6. Божественная Матрена. Пантеон Богов.

     Четвертая внутренняя фигурка матрешки – это пространство Limbus. В переводе с латыни  limbus – это рубеж, край, предел.  Термин использовался богословами в раннем средневековье для обозначения места, в котором пребывают души не попавшие в Ад, но не имеющие права на Чистилище, а тем более на Рай. В фильме «Начало» режиссером К. Ноланом использовано понятие  «Лимбо» (англ. limbo) для обозначения самого глубокого уровня сновидения.

    Термин «лимбическая система» был предложен   П. Мак-Лином в 1952 году в качестве нервного субстрата для эмоций. Он также предложил концепцию триединого мозга, согласно которой человеческий мозг состоит из трёх частей, насаженных одна на другую, как в матрёшке: древний мозг (или мозг рептилии), средний мозг (или лимбическая система) и неокортекс (кора больших полушарий). Если анатомическое строение лимбической зоны головного мозга на сегодняшний день боле или менее известно, то функциональное предназначение нейронных структур Regio Limbus остается великой тайной нейрокосмоса. Однако известно, что лимбическая система отвечает за  вегетативные и соматические реакции, и обеспечивает процессы адаптации организма к внешней среде. То есть, - поддержание гомеостаза. Известны лишь некоторые функции этой нейронной зоны:

- формирование эмоций, мотиваций, поведенческих реакций, ориентировочно-исследовательской деятельности, процессов обучения;

- поддержание баланса симпатической и парасимпатической нервной систем с целью

управления функциями внутренних органов,

- восприятием запахов (обоняние);

- организация механизмов кратковременной и долговременной памяти, ориентацию в пространстве  и времени;

- управляет механизмами сна;

- участвует в формировании второй сигнальной системы.

Заметьте список глаголов, которыми описываются функции Limbo: управляет, формирует, поддерживает, организовывает.

      Четвертая утроба Матери-Матрены – это область управляющих энергий юнговских архетипов: Анимы/Анимуса, Матери, Отца, Ребенка (дитя), Трикстера, Духа Мудрости, Бога и прочих.  Отсюда из Regio Limbus управляется процесс роста личности; производится контроль и регулирование психосоматических механизмов обеспечивающих в конечном итоге стабильность основного ядра личности – самости.

     Самость можно представить в виде дерева, что посадили и взрастили два главных божества Мать и Отец. В корнях и сердцевине этого дерева живет и развивается внутренней ребенок – метафорическая проекция архетипа Божественного Дитя. Это развитие связано с формированием Образа Страдающего Ребенка.

     Архетипы Анима/Анимус, проявляясь в бессознательных образах женщины и мужчины, как обратные стороны андрогинии мужчин и женщин являются, на мой взгляд, производными главных архетипов Мать и Отец. Остальные юнговские архетипы в виде символических образов Бога, Трикстера, Мудрого Старца можно рассматривать как автономно действующие источники энергий или как дополнительные проявления архетипа Отца.

     Поэтому в глубокой центральной зоне четвертого уровня в каждом из нас имеется пантеон, похожий на Рай, в котором живут два Бога – Мать и Отец. Боги-ремесленники заняты одним делом  - сотворением Древа Самости. Создавая его сердцевину по своему образу и подобию,  они намерены сотворить Божественного Ребенка. Однако, как правило, вместо Образа Божественного Дитя получается Образ Страдающего Дитя.

     Личная библия каждого из нас может начинаться с рождения самости….

     И был небесный Отец, что есмь Воздух и Пламень. И возлюбил он Мать, что есмь Земля и Вода. Тогда разжег Отец-Небо пламень в сердце своем, и ударила молния в лоно Матери-земли. И когда пролились семена теплым  дожем,  увлажнили землю, с небосвода скатилась Звезда Вечерняя и вслед за ней Звезда Утренняя. И прочертили они огненный путь, и упали они в тело матери-Земли. И в месте, где упали звезды, вспыхнул язык пламени и начал танцевать, призывая Дух. И пророс росток новой жизни. А когда вошел в него Дух (Aether), то соединил вокруг себя и Землю и Воздух, и Огонь и Воду. И замкнул  себя квадратом четырех стихий. Тогда начало расти Древо Самости в сердцевине своей несущее образ Божественного Дитя. И окрепло оно, прорастая корнями и питаясь соками матери-Земли. И возвысилось оно, прорастая ветвями сквозь облака, питаясь лучезарным светом Неба-Отца….

