Околдованные или под гипнозом?

💔 У Андрея – синдром Плюшкина. Если вы придете к нему в гости, то увидите, что почти треть его квартиры завалена всяким хламом: старые сломанные принтеры и мониторы, древние радиоприемники и какие-то детали, всякие железки и коробки, мышки и клавиатуры. Другие две трети просто не дают завалить домашние. И чего только они не делали: разговаривали и по-хорошему, и по-плохому, и ставили ультиматумы, и выбрасывали мешками, пока его нет дома. Все бесполезно. Через некоторое время хлам возвращается.

Конечно же, это для вас хлам. А для него – это все «очень нужно» и «когда-нибудь пригодится» . На вопрос «Где и когда?» либо злится, либо переводит разговор на другую тему, либо просто отмалчивается.

Он околдован. Этим хламом. Каждая ржавая железка, каждая древняя пластмасска для него не мусор, это нужная и важная штуковина! До Андрея не достучаться, не донести, он знает свое дело – накапливать и складывать.

💔 Аня все время что-то ест. Лишний вес уже не дает ей нормально ходить и выходить из дома. Но она не может остановится. Она околдована едой. Ведь еда для нее – не просто еда. Это спасение.

💔 Наташа зациклена на чистоте. Часами драит свою и так блестящую квартиру. Но лишь идеально чистый кафель, пол или плита дают ей ощущение удовлетворения, не надолго. Все должно быть идеально. Она околдована чистотой.

💔 Виктор не отрывается от компьютерных игр. Он ими околдован.

💔 Юля живет с деспотом и садистом и верит, что «он хороший и изменится!». Она околдована им.

Как будто кто-то им внушил: вот это – самое главное и важное в жизни! Они как под гипнозом, живут вокруг этого, «самого главного». (Все образы собирательные, если что).

Помните, как в гипнотических шоу. Дают мужику карандаш и говорят: «На тебе расческу, расчешись, ты очень лохматый». И он расчесывается, совершенно уверенный в том, что это расческа. Так и здесь. Только никто со стороны специально не наводил, так получилось. И теперь этот «гипнотезер» живет внутри головы. Он говорит: «Вот эта железка очень нужна, ее нельзя выбрасывать!», «Если не поешь, умрешь!», «Если не вымоешь до блеска, не уничтожишь микробов, заболеешь!», ну и прочую хрень.

И тут нельзя переубедить. Они верят в то, что другие считают бредом. Как тот мужик с расческой.

На самом деле, это их единственный способ почувствовать себя В БЕЗОПАСНОСТИ. Хотя Аня медленно убивает себя едой, а Андрей пытается построить себе склеп из железок (да родные не дают)… так они чувствуют себя в безопасности.

И они не видят своей неадекватности. Не могут увидеть свои галлюцинации, под покровами "самогипноза".

И мы все придумываем себе кучу всяких фишек, может быть, не таких трешовых, как тут описано, которые помогают нам чувствовать себя В БЕЗОПАСНОСТИ. Либо чувствовать себя так, как привыкли. Когда-то, в детстве. Околдовать можно еще и многократным внушением какой-то хрени. Постоянной критикой и обесцениванием великолепно наводится какая угодно галлюцинация. Например, «Я – урод!» или «Я – тупой!». Моя детская галлюцинация была – «Я хуже всех!». Никаких поводов не было так думать. И, блин, жить с такой хренью – адово!

И это очень хорошо, когда ты можешь увидеть, осознать свою галлюцинацию, свою веру в какую-то хрень, когда ты можешь захотеть что-то изменить. Увы, это не означает, что как только увидел и осознал, сразу что-то изменится. Могут уйти месяцы и даже годы, но сделать ее видимой – это уже здорово! Тогда у тебя появляется выбор – оставить или поменять на другую галлюцинацию, более полезную и конструктивную. Например, «Мир – опасен!» и «Мир – дружелюбен!» - две противоположных глюка, но второй снижает тревогу и создает другой настрой. -)

Хуже, когда человек не видит и не осознает своей галлюцинации. Он так свято верит в свою бредовую идею, что расколдоваться тут не представляется никакой возможности. Тут либо клин клином, либо какой-нибудь жесткий треш. С другой стороны, раз ему так хорошо и он ничего менять не хочет, то и пусть. Близким – сложнее. Но у них свои галлюцинации.

Такая вот у меня метафора пришла, с околдованностью.

А вы ловите свои галлюцинации? -))