Только на двоих, или когда дети вырастают

Время идёт, наши дети подрастают, а что происходит со мной и моим мужчиной?
Я чувствую, вижу, что у них теперь, слава Богу, много своих собственных интересов и рано или поздно они уйдут.. и начинаю тревожиться. Почему это происходит со мной, ведь у нас полная дружная семья, взаимопонимание с мужем, проверенное годами?! И тогда я спрашиваю себя, а что ж мы делали-то все эти годы? А мы так много всего хорошего делали, ну и, понятно, сделали.

Мы, как круто спаянная команда менеджеров, где всё чётко спланировано,
логически распределено и на практике проверено миллион раз. Команда, готовая принять, с азартом, любой вызов природы:

- прогуляться к директору школы за нагоняем – легко;

- провести без жертв операцию «удали в ночи зуб сынуле»,- ладно, поехали!

- ветрянкой всей семьёй переболеть – пожалуйста, ходим как пятнистая стая;

- кошка родила шестерых – не беда, «а ну, кому котят?!»

Или, вот ещё:

– знаешь, я хочу учиться (а мне, на минуточку, 38 лет)..

- хочешь? Ну давай, иди, интересно, что такое получится!

А он в Башкирию работать хочет ехать, завод запускать с другом.

- Как это? И ты тоже?

«Ой, башкирки, они, знаешь, красивые какие», - шепчет мне подруга)).

И вот где мы теперь? Есть ли там я и он, по-отдельности? Или, всё напрасно, и нас прежних больше нет? Мы растворились в быте и детях, а может быть, мы уже как две параллельные линии, каждый со своей жизнью?! В том-то и дело, что не ясно.. 

В общем, не выдержав одиноких терзаний, вызываю мужа на разговор. Сидим, смотрим друг на друга, молчим. И это так трудно, просто молчать о нас двоих, что, иногда, привычно спасаемся за обрывками вопросов, остающихся без ответов: доехал ли сын от репетитора? А где же, в результате, похоронили вчера хомяка Сеньку? Куда поедем зимой в Ватутинки, или на Бали?

И так трудно первой начать, словно, как камни тяжёлые ворочать, просто спросить: «как ты СЕБЯ чувствуешь? Как тебе живётся со мной? Поговори, или помолчи со мной, только, пожалуйста о нас, о себе и обо мне..»
Я, вдруг, рассказываю свой стыдный детский секрет, которому не нашлось места в нашей с ним истории за 18 общих лет, а он и смягчается, и сердится, и нежнеет от всего этого. И я замечаю, что уже плачу.., плачу в его ладошки.

Что это такое?
Мы тут на минуту перестали быть надёжными партнёрами и даже, порой, ловкими жонглёрами, зато МЕЖДУ нами возник слабый верёвочный мостик, но он вполне выдерживает нас двоих.