     В идеальном случае период детства для некоторых остается в памяти подобием Рая. Однако для наших клиентов детство  редко напоминает Эдем. «Конечно, с моральной позиции гораздо удобнее оставить Бога единственно ответственным за этот дурдом для младенцев, где никто не способен донести ложку до своего рта. Но человеку стоит самому пережить боль, и у него в душе есть нечто, что должно вырасти» (К. Юнг). 

- Что делает главными архетипические образы Матери и Отца?

- Их созидательная функция! Они, как два архитектора создают структуру, композицию и орнамент здания личности, надеясь построить уникальное сооружение. Иногда действительно получается шедевр, наподобие Храма Святого Семейства (Temple Expiatori de la Sagrada Família А. Гауди).

      Но те, кто являются на психокоррекцию, больше напоминают избушку на курьих ножках, или кособокую лачугу из тростника со вставленными там и сям стеклянными окнами. Вместо деда и бабки в русской сказке «Колобок», приготовлением главного героя занимаются мама и папа. Причем по принципу два в одном мама решает испечь пышный торт, а папа поджарить отбивную котлету. Представьте, телешоу «Семейная Кухня»….

- Теперь кладем две столовые ложки сахара и взбиваем яичный белок,… – сообщает Мама.

- Еще пару измельченных зубчика чесночка, соли и черного перчика, -  добавляет Папа.

- Стакан просеянной муки, и тщательно перемешиваем. И не забываем про ванильный крем на малом огне… - щебечет Мама.

- Отлично! Теперь берем всю эту кашу, что мама приготовила, бросаем туда филейную вырезку и колошматим от души. Лучше молотком фирмы BergHOFF и под песню «Мы себе давали слово не сходить с пути прямого…»! – комментирует Папа свои действия.  Крем и взбитые сливки разлетаются по всей студии.

      Пройдут десятилетия и в результате перед психотерапевтом в кресле окажется тридцатилетняя отбивная котлета  со взбитыми сливками и кремовыми розанчиками.

---------------------------------------------

      Прежде чем рассматривать архетипические образы, следует мысленно поставить памятник человеческому мозгу. А именно, гениальному мозгу швейцарского психолога и философа, основателя аналитической психологии Карла Юнга. Значение, глубина и объем его исследований поражают воображение. Неиссякаемый источник его идей превратился в реки новых направлений психологии, философии, эзотеризма; проложил параллель исследованиям синхронизма в области квантовой механики. Десятки и сотни тысяч научных трудов в различных областях естествознания, основанные на работах К. Юнга, продолжают обогащать научный потенциал человечества. К. Юнг неисчерпаем.

      Однажды через окно третьего этажа я наблюдал за тем, как три вороны строили свои гнёзда. На могучей ветке клёна разместилось три строительных объекта. Ворона, назовём её Карлуша Густавна, чьё гнездо строилось у самого основания ветви, слетала вниз в поисках очередной веточки. В этот момент, та ворона, чей объект был посредине, с изящным прискоком подпрыгивала к неохраняемому недостроенному домику.  Умыкнув строительный материал (прутик), она тащила его на свою стройку. Третья ворона, чьё гнездо строилось на самом конце ветви, дожидалась момента, когда соседка отправится по своим воровским делам, и, в свою очередь, совершала набег, - вытаскивала веточку из гнезда соседки-воровки. Таким образом, через пару дней, все три гнезда были построены. Карлуша Густовна похоже так и не догадалась, что обеспечила строительным материалом своих соседей.

      Умыкнем и мы. А чем мы хуже ворон-воровок? А ничем.

      Архетип Матери и Отца

      Вслед за Карлом Юнгом повторим: «Архетипическое содержание выражает себя, во-первых, и в главных, - метафорами».  Опуская вопрос генезиса и типологизации образов Матери и Отца, мы сосредоточим внимание на соотношении сил влияния этих метафорических проекций и, собственно, механизмах их влияния. 

     «Во-первых, и в главных», архетипический образ Матери является самым важным. Это обусловлено, прежде всего, тем, что материнство является неотъемлемой частью биологической жизни на планете Земля и проявляется на уровне отдельной клетки (простейших форм жизни).   Институт отцовства возник гораздо позже и сформировался как эволюционный механизм необходимости выживания потомства. И поскольку психогенез отдельной личности зеркально повторяет онто- и филогенез, то формирование архетипа Отца начинается с «задержкой». В раннем возрасте до года -  полутора лет мир ребенка представляет единое недифференцированное пространство, в котором «я» почти не имеет границ, оно растворяется в ней  - матери. Границы между «Я» и «Мама» простраиваются в период, когда на горизонте событий знакомый образ бородатого лица начинает бесцеремонно вмешиваться  и разделять идеальную модель: Я -  это Мама и Мама - это Я.

