка. Ребёнок охотно поверит, что раз вы  взрослый, значит сильный и готовы сразиться за него даже с самым страшным монстром. Скажите, что будете оберегать ребёнка, пока он общается с чем-то пугающим.

3.     Страх должен быть воображён – представлен в образе. Пусть это будет рисунок, вылепленная из пластилина фигура или просто мысленный образ. Попросите ребёнка описать свой страх, чем более детализирован будет образ, тем более осознанным и менее пугающим он станет.

4.     Должно быть произведено трансформационное взаимодействие со страхом.  Спросите у ребёнка, как лучше действовать с тем, что он видит. Спрятать, уничтожить, покормить, приласкать, заколдовать? Ребёнок найдёт ответ. Поддержите его в его стремлении, каким бы абсурдным оно вам ни казалось. Можно оформить общение со страхом в сказку.

В дальнейшем важно отследить, трансформировался ли образ страха в нечто приятное, например, стал другом ребёнку или исчез вовсе.

********************************************************************************************* 

Недели через две в мой кабинет зашла мама Иры с благодарностями. После нашей работы Ира почти везде носила рисунок с собой, даже уроки с ним делала, а потом нарисовала для Кати жениха и подарила рисунок маме.

- Не знаю, что это всё значит, но дочка перестала писаться ночью и стала много рассказывать мне: про школу, друзей и свои переживания.

Ко мне Ира так больше и не пришла, возможно, ей хватило одной встречи, а возможно, для «страшных» дел у неё теперь была мама. Мы встречались с Ирой на прочих занятиях, и мне хотелось верить, что её глаза стали чуть менее пустыми и менее обжигающими. А может, так и было на самом деле.