Почему иммунитет «сходит с ума»?

Что такое аутоиммунный? По аналогии с термином аутоагрессия, означающим агрессию, направленную человеком против себя самого, мы понимаем, что речь идет об иммунитете, направленном против его обладателя. Но если в первом случае речь идет о психическом процессе, когда выполнение защитной функции агрессии по обороне границ индивидуума сменяется его решением о саморазрушении, то аутоиммунный процесс можно рассматривать как соматическое отражение аутоагрессивного процесса.

Иммунитет — это способность организма предотвращать проникновение чуждых ему клеток, а также умение обнаружить, ликвидировать и вывести их из организма. 

Иммунная система подвержена разного рода нарушениям, и одно из них, пожалуй, самое тяжелое - когда иммунитет  начинает слишком рьяно искать «врагов» и принимать «своих» за «чужих». Тогда развиваются заболевания, которое мы называем аутоиммунными. В результате аутоиммунных процессов в организме вырабатываются аутоиммунные антитела и аутоиммунные лейкоциты, которые атакуют здоровые ткани организма. Так возникает аутоиммунное воспаление.

         Если мы рассматриваем иммунитет как соматический аналог  способности простроить и защитить границы личности, провести демаркационную линию между своей и чужой территорией, то аутоиммунный процесс можно интерпретировать, как «ошибку пограничника», когда кусок родной земли  начинает восприниматься как часть вражеской, чужой.

То есть часть идентичности не только не может интегрироваться в Самость, но воспринимается ею как враждебная, инородная, подлежащая уничтожению. Или такую борьбу «не на жизнь, а на смерть» ведут две примерно равнозначные части Самости.

         Это может случиться, если ребенок рождается у родителей, между которыми существуют непримиримые противоречия. Если родители непреодолимо разделены классовой ненавистью, культурными или расовыми различиями. Если страсть соединила аристократа и простолюдинку, еврейку и антисемита, выходцев из Европы и Ближнего Востока  – и оба выросли в категорическом неприятии мировоззрения партнера – на свет появляется  ребенок, обреченный на неразрешимый внутренний конфликт между родительскими объектами.  Такие родители беспощадно требуют от ребенка выбора одного из них, и это должен быть не просто выбор в пользу мамы или папы, это должен быть безоговорочный выбор маминого или папиного мировоззрения, культуры, с полным отвержением, обесцениванием ценностей и образа жизни другого родителя. Ребенок этого сделать не может, даже если пытается, ведь это требования фактически обязывает его уничтожить часть себя.

То, что должно символизировать связь между внутренними объектами, обеспечивать защиту и предопределять целостность личности – родительская пара – по факту существует как два токсичных друг для друга автономных объекта.  Граница между родителями пронизывает личность ребенка, разрывает его пополам.

Как агрессия, направления на любимый и необходимый объект, переживается как недопустимая и оборачивается против себя самого, когда саморазрушение ощущается более безопасным,  так же требование о жестком отграничении одной (материнской или отцовской) части идентичности является неразрешимой для психики задачей и соматизируется в форме аутоиммунного заболевания.

         Откуда берутся, как формируются такие пары? Почему влечение, которому стоило бы искать вовне друга и соратника, безошибочно выбирает объектом идеального врага?

         Мне думается, для этого может быть целый ряд причин.

         Первоначально природа задумала обеспечивать влечение между мужским и женским началами, которые  противоположны друг другу и по стоящим перед ними задачам, и по способам их разрешения.  И, соединив между собой эти две противоположности, объединив их в Пару, произвести на свет их ребенка, как результат слияния Пары в Целое.

