|
|
Мифодрама "Смерть Бальдра": принятие потериАвтор статьи: Леонид Огороднов
Мифодрама "Смерть Бальдра": принятие потери (опубликовано в журнале "Психотерапия", 2006, 3)
Взаимоотношения двух миров скандинавского Мирового Древа – Асгарда и Хель - описываются двумя мифами, «Снами Бальдра» и «Мифом о смерти Бальдра». В психологическом плане оба мифа, особенно «Миф о смерти Бальдра», описывают работу горевания у людей, потерявших близкого им человека. Прежде чем исследовать содержание мифов, необходимо понять, что представляет собой Хель. Хель или Нифльхель – один из девяти миров скандинавской мифологии, царство мертвых. Туда отправляются люди, не погибшие на поле боя, а умершие от болезней или убитые без оружия в руках. Воины, погибшие в бою, отправляются в Вальгаллу, дворец Одина в Асгарде. Миром Хель владеет дочь Локи, которую также зовут Хель: А великаншу Хель Один низверг в Нифльхейм и поставил ее владеть девятью мирами, дабы она давала приют у себя всем, кто к ней послан, а это люди, умершие от болезней или от старости. Там у нее большие селенья, и на диво высоки ее ограды и крепки решетки. Мокрая Морось зовутся ее палаты, Голод - ее блюдо. Истощение - ее нож, Лежебока - слуга. Соня-служанка, Напасть - падающая на порог решетка. Одр Болезни - постель. Злая Кручина - полог ее. Асгард, мир богов-асов и Хель – миры оппозиционные, их прямое столкновение произойдет в Рагнарек, когда предводительствуемые Локи обитатели Хель станут сражаться с эйнхериями Одина. В качестве Мира мертвых я использую Хель как место для работы с темой смерти и для драмы предков. Здесь есть возможность поговорить с умершим родственником, закончить незавершенные отношения, попросить прощение при работе с чувством вины и получить благословение. При работе с отдаленными предками здесь можно обнаружить причины проблемных ситуаций, которые не объясняются обстоятельствами жизни клиента, а также ресурсы для их решения. Так, в одной из драм причиной недоверия протагонистки к мужчинам, оказалась травма, полученная ее прабабушкой, муж которой пропал без вести во время войны. Бессознательно прабабушка воспринимала то, что произошло, как предательство со стороны мужа, и от нее по женской линии в этой семье передавалось ожидание подвоха. Выходом из этой ситуации стал разговор прабабушки с ее мужем, а затем переданное дочери, внучке и правнучке разрешение доверять мужчинам. В статье я буду по сценам пересказывать миф и сопровождать пересказ своими комментариями. Бальдру, богу весны, сыну Одина и Фригг, снятся зловещие сны, предвещающие его гибель. Один отправляется в Хель, чтобы выяснить, что это означает, а Фригг пытается предотвратить гибель Бальдра. Проследим сначала за Одином («Сны Бальдра», «Старшая Эдда»). Один скачет в Хель, по дороге встречает окровавленного пса, заклинанием поднимает из могилы прорицательницу – вёльву, и от нее узнает все будущие события: в Хель уже приготовлено пиво для Бальдра, его убийцей станет его слепой брат Хёд, а специально для этой цели рожденный Вали отомстит Хёду. Итак, мы узнаем, что будущее предопределено, и даже Одину не под силу изменить положение вещей. Бальдр – самый светлый из скандинавских богов: Второй сын Одина - это Бальдр. О нем можно сказать только доброе. Он лучше всех, и его все прославляют. Так он прекрасен лицом и так светел, что исходит от него сияние. Есть растение, столь белоснежное, что равняют его с ресницами Бальдра, из всех растений оно самое белое. Теперь ты можешь вообразить, насколько светлы и прекрасны волосы его и тело. Он самый мудрый из асов, самый сладкоречивый и благостный. Но написано ему на роду, что не исполнится ни один из его приговоров. Он живет в месте, что зовется Брейдаблик, на небесах. В этом месте не может быть никакого порока, как здесь об этом сказано: Брейдаблик зовется. Смерть Бальдра принесет в мир «величайшее несчастье для богов и людей» - это первый шаг к Последней Битве, в которой погибнет существующий