Психическая травма в результате медицинской помощи

Любой человек может попасть в ситуацию, которая не оставит его прежним, которая может привнести в его жизнь напряжение, страх, постоянную настороженность, ограничение общения и многие другие проблемы, другими словами, которая формирует психическую травму, более официальное название Посттравматическое Стрессовое Расстройство (ПТСР).

ПТСР формируется не сразу, а в течение примерно 6 месяцев и влияет на жизнь человека многие годы. После переживания такого, жизнь как бы начинает делиться на «до» и «после». Такие ситуации называются травмирующими, к ним относятся природные или искусственные катастрофы, активное или пассивно участие в боевых действиях, роль жертвы жестоких преступлений с насилием и угрозой жизни и т.п.

Травмирующей ситуация может стать если:
• Человек расценивает ее как угрожающую его жизни или угрожает чему-то, без чего он свою жизнь не представляет, с чем отождествляет свою жизнь (честь, достоинство, дети и другие близкие, здоровье, внешняя привлекательность, просто здоровье и т.п.); 

• У человека нет и/или он не видит возможности активно противостоять этой угрозе. 

• У человека недостаточно информации для прогнозирования исхода ситуации и/или его прогнозы не оставляют надежды на благоприятный исход. 

• Ситуация длится достаточно долгое время что бы человек полностью капитулировал перед этой угрозой. 

Безусловно, одна и та же ситуация для одних может стать травмирующей для других нет, и это зависит от индивидуальных ресурсов человека (в том числе физических), его системы ценностей, его представлений о себе и мире, базовых черт характера. Но есть ситуации, которые для большинства людей являются травмирующими. К сожалению, эти ситуации поджидают человека не в горячих точках и не в эпицентре катастроф, а там, где меньше всего их ожидаешь. Эти ситуации связаны с обращением за медицинской помощью. Столкнувшись с телесным заболеванием человек переживает дистресс, что само по себе делает его уязвимым. Далее он вынужден обратиться за помощью в мед учреждение, где может столкнуться с ситуациями, полностью совпадающими с критериями травмирующей. Этими ситуациями могут стать различные агрессивные диагностические и лечебные процедуры, а порой просто специфические условия пребывания в больнице. 

Вот один из примеров подобной ситуации: женщина 28 лет обратилась с жалобами на постоянное напряжение, тревогу за свое здоровье, панические атаки, плохой сон. Данное состояние отмечает на протяжении примерно полутора лет. Пациентка находится в декретном отпуске со вторым ребенком, которому исполняется 2 года. Выяснилось, что она перенесла операцию «кесарево сечение» по медицинским показаниям, связанным с угрозой жизни ребенку. Со слов пациентки, планировались естественные роды. За неделю до предполагаемых родов она была госпитализирована в роддом в связи с угрозой преждевременных родов и сомнений врачей по поводу здоровья плода. После очередных исследований (УЗИ плода), ей сказали, что нужно срочно делать кесарево сечение и стали готовить на операцию, не объяснив толком причин такого решения. Единственное что ей сообщили, что есть угроза плоду и необходима срочная операция. Пациентка дала свое согласие и через несколько часов ее повезли в операционную. Она плохо помнит саму операцию и предполагает, что ее оперировали под общим наркозом. Она пришла в себя в реанимационном отделении, руки были префиксированы к кровати. Она увидела двух мужчин в специальной одежде и шапочках, предположительно врачей, которые озабочено, глядя на ее мониторы о чем-то говорили. Пациентка попыталась спросить о судьбе ребенка, врачи, увидев, что она пришла в себя, сказали, чтобы она ни о чем не беспокоилась и спокойно лежала, затем ушли, оставив ее в одиночестве. Через какое-то время ей отвязали руки, но про ребенка так и не сказали. Все это время она пребывала в полном отчаянии, будучи уверенной, что она потеряла ребенка. Лишь к вечеру ее перевели из реанимации в палату и показали ребенка. Со слов пациентки, с этого дня у нее была постоянная «необоснованная» тревога, а через три месяца после выписки из роддома случилась первая паническая атака. Психотерапевтическая работа с данной ситуацией полностью освободила ее от тревожной симптоматики, что подтверждает версию того, что причиной ее проблем стала сформировавшаяся в результате ее пребывания в роддоме шоковая травма. 

