На приеме у детского психолога

                            На приеме у детского психолога.                      

Сегодня  приеме один за другим  подростки. Запрос у родителей один:  что делать? Не хочет сын или дочь ходить в школу, потерян интерес к учебе. Мама волнуется – не заболел ли ребенок, папа считает – мало наказывал, лентяй вырос.

Но работа с подростками показывает, что нежелание ходить в школу – это только вершина айсберга, истинная же  причина лежит глубже. И чаще всего она серьезная, а родители о ней даже не догадываются. Хотя ведь симптомы все называют!

Случай первый: Дима, 14 лет (имена, возраст, класс изменены). Учится в 7 классе. Успешен в учебе с первого класса. У мамы и папы общий бизнес, в семье есть достаток. Мальчик хорошо одет, в руках дорогой телефон, на плече – рюкзачок известной фирмы. На все вопросы отвечает заученно бодрым голосом, давая социально приемлемые ответы. С его слов все у него хорошо, в классе много друзей, помимо класса ни с кем не дружит, в школу ходить не хочется – не знает почему. Послушно следует моим предложениям: нарисовать, выбрать, сравнить, сделать вывод. В ходе работы вижу несоответствие утверждений подростка с тем, что есть на самом деле: в проективном тесте «Дерево Уилсона» подросток выбирает для себя позицию одинокого и отверженного. Цветовые выборы указывают на переживание сильного стресса и неумение найти из него выход. Арт-тест Вартегга говорит о неспособности постоять за себя, подтверждает наличие стрессового состояния.  Диагностика методом Роршаха определяет наличие сильной тревоги и суицидальных мыслей.

Если бы родители имели с подростком эмоциональную связь, они решили бы проблему сами. Ведь симптомы видели, но не придавали им значения: Дима уже два месяца плохо спит, стал нервным, не идет на контакт. Месяц назад якобы потерял дорогой телефон. Отец поругал и купил новый, но не подумал разобраться – при каких обстоятельствах телефон был утерян, ведь мальчишку привозит в школу водитель и забирает он же!

Но эмоциональной связи как раз и нет – в семье нет привычки разговаривать по душам, сидеть семьей за общим столом, вместе проводить выходные. Подросток по сути одинок. С раннего детства он был на попечении няни, а затем – гувернантки. В детский сад не ходил. В школу с первого класса возят и забирают на машине, лишая общения со сверстниками, возможности прокатиться на портфеле с горки, поиграть в снежки. Мальчик одинок и в классе: он не умеет завязывать знакомства, самостоятельно принять решение, отстоять свое мнение, защитить себя. Да, у него самый дорогой в классе телефон, одежда последних трендов, но между ним и одноклассниками – пропасть. У Димы нет друзей и вступиться за него некому. Обращаемся к потребностям подростка: на первый план в подростковом периоде выходит потребность быть принятым в среде сверстников. И ничем эту потребность не заменишь!

В данном случае беззащитного мальчишку заметили криминальные сверстники. Сочинили ситуацию, где Дима должен был выложить кругленькую сумму. Естественно, деньги взять было негде и его «поставили на счетчик».  В ход пошел телефон. Но подростки не отставали, требовали еще и еще денег. Единственное спасение Дима увидел в том, чтобы не ходить в школу. Дома он чувствовал себя защищенным. Причина была найдена, теперь самое трудное – работа с родителями.

         Следующий подросток – Рита, 15 лет. Красивая, развитая физически девочка. Одета в спортивный костюм мужского покроя, стрижка тоже больше напоминает мужскую. Девочка сутулится, словно старается скрыть выступающую девичью грудь. Взгляд потухший, на лице безразличие.

         Сказать, что с подростками работать трудно – ничего не сказать. Пробиться сквозь равнодушие, напускное безразличие, иногда демонстративную наглость к тоскующей, страдающей душе не всегда удается с первого раза. Бывают случаи, что это не получается и со второго.  И тогда приходится надеяться только на свой опыт, интуицию, умение из мелочей составить целостную картинку.

Марина не хотела разговаривать, выполнять задания, поглядывала на время.

-Хорошо, Рита. Я понимаю твое состояние, просто молча играй, побудь наедине с собой.

Привела ее к терапевтической песочнице, показала, сколько предметов лежит на полках. Все, что нас окружает: дома, мосты, люди, животные, деревья, машины, корабли, насекомые и т.д. 

Оставила девочку, включила тихую, спокойную музыку, сама села за стол. Пишу, краем глаза наблюдаю за Ритой: положила руки на песок, замерла, затем стала пропускать его сквозь пальцы. Успокоилась. Подошла к полкам,  стала брать предметы и ставить их обратно. Затем увлеклась, стала строить картину на песке. Заплакала, постояла у окна, вернулась к песочнице, продолжила работу.

Я не стала  продолжать сеанс песочной терапии, как положено. Терапевтическую беседу оставила на потом, потому что картина на песке – единственный диагностический материал, который у меня есть. На этом расстались.

         Мысленно делю Юнгианскую песочницу на три части: зона прошлого, настоящего, будущего.

Зона прошлого привлекает внимание зеленью, солнцем, обилием цветов. Две счастливые девочки стоят, взявшись за руки.

Зона будущего – пуста. Между ними – зона настоящего, такая же пустынная. Но в зоне настоящего стоит фигурка девочки, точно такая же, как одна из двух в зоне прошлого. Плечики опущены, смотрит вниз.

         О чем хотел сказать подросток? Почему будущее не привлекает его? Что случилось сейчас, и не дает радоваться, как раньше?

Приглашаю маму.

-есть ли у дочки подруги?

-не поссорилась ли она недавно с кем-то?

         Мама рассказывает: раньше было много подруг, но год назад дочка познакомилась с девочкой старше себя (назовем ее Лидой). Они так сдружились, что почти не расставались: то Лида у нас ночевала, то дочка у нее. Все подружки словно испарились, только Лида осталась.

-Лида живет с родителями?

-Нет, она студентка, квартиру снимала. Хорошая девочка, вежливая, уважительная.

-А с мальчиками Рита дружит? Нравится ей кто-нибудь?

-раньше много мальчиком было, к нам в гости приходили, Рита дружила с одноклассником. Но вот год уже, как никого из мальчиков рядом с Ритой нет. Не знаю почему.

-Что же случилось потом?

-Да уехала Лида в другой город. А нашу, как подменили: в школу не ходит, целыми днями плачет. К психиатру водили, сказал: депрессия, суицидальные мысли.

Кажется, картинка складывается. Последующая терапевтическая беседа с девочкой помогла выяснить истинную причину: взрослая девушка Лида – лесбиянка. Ей не составляло труда стать подругой Риты, разбудить в ней чувственность. Он окончила институт и уехала в другой город. На просторах Сети стали появляться ее фото с другой девушкой.

-Я света белого не вижу, какая школа? – рассказывала Рита, - скучаю по Лиде, не могу без нее жить.

         Терапия с девочкой была долгой и продолжается до сих пор. И мама тоже лечится у психотерапевта, поскольку принять половую ориентацию дочери было нелегко.

Работа со следующими подростками выявила не менее серьезные подростковые проблемы: буллинг – современное название со старым содержанием. Это ничто иное, как травля, агрессия одного из членов коллектива остальными. Выделяется несколько разновидностей школьного буллинга: физический, психологический, а так же так называемый кибербуллинг (травля в интернете).  

Не менее серьезная и часто встречающаяся проблема – психические расстройства на фоне подросткового развития. Например, синдром Туретта – это нервно-психическое нарушение, которое сопровождается непроизвольными вокальными и двигательными тиками, а также отклонениями в поведении подростка. Причем самым главным признаком заболевания,  является нецензурная брань, которую подросток может выкрикнуть в любой момент без какой-либо на то причины. Неожиданный смех, резкие почесывания, неестественные подергивания мышц лица, спонтанные движения руками и ногами, хрюканье, рычание – это основные симптомы болезни, которые не поддаются контролю со стороны  самого подростка. Естественно, подросток подвергается окрикам, наказаниям со стороны учителя, насмешкам со стороны сверстников. Это может продолжаться долго, пока родители не обратятся с ребенком к специалисту.

От всех названных проблем у подростка только одна защита – не ходить в школу. И, прежде чем оказывать давление на подростка, винить его в лени и безответственности, не лишне бы разобраться в причинах.

Дорогие родители, нашим детям приходится жить в очень непростое время. Они часто не могут самостоятельно разобраться,  где хорошо, а где плохо, с кем по пути, и какие дороги ведут к успеху. Подростки требуют внимания и сочувствия, понимания и дружеского отношения родителей. А еще контроля. Подросткам не стоит разрешать спать в одной постели. Нельзя отпускать девочку ночевать к подружке, если Вы не совсем уверены, что дети там будут под взрослым контролем.

Будьте внимательны к меняющемуся настроению сына или дочери, депрессии, отходу от привычных контактов, сосредоточению на собственных проблемах. Вовремя обращайтесь к специалистам, если чувствуете, что сами не справляетесь. Многие проблемы можно предупредить и помочь своему ребенку прожить непростой подростковый период, оставаясь с ним рядом.