         Однако стирание гендерных различий, обоснованное как цивилизационный процесс, сильно усложняет задачу, стоящую перед влечением, призванным выбрать субъекту партнера по принципу комплиментарности.  И вместо того, чтобы строиться в результате   притяжения мужского и женского, пара строится на основании  притяжения совсем других противоположностей, социальных, культурных, расовых. Влечение вспыхивает, оказывается ярким, сильным, практически непреодолимым – и когда оно, будучи реализованным, спадает, остаются два представителя враждующих лагерей…

Революции и глобализация привели к перемешиванию социальных и культурных слоев, и в психике человека часто оказываются «призраки», инкапсулированные зоны  - части личности, не свойственные роду, вызывающие у их обладателя противоречивые переживания. Кто то стремится к полной идентификации с такой частью, например, ищет в себе аристократические корни. Кто-то наоборот, отвергает  присутствие «инородного тела» и выбирает партнера, в которого можно отщепить ненавистную часть и расправиться с нею. Такой партнер обесценивается, а еще лучше уничтожается. Партнеры перекрестно проецируют друг на друга свое влечение к смерти, и, пока существует пара, родителям удается с ним справляться. Но этот процесс разрушает их ребенка, проецируясь на внутренний мир малыша с самого момента его зачатия. Ребенок рождается запрограммированным на уничтожение своей части, фактически на самоуничтожение.

Не случившаяся любовь родителей, их враждебность друг другу лишает ребенка либидинозных инвестиций со стороны значимых взрослых, жизненно необходимых ему, особенно в первые месяцы жизни. Его нарциссическое Либидо не трансформируется в объектное, остается  в теле, приобретает свойства  Мортидо.

В психике Либидо призвано соединять противоположности и творчески преобразовать их. Но на уровне тела то же действие фактически «стравливает» органы между собой, тело затоплено влечением к смерти, и иммунитет, и Либидо направлены против него, разрушают его.

Одна его часть Самости опаснее для другой, чем весь внешний мир для них обеих.

         Аналогичным образом может быть соматизирован конфликт между другими незаменимыми частями личности, например, между Оно и Суперэго, когда слишком слабое, неспособное к развитию у психосоматических пациентов Эго, не может справиться с их конфликтом.

Так может соматизироваться переживание первосцены. Особенно когда это переживание пролонгировано, если, например, ребенок спит рядом с родителями и систематически наблюдает за их сексуальными отношениями. Оно переполняется желаниями и фантазиями, одновременно попадая под угрозу раннего крайне жестокого Суперэго. В психике отсутствует механизм для переработки такого конфликта, полигоном для его переживания становится тело.

Например, при разного рода демиелинизирующих заболеваниях, когда иммунитет «нападает» на нервную систему организма, разрушая его способность к контролю и управлению.

Или при ревматоидном артрите, когда иммунитет «нападает» на гладкую поверхность суставов, разрушает ее, «работает»  над лишением человека способности двигаться, сковывает его.

Аутоиммунные процессы могут запускаться у «замещающих детей». Что такое замещающий ребенок? Это ребенок, которого родители родили вместо другого, умершего или потерянного ребенка. При чем – родители могли это сделать сознательно (часто родители об этом открыто говорят).
А могли – бессознательно. Чаще всего соматизируется процесс, который для всей семьи является неосознаваемым. Бессознательное ребенка с момента рождения «накачивается» родителями репрезентациями его предшественника, формируется часть Самости, чуждая истинному Я. Особенно жестким внутренним конфликтом у ребенка характеризуется ситуация, когда мать рожает его для отца, в качестве замены ребенка бывшей жены, любовницы. В психике ребенка, замещающего ребенка соперницы, может сформироваться ложная часть Самости, вызывающая враждебность матери и провоцирующая аутоагрессивные тенденции, которые тело символизирует аутоиммунным процессом.

         Терапия аутоиммунных заболеваний является очень сложным, многоступенчатым, долгим процессом. Первые два этапа являются общими для всех тяжелых психосоматических пациентов, на третьем, когда пациент «доращён» до уровня анализабельности, необходима работа с идентичностью, интеграция в Самость всех ее частей, что в данном случае является трудной задачей, решение которой может быть весьма болезненным для аналитической пары.