Природа юмора и смеха

Всё живое борется за выживание, используя для этого все возможные средства.

Один из механизмов выживания — умение мозга быстро идентифицировать опасные ситуации и принимать необходимые меры самосохранения. Для качественной идентификации каких-то ситуаций окружающей среды, необходима их правильная классификация.

Например, при появлении тигра, какой-нибудь Антилоп испугается и быстро включит ноги; к появлению бегемота останется равнодушным; встретив другого антилопа, особенно в брачный период, сам проявит агрессивные наклонности, но с Антилопой будет налаживать сексуальные отношения.

Такой механизм очень помогает выжить и даже продолжить род!

При этом, естественно, у Антилопа происходит некая мозговая работа на основании инстинктов и условных рефлексов. Он идентифицирует явление на предмет уровня их опасности или полезности.

Если появляется, например, машина, неизвестной Антилопу марки, то он, вначале, скорее всего, испугается и убежит… Она большая и рычит.

Но, потом, поняв, что от неё в заповеднике нет вреда, и даже наоборот — она привозит сено для подкорма — будет бежать навстречу машине, чтобы первым добраться до кормушки.

 Таким образом, если явление не идентифицировано, но парадоксально и очень подозрительно — то неразумное животное испугается и убежит от него. Чтобы лучше адаптироваться — стать разумнее — животное напряжётся для идентификации и последующей классификации явления, дабы не делать каждый раз тупых или опасных действий.

 Человек гораздо разумнее Антилопа, но, базовые процессы в его мозгу отличаются не слишком кардинально. Зато, проявляются немного иначе.

 Представим себе, как Иван Иванович, возвращаясь зимним вечером с работы по улице разбитых фонарей, подходя к дому, слышит цокот когтей и шум продирающегося сквозь кустарник неизвестного зверя…

Его мозг не может идентифицировать данное явление в полной мере, потому, классифицирует его как опасное для жизни. По нервным волокнам Ивана Ивановича, от головного мозга вниз, к телу устремляются электрические импульсы. Достигнув голосовых связок, они включают напряжение мышц. Подойдя к мышцам рёбер и диафрагмы, — заставляют воздух из лёгких с силой выходить сквозь голосовые связки. И, в зависимости от талантов, уровня воспитания и качества нервной системы, Иван Иванович может произнести нечто, в широких пределах. Например, безобидную и хорошую букву «Аааа»; либо, умудриться, в этот непростой миг, вспомнить свою ближайшую родственницу, тем или иным образом; либо, вообще, разразиться непереводимым народным фольклором, отчётливо слышимым аж до пятого этажа…

Когда упомянутый импульс, достигнет других членов Ивана Ивановича, отвечающих за движение его тела, наш персонаж побежит прочь, активно размахивая руками…   … пока не наткнётся на Петра Петровича, вышедшего вечером выгулять свою любимую псину.

 Петру Петровичу эта встреча, как и действия Ивана Ивановича, покажутся выражено нестандартными и парадоксальными, но не слишком опасными для жизни и здоровья. Ибо, хорошо знакомый ему, Иван Иванович, вполне мирный, смирный и дружелюбный — не способен к агрессии и не склонен к маниакальности.

 Более того, мозг Петра Петровича идентифицирует эту ситуацию как новую, незнакомую и парадоксальную, и очень захочет классифицировать её, с целью запоминания как один из вариантов развития вероятных, но пока небывалых сюжетов. А затем запомнить настолько глубоко и базисно, как это делали наши далёкие предки, чтобы второй раз не наступать на грабли. Ибо от качества подобного запоминания, иногда зависело их выживание…

 При этом, к процессу глубокого запоминания события, будут жёстко привязаны все сопутствующие ассоциации. В данном случае — вероятностный страх неизвестного и парадоксального. Импульсы запоминания, посланные мозгом по новым, ещё не проторённым информационно-ассоциативным путям, будут дублировать ассоциативные привязки — парадокс, опасность, страх. Но в данной, безопасной ситуации, их проявление будет менее интенсивным.

И всё же, достигнув голосовых связок, импульсы включат напряжение мышц, дойдя до рёбер и диафрагмы, — заставят воздух с силой выходить сквозь голосовые связки. При этом, в зависимости от талантов, уровня воспитания, типа нервной системы и особенностей процессов запоминания, Пётр Петрович произнесёт некоторое количество каких-нибудь звуков, типа «ха-ха-ха», «хе-хе-хе», «хи-хи-хи», и даже «ху-ху-ху»! Возможно, в зависимости от усвоенных им с детства условных рефлексов, данные междометия будут прерываться фразами, типа «ой-немогу», «ща-ус…», «ё-моё», и прочими, вплоть до, всем известных, нецензурных выражений.

 После описанной процедуры, хорошо запомнив событие, мозг Петра Петровича наверняка научиться классифицировать и идентифицировать подобные ситуации, не вызывая впоследствии столь активных действий. Но, ограничиваясь лишь ассоциативными проявлениями, воплощаемыми в лёгком оскале зубов.

Подобный оскал у наших предков служил ответной реакцией на испуг, а именно — лучшим средством защиты — демонстрацией агрессивности и возможного нападения. В современных условиях, данный рефлекс на парадокс, не классифицировнный как опасность для жизни — принято называть улыбкой.

 Иван Иванович, конечно, узнав Петра Петровича, постарается, насколько возможно образно описать то, что с ним случилось. Неизвестный зверь впоследствии будет идентифицирован по известной классификации, оба соседа, парадоксально выражено переживут и постараются запомнить данную нестандартную ситуацию. Их рефлексы отработают все вышеизложенные механизмы, а все сопутствующие ассоциации намертво прикрепятся к воспоминаниям изложенных событий…

Из вышесказанного можно заключить, что механизм смеха, как и все его проявления, подобен механизму страха и некоторым его проявлениям, а именно, целенаправленностью и задачами нервных импульсов напряжениями определённых групп мышц, характерными звуками и мимическими движениями.

 Сам по себе юмор — это эмоциональное переживание парадокса. Импульсы по системам нейронов в обычном варианте идут по привычным и устойчивым нервным путям. Как только возникает парадокс, и развитие сюжета не вписывается в обычную структуру логики и причинно-следсвенных связей — мозгу необходимо построить новые пути понимания ситуации и новую причинно-следственную логику.

Именно актом принудительного запоминания новой, нестандартной ситуации и является смех. Мозг строит новые пути, но под влиянием эффекта парадоксальности, побочным актом запоминания и являются ассоциативные элементы страха — такие себе микро-крики, типа «ха-ха-ха» и предупреждающий агрессию оскал.

 Качество смеха определённым образом зависит от качества процессов запоминания, и конечно, от особенностей нервной системы.

Такую классификацию ещё предстоит кому-то создать. Вполне вероятно, что простой анализ смеха когда-нибудь будет достаточно популярным тестом для съёма информации о массе свойств и параметров нервной системы: скорости запоминания, необходимого количества повторений для качественного запоминания, как следствие — уровня IQ, EQ, ну и прочих полезных особенностей.