Психология - это бизнес?

Ранее свой род и вид занятий я не воспринимала как бизнес, в том числе, отвечая на вопрос – это не бизнес, это для души… Сейчас же я достаточно глубоко пересмотрела свою изначальную позицию.  И скажу так: да, это бизнес, а у любого бизнеса, основная и первостепенная  задача - получение прибыли. И если бизнес эффективный – в него вкладывают ресурсы, и он развивается, а если не эффективный, то его лучше вовремя свернуть.  Но, данный бизнес очень необычный, так как в нем всегда присутствует дилемма. Для меня она проявляется, во-первых, в том, что я против затяжной терапии и разрешения какой-либо проблемы в течение нескольких встреч, когда ее можно проработать за одну-две встречи. Да, есть направление классического анализа –  в нем нет конкретного запроса, а значит и не будет точечного результата… Психоанализ – это работа, направленная на осознание внутрипсихических процессов, на базе которого производятся «действия» по изменению (сознания), то есть, себя.  Но нет предела совершенству,  а значит, клиента ведут до тех пор, пока он не научится нечто в себе отлавливать, отслеживать и анализировать самостоятельно. А вот работа с конкретным запросом, в наше время,  это нечто абсолютно другое,  даже в психоаналитической модальности.

Более того, я не психолог, в том благостном и благолепном понимании, которое  существует у многих обитателей, третей реальности по имени «интернет». А значит, не считаю себя обязанной кого-то в чем-то удовлетворять и как-то чему-то «общепринятому»  и ожидаемому соответствовать. И это вторая дилемма, так как, как бы мне, иной раз, не хотелось,  более ни собираюсь поддерживать, ни чьих-то иллюзии, ни уж, тем более, разыгрывать их, в том числе, зависая в состоянии «эмпатии» к жучкам, червячкам, к четвероногим и  другим представителям флоры и фауны, и выпятившейся из нее части в виде надстройки из добавочного желания, назвавшей себя человек. На самом деле, в человеке, не так уж и много человеческого: тело – животное, инстинкты – животные,  а вот то, что нас отличает от животных, то есть душу и сознание, еще надо наработать.

В том числе и по роду деятельности, (так как я психоаналитик, а не психолог)  - безусловного принятия от меня ждать не стоит. Особенно, это касается, тех индивидуумов, которые, не являясь клиентами, его почему-то ожидают, высказывая свои обидки: «если ты психолог, то ты должна «понимать»! -  Не должна…. так как ты за, это не платил.  Или, предъявляют претензии, по поводу того, что мой комментарий для них звучит непрофессионально… - а вот тут вообще стоит быть осторожным, так как с легкостью могу послать и не только в бан.  Если же данную дилемму озвучивать в контексте взаимоотношений с клиентом, то не та мать хороша, которая во всем поддерживает, опекая и потакая, а та, которая является достаточно хорошей для оптимального развития ребенка.  То есть в меру фрустрирующей. Лишь в переживании и преодолении фрустрации, а точнее в ее пустоте рождается, развиваясь, сознание. Таким образом, здесь моя задача заключается в том, чтобы оказать помощь в разрешении проблемы, с которой ко мне обратились; повлиять на состояние именно в той степени, которая требуется для запуска механизм изменений, необходимых для перенастройки восприятии и усиления позиций сознания;  задать направление и показать пути улучшения взаимодействия с другими людьми, на базе понимания  их и себя самого...  И уж точно не ублажать. Если в процессе необходимо будет проявить эмпатию (не люблю это слово), выстроить определенного рода эмоциональные связи и доверительные взаимоотношения, благоприятствующие раскрытию проекции и переноса… – это одно.  Но, иной раз, проявляя жесткость и директивность, приходится делать нечто обратное,  проговаривая: «Если вы пришли сюда за тем, чтоб вас пожалели – вы ошиблись. Здесь жалеть вас никто не будет. Если вам необходимо будет пережить нечто болезненное, осознавая это, я помогу вам это пережить…  и мы переживем это вместе» - это другое. Но и то и другое и третье, и четвертое, и т.д. - это и есть работа, которая ведется в определенное время, в определенном месте, за определенную плату и с конкретными людьми. И заключается она в создании оптимальных условий для развития психики и раскрытия потенциала,  для улучшения понимания самого себя и выстраивания правильной связи взаимодействия с другими людьми.  А вот за рамками ее  - я не психолог.  И это мое «я» может проявлять себя, очень по-разному.

Иногда, мне задают вопрос: сколько у нас есть времени? Я отвечаю, что у нас есть час, если, кончено, ваша проблема не разрешится гораздо быстрее, что достаточно часто происходит. И тогда, приходится либо раньше отпускать клиента,  либо давать ему чуть (а иногда и не чуть) более того, зачем он пришел.  Хотя, некоторые, клиенты и специалисты, бессознательно формируют иллюзию сложности, там, в чем ее нет, так как убеждены, что на решение любой проблемы требуется время, поддерживая состояние  важности и эксклюзивности. И я их прекрасно понимаю. И это тоже дилемма, так как оплачиваются именно часы, в которых раскладывается  (рассчитывается) сложность проработки проблемы, а не эффективность и простота ее решения.

Поэтому всегда хотела объединить суть психологии с тем, что является сутью бизнеса, прошу не путать то, о чем я говорю с психологией бизнеса  - это совсем другое. Читая книгу Кармина Гало «Правила Джобса», я пришла к двум простым выводам: первое все максимально упростить,  (в том, что касается психотерапии и психоанализа) объединив в один продукт – выстраивание правильных взаимоотношения и установление связей с другими людьми (не важно родители  - дети; отношения в паре; отношения на работе, в коллективе и т.д. ). Так как,  все что нас окружает  - это другие люди, от  взаимодействия с которыми мы и получаем либо самое большое наслаждение, либо страдание. Тревога, страхи, панические атаки, депрессия, апатия, истерики, отсутствие вкуса жизни,  обиды, ревность, чувство вины, раздражительность, отсутствие удовольствия и т.д.  – все это возникло на базе взаимоотношений с другими людьми, в которые вы когда-либо были включены  (и они перешли на внутренний план - были интроецированы), либо находитесь в них  и сейчас. И второе, – точечная и сфокусированная  ориентация на конечном потребителе, в том, что касается нейропсихологии и психокоррекции  - то есть на ребенке, а не на его родителе, у которого всегда не хватает либо времени, либо денег, либо чего-то еще. Если уже говорить о нейрокоррекции и нейродиагностики - для родителей и так сделано достаточно много в плане доступности услуги, в виде стабильного трехлетнего удержания цены (для детей, несмотря на то, что в процессе участвуют также и взрослые), а на консультации присутствовать могут одновременно несколько человек.  Делалось это, исходя из понимания того, что, иной раз, вкладывать средства в себя или ресурсы в других значимых людей, значительно проще, чем в ребенка  - и это происходит на бессознательном уровне. В связи с чем, в своей попытке войти в положение родителей и как-то облегчить им жизнь, я разработала особый подход… Но,  к чему это данная «родительская позиция» приводит?  И это очередная дилемма… Итак, вставая на место родителя, после диагностики,  я обычно писала коррекционную программу, которую давала родителям, обучая их самостоятельному проведению коррекционных занятий с ребенком дома. Делалось это из самых «благих побуждений» экономии времени и денег. Договаривались мы лишь о повторных редких диагностических встречах, для того чтобы отслеживать динамику и вносить изменения в программу. Да, когда родители, приводили свое чадо на повторные диагностические встречи, то динамика была на лицо. А вот когда не приводили…  Возникает вопрос: а для чего все это было нужно?  Для того чтобы ощутить себя хорошим родителем? Подзаглушить, подавляемое или вытесняемое чувство вины? Так как, на самом деле, у детей нет проблем, во всех смыслах,  - они  есть у родителей. Это именно родители создают проблемы детям, и никак не наоборот.   Причем иной раз складывается впечатление, что некоторые мамы приходили лишь затем, чтоб услышать, что состояние можно откорректировать, но нужно работать, а значит все еще не так запущено. А может быть  бессознательно им хотелось услышать: все плохо, уже ничем помочь нельзя, поэтому вы можете успокоиться, так как уже ничего не исправить?  А может  мама ребенка, к примеру, с ЗПР надеется на то, что механизм, который калечился и ломался в течение нескольких лет можно исправить за один час? Ну или, хотя бы за два… ?! Хотя, даже и в таких случаях наблюдаются изменения и в поведении, и в восприятии ребенка - они видны «невооруженным глазом», которому иной раз, даже и не веришь,  так как динамика поражает. А всего лишь изменилось взаимодействие в окружающей ребенка среде, а также, отчасти, изменилось состояние матери, получившей рекомендации и поддержку, которое напрямую влияет на состояние ребенка. Так что все, с данной практикой, обучения родителей и выдачей программ на дом, думаю, закончено.  Если пришли – то работаем в кабинете, а вот уже отработанная в кабинете программа и дополнительная «обязательная общая программа по созданию правильных условий, влияющих на психику ребенка»,  общие рекомендации по развитию и воспитанию с учетом особенностей психики,  коррекция взаимодействия и т.д.  – это то, что нужно будет делать дома ежедневно и самостоятельно.

Итак, в итоге остается всего четыре продукта, которые я могу предложить – это индивидуальный прием  (краткосрочная терапия или консультирование 1-3 встречи, направленное на решение конкретного запроса и проработку проблемы), работа в группе (тренинги) направленные на изменение взаимодействия с другим людьми и улучшение взаимоотношений (взрослые).  Нейропсихоанализ и нейропсихологическая коррекция (дети).  И промежуточный продукт для подростков, который включает в себя и то и другое, в случае необходимости.