Винникотт: случай мальчика, который потерялся между сном и реальностью

«Чарльз» - 9 лет

Этот мальчик был направлен ко мне коллегой, который тоже уже беседовал с ним, но без особого успеха.

Семейная история: 

Сестра - 11 лет.

Он - 9 лет.

Сестра - 7 лет.

Семья полная.

Этот мальчик жаловался на головные боли и “мысли”. Его разум беспокоил его, и у него стали появляться идеи о его мышлении. Он говорил, что одна часть его мозга захватывала всего его. Он начинал давать клятвы и пытался выполнять их, но эти клятвы не имели значения, даже когда он клялся на Библии.

Мы приступили к игре в каракули.

(1) Моя каракуля, которую он превратил в рыбу.

(2) Его, которая состояла из 3 частей. Я превратил ее в ландшафт.

(3) Моя, которую он превратил в то, что назвал девочкой, “потому что у нее есть юбка”. “Может быть это моя (7-летняя) сестра”. Мы поговорили о девочках, и я спросил его, счастливы ли они быть девочками. Он сказал: “Нет, я бы не хотел быть одной из них. Мы ужасно деремся”. Когда он это говорил, то тяжело дышал. Он продолжил: “Есть одно правило: “НЕ БИТЬ ДЕВОЧЕК!”, но оно не работает, когда я дерусь с моей сестрой”. Он рассказал, что не ходит в школу, а занимается с гувернанткой. Это было сделано по мудрому совету моего коллеги, видевшего его. Он был рад этому отпуску от школы, хотя он и любил плавание. 

(4) Его. Пока он рисовал, то рассказывал о драках и том, что их не бывает, когда рядом с ним только одна из сестер. Драки начинаются только тогда, когда они все втроем вместе.

(5) Моя. Он превратил ее в горы с ракетной установкой. Это была большая платформа. Ему нравятся ракеты, но они под большим секретом, так что он может быть полетит вместе этого на самолете.

Он сказал: “Мне нравятся боевые корабли” и заговорил о войне. В своей комнате он рисует на полу мелом. 

В этот момент я понятия не имел, что он готов поговорить о его мыслях.

Там есть 4 или 5 наций и много минных полей и маленьких дорог, по одной для каждой нации. Он описал сложности минирования и войну, в которой каждой нации нужно было вернуться на базу, но там могло не быть для этого дорог. У него были сотни солдат, минометов и гранат. Во время того, как он описывал мне игру, он изображал все соответствующие звуки стрельбы. Он - гренадер с базукой. У русских есть только миномет. И т.д.

(6) Его рисунок той игры, в которую он играет дома на полу.

Я использовал материал этого рисунка, присоединив к нему его первые фразы о его мышлении. Я довольно догматично сказал ему, что он нарисовал для меня картинку своего мышления с его различными частями. Как и в игре, в его мышлении плохое атакует хорошее. Он довольно естественно помог мне продолжить эту интерпретацию, сказав: “Это как выключатель, когда он включается, то начинается все это”. Он добавил: “Только маленькая часть мозга управляет руками и ногами”. Он чувствовал, что контролируется этой частью, когда она включается.

(7) Еще один рисунок той же игры, а также (теперь он делал это осознанно) диаграмма его мышления. В этот момент мы достигли с ним того взаимодействия, в котором он нуждался, но не мог осуществить без человека, который бы понимал, что его диаграммы на полу и военные игры были для него диаграммами мышления.

Мы продолжили играть в каракули.

(8) Моя. Он сказал, что это похоже на 8, и на 7, и на 9 тоже. Я напомнил ему, что он сказал, что это может быть похоже на 9, но он сказал, что 14 будет даже лучше, потому что в этом возрасте он бы смог бросить школу. У него была бы супер-машина. Он бы не работал. Это было бы лучшее время в жизни “или может быть в 16, чтобы я мог играть”. Затем он перешел к школьной жизни. “Школа - это 9½ часов работы из 12. Остается 4 часа для игры. И только 4 месяца каникул по сравнению с 8 месяцами учебы каждый год”. Он выглядел очень озабоченным этой мыслью о нехватке времени для игры. 

Мы видим, что перед нами мальчик, чей интеллект можно использовать. Ему можно немного помочь, дав возможность играть, но возникает вопрос: сможет ли он играть и перестать управлять своим мышлением.

(9) Его, которую я превратил в бегущее животное. Он сказал, что это кто-то убегает из школы.

Затем я спросил его о снах. Он сказал, что видит их часто, и все они цветные. “Все они неприятные, а некоторые - вдвойне неприятные. Там есть паук очень пестрый, который даже больше, чем неприятный”.

(10) Он попросил меня нарисовать комара, а затем дорисовал что-то сверху, что могло быть пестрым во сне, гигантским пауком или длинными-папиными-ногами. Он был очень встревожен даже рассказывая об этих вещах. Он рассказал мне о своем страхе пауков и длинных-папиных-ног. “Когда вы бываете за границей, они могут быть ядовитыми. Я не против маленьких, но у некоторых бывают длинные тела и крылья, и они снятся мне. Иногда между тем, как проснуться, и концом сна бывает вспышка, а потом кто-то смотрит на меня. Это всегда одна и та же женщина, а затем я просыпаюсь. Это ужасно. Я не могу нарисовать ее”.

(11) Однако, он нарисовал форму головы и волосы сзади.

Ужасная женщина с длинными черными волосами. “Да, это могла быть мама”.