Может ли измениться автор семейного насилия

Последние четыре месяца моей практической работы посвящены помощи в реабилитации женщинам и их детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации в результате домашнего насилия. В связи с чем все чаще слышу вопросы: может ли измениться "домашний тиран"? может он стать нормальным? Если есть шанс, что делать? Прежде, чем я перейду к ответам, хочу кратко рассказать, как выстраивалась моя профессиональная позиция в этих вопросах до текущего момента.

Лето 2018 - информация о готовящемся открытии кризисного центра для женщин в городе. Я в числе специалистов, кто готовит методическую базу. Познания в тот момент начинаются с популярной темы «Треугольник Карпмана» (там, где спасатель, жертва и агрессор), и я, вслед за некоторыми психологами, поддаюсь мифу, что жертва сама во всем виновата…

Эта идея быстро вызвала у меня массу противоречий и вопросов, и я отправилась на поиски психологов, кто давно и профессионально работает в темах про жестокое обращение, абьюз, семейное насилие и т.д.. Ответы находились молниеносно, чаще за пределами моего города. Стало определенно ясно: винить жертву в жестокости тирана – бесперспективная идея.

В силу накопленного и растранжиренного опыта по теме домашнего насилия на просторах Интернет, пришло понимание – агрессор не изменится. А если и изменится, то это часть его «игры» с партнером, чтобы вновь заманить в «свои сети». Сложно не поверить, в подтверждение существует печальная статистика исходов домашнего насилия. А бывает ли по-другому?

Навряд ли бы я задала себе этот вопрос, если бы не клиентский случай. Его содержание типично в том, как развивались отношения женщины с абьюзером. Но его исход не был так уж похож на другие. Мужчина и женщина дали еще один шанс отношениям предельно осознанно. Не потому, что у них дети, которым нужны папа и мама (хотя это важно), не потому, что так привычно или удобно. Нет. Они вспомнили, как много лет преодолевали трудности вместе. И поняли - настало время справиться с новым вызовом. С помощью психолога, уважаемого коллеги, они стали менять привычные, деструктивные способы общения.

Стоит отметить, что не каждый психолог готов и понимает, как работать с подобными запросами.  «Как в обыденном сознании, так и профессиональных кругах происходит путаница в понятиях. Там, где имеет место насилие, проводят работу как с конфликтными отношениями. Это несет в себе опасность для пострадавшей стороны, снижает эффективность психологической работы с семьей,» - С.Хоцкий, психолог-консультант, супервизор, член европейской Ассоциации по работе с лицами, применяющими насилие (WWP-EU).

Кроме того, насилие – это не только побои и отрубленные руки. Оно куда более обыденно и уровень его распространённости весьма велик. Многие полагают, что проблему насилия можно преодолеть с помощью контроля гнева. Контроль гнева - значимая часть в работе с автором насилия, но не исчерпывающая. Гнев – эмоция. Насилие – поведение. Контролировать эмоции можно, но это высокий, сложный уровень. Гораздо проще контролировать поведение. В основе насильственного поведения лежит не обязательно гнев, может быть обида, страх и даже любовь. Вопреки ожиданиям, это не работа «сделать себя лучше», а работа, направленная на осознанный выбор поведения, действий (С.Хоцкий).

Зима 2019 - прихожу к пониманию, что категоричность в ответах на поставленные в начале статьи вопросы ограничивает варианты возможных решений. Всегда есть доля вероятности, что автор семейного насилия может измениться. НО! Даже чтобы этот шанс мог реализоваться, важно:

1. Убедиться, что автор насилия психически здоров, не имеет психопатии или расстройства личности.

2. Работать автору насилия необходимо с компетентным психологом 25-50 встреч. Всем хочется легких и быстрых изменений, однако ненасилие достигается весьма продолжительной работой над собой.

3. Психотерапия для автора насилия первоначально должна начинаться в индивидуальном формате, поскольку семейная терапия несет опасность для пострадавшей стороны. В ряде случаев может быть показана парная терапия, когда автор признал свою ответственность за насильственные действия и перестал винить пострадавшую сторону (при условии, что это эмоционально комфортно для пострадавшей стороны).

4. Понимание: результат индивидуальной работы с психологом направлен главным образом на изменение поведения автора насилия, а не на воссоединение семьи.

Часто бывает так, что когда заходит речь о любом виде насилия в семье (физическом, психологическом, экономическом), в детальном разговоре мы сталкиваемся с проблемой отсутствия душевной близости между супругами, родителями и детьми. И за этим открытием кроется еще не мало вопросов, на которые предстоит ответить себе каждому участнику таких взаимоотношений. В том числе, готов ли каждый к иному, более здоровому взаимодействию.

Нажмите "сказать спасибо", если текст был полезен.