"Переживание горя"

Утрата объекта  приводит сначала к идентификации с объектом и к отрицанию утраты, а далее , как отметил Фрейд столкновение с реальностью для проработки скорби. Тогда при проверке реальностью каждого из воспоминаний об утраченном объекте,  необходимо выдержать именно болезненное распознавание того, что принадлежало объекту, а что самости.

Непсихотик способен выдержать реальность утраты и поэтому проработать скорбь и таким образом возвратить спроецированные части самости в Эго. Это значит, что могут возникать сбалансированные проекция и интроекция. Проективная идентификация происходит  гибко, с постоянным проецирование в объекты, за которым следует восстановление самости посредством возврата фрагментов от которых ранее избавились..  Бион говорит о том, что обратимая проективная идентификация необходима для развития  способности к мышлению.

Это различение происходит  посредством тщательной работы скорби. Если невозможно столкнуться с реальностью скорбь не может развиться и пациент не может вновь обрести те части своей самости, от которых отрекся.

В нашем обществе утеряна культура горевания в случаях перинатальных потерь и чаще всего женщина остается один на один с не проработанной скорбью. Сложность в прорабатывании перинатального горя в том, что этот объект полностью фантазийный, там нет реальных опор. Более того все фантазии очень пролонгированы, они похожи на тень, которая проникли вглубь всей жизни женщины и затронула практически все аспекты жизни семьи, вплоть до самой смерти.  Утрата объекта  приводит сначала к идентификации с объектом и к отрицанию утраты и реальности,  Если невозможно столкнуться с реальностью скорбь не может развиться и женщина не может вновь обрести те части себя, от которых отреклась. Остается глубокая расщепленность существование в которой приводит к расщеплению семьи и жизни в целом.

Потеря фатальна- Женщина 26 лет пережила вторую потерю ребенка на 25 неделе. Ребенок жил неделю. Первая реакция –эйфория и отрицание действительности, далее ступор и выход в диссоциацию, далее истерика и агрессия и только после этого смирение и принятие действительности. История такова, что первую свою потерю женщина не пережила, она ее вытеснила, хотя это было не более полутора лет назад, она ощущала это, как далекое прошлое и говорила об этом –«это было так давно». Отщепленное и непроработанное недавнее прошлое оказывается далеко позади , в ее действительности, далеких событий. Реальность смещается, события тоже, нагруженные грузом непроработанного горя и несбывшихся долгосрочных ожиданий. Женщины с трудом расстаются  со своими фантазиями относительно будущей жизни с ребенком. Очень часто они говорят о разрушении своих планов. Характерны фразы- «я мечтала, как буду водить в школу», «думала, как буду покупать платья и бантики и умиляться этому», «мы уже планировали, как он будет учиться в хорошем ВУЗе, а я его буду встречать» итд.

Порой женщина надолго, а иногда навсегда, застревает в фантазии несбывшейся мечты, что приводит к нарушениям партнерских отношений и детско- родительских, если есть старшие дети. В работе с подобными нарушениями, очень важно вернуть как можно больше отщепленных объектов самости, сократить фантазматическую тень и оздоровить психику для дальнейшего функционирования женщины.

Если на момент работы психический аппарат достаточно сохранен и возможны внедрения в виде терапевтического взаимодействия, то  происходит принятие реальности, становится   возможна  работа горя и скорби.

Женщина имеет возможности принять целостно себя, свои возможности и планировать свое будущее и будущее своей семьи.

Потеря ожиданий- Горе потери фантазии о здоровом ребенке нуждается в публичности . Жизнь исходно травматична, и в ней случаются ситуации, которые невозможно пережить, и тогда приходится учиться с ними жить. Женщины объединяются в сообщества, где поддерживая друг друга стараются обрести новую реальность в которой они оказались. Этот процесс долговременный, который длится порой несколько лет, но иногда женщина остается не в состоянии  принять нарушения своего ребенка и включает различные защитные механизмы, оставаясь в своем фантазийном мире, что сказывается на функционировании и межличностной коммуникации с ребенком.

Наблюдая женщин реанимационного отделения первого этапа, где находятся дети с глубокой недоношенностью  и проводя с мамами с информативно- терапевтические беседы, анкетирование, арт- терапевтическую работу, могу сделать предварительный вывод, что основные защитные механизмы, которыми они пользуются это- расщепление. Тенденция к резкой смене настроения от эйфории, до депрессивно- упаднического. Слишком  резкая смена настроения и осознания жизни довольно отрицательно сказывается на стоянии малышей в кювезе, поэтому основная моя задача- это стабилизация и вывод в ресурсное состояние.

В зарождающейся психике младенца ничего не происходит отдельно или непоследовательно пункт за пунктом. Смена среды или первичное горе , способы и скорость прохождения - это важнейший этап для развития психического аппарата. Первичное горе это внутрипсихический процесс, посредством которого одновременно начинают определяться элементы психического аппарата субъекта и запускаются его функции, происходит открытие объекта.  Помощь матери в этом процессе трудно переоценить и она должна быть способна «соблазнить ребенка жить» и иметь свои пролонгированные фантазии относительно будущего и в то же время иметь достаточно реалистичное представление об этом, чтобы не нагрузить их единое с малышом психическое пространство расщепленными фантазийными  объектами.

 Что происходит с женщиной  реанимационного отделения, где лежит ее малыш с глубокой недоношенностью. Чаще всего она не может вспомнить, какое событие предшествовало тому, что у нее начались преждевременные роды. Происходит тотальная амнезия относительно недавнего прошлого. Желанные дети , конечно обладают преимуществом, материнская фантазия всесильна и даже  когда ей говорят, о том, что глубокие нарушения зрения, слуха итд, мамы чаще  всего склонны вычитывать в интернете и находить материалы относительно того, какие гениальные недоношенные дети итд. Я склоняюсь к тому, что психика женщины, которой пришлось пережить стресс потери своей фантазии относительно ребенка вступает в  определенную конфронтацию с реальностью и держит «оборону» , судя по опыту моей работы в центре для детей с нарушениями развития, еще долгие годы. Это очень затрудняет работу с такими детьми  и семьей.  Фактически происходит такая же работа горя и скорби,  как и в случае реальной перинатальной потери, только растянутая во времени, что усугубляет симптоматику ребенка и материнского восприятия действительности.

Это является довольно сложной  задачей для психики роженицы, с нестабильным гормональным фоном, измененным телом и представлением о себе и своем будущем