Реляционный подход при работе с травмой и диссоциацией в Транзактном Анализе.

вырезки о реляционной работе (+клинический пример) из статьи: Сочетание традиционной теории эго-состояний реляционными подходами при работе с травмой и диссоциацией в Транзактном Анализе. 

Edward T. Novak 

.............................

Реляционные перспективы в диссоциации. 

В своей революционной книге Транзактный Анализ (ТА): Реляционная перспектива, Hargaden и Sills (2002) определили способы работы в рамках ТА, которые расширили охват теории в современной реляционной области (области отношений). Интеграция реляционных подходов в Транзактный Анализ продолжается, и теории реляционной работы с травмой и диссоциацией получают большое внимание в литературе.
......................................
Schwartz (2000) был убежден, что среди многих вещей возникающих в лечении, выжившие после тяжелого детского насилия скорее нуждаются в лечебном подходе, который способствует исследованию и расспросу, чем  запечатыванию травмы и фокусировке на одной лишь адаптации. Schwartz предполагал, что изначальным упор на сдерживание и адаптацию, хоть он и полезен, не будет полностью направлен на диссоциированным селф-состояниям и, фактически, укрепит решимость клиента не давать им право голоса. Schwartz также отмечал, что реляционный подход важен для в отношении, как к процедурально изученной динамике силы абьюза, так и к травматическим отношенческим (реляционным) подходам, которые нуждаются в “распутывании и расслоении” (стр.172).
.....................................
Сны часто содержат свидетельства диссоциированных состояний. Панические атаки или такие соматические ощущения, как затрудненное дыхание могут быть подсказками, следуя которым, можно обнаружить диссоциированные эго-состояния или селф-состояния. Вызывать (быть триггером) мысли, чувства и/или поведения диссоциированных состояний могут взаимоотношения вне терапии, которые могут быть идентифицированы через саморефлексию или, что случается чаще, в процессе переживания этого в терапевтических сессиях. 
.....................................
В реляционном подходе терапевт становится таким же (обоюдным, взаимным) участником процесса, оба влияют и подвержены влиянию диссоциированных эго-состояний селф-состояний клиента. В терапии развивается правильное сочетание структурных и реляционных переживаний, когда терапевт начинает распознавать диссоциативные паттерны клиента и в какой степени он или она способны вытерпеть (быть толерантным) и находить полезным взаимосвязь с конкретными диссоциативными селф-состояниями. 
...................................
В работе с травмой и диссоциацией требуется заключение жестких контрактов, которые так распространены в ТА. Hargaden и Sills (2002) отмечали, что терапевтические контракты вносят большой вклад в формирование клиентом и терапевтом рабочего альянса. Любые изменения в рамках терапевтического контракта, (например, время посещения, политика отмены, гонорар, дополнительные сессии, и др) должны обсуждаться с принятием во внимание снижение риска ощущения клиентом таких изменений, как еще одна мощная игра в мире, который “был разделен на тех, кто доминирует и подчиняется” (Schwartz, 2000, стр. 227) 
..................................
Эпизод кейса: моя работа с Шерил. 

