Если родитель пил. Распакуй родительское наследство.

Родительское влияние - как послание в бутылке: когда-то отправленное, путешествует по нашим волнам жизни, настигает нас в любом возрасте. Иногда уже и уехал за тридевять земель, и свои дети подрастают, или родителей уже на свете нет, а их эмоциональное наследство внезапно оказывается у берегов нашей жизни: вот оно я! – и что хочешь, то и делай.

Некоторые люди так и не решаются это наследство распаковать, посмотреть на его содержимое, развернуть свиток. А кто-то, посмелее или поустойчивей, тот решается. И некоторым удается это послание не только рассмотреть, но и переписать. Ну и ну.

Сегодня о посланиях грустных. О тех, в которых один из родителей, или оба, не могли исполнять родительскую роль. По разным причинам эта роль может провалиться и не состояться. Депрессия, тяжелый развод, сложные условия жизни и общая невротизация. По моим наблюдениям, чаще всего в основе такого провала, у нас в России, по крайней мере, лежит употребление алкоголя.

Если один из родителей употребляет химическое вещество, семья становится дисфункциональной. От слова «дисфункция» - то есть семейные функции полностью уже не выполняются. Не выполняются прежде всего родительские функции – быть опорой для ребенка и формировать его чувство безопасности, устойчивую самооценку, эмоциональные связи. Все рушится и провисает.

Другие зависимости – игровая, трудоголизм, эмоциональная зависимость, влияют похожим образом. Да и алкоголик алкоголику рознь, вы же понимаете – разный темперамент, поведение, разные семейные структуры. Но суть одна – родитель подводит своего ребенка. Это всегда сказывается на том, как ребенок будет воспринимать мир и себя.

Всегда. Исключений я не видела. Хотя людей, находящихся в стадии отрицания («папа пил и бил маму, но в целом семья была все же нормальной» и т.п.) – их немало. Их можно понять: распаковать послание родительской семьи – то еще испытание. Не для слабонервных.

Что же достается ребенку в наследство в такой семье? Известно что: созависимость. Если родитель страдал любой зависимостью, ребенку ничего не остается, кроме как сформировать у себя созависимую модель личности.

Эта модель основана на некоторых общих характеристиках семей родителя с зависимостью (см.[1], [2], [3], [4]).

Основные характеристики алкогольной семьи (так мы будем называть семью, в которой один из родителей болен алкогольной зависимостью) таковы:

1. Противоречивые правила: либо слишком свободные, либо слишком строгие.
2. Алкоголь – это стыдный «секрет» семьи, ребенка вынуждают его хранить. Ребенок скрывает «позор семьи» от внешнего мира. Если не скрывает – его стыдят и винят. Девиз такой семьи – сор из избы не выносят.
3. Отрицание и избегание прямого обсуждения проблем. Невозможно напрямую поговорить о сложившейся ситуации.
4. Размытость границ. Дети не знают, где их личное, интимное пространство, которое никто не нарушит.
5. Эмоциональная незрелость. Дети не понимают, какие их чувства нормальны, а какие - нет, и теряют ощущение почвы под ногами.
6. Дефицит положительного внимания, обращенного на ребенка. По этой причине ребенок может пытаться привлечь необходимое ему внимание «трудным», отклоняющимся поведением. Но это не помогает – внимание он получает, но отнюдь не положительное (формирование стыда и вины).
7. Бессознательное делегирование вины за проблемы родителей ребенку. Система воспитания заставляет ребенка верить, что именно он в некоторой степени отвечает за то, что происходит в семье.

В результате всего этого «багажа», ребенок вырастает с несформированным представлением о том, что такое нормальная любящая семья и по каким законам она функционирует.

Ребенок хочет выжить, не разрушиться эмоционально. Чтобы это сделать, он вынужден сформировать некоторые личностные черты (см.[1], [2], [3], [4]). Перечислим основные.

Мы учимся опознавать свои эмоции и управлять ими в родительской семье. Если родители нестабильны, склонны к эмоциональному или физическому насилию, ребенок учится «прятать» свои истинные чувства и никому их не предъявлять.

Показывать свои настоящие чувства в алкогольной семье небезопасно. Чтобы выжить, надо свои переживания запрятать далеко –далеко и закрыть на замок. Ключ от которого потом, увы, часто оказывается потерян: человек утрачивает контакт со своими собственными эмоциями и переживаниями.

У него теряется индикатор: что ему нравится, что ему хочется, что по-настоящему его волнует.

Зато он отлично определяет, что чувствует и хочет другой. В детстве этот навык был тоже важен для выживания: вовремя сообразить, в каком состоянии находится алкоголик, нет ли угрозы прямо сейчас.

Из собственных чувств больше всего могут чувствоваться вина и страх. Всё остальное эмоциональное многообразие вне зоны доступа. Если такого человека спросить: «Что ты сейчас чувствуешь?» - вполне можно ответить ответ: «ничего», «все нормально», «ничего особенного» и т.д.

Может ли алкогольно зависимый взрослый стабильно поддерживать своего ребенка, давать ему поддержку и создавать эмоционально близкие отношения?

Думаю, дорогой читатель, на этот вопрос ты ответил вместо меня. Конечно, даже если такой взрослый в моменты трезвости и хотел бы, но он не может этого делать. Такой способности у него нет – пока есть зависимость.

И ребенку просто неоткуда свою устойчивую положительную самооценку сформировать – ведь она не из воздуха берется. А создается на основе отношения значимого взрослого.

Чуть больше повезло тем детям, у которых есть другие теплые и поддерживающие взрослые в окружении.

Но, увы, - как правило, в алкогольной семье весь ресурс более здорового взрослого уходит на то, чтобы выдерживать и поддерживать больного взрослого. На ребенка эмоционального резерва не хватает.