В данном примере налицо все условия для формирования шоковой травмы: 

• Пациентка расценивала ситуацию как угрозу ее жизни и жизни ее ребенка. 

• У нее не было возможности как-то активно участвовать в преодолении этой ситуации (это типично для различных хирургических и около хирургических вмешательств). Кроме того, в реанимационном отделении у нее оставались префиксированными руки, что само по себе может вызвать травму. 

• Скудная информация о происходящем заставляла ее делать катастрофические предположения о своей судьбе и судьбе ее ребенка. Она, по сути, в этом осталась в наедине со своими предположениями и выводами. 

• Пребывание в неведении и беспомощности длилось достаточно долго чтобы она сдалась и потеряла надежду увидеть своего ребенка живым. 

Все могло бы быть иначе, если бы на каждом этапе, начиная от УЗИ, ей просто и исчерпывающе объясняли происходящее. Было бы здорово, если бы врач призвал бы ее к сотрудничеству, пускай это сотрудничество было бы в пассивной форме доверять и принимать помощь. Важно было бы развязать ее руки сразу, как она пришла в себя. И, опять-таки, информировать ее сразу что ребенок жив. Но произошло то, что произошло, наверняка этому есть свои рациональные объяснения и существующие в нашей медицине традиции и стереотипы в контакте с пациентами. Однако, и врачи, и персонал, и пациенты должны знать о риске формирования шоковой травмы, которая может стать невидимым, но грозным осложнением медицинского вмешательства. 

Еще хочется сказать о том, кто больше рискует получить шоковую травму, какие люди для этого открыты. Для этого надо просто представить того, кого очень легко напугать, у кого нет возможности даже чисто физически оказать серьезное сопротивление при опасности, кому трудно объяснить о целесообразности болезненного вмешательства для его же блага и кто быстро может впасть отчаяние и ужас от происходящего, не понимая его сути. Конечно, это дети, причем чем младше ребенок, тем легче он входит в травму, старики, особенно с выраженным когнитивным дефицитом и люди, имеющие определенные черты характера, такие как мнительность, пессимизм, тревожность, неуверенность в себе, перфекционизм, склонных жить с ощущением беспомощности и ограниченной способностью принимать самостоятельные решения. Это и есть группы риска в плане формирования шоковой травмы при оказании медицинской помощи. 

Пример: Какое-то время, много лет назад я работал психиатром консультантом в одном хирургическом стационаре. Рано утром меня вызвали в диагностическое отделение к мужчине 87 лет, у которого там развилось сильное психомоторное возбуждение. Он кричал, что не позволит «это с собой сделать», сопротивлялся, ударил санитарку, которая пыталась снять с него пижаму для рентгеновского обследования легких. Не реагировал на призывы успокоиться, призывал на помощь. Когда я пришел, он был привязан к инвалидной коляске эластическими бинтами и злобно на меня смотрел, вокруг было человек пять персонала в полной растерянности. Я попросил их выйти, снял бинты с пациента, представился ему, спросил его назвать свое имя отчество. Когда мы познакомились, и он немного успокоился, я сказал ему, что он находится в диагностическом отделении и ему нужно сделать рентгеновский снимок грудной клетки для исключения пневмонии. И, к моему большому удивлению, он согласился. Я спросил, почему он сопротивлялся? Он ответил, что он поступил в больницу вчера вечером и когда его стали будить утром, он никак не мог сообразить, где он находится (у него были проявления деменции). Какая-то женщина сказала, чтобы он одел халат и сел в кресло на колесах (видимо это была санитарка, которой было поручено транспортировать больного, она не представилась ему и не объяснила куда и зачем его собирается везти). Он сопротивляться не стал, просто одел халат и пересел с кровати в инвалидное кресло. Надо сказать, что пациент был ветеран войны и участник боевых действий. Он сказал, был растерян и не понимал куда его везут в инвалидном кресле, а когда они спустились в плохо освещенный подземный переход, то ему показалось это опасным и он сильно испугался, видимо повлиял его боевой опыт. Возле рентгеновского кабинета персонал стал молча «помогать» ему снимать больничный халат и тут пациент запаниковал и стал активно сопротивляться. Он мне сказал, что совсем потерялся не только в пространстве, но и во времени, кроме этого, он «знал», что перед расстрелом осужденных военным трибуналом раздевают. В процессе нашего разговора он восстановил ориентацию в пространстве и времени и в последствии нормально прошел рентгеновское исследование без медикаментозной седации. 