порядок вещей. Для Одина, «Всеотца», это самая важная информация во всей этой истории. В дальнейшем Один остается как бы над происходящими событиями, он не предпринимает попыток спасти Бальдра, понимая их тщетность. Это пытается сделать его жена: Надо поведать и о событиях, что еще важнее для асов. Начинается сказ с того, что Бальдру Доброму стали сниться дурные сны, предвещавшие опасность для его жизни. И когда он рассказал те сны асам, они держали все вместе совет, и было решено оградить Бальдра от всяких опасностей. И Фригг взяла клятву с огня и воды, железа и разных металлов, камней, земли, деревьев, болезней, зверей, птиц, яда и змей, что они не тронут Бальдра. Все сущее в мире понимает, что гибель Бальдра будет означать гибель самого мира. А когда она это сделала и другим поведала, стали Бальдр и асы забавляться тем, что Бальдр становился на поле тинга, а другие должны были кто пускать в него стрелы, кто рубить его мечом, а кто бросать в него каменьями. Но что бы они ни делали, все было Бальдру нипочем, и все почитали это за великую удачу. Появившаяся иллюзия безопасности, неуязвимости и бессмертия заставляет асов потерять бдительность. Их поведение напоминает поведение играющих детей, не задумывающихся о собственной смерти и возможной потери близких. Сама игра подтверждает существование сообщества и незыблемость его основ. Как увидел то Локи, сын Лаувейи, пришлось ему не по нраву, что ничего не вредит Бальдру. Он пошел к Фригг, в Фенсалир, приняв образ женщины. А Фригг и спрашивает, ведомо ли той женщине, что делают асы на поле тинга. Та отвечает, что все, мол, стреляют в Бальдра, но это не причиняет ему вреда. Тогда промолвила Фригг: "Ни железо, ни дерево не сделают зла Бальдру. Я взяла с них в том клятву". Тут женщина спрашивает: "Все ли вещи дали клятву не трогать Бальдра?". Фригг отвечает: "Растет к западу от Вальгаллы один побег, что зовется омелою. Он показался мне слишком молод, чтобы брать с него клятву". Женщина тут же ушла. Фригг также полагает, что Бальдр в безопасности. В конце-концов, если клятва была взята со всех, значит, никто, в том числе и навестившая Фригг женщина, не может повредить Бальдру. Опасный самообман: Локи вырвал с корнем тот побег омелы и пошел на поле тинга. Хёд стоял в стороне от мужей, обступивших Бальдра, ибо он был слеп. Тогда Локи заговорил с ним: "Отчего не метнешь ты чем-нибудь в Бальдра?". Тот отвечает: "Оттого, что я не вижу, где стоит Бальдр, да и нет у меня оружия". Тогда сказал Локи: "Все ж поступи по примеру других и уважь Бальдра, как и все остальные. Я укажу тебе, где он стоит; метни в него этот прут". Хёд взял побег омелы и метнул в Бальдра, как указывал ему Локи. Пронзил тот прут Бальдра, и упал он мертвым на землю. И так свершилось величайшее несчастье для богов и людей. Давайте попытаемся осмыслить действия Локи. С эсхатологической точки зрения, он выступает как антигерой. Убийство Бальдра - его первое необратимое выступление против существующего порядка. Двойственность образа Локи неоднократно подчеркивалась исследователями. Главная характеристика Локи как трикстера состоит в двойственности его отношения к существующей структуре мира. Локи – теневая ипостась и побратим Одина. Сначала Локи под именем Лодур выступал одним из создателей мира и людей. Затем, в результате его не всегда безобидных трикстерских проделок боги обретают основные предметы своего могущества. Когда молот Тора попадает к врагам асов, великанам, Локи помогает вернуть его обратно. С другой стороны, Локи является отцом трех чудовищ – волка Фенрира, который в Рагнарёк убьет Одина, мирового змея Ёрмундганда, который погубит Тора, столпа порядка, и уже знакомой нам Хель. Сам Локи в Последней Битве сразится с Хеймдаллем, погибнут оба. В мифе о Бальдре Локи начинает выполнять свое предназначение – разрушить этот мир. И то, что мир должен быть разрушен, не оспаривается создателем этого мира, Одином (это подтверждается хотя