     В норме не нарушая общего баланса развития  первый «роковой треугольник» вне зависимости от пола ребенка возникает в полтора года. В это время ребенок уже отчетливо «борется» за  внимание матери, отталкивая отца. Фрейдовское «Ид» стремится сохранить уютный и неделимый мир «Я=Мама». Следует учесть также связь Я - образа родителя с его системой образов ребенка. Статистически достоверным является факт, что в процессе воспитания «особенно высока эта связь у матерей, которые, в большинстве случаев строят систему отражения ребенка исходя из структуры собственного Я - образа» (В. Ситников). Это значит, что основная функция Матери Бога  - создание своего подобия.

     Но давайте представим, что отец и мать поменялись ролями. Папа принимает на себя все обязанности ухода за младенцем: кормит из бутылочки, носит на руках, поет колыбельные песни, купает и перепеленывает…. В этом случае импритинговый  процесс психогенеза к полутора годам смоделирует восприятие, при котором архетип Матери будет проявляться в бородатом образе «Божественного Папы», имеющим набор характерных черт реального мужчины. Поэтому важно понимать, что баланс проявления архетипов Матери и Отца в виде прямого переноса ролевых персон  и директив-установок зависит от степени участия реальных родителей в процессе воспитания. Далее, в процессе гендерной дифференциации сила проявления родительских персон-протагонистов и  теневых антагонистов будет определять сбалансированность «Я-концепции» как осознанной (искаженной) проекции архетипа самости. Причем воздействие теневых проекций архетипов матери у мужчин (отца у женщин) будет прямо пропорционально степени влияния реальных родителей в процессе развития стадий половой дифференциации. Поэтому, в случае дисбаланса этого влияния можно наблюдать не только  преобладание мускулинных черт характера у женщин или феминных  у мужчин, но и превалирование персон прота- и антагонистов одного из родителей.   Особенно сильно это проявляется в контексте выбора партнера, и в контекстах супружеских отношений. (Более подробно в третьей части книги «Семь психотерапевтических этюдов»).

      В парадигме трансактного анализа Э. Берна супруги Гулдинг Мери и Роберт придумали «психотерапию нового решения». Они выделили двенадцать деструктивных родительских директив, а так же их сочетания. Родительскими директивами являются прямые и косвенные внушения, направленные на формирующуюся личность ребенка. На самом деле негативных программ-директив может быть гораздо больше. Прямое (неосознанное) копирование поведения родителей в раннем детстве: подражание привычкам, перенос лингвистических моделей речи матери и отца, эмоционального реагирования на то или иное событие и многие другие паттерны восприятия, обработки информации и оценки, как и процессы мышления, производится ребенком с помощью отождествления. Социализируясь, играя в маму, папу, дедушку или бабушку ребенок отождествляется с персонами отца и матери, и присваивает не только родительских «протагонистов». Из темной зоны бессознательного отца и матери он принимает и пропускает в свою темную зону те качества, которые через много лет начнет отрицать в себе: неуверенность или обиду, страх ошибки или эгоцентризм. Поэтому правильнее будет сказать, что родители прямыми и косвенными внушениями (директивами), а так же прямым переносом положительных и отрицательных (теневых) персон создают в ребенке первые три компонента личности: сознание, предсознание и тень. 

       Из восьми стадий человеческой жизни по Э. Эриксону с первой по четвертую включительно (с первого года жизни до одиннадцати лет) родителями производится мега-строительство личности ребенка. Прививаются ведущие качества, которые окажут влияние на формирование Древа Самости:

1. Доверие и недоверие. Первая стадия развития чело­века соответствует оральной фазе классического психо­анализа и охватывает первый год жизни.
2. Самостоятельность и нерешительность. Вторая ста­дия охватывает второй и третий год жизни, совпадая с анальной фазой фрейдизма.
3. Предприимчивость и чувство вины. Третья стадия обычно приходится на возраст от четырех до пяти лет.
4. Умелость и неполноценность. Четвертая стадия — возраст от шести до одиннадцати лет. 

      По мнению Э. Эриксона «становление лич­ности не заканчивается в подростковом возрасте, но рас­тягивается на весь жизненный цикл». При этом фундаментальная основа закладывается от года до пяти лет.   Поэтому «кризис идентификации» как нарушение самости можно рассматривать шире, чем кризис подросткового возраста. Любое нарушение психического баланса в любом возрасте сопровождается девиацией (колебанием) самости. Факторы риска, приводящие к серьезным нарушениям в виде декомпенсированных неврозов, аффективных состояний, проблемам гендерной идентификации, пограничных психосоматических состояний и так далее, -  прежде всего обнаруживаются в возрасте от года до пяти лет в виде деструктивных родительских директив и психотравмирующих событий. Поэтому ориентирами позволяющими понять причины психических отклонений являются такие значения шкалирования как доверие-недоверие,  самостоятельность (автономность) – нерешительность (гетерономность), предприимчивость-пассивность, безупречность-виновность.       

     Терапевтический подход супругов Гулдинг  - это попытка глубокой трансформации, при которой психокоррекция направлена на глубинный, сущностный уровень. Единственным минусом этого подхода является когнитивный (сознательный) уровень воздействия.   Впрочем, это относится ко всему трансактному анализу.  Что заставляет думать, что человек способен усилием воли контролировать панический синдром?

     Таким образом, в пространстве четвертого уровня, в Личном Храме бессознательного в течение всей жизни два главных творца Мать и Отец по принципу два в одном созидают свою проекцию - Образ Божественного Ребенка. Их работа не всегда носит комплиментарный характер, чаще всего - это внутренняя борьба за престол главного божества.  Стараниями родителей здесь, во Внутреннем Храме Личности, созидаются идолы, что будут питаться энергией и временем жизни.

     Каждым вечером мы засыпаем, чтобы войти под своды Личного Храма. Каждым утром мы просыпаемся и вновь входим под своды Личного Храма. Чтобы в мерцающем свете свечных язычков встать на колени пред бронзовыми, иногда уже позеленевшими ликами своих маленьких богов. Встать на колени, надсечь серебряным лезвием вену и по каплям слить в жертвенную чашу силы и время жизни. Идолу достатка – каплю крови, идолу признания – каплю крови, идолу любви…. Так по так каплям истекает жизнь. Но все эти боги  - второстепенны, они созданы двумя главными – Отцом и Матерью.

     Символические образы родителей формируются в раннем детстве и продолжают видоизменяться всю жизнь. Они запускают динамические процессы роста в виде двух антагонистических тенденций: индивидуализации и социализации. Две главные силы дают рост ствола и ветвей древа самости. И оно образует и поддерживает  на своих ветвях хрупкую конструкцию верований и пониманий. Подпирает идейно-мифологическую основу, простаивает категории ценностей, формирует социальные установки и потребности. Поэтому во многих случаях отклонение от психического здоровья является отражением дисбаланса действия двух процессов: индивидуализации и социализации. При этом колебания (девиация) самости эманируют сквозь слои темной зоны и предсознания и достигают кристалла разума. На мой взгляд, основная цель глубокой трансформации заключается в стабилизации главного ядра личности – самости. В качестве осознаваемого (искаженного) отражения юнговского архетипа самости можно  использовать «Я-концепцию» К. Роджерса, учитывая при этом типологизацию кризиса идентичности по Э. Эриксону.  

      Если ограничиться пониманием ведущего синдрома или рассматривать психосоматическое состояние как симптом, то вся психокоррекция будет носить полиативный характер. Например, ночной энурез у парня в девятнадцать лет с помощью гипноза иногда «лечится» (на самом деле купируется) за 5 минут. А кодирование алкоголиков – это просто  запугивание: манипуляция с использованием эмоциональной доминанты страха смерти.

     Глубокая трансформация личности невозможна без идентификации влияния подсознательных образов матери и отца. Понимание значения их воздействия в процессе воспитания во всех возрастных периодах, начиная с раннего детства до сегодняшнего дня, дает более или менее понятную картину психогенеза, опосредованных или прямых причин нарушения психического баланса. Вне зависимости от того, живы реальные родители или нет, воспитывалась ли данная личность в полной, неполной семье или вообще без родителей (в детдоме),  в любом случае символические собирательные образы матери и отца как проекции юнговских архетипов живут и действуют на глубоком четвертом уровне.

      Первый шаг в направлении глубокой трансформации - это идентификация роли матери и отца, определение характерных особенностей и соотношения сил мужского и женского влияния на всю структуру личности клиента. Исследование и создание Образов Матери и Отца дает психотерапевту понимание исходных строительных кодов, что создали Образ Страдающего Ребенка. На этом когнитивном этапе терапии оценка осознаваемых клиентом проекций архетипов порой трансформируются полярно: заботливая и любящая Мать становится Ужасной Пожирающей Матерью (по Э. Нойману), а образ сильного Отца превращается в угрюмого, холодного, отстраненного  и беспощадного Гадеса. На втором шаге происходит собственно переформирование интернализованных родительских объектов: матери и отца. В результате глубокого преобразования архетипических образов родителей производится депотенциализация их негативного воздействия.  Причем, с позиции гипнотерапии не имеет большого значения типологизация  архетипических символов матери (отца) по К. Юнгу, Э. Нойману или Л. Зойя.