То, о чем рисует ребенок

Для меня рисунок один из любимых инструментов в работе с клиентами, со взрослыми рисование помогает визуализировать переживание, прорисовать ситуацию, пробыть в том моменте в котором я могу оказать поддержку и свое участие, с детьми выразить и почувствовать нечто невыразимое, найти определение неопределенному, то, что подростки не могут идентифицировать  в силу своего опыта.

  И если в работе со взрослым клиентом рисунок больше выступает вспомогательным инструментом, то для ребенка рисунок  это одна из основных форм выражения не только видения мира, но и его ощущения.

В этой статье я хотел бы рассказать не просто о рисунке, а о рисунке как о проективной методике.

  Как гештальт-терапевт я не использую рисунок  для оценки умственного или интеллектуального развития ребенка,  для меня эта техника проекционная, то есть способ "встать" с ребенком "рядом", почувствовать то напряжение, или сложность в выражении словами того, что его беспокоит. В отличии от тестов Бине или Флоренс Ларуры Гудинаф я не стандартизирую рисунок, хотя и опираюсь на их работы. Так же я не использую рисунок как единственный метод установления доверительных отношений с подростками, это один из способов понять того, кто сидит напротив меня, его ощущения, его тревоги, увлечения, круг интересов.

 Тест Гудинаф-Харриса содержит больше семи десятков пунктов, и во время беседы сложно учесть все нюансы, конечно, я обращаю внимание на прорисовку деталей и сочлинение частей тела, на степень владения карандашом, на то, как ребенок держит карандаш или фломастер, но не анализирую и не соотношу то, что нарисовал мой клиент с оценкой IQ по тесту Гудинаф-Харриса. После сеанса я не вижу смысла раскладывать рисунок на составляющие и считать балы просто потому, что изначально рисунок не был установкой на тест.

  В отличии от теста Гудинаф-Харис я не ограничиваю ребенка условием нарисовать фигуру мужскую фигуру и предлагаю воспользоваться разноцветными карандашами, ручками фломастерами, а не только карандашом ТМ, для меня важнее не цвет, а эмоциональная составляющая рисунка, и я могу задавать вопросы по ходу рисования. Я убежден, что выстраивать доверительные отношения во время таких бесед с ребенком намного проще, чем по завершению процесса рисования. Прояснение деталей, обстоятельств рисунка помогает избежать трактования, домысливания с взрослой стороны, так как я не единожды встречался с неверной оценкой  связанных с событием на рисунке, я проясняю детали одновременно с беседой, так, чтоб это не походило на допрос. Стараюсь помнить то, что ребенок рисует, вполне может оказаться для меня Terra Incognita, многих персонажей из мира детей я попросту могу не знать.      

   Следуя за темпом ребенка, избегая каких либо указаний,  пытаюсь понять психологическое состояние  в настоящий момент, в поле работы со мной, но так же и в том моменте который рисуется, даже если это просто вымышленный персонаж. Главное для меня осознание того, что выбирает ребенок в беседе со мной, то что он изображает, будь то Герой которым он хочет стать, чтоб разобраться с одноклассниками, или его ночные страхи таящиеся в "том " углу, или  члены семьи, а может быть просто дорога домой.

  Важно то, что ребенок комментирует при рисунке, в каком состоянии он рисует, частота повторения сцен- навязчивость, эмоциональная окраска. Внимание уделяется деталям, точности, но не художественному исполнению, так как именно детализация показывает психологическое состояние  ребенка. Для каждого возраста подростка существуют элементы рисунка фигуры человека на которые можно обращать внимание и можно учитывать: детализация тела, коленно-локтевые сочленения, примыкание рук-ног к телу, соразмерность изображения, фон, расположение рисунка на бумаге, если рисуется семья- состав участников, домашние животные, положение членов семьи относительно друг друга и ребенка, близость-отдаленность к нему.     

   Чем старше подросток, тем важнее графическое исполнение, пропорциональное соотношение частей тела, предметов, растений, взрослея ребенок отягощает деталями, усложняет рисунок и именно это дает основу для понимания его развития, понятийного мышления, душевного состояния. Отстающие в развитии дети не соотносят то что рисуют и изображаемый предмет, копируют образец, повторяя свои ранние или чужие рисунки. Чаще такие дети рисуют при посторонней помощи или специальном обучении. У детей без патологий развития способность и потребность в рисовании возникает и развивается спонтанно.  На цветовую же гамму я обращаю внимание в тех случаях когда есть явное несоответствие цвета и объекта, иначе: "зеленая луна", "синий кот", "красный огурец". Стоит учитывать, что младшие дети выбирают более темные краски, для них они ярче. Взрослея ребенок учится определять цвета,  так как мы ему их обозначаем. В тех случаях когда нет навязанного цветового стереотипа- включается детская фантазия и творчество, нужно это прояснять, потому что иногда можно услышать в ответ на выбор цвета" этот кандаа-аш ближе был!"  Я предпочитаю не трактовку рисунка, а момент когда ребенок рисует  и рассказывает при мне, при моём участии.

 Этот способ скорее экспромт, маркер состояния, позволяющий перейти к полновесной работе в арт-терапии,  если следуя за состоянием клиента я вижу в процессе много энергии и историю, я вполне могу перейти и в процесс терапии, но тут важно именно происходящее в поле терапии, тот этап который проходит клиент.