бы тем, что Локи не был наказан непосредственно после его поступка, да и инициатором отсроченного наказания был не Один). Выполняя свое предназначение, Локи действует отнюдь не планомерно и обдумано, а импульсивно, как и положено трикстеру. Его действия напоминают поведение обиженного ребенка, исключенного из игры и старающегося помешать другим детям наслаждаться игрой. Вместе с тем, Локи играет еще одну очень важную интрапсихическую роль – он разрушает иллюзию о бессмертии. Инфантильное отрицание смерти свойственно людям, когда речь идет об их близких. Для того, чтобы исцеляющий процесс горевания был запущен, эта иллюзия должна быть развеяна. Дальнейшее повествование ярко демонстрирует процесс, который в современной психологии и психиатрии описывается как посттравматический стресс. Когда Бальдр упал, язык перестал слушаться асов, и не повиновались им руки, чтобы поднять его. Они смотрели один на другого, и у всех была одна мысль - о том, кто это сделал. Но мстить было нельзя: было то место для всех священно. И когда асы попытались говорить, сначала был слышен только плач, ибо никто не мог поведать другому словами о своей скорби. Но Одину было тяжелее всех сносить утрату: лучше других постигал он, сколь великий урон причинила асам смерть Бальдра.
Общепринятого определения посттравматического стресса (ПТС) не существует, но в целом его можно описать как реакцию человека на очень сильный стресс: потерю близких, катастрофические события, насилие, участие в боевых действиях и т.п. Сила стресса при этом определяется не столько интенсивностью самого события, сколько отношением к нему потерпевшего (на самом деле, в списке стрессовых событий есть лишь одно, вызывающее посттравматическое стрессовое расстройство со стопроцентной вероятностью – это пытки). В протекании ПТС выделяют четыре фазы: фаза шока, фаза агрессии и вины, фаза депрессии и фаза исцеления. Если человек в своих переживаниях не проходит одну из первых трех фаз, фиксируется на одной из них, принято говорить о посттравматическом стрессовом расстройстве. Потеря близкого человека – одно из событий, способных вызвать ПТС. Переживание потери близкого называют гореванием. Приведенный выше отрывок мифа описывает первую фазу ПТС – фазу отрицания или шока. Заручившись клятвами всего сущего, боги чувствуют себя в безопасности – и вдруг мир рушится: неожиданность, неподготовленность к случившемуся сопровождается ощущением оглушенности, беспомощности. Первую фазу ПТС часто сравнивают с психологическим анестетиком - психика не способна справиться с таким стрессом, человек отказывается верить в случившееся. Такой механизм психологической защиты называется отрицанием, и это один из самых архаических механизмов нашей психики. Его постоянное использование приводит к серьезному психическому заболеванию, но к счастью, первая фаза ПТС, как правило, очень непродолжительна. Замечу, что описание самочувствия Одина напоминает чувства человека, подготовленного к смерти близкого: он не испытывает шока, он страдает больше всех, но уже принимает смерть Бальдра и ее последствия. Второй фаза развития ПТС называется фазой агрессии и вины. Самым драматичным описанием перехода от первой ко второй стадии ПТС в скандинавской мифологии можно считать «Первую песнь о Гудрун» из «Старшей Эдды». Так было - смерти Знатные ярлы пытались утешить Гудрун, но безуспешно: Не было слез Тогда каждая из жен ярлов стала рассказывать ей о самом большом горе в ее жизни – о гибели семи сыновей и мужа, о своем пребывании в плену и унижениях, которые пришлось претерпеть. Гудрун не плакала. И тогда молодая девушка Сдернула саван Вскрикнув, грянулась оземь Гудрун; Однако эти слезы – не исцеляющие, это слезы бессилия. Они помогают Гудрун выйти из шока, перестать отрицать сам факт гибели Сигурда, но теперь она начинает строить план мести. В мифе о Бальдре вторая стадия посттравматического стресса описана иначе: Когда же боги обрели разум, молвила