И снова о влиянии интроектов и родительских предписаний

« -Леня, иди домой!

- Мама, я что  голоден?

- Нет, ты замерз!»

Я росла единственным ребенком у любящей, но строгой мамы. Надо отдать ей должное, мама всегда была последовательна в своих требованиях ко мне. То, чего нельзя было вчера, не разрешалось и сегодня. Я не бунтовала и принимала мамины правила как определенную константу бытия. Я понимала, что  у других иные порядки и дозволения, но у нас они такие.

Несмотря на строгие правила ко мне могли приходить в гости все мои друзья по двору, со школы, по спорту. Это приветствовалось. Гостей мама всегда принимала радушно. Но, хотя мама не запрещала мне открытым текстом  самой посещать подруг, всё ее поведение, красноречиво говорило о том, что не стоит мне напрягать своим присутствием чужих людей, лучше приводить друзей к нам. Так мама осуществляла функцию контроля – она знала всех моих подруг, сама по-дружески часто беседовала с ними. Они делились с ней своим сокровенным, посвящали в тайны девичьих сердец, делились планами на жизнь. Это давало возможность моей маме фильтровать мое общение: с кем мне лучше дружить, с кем и на какой дистанции держаться, к кому прислушиваться, а кого игнорировать.  Я давно взрослая женщина, но до сих пор всегда неловко чувствую себя в гостях. Я сама гостеприимна, однако, приглашения посетить друзей, знакомых уже на подкорке воспринимаю как будто я становлюсь источником дискомфорта для них.  В гостях чуть ли не с первых минут стараюсь уловить момент, когда мой визит становится утомительным для принимающей стороны, и быстро откланяться. Часто люди недоумевают, почему я так быстро ухожу. А срабатывает мамино предписание: «не надоедай людям!». Я ни в коем случае не обижена на свою маму за ее подход в моем воспитании  по этому вопросу.  Это написано как пример для того, чтобы пояснить механизм возникновения устойчивой эмоциональной реакции на некое событие. Оно не обязательно должно быть травмирующим. Просто последовательно вводимая оператором установка на события одного рода формирует устойчивый условный рефлекс у испытуемого. Даже когда логическая обоснованность установки под влиянием критического анализа признается более нецелесообразной и даже вредной, однако и тогда эмоциональная реакция еще некоторое время остается прежней. Она становится менее выраженной, более управляемой, но все равно присутствует во внутренней жизни человека.

Кстати, уже в своей взрослой жизни я часто слышала от мамы, что мне надо быть более контактной, общаясь с людьми, и не бояться напрячь их своим присутствием, своими просьбами и спокойно говорить им о своих желаниях и предпочтениях. Получается, что позже  маме пришлось бороться  в моем характере с тем, что сама же в нем и воспитала.

Безусловно, я давно веду себя иначе, но всякий раз это логически обоснованное решение и остаточный эмоциональный дискомфорт.

Слаженное взаимодействие, ансамбль моих логики и эмоций постепенно вырабатывает новый стереотип поведения в проблемной для меня ситуации, но это требует поддержки волевого аспекта моей личности и смелости физического модуля психики, чтобы внедрить новую поведенческую модель в практику.

Часто человек даже не осознает все эти мелкие ресурсные ограничители в своей повседневной жизни. Привычно подбирает для себя ярлычки: интроверт, замкнутый, шизоид и успокаивается. Принимает явление своей внутренней психический жизни, как некую заданность. И верит, что это неотъемлемая черта его личности, ее индивидуальное проявление себя во внешнем мире. А оказывается, что человек просто во власти скрытой установки, интроекта. Осознав присутствие такого интроекта, я проанализировала его пользу и вред для меня и приняла свое собственное решение, как вести себя в подобных обстоятельствах, когда этот интроект оживает и пытается привычно управлять мной, подсказывая, что надо чувствовать и как себя вести.

Очень интересно наблюдать, как в ходе сеанса клиент часто переживает  сходные инсайты, когда восклицает: так вот оно что! Вот откуда ноги растут у моего страха, у моей тревожности, или у моей самоуверенности (такое тоже не редкость!). С этого момента он вновь обретает свободу воли, свободу выбора – следовать привычным путем, ассимилировав интроект и сделав его уже своей личностной установкой, либо же мирно расстаться с ним, сказав: «спасибо, я больше в этом не нуждаюсь!».

А каждому из нас неплохо  было бы всегда  помнить, что наше взаимодействие с другими людьми влияет на их психику, на их поведение, и быть очень осторожными в этом аспекте взаимодействия, чтобы не усилить невротическую тенденцию человека реагировать неадаптивно на проблемное для него событие, явление.

К примеру, если вы четко уловили, что клиентка склонна к чрезмерно свободному поведению, стоит поддержать тот же родительский интроект «Что скажут люди?», усилив влияние на нее фактора социального одобрения скромности и сдержанности в поведении женщины.  Если же клиентка чересчур застенчива, излишне скромна и зажата, следует активно поработать над изъятием подобного интроекта из ее ментального поля и предложить модель более свободного и раскованного поведения в социуме.

Сколько в человеке того, что принадлежит истинно ему самому? Все то, что он признал своим. Так пусть все это своё будет ему во благо, а не становится вечным тормозом. Бег с препятствиями хорош на беговой дорожке, а в психической жизни человека очень не хватает открытых дорог и зеленого света!

Если общаясь с нами психологами, психотерапевтами, тренерами и коучами, у клиента будет минус одна заморочка, минус один комплекс, минус один повод для постоянной тревоги и беспокойства, значит, мы хорошо делаем свое дело, каждый своим набором инструментов и принадлежностью к той или иной психологической школе.