Мне не известны последствия этого инцидента, через несколько дней родственники забрали старика домой, но ситуация была явно травмирующей для него, травмирующим стало обычное рентгеновское обследование. 

Точно так же для маленького ребенка может стать травмой удаление зуба, аденоидов, даже инъекции и прочие «невинные» манипуляции, если это будет для него неожиданно без предварительного объяснения предстоящей процедуры на понятном ему языке, и если после всего пережитого рядом не окажется мудрого любящего близкого человека, который может его утешить и принять со всем его страхом, гневом и болью. 

Что можно сделать что бы избежать психическую травму в процессе получения медицинской помощи? 

Во-первых, главным условием, при котором вероятность травмы сводится к минимуму, это хороший доброжелательный контакт с лечащим врачом. Это на столько важно, что существует специальный термин, отражающий эффективное сотрудничество врача и пациента – комплаенс. Вы имеете право задавать любые вопросы по поводу предложенных вам диагностических и лечебных процедур и прояснить степень риска во время их выполнения. Это формирует особую доверительную атмосферу, которая сама по себе целительна. 

Во-вторых, будьте активным участником своего лечения, спрашивайте о возможности учувствовать в лечебном процессе, не пускайте все на самотек. 

В-третьих, никогда, ни при каких обстоятельствах не теряйте надежду, будьте оптимистом, даже если не видите положительных перспектив. Мир таинственный и непредсказуемый, мы не можем знать исходы ситуаций, а можем только строить версии. Столкнувшись с неизвестностью, помните, что неизвестность, это просто отсутствие информации и не надо эту пустоту наполнять катастрофическими фантазиями. 

Если вы сопровождаете в лечении ребенка или пожилого человека, помните, что вы не только его официальный представитель, но его поддержка и опора. Постарайтесь организовать хороший контакт с врачом, активно участвуйте в лечебно-диагностическом процессе, по возможности не оставляйте ребенка или старика одного на протяжении всей госпитализации, он не должен чувствовать себя брошенным. Ваши высказывания и поведение должно нести надежду, оптимизм и спокойствие в любых обстоятельствах. 

Известно, что даже тяжелые, выглядящие безнадежно ситуации люди могут пережить без формирования травмы если они с первых минут активно участвуют в происходящем, задают любые вопросы врачу не боясь при этом глупо выглядеть, верят в успех, не допускают тревожные и депрессивные мысли, креативны в выборе конструктивной позиции по отношению к сложившейся ситуации, преисполнены веры в мудрость собственного организма, компетентность врачей и благосклонность вселенной. 

Однако, даже если сформировалось посттравматическое стрессовое расстройство после медицинского вмешательства, то не следует отчаиваться. В этом случае необходимо обратиться за помощью в наш центр.

Психотерапевтическое лечение в сочетании при необходимости со специальными препаратами поможет выйти из любого, даже самого тяжелого состояния. Нужно только всегда помнить, что это вполне решаемая проблема и есть те, кто готовы прийти на помощь.