Диалоги в поезде: что значит помощь в проживании потери?

На днях в поезде мы разговорились с попутчиками. Одна из тем была о профессиях и после прочтения моей визитки возник вопрос: Что значит помощь при переживании потери?

В 1969 г. Кюблер-Росс описала пять стадий горя в своей книге «О смерти и умирании».  Отрицание, гнев, торги, апатия, принятие. С того времени стадии  проживания потери описывали, расставляли в хронологическом порядке, отменяли хронологический порядок, анализировали - много чего делали. Главное, осознали закономерность, что примерно эти этапы человек проживает при любой потере, не только самой страшной, когда смерть вмешивается в ход событий.

Потеря может касаться и расставания с вполне здравствующим человеком. И внезапного завершения этапа жизни. И даже кражи кошелька. Все это - потери. И на проживание каждой из них нужно время. 

Но, позвольте, при чем тут психолог? Если все равно так или иначе приходится прожить все стадии: 1. Отрицание. Перерыть сто раз сумку, чтобы вдруг да найти тот самый кошелек. 2. Гнев. На других - бардак в стране, воры распоясались, или на себя - вот я разява, за добром своим уследить не могу. 3. Торги. Может все же в другой сумке? Или как говорят "хорошо, что деньгами". 4. Апатия. Настроение отвратительное, так противно, что обманули, что обманулся. 5. Принятие. Случилось то, что случилось. Жизнь продолжается. 

Может быть и не при чем. Но:

1. На любой из стадий человек может застрять. Потому что нет сил, ресурса, умения прожить ее. Если отрицать отсутствие потерянного в жизни реальность может и не дать, то в гневе можно остаться надолго. И превратиться в гонителя кого-то или самого себя. Торги, рациональные объяснения причин и следствий того, что не поддается логике, могут стать изматывающими и не пускающими дальше. Вместо горевания обосновывать, почему что-то с кем-то случилось, и как надо себя вести, чтобы такого не случалось. Контроль и отсутствие жизни. Апатия, когда сил нет ни на что, краски мира свелись к серому и желания исчезли. 

2. Перед любой из стадий человек может застрять. Перед гневом: если гнев внутренне запрещен настолько, что даже на вора разозлиться нельзя. Ближний же, надо вторую щеку подставить. Почему нельзя? Например, потому что, если в принципе допустить, что гнев на человека возможен, то придется узнать, что можно злиться и на любимых близких, и как-то выдерживать внутри себя одновременно и гнев, и любовь.  Перед торгами: например, если допустить рациональное объяснение, то чувство вины станет непереносимым. Перед апатией: ну это просто страшно, в нее попадать.

3. Любая из этих стадий может быть эмоционально непереносима в одиночестве. А нагружать близких, о которых заботишься и которых бережешь, таким негативом не хочешь. 

Во всех этих трех ракурсах психолог может быть сопровождающим. Человеком, который специально обучен присутствовать при тяжелых чувствах других людей, защищен методикой работы с другим человеком, оснащен знаниями и навыками видеть что именно в данный момент происходит, и как помочь, чтобы состояние другого могло меняться. И проживающий потерю перестает быть один. А значит тяжесть переживаний становится переносимой, есть страховка при путешествии в трудные чувства, есть собеседник, который настроен на тебя.

Вот, собственно, и все. Никакой психолог не отменит трудность проживания. И не сделает монтаж от события ко времени, когда можно о событии вспоминать без погружения в эмоции. 

Помощь хорошего психолога сделает проживание чуть менее долгим, позволит быть не в одиночестве, позволит сохранить и развить контакт с самим собой, вместо того, чтобы оставлять закрытые области, в которые непереносимо взглянуть.

В поезде, в живом разговоре с попутчиками, все эти рассуждения были как-то живее и легче. Буквами звучит сложнее. Но зато это можно прочесть тем, кого за нашим столиком в сапсане не было.