Поэтому ребенок растет без внутренней опоры – он неуверен в своих силах, а самооценка его очень зависит от чужого мнения. Внутри у такого, уже взрослого, ребенка скопилось громадное количество подавленного стыда.

Если я не знаю, что я чувствую, мне сложно понять, чего я хочу на самом деле. Тогда я буду ориентироваться на желания и потребности других людей.

И чьи же желания я буду воплощать в своей жизни? Желания партнера, мужа, мамы, детей, начальника. Но только не свои собственные. Я и рад бы делать то, что важно мне – но я просто не знаю, как определить, что именно хочу.

Поэтому я забываю о себе и стараюсь угодить другим, подстроиться под их просьбы, нужды, требования, манипуляции и просто желания. Внутренний голос шепчет, что и сама моя жизнь в этом случае как будто не совсем моя – а ведь она уходит, и стремительно.

Но как исправить ситуацию я не понимаю. Из-за этого постепенно зреет неудовлетворенность, апатия, а потом и отчаяние.

Вместо местоимения «Я» подставь в этот пункт понятие ВДА – взрослые дети алкоголиков, дорогой читатель.

День за днем проводя в невыносимой и удушающей эмоциональной атмосфере, ребенок не может из нее вырваться. Ему некуда уйти, еще нет сил и возможностей взаимодействовать с миром вне семьи и удовлетворять свои потребности без участия родителей.

И ребенок чувствует беспомощность, бессилие, ощущение, что от него вообще ничего не зависит. Складывается внутренняя позиция же

Складывается внутренняя позиция жертвы: когда человек не влияет на тяжелые обстоятельства, а может только надеяться на их изменение.

Человек вырастает, и уже обладает достаточной силой, чтобы влиять на окружающий мир. Но внутреннее чувство беспомощности остается с ним и определяет его выборы и поступки.

Поэтому взрослые дети алкоголиков нередко считают себя жертвами обстоятельств, не способными контролировать события жизни. Хотя в реальности это не так.

В психологии этот феномен называется выученной беспомощностью – то есть в реальности никакой беспомощности нет, но во внутреннем мире она есть, и именно она диктует человеку его выборы и поступки.

Ограничение, существующее только в психическом мире, становится реальным тормозом жизненных изменений к лучшему. Человек жалуется, страдает, годами мучается в тяжелых отношениях и обстоятельствах, но не делает реальных шагов к их изменению.

В семье алкоголика особой заботы не получишь. Даже если просить – вряд ли дадут. Даже те, кто здоров, как уже говорила ранее – просто не имеют ресурсов. Все ресурсы «сжирает» алкоголизм больного члена семьи.

И ребенок постепенно понимает, что просить бесполезно. Он и не просит. Вырастая, такой человек не умеет просить поддержку, помощь. А если им предлагать – не умеют их присваивать. Нет внутреннего доверия, что ты можешь получить что-то искреннее, что ты достоин.

Но в то же время такой выросший ребенок умеет помогать другим, опекать, заботиться. Он умеет беспокоиться о других, брать на себя их проблемы: ведь именно такой пример он видел в детстве, когда об алкоголике приходилось заботиться ему или другим членам семьи.

Потом такой человек удивляется: почему его выслушивают редко, зато часто ему выговариваются, плачут «в жилетку», привлекают к решению своих проблем. Почему другие пытаются за их счет решить свои задачи.

А понятно почему: потому что именно такую готовность невольно транслирует он  – выросший ребенок из дисфункциональной семьи.

Знать и понимать все это очень важно. Как известно, алкоголик начинает свое исцеление с первого важного шага: нужно признать, что он алкоголик, честно это понять про себя. Без этого ничего дальше невозможно.

 Так и взрослому, получившему такое «семейное эмоциональное наследство» важно вначале его распаковать и честно посмотреть в глаза реальности: с чем он имеет дело. Увидеть свою внутреннюю реальность – но не для того, чтобы застыдить себя или решить, что все безнадежно. А наоборот, оттолкнуться от этой точки – ведь в ней и рождаются изменения.

Поэтому я привожу здесь ряд вопросов, сформулированных по материалам работ М. Битти [1]. Это известный автор книг по созависимости, которая сама страдала этим состоянием и успешно изменила свою жизнь.

Если это «твоя тема», то не спеши. Сядь, укутайся в плед, налей себе чаю. Внимательно прочитай приведенные вопросы и прислушайся к внутреннему отклику. Это ведь может быть трогательным и увлекательным – такой диалог с собой.

А вопросы такие:

1. Часто ли я ищу одобрения своих действий со стороны других людей?

Как видишь, дорогой читатель, эти вопросы сами по себе обозначают основные эмоциональные «крючки», оставшиеся в наследство от детства в дисфункциональной семье.

Но понимая, что эти сложности – естественные последствия детства, в котором вы не виноваты, можно начинать менять ситуацию.

Честно оценивая и взвешивая родительское эмоциональное наследство, мы все имеем выбор, как с ним обойтись.

Дорогие читатели, буду благодарна, если вы поделитесь в комментариях: что вам откликается в этой непростой теме? 

И до встречи в новых статьях! 

Желающих жду на консультацию или терапию. Записаться можно:

по  телефону, в WhatsApp: 8 963 638 83 91

или через сайт b17:  https://www.psyoffice.ru/zayavka.php?mod=psiholog&id=380286

 Литература по теме:

1. Битти М. Спасать или спасаться. М., 2015
2. Москаленко В.Д. Дети больных алкоголизмом. М, 1990.
3. Поттер-Эфрон Р. Стыд, вина и алкоголизм. М., 2017.
4. Смит Э. Внуки алкоголиков. Проблемы взаимозависимости в семье. М, 1991.