Чтобы показать способ работы с диссоциацией, в которой важную часть занимает, как структурный, так и реляционный процессы, я привожу пример работы, которую я делал с женщиной, для которой травма и диссоциация были важным вопросом. 
..................................
Шерил- женщина средних лет, чья красота, напористые бизнес навыки, богатство и социальные связи скрывают травматичное детство, которое включает в себя не заботливую мать и сексуально насилующего ее отчима. До встречи со мной Шерил проделала большую работу по установлению связи в отношениях с ними. Она имела знания о травме и использовала такие выражения, как “внутренний ребенок” или “маленькая девочка” для описания частей себя, которые до сих пор страдали от травматизации. Чтобы оставаться в ее переживании, я перенял ее язык вместо использования таких терминов, как Детское эго-состояние или селф-состояние. 
В первые несколько месяцев лечения (одна, две сессии в неделю), Шерил рассказывала о своем прошлом, о годах ее маленькой девочки, о ее мятежном подростковом возрасте, и о способах с помощью которых она создала свою успешную бизнес карьеру. Мы работали вместе год, когда она решила закончить лечение, пытаясь забыть свою травму и двигаться дальше в своей жизни. Это оказалось неудачным, и она возобновила лечение у меня год назад (еженедельные сессии). 
..................................
Шерил выглядела слегка напуганной или нервной, когда она сказала: “Это была тяжелая неделя. Я была в командировке за городом в конце прошлой недели. В ночь перед этим, как я уехала, мы поспорили с Риком [ее бойфренд]. Он утверждал, что я дистанцировалась от него и это его расстраивает. Мы начали ругаться, и через мгновение он был настолько расстроился, что назвал меня сукой и вылетел из дома. Я была в порядке до следующей ночи. Утром я уехала на встречу, и мы с Риком не разговаривали на протяжении всего дня. После моей встречи я зарегистрировалась в отеле. Позже в этот вечер у меня случился один из моих приступов тревоги. Я боялась, что кто-то придет в мою комнату и причинит мне боль.” 
Шерил продолжила повествование, рассказом о том, что она сожалеет о своих словах в ссоре с Риком. Она была не согласна с обвинением Рика, что она “ведет себя, как сука”, ее собственный опыт говорит ей о том, что она не была достаточно напористым с ним. Она размышляла вслух, было ли ее поведение с ее бойфрендом действительно “настолько плохим”. Она добавила, что она была поглощена сборами в свою поездку, и даже если она и была отстраненной или “сучной”, Рик мог хотя бы дать ей шанс оправдаться. Затем была пауза в сессии и Шерил посмотрела на меня за каким-либо родом ответа. Я предположил, что это чувствовалось как будто она пытается возложить вину на себя или на Рика, как будто это может помочь ей подтвердить или опровергнуть чувства, которые она испытывает в отношении ссоры. 
После небольшой паузы Шерил вернулась к своим переживаниям в номере отеля. “Эти ощущения напомнили мне, как я раньше чувствовала одиночество и страх, находясь в моей комнате, когда я была маленькой девочкой.” Еще одна небольшая пауза и она продолжила: “Я полагаю, что я последнее время недостаточно хорошо защищаю мою маленькую девочку.”
..................................
Вторая сессия: реляционный подход. 

В перерывах между сессиями я чувствовал себя не комфортно от нехватки понимания в отношении комментариев Шерил о том, что ей необходимо лучше выполнять работу по защите своей маленькой девочки селф. Я задавался вопросом, могу ли я и, если могу, то как я могу быть одним из людей, который может защитить ее и могу ли я пропустить вопросы, связанные с безопасностью границ в наших взаимоотношениях. 

На предыдущей сессии я не работал конкретно в переносе, но я начал интересоваться- могла ли селф маленькой девочки Шерил быть в процессе работы (переживания, experience) и наших взаимоотношений путем, который я не распознал (или который я, возможно, даже диссоциировал, как “не я”). В моей самосупервизии о наших взаимодействиях я до сих пор не мог распознать какой-либо негативный перенос. 

Я решил, что вопросы безопасности и/или недоверия требуют дальнейшего наблюдения и, что, если будет возможно перепроверить их на следующей сессии, я сделаю это. Как правило, я придерживаюсь того, чтобы ждать, когда клиент сам станет инициатором разговора о наших взаимоотношениях. Однако, в этом случае я был обеспокоен тем, что Шерил может не поднять эти вопросы вновь. Я чувствовал, что если мы не обратимся к ним, мы можем поставить себя в еще более интенсивные условия, которые вынудят нас (возможно, даже с большим дискомфортом) взглянуть на них.  