слово Фригг и спросила, кто из асов хочет снискать любовь ее и расположение, и поедет Дорогою в Хель, и постарается разыскать Бальдра, и предложит за него выкуп Хель, чтобы она отпустила Бальдра назад в Асгард. И тот, кого называют Хермод Удалой, сын Одина, вызвался ехать. Вывели тут Слейпнира, коня Одина, вскочил Хермод на того коня и умчался прочь. Здесь повествование распадается на две линии событий, происходящих одновременно: путешествие Хермода и погребение Бальдра. Путешествие Хермода, с моей точки зрения, относится в большей степени к третьей фазе ПТС и к нему я вернусь позже. Погребение же Бальдра продолжает описание процесса горевания. Итак, вторая фаза ПТС – это фаза агрессии и вины. Стеничное поведение Фригг является отражением одного из способов пережить травму. Именно Фригг должна, по логике событий, переживать вину (замечу, что вина в данном случае – это агрессия, обращенная на себя). Люди, недавно пережившие потерю близких, часто склонны винить себя в том, что мало сделали для их спасения. Так, одна из моих клиенток, переживая смерть отца - алкоголика, винила себя в том, что не смогла помешать ему пить.Фригг не предусмотрела, что омела может явиться причиной смерти Бальдра, винит себя в непредусмотрительности, и теперь пытается исправить необратимую ситуацию (из Хель никто никогда не возвращался). Многие знают, как целенаправленная активность в этот период, например, при подготовке к похоронам, помогает пережить боль.Другой персонаж, переживающий вину – это слепой Хёд, «убийца рукой» (в отличие от «убийцы советом», Локи, которой никакой вины не переживает). Его способ искупить вину – принести себя в жертву. В реальности люди, переживающие посттравматический стресс таким способом, часто становятся алкоголиками или наркоманами. Печальная статистика самоубийств, вызванных смертью близких людей, также иллюстрирует фиксацию на чувстве вины.
Асы же подняли тело Бальдра и перенесли к морю. Хрингхорни звалась ладья Бальдра, что всех кораблей больше. Боги хотели спустить ее в море и зажечь на ней погребальный костер. Но ладья не трогалась с места. Тогда послали в Страну Великанов за великаншей по имени Хюрроккин. Когда она приехала - верхом на волке, а поводьями ей служили змеи - и соскочила наземь. Один позвал четырех берсерков подержать ее коня, но те не могли его удержать, пока не свалили. Тут Хюрроккин подошла к носу ладьи и сдвинула ее с первого же толчка, так что с катков посыпались искры и вся земля задрожала. Великаны в скандинавской мифологии – неоднозначные существа, иногда они помогают богам, родословная некоторых богов восходит к великанам. Но в целом великаны воспринимаются как враждебные силы. В тексте подчеркиваются атрибуты агрессии и силы, и само имя Хюррокин («Сморщенная от огня») можно понять как указание на постоянное пребывание в состоянии агрессии. В мифе этот персонаж эмоционально нейтрален по отношению к Бальдру и выполняет функцию кладбищенского работника, закапывающего гроб. Важно подчеркнуть, что сами асы не могут спустить ладью на воду. Психологически эта вдруг охватившая их слабость означает неспособность «отпустить» Бальдра – это возможно только на фазе исцеления. В обряде захоронения близкие символически «отпускают» покойника, бросая на гроб комья земли, но все же, как правило, кладбищенскую работу выполняют эмоционально нейтральные люди. Тогда Тор разгневался и схватился за молот. Он разбил бы ей череп, но все боги просили пощадить ее. Гнев как проявление второй фазы ПТС может быть обращен на себя, на покойника или на третьих лиц, в том числе никак не вовлеченных в ситуацию. По сути, этот гнев обращен на саму ситуацию («Так не должно быть!»), а конкретный предмет, на который он будет обращен, зависит от психологического типа горюющего. Импульсивный экстраверт Тор злится на ни в чем не повинную великаншу. Один из моих клиентов рассказывал мне, что на поминках по отцу он избил неудачно пошутившего родственника.
Потом тело Бальдра перенесли на ладью, и лишь увидела это жена его Нанна, дочь Цепа, у нее разорвалось от горя сердце, и она умерла. Ее положили на костер и зажгли его. «Ты умер, значит, умру и я» - довольно распространенная психологическая реакция. Если она не имеет в своем основании чувства вины, то такие чувства более характерны для фиксации на третьей фазе ПТС, фазе депрессии или собственно горевания. В психодраматической работе эти два состояния (состояние Хёда и состояние Нанны) можно различить, проведя встречу с умершим. Если во время встречи со стороны умершего звучат обвинения, значит, чувство вины есть. В этом случае стратегия психотерапии направлена на избавление от чувства вины либо с помощью умершего, либо с помощью третьих сил. Здесь мне вспоминаются два случая. В первом женщина страдала панфобией, имевшей своей причиной чувство вины перед умершей на ее руках бабушкой. После разговора с бабушкой, объяснившей клиентке, что ей не в чем себя винить, все страхи прошли. В другом случае умерший отец клиентки отказывался «отпустить» клиентку, говорил, что ее вина слишком велика, и она должна последовать за ним. Выходом из ситуации было введение ангела–хранителя протагонистки, объяснившего ей, реальное положение вещей и отпустившего «грехи». На третьей фазе ПТС отказ от жизни, в том числе, мысли о самоубийстве, вызваны потерей ощущения смысла жизни («Без тебя мне белый свет не мил»). По моим ощущениям, работа по обретению новых смыслов более энергоемкая, чем работа с чувством вины. Тор встал рядом и освятил костер молотом Мьёлльнир. А у ног его пробегал некий карлик по имени Лит, и Тор пихнул его ногою в костер, и он сгорел. Убийство карлика – гнев на обстоятельства (поиск козла отпущения), сродни попытки убить великаншу. В тоже время, имя карлика, означающее «Цветной», может намекать на отказ от красок мира, свойственный фазе депрессии. Множество разного народу сошлось у костра. Сперва надо поведать об Одине и что с ним была Фригг и валькирии и его вороны. А Фрейр ехал в колеснице, запряженной вепрем Золотая Щетина, или Страшный Клык. Хеймдалль ехал верхом на коне Золотая Челка, Фрейя же правила своими кошками. Пришел туда и великий народ инеистых исполинов и горных великанов. Небывалое единение обитателей разных миров (асов, ванов, карликов и великанов), в том числе и враждебных друг другу, относится к эсхатологическому мотиву в мифе и подчеркивает общую для всех угрозу. Один положил на костер золотое кольцо Драупнир. Есть у этого кольца с тех пор свойство: каждую девятую ночь капает из него по восьми колец такого же веса. Коня Бальдра взвели на костер во всей сбруе. Кольцо Драупнир («Капающее») фигурирует в нескольких мифах и изменяет свою символику в зависимости от контекста. Наиболее распространенная (и уместная в данном контексте) версия предполагает, что кольцо является символом богатства, плодородия и размножения. Если принять мое предположение о том, что Один находится вне процесса горевания, «над ситуацией», то он кладет кольцо в погребальную ладью Бальдра именно ради того, чтобы Бальдр вернул его. Это было бы знаком того, что Бальдр остается в Хель, попытки вернуть его бессмысленны, но, в то же время, жизнь продолжается и без него. Понимание этого – ключ к исцелению от боли, вызванной потерей. Кроме того, имя кольца «Капающее» навевает ассоциации со слезами, позволяющими перейти от депрессии к исцелению. В «Младшей Эдде» отсутствует упоминание о том, что, передавая сыну кольцо, Один что-то прошептал ему. Между тем, содержание этого послания представляет собой самую тщательно охраняемую тайну скандинавской мифологии. Великан Вафтруднир, знающий все не только об устройстве и истории происхождения мира, но и о гибели богов и возрождении мира, на вопрос о речи Одина к Бальдру ответить не смог: Один сказал: Вафтруднир сказал: Между тем, ответ на этот вопрос дал бы ключ к пониманию всей скандинавской эсхатологии и, в частности, к мотивам поведения Одина. В литературе я встречал самые разные по своей спекулятивности и самонадеянности ответы на этот вопрос, но приводить я их не буду. Гораздо интереснее, экологичнее и терапевтичнее попросить участников социодрамы дать свои версии. Замечу только, что моя собственная версия: «Верни кольцо с Хермодом» на группе прозвучала не один раз. Итак, погребение состоялось, Бальдр отправился в Хель. Вернемся к попыткам Фригг (и Хермода) вернуть Бальдра из Хель. Теперь надо поведать о Хермоде, что он скакал девять ночей темными и глубокими долинами и ничего не видел, пока не подъехал к реке Гьёлль, и не ступил на мост, выстланный светящимся золотом. Модгуд - имя девы, охраняющей тот мост. Она спросила, как звать его и какого он роду, и сказала, что за день до того проезжали по мосту пять полчищ мертвецов, "так не меньше грохочет мост и под одним тобою, и не похож ты с лица на мертвого. Зачем же ты едешь сюда, по Дороге в Хель?". Он отвечает: "Нужно мне в Хель, чтобы разыскать Бальдра, да может статься, видала ты Бальдра на Дороге в Хель?". И она сказала, что Бальдр проезжал по мосту через Гьёлль, "а дорога в Хель идет вниз и к северу". Тогда Хермод поехал дальше, пока не добрался до решетчатых ворот в Хель. Тут он спешился, затянул коню подпругу, снова вскочил на него, всадил в бока шпоры, и конь перескочил через ворота, да так высоко, что вовсе их не задел. Тогда Хермод подъехал к палатам и, сойдя с коня, ступил в палаты и увидел там на почетном месте брата своего Бальдра. Хермод заночевал там. А наутро стал он просить Хель отпустить Бальдра назад, рассказывая, что за плач великий был у асов. Но Хель сказала, что надо проверить, правда ли все так любят Бальдра, как о том говорят. И если все, что ни есть на земле живого иль мертвого, будет плакать по Бальдру, он возвратится к асам. Но он останется у Хель, если кто-нибудь воспротивится и не станет плакать. Тогда Хермод поднялся, а Бальдр проводил его из палат и, взяв кольцо Драупнир, послал его на память Одину, а Нанна послала Фригг свой плат и другие дары, а Фулле - перстень. На третьей стадии горевания, после того как постепенно иссякает энергия агрессии, человек переживает депрессию, вызванную потерей близкого. Симптоматически это проявляется в безразличии к происходящему, тоске, ощущении потери смысла. В тоже время, в психике человека происходят глубинные изменения, которые при благоприятном исходе позволят ему примириться со случившимся. Внешние проявления депрессии, хотя они и не описаны в мифе, символизируются богами, оставшимися в Асгарде. Внутренние процессы описаны путешествием Хермода. Хермод едет в подземный мир и в течение девяти дней ничего не видит. Я вижу в этом символическое описание экзогенной депрессии – переживающий депрессию человек обращен внутрь себя, он проделывает работу (путешествие), сути которой до поры до времени не понимает (слепота). Для погружения в мир бессознательного, прикосновения к тем его аспектам, которые связаны с переживанием потери, нужна большая внутренняя сила. Эта сила символизируется мощью Слейпнира (коня Одина, на котором путешествует Хермод), равной мощи «пяти полчищ мертвецов». Сам Слейпнир является «пропуском» в мир мертвых. Во-первых, это конь Одина, единственного аса, спускавшегося в Хель. С другой стороны, Слейпнпир – это сын Локи, дочь которого Хель царствует в мире мертвых. Таким образом, у Хермода есть «благословение» на путешествие как от Одина (олицетворение существующего порядка), так и от Локи («теневой» части Одина, провоцирующей разрушение существующего порядка). Это противоборство сил составляет суть депрессии – надежда на то, что мир после утраты останется прежним борется с пониманием факта необратимого изменения. Человек в состоянии депрессии внешне кажется обессиленным, но это не означает, что у него мало психической энергии. На самом деле, внешняя (проявляющаяся во внешней деятельности) энергия скована описанным конфликтом, а внутренняя энергия направлена на его преодоление. Третья ваза ПТС – самая длительная. Человек, переживающий состояние депрессии, совершает путешествие в Хель медленно. Как правило, он не склонен обращаться к терапевту на этой фазе («Все равно мне никто не поможет»). В длительной психодраматической группе такой человек долгое время посещает занятия, но не предъявляет свою проблему для работы. Терапевтической задачей на этом этапе является осознание конфликта между надеждой и реальностью. Если такое осознание происходит, это означает, что человек готов встретиться с умершим, и такая встреча способна принести облегчение. На психодраме это проявляется в том, что клиент, наконец, предъявляет свою тему («конь перескочил через ворота, да так высоко, что вовсе их не задел»). Далее по мифу Хермод беседует с Хель и Бальдром. Хель, дочь Локи, поставлена Одином владеть миром мертвых. «Она наполовину синяя, а наполовину - цвета мяса, и ее легко признать потому, что она сутулится и вид у нее свирепый». Из ее царства никто не возвращался, не должен возвратиться и Бальдр. С моей точки зрения, пара Локи – Хель (отец и дочь) выполняют психологическую функцию освобождения от несбыточных, нереальных надежд. Поэтому Хель ставит Хермоду заведомо невыполнимое условие. О том, что это условие не может быть выполнено, Хермоду неизвестно. Хель знает об этом, поскольку она – дочь Локи, который и помешает выполнить условие. Конечно, она могла бы просто отказать Хермоду, но ее задание – всеобщий плач по Бальдру, - позволяет перейти от фазы депрессии к фазе исцеления, принятия потери. Бальдр и Нанна, видимо, тоже знают, что не вернутся в Асгард. Возвращение кольца, плата и перстня - это завещание помнить и жить. В терапевтической работе этот символизм овеществляется в разговоре с умершим, когда оставшимся жить передаются наказы, сообщаются знания, завещаются умения. После такого разговора человек получает новый смысл жизни. Если умерший – старший родственник, то, в терминологии Б. Хеллингера, в этот момент восстанавливается правильное течение реки времени. Замечу, что такой исход психодраматической встречи возможен только после того, как протагонист освободится от чувства вины и агрессии, а также от иллюзорной надежды вернуть умершего. В терапевтической работе сначала умерший сам должен сообщить протагонисту, что он ушел навсегда, а уже затем, после эмоционального принятия этого факта протагонистом, напутствовать его в новой жизни. Если эмоциональное принятие, сопровождающееся слезами катарсиса, не состоялось, протагонист захочет остаться в Хель с близким, что равносильно продолжению депрессии. В мифе акт принятия смерти растянут во времени, что делает миф более драматичным. Вот пустился Хермод в обратный путь, приехал в Асгард и поведал, как было дело, что он видел и слышал. Асы тут же разослали гонцов по всему свету просить, чтобы все плакали и тем вызволили Бальдра из Хель. Все так и сделали: люди и звери, земля и камни, деревья и все металлы, и ты ведь видел, что все они плачут, попав с мороза в тепло. Когда гонцы возвращались домой, свое дело как должно исполнив, видят: сидит в одной пещере великанша. Она назвалась Тёкк. Они просят ее вызволить плачем Бальдра из Хель. Она отвечает: "Сухими слезами И люди полагают, что это был не кто иной, как Локи, сын Лаувейи, причинивший асам величайшее зло" В этой сцене важны три вещи: осознание необратимости утраты, плач по Бальдру и возвращение в мир живых. Плач – это точка перехода от депрессии к исцелению, он означает осознание и принятие утраты. Это уже не бессильные слезы фазы агрессии. Бальдра нет, но весна все равно наступает и кольцо Драупнир все равно рождает новые кольца. Принят потерю – значит обрести новый смысл в жизни. На фазе исцеления нет места лжи и самообману, ситуация принимается такой, какая она есть. Здесь нет места иррациональному чувству вины и агрессии, личная ответственность за произошедшее точно измерена и принята. Исцелившемуся человеку хватает мудрости не брать на себя ответственности за то, что невозможно изменить. Если в травматическом событии есть вина другого человека, то фазе исцеления клиент уже не мечтает о мести, а предоставляет возможность высшим силам (в зависимости от мировоззрения – Богу, богам, закону, равновесию и т.п.) восстановить справедливость. Одним из самых запомнившихся в этой связи случаев из моей терапевтической практики был случай женщины, муж которой ушел к другой женщине (с точки зрения развития посттравматического стресса, уход равносилен умиранию). Клиентка последовательно прошла все фазы посттравматического стресса. На фазе агрессии она колола иголками восковую фигурку соперницы и ежедневно звонила бывшему мужу напомнить, какая он сволочь. На фазе депрессии она жаловалась мне, что теперь ей суждено умереть старой девой (ей было 29 лет) и что у нее никогда не будет детей. Кульминация горевания совпала с рождением в новой семье ребенка. После этого клиентка приняла уход мужа, внутренне отпустила его из своей жизни, и получила возможность жить собственной жизнью. Терапевтический процесс был на этом закончен, зато жизнь продолжалась и через полтора года она была беременна и вышла замуж за отца будущего ребенка. Но вернемся к мифу. В завершение статьи мне хотелось был сделать несколько замечаний о его психодраматической постановке. Чтобы использовать миф для работы с ПТС, необходимо, конечно, при инсценизации выбирать детали, укладывающиеся в логику развития посттравматического стресса. Закончиться драма должна фазой исцеления. Обычно я провожу короткой интервью с каждым из участников группы. Если их высказывания звучат в том ключе, что «со смертью Бальдра мир изменился, но можно счастливо жить и в этом изменившемся мире», то социодраму можно заканчивать. В случае, когда которое небольшое количество участников демонстрируют вину, агрессию или депрессию, с ними нужно поработать отдельно, например, психодраматически. По опыту замечу, что это – самый распространенный случай и что я всегда оставляю время на индивидуальную работу. Если большая часть группы «застряла» на фазе вины или агрессии, необходимо вернуться в соответствующие сцены и заново поработать с чувствами участников там. Мифодрама о Бальдре – очень сильный терапевтический инструмент, с одной стороны, но и весьма опасный - с другой. Во-первых, тема посттравматического стресса сама по себе очень болезненна и вызывает сильное сопротивление в группе. Во-вторых, группа, если она не подбиралась специально, обычно бывает неоднородна по составу участников. Люди по-разному переживают стрессовые ситуации, они могут оказаться на разных фазах ПТС. По причине этих и других факторов всегда существует риск, что действие начнет разворачиваться без контроля со стороны директора. Для уменьшения этого риска директору стоит помнить о некоторых простых, но важных вещах. Во-первых, необходимо оценивать состояние группы перед началом действия (эмоциональное состояние участников, групповая тема и проч.). Во-вторых, действием необходимо управлять, в случае необходимости нужно прервать действие и провести вне «мифологического пространства» психодраматическую виньетку. В-третьих, полезным оказывается введение кодиректора или квалифицированного вспомогательного Я на ключевые роли в мифодраму. В мифе о Бальдре кодиректор может эффективно управлять процессом в роли Одина. И еще одно замечание. В мифе о Бальдре, как я уже говорил, есть как минимум два переплетающихся мотива. В терапевтической работе их нужно различать. Второй мотив, который я назвал эсхатологическим, связан с гибелью существующего миропорядка, а в психологическиом плане связан со страхом смерти или коренных изменений в жизни. В скандинавском мифологическом цикле, во время Последней Битвы погибнут большинство миров и богов, а немногие оставшиеся боги и люди станут основателями нового мироустройства. Психологическое значение таких потрясений связано с возрастными кризисами и состоит в значительном изменении ценностей и мировоззрения. Если использовать миф о Бальдре в этих целях, необходимо погубить старый мир и построить новый. При работе с посттравматическим стрессом упоминаний о Последней Битве следует избегать. Категория: СТАТЬИ » Статьи по психологии Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|
