Винникотт: случай подростка с галлюцинациями и одаренностью

«Эштон» - 12 лет

Эштона направил ко мне врач общей практики, который написал:

… исключительно умный, но к сожалению с большим количеством трудностей, присущим гениям. Он - очень раздражительный, нервный, беспокоящийся за свое здоровье. Он неизменно заболевает с повышением температуры, когда речь заходит о возвращении в школу. Недавно у него развились судороги, и дома с этим трудно справиться. Вдобавок у него большие сложности со сном и частые кошмары… взгляды родителей на то, как справляться с проблемой, расходятся… 

Эштон оказался исключительной личностью, как будет видно из описания интервью с ним. У него была замужняя сестра с двумя детьми; таким образом, он был дядей.

Примечание. Я даю минимум информации, чтобы замаскировать случай. Неизбежно многое при этом теряется, но ключевые особенности взаимодействия с мальчиком сохранены.

Сформировать контакт оказалось несложным. Я быстро получил свидетельство, что у мальчика высокий интеллект, это же относилось к обоим родителям и его сестре. Я разложил бумагу перед нами, и мы приступили к игре в каракули.

(1) Он превратил мою первую каракулю в рыбу.

(2) Я превратил его каракулю в змею и заклинателя змей.

(3) Он превратил мою в рыбу, проглатывающую черепаху или в большую медузу. Он был очень доволен этими каракулями, которые, кажется, значили для него что-то особенное.

(4) Я превратил его каракулю в собаку.

(5) Он превратил мою в сидящего кролика.

(6) Я превратил его каракулю в лицо.

(7) Он превратил мою в деревянный башмак.

(8) Я превратил его каракулю в знак фунта.

(9) Он превратил мою в открывашку для бутылок.

(10) Я превратил его каракулю в фигуру или куклу, и в связи с этим мы поговорили о вещах, которые люди берут с собой в постель за компанию. Он рассказал, что у него это были два медвежонка.

(11) Он превратил мою в голову рыбы, как в одной рекламе, которую он видел.

В этот момент я смог начать тему снов. “Когда тебе снятся сны, ты видишь что-то, похожее на это (голова рыбы)?”

Он нарисовал

(12) Деталь “странного сна, который очень сложно описать или нарисовать”. Оно призрачное и движется. “Оно связало меня кусочками веревки. Когда я разорвал веревки, оно довольно злобно на меня посмотрело”.

Сейчас Эштон стал вести себя способом, который сложно описать. Он выражался очень сложно, даже неестественно, как очень взрослый и эрудированный человек. Он действовал, так сказать, через интеллект, и быстро схватывал интеллектуальные концепции и связи между идеями.

Эштон стал рассказывать о его снах и о неприятных звуках. “Это нельзя нарисовать: это похоже на то, как если бы рушился дом”. “Однажды у меня был неприятный опыт: я был в постели, и так как не мог уснуть, то слушал музыку, то есть мысленно проигрывал симфонию Бетховена. Должно быть я наполовину заснул, потому что когда в музыке наступила пауза, то за последовало не продолжение, а странный шум”. Ему все это показалось пугающим, и мне стало ясно в этот момент (из-за того, что случилось с хаотическим и неорганизованным шумом), что музыка многое для него значит. Музыка вытесняет галлюцинации.После этого мы поговорили о музыке и рисовании как способе контролировать галлюцинации. 

Затем он сказал: “Недавно я нарисовал абстракцию. Это довольно сложный рисунок, но я могу показать часть его”.

В этот момент он нарисовал

(13) Деталь абстракции, которую хотел показать мне.

(14) Это вся абстракция, и я знаю, что самостоятельно не смог бы выделить из нее важную часть. (Родители прислали его мне позднее).

Как оказалось, это было главным моментом в интервью. Я чувствовал, что он доверяет мне ключ к его абстракции, хотя абстракция по своей сути - это тайное место, а также демонстрация констелляции мыслей художника. Я почувствовал вызов. И рискнул сделать следующую интерпретацию, надеясь, что она окажется хотя бы в некоторой степени верной.