Такая возможность появилась, когда я рассказал Шерил, что я готовлю статью к публикации, и поинтересовался, будет ли ОК для нее поговорить со мной о нашей работе. Это привело к более прямым вопросам Шерил о различиях между структурной и реляционной работой с диссоциацией. Она чувствовала нашу работу как структурной, так и реляционной, но все же больше структурной. Она говорила, что хотя и предпочитает структурный подход, больше заинтересована (но опасается) в более отношенческой (реляционной) работе. Она чувствовала, что насилие пережитое ей в детстве явилось причиной обеспокоенности и путаницы в отношении (вокруг) границ.  

Я вернулся к работе из нашей предыдущей сессии о необходимости в защите селф ее маленькой девочки. Я упомянул о том, как думая о нашей работе, я отметил, что мы много говорили о ее детстве, но я редко чувствовал, что имею отношения или общаюсь с ее детским селф-состояниями. Я также сказал, что я подозреваю, что это из-за того, что ее селф ребенка боится взрослых мужчин. Шерил была удивлена моими наблюдениями, соглашаясь с тем, что ее селф малнькой девочки никогда не присутствовала в комнате, хотя и по другим причинам. Она сказала, что ее маленькой девочке селф было любопытно в отношении меня (думая, что у меня есть для нее ответы), “Но мой взрослый не впустит ее в комнату”. Она чуть не заплакала, когда говорила мне, что не боится меня, а защищает свою шестилетнюю девочку селф. Она начала плакать, когда сказала: “Я думаю, что я, как мама-медведица защищающая своего детеныша.” Я чуть сам не прослезился, найдя этот ее комментарий прекрасным. Возможно, первый раз в своей жизни Шерил больше защищала эту часть себя, чем стыдилась или атаковала ее. 

Внутренне я размышлял о том, как много труда вне сессий было сосредоточено Шерил на методах (техниках) и глубоких раздумьях (медитациях) призванных помочь ей полюбить и защитить ее селф-состояние маленькой девочки. На этой сессии ее любовь и защита были довольно заметны и я верил, что со временем они усилятся.  Она вербализовала свой внутренний конфликт между желанием избавиться от ее маленькой девочки и желанием защитить ее. Нам обоим стало понятно, что желание защитить больше, чем отрицать это селф-состояние, было куда более интенсивным, чем она представляла.  

В конце этой сессии произошли два реляционных прояснения. Во-первых, Шерил отметила, что я в основном говорил с большей нежностью, обращаясь к ее маленькой девочке селф, чем ко взрослому состоянию. Она интересовалась, почему я был менее “дающим заботу” ее взрослому, как будто я не видел ее так, как видел ее маленькой девочки селф. Недолго думая я ответил: “Потому что в 2013 ты могла по всей видимости надрать мне задницу!” Она засмеялась и я добавил: “В 2013 ты кажется хорошо справлялись без меня. Сейчас, вероятно, другим состояниям необходимо наше внимание.” Затем она села прямо и, из Взрослого эго-состояния, сказала: “Да! Но тогда почему я не могу оставаться (удерживать) в этом ощущении [сильная взрослая женщина] чаще?” Это был инсайт, который мы исследовали на будущих сессиях. 

Ее второй вопрос был: “Если мое шестилетнее селф никогда не появлялось в комнате, откуда ты так много знаешь о ней?” Я сказал, что мы много говорили о ней в течение 2 лет нашей совместной работы. Я добавил, что хотя шестилетка, возможно, не присутствовала в комнате, было много сессий во время которых ее эмоции и ощущения тела были: “Она, возможно,и не присутствовала в комнате, но она, вероятно, поглядывала украдкой из-за угла.” Шерил смеялась и соглашалась. Затем мы переместились к важному обсуждению границ. Оказалось, что селф-состояние маленькой девочки Шерил не будет полностью присутствовать в наших сессиях до тех пор пока у Шерил не появится больше времени, чтобы испытать и довериться границам, которые мы создали. Тем не менее, это проявляется, как то, что она наконец-то нашла защиту и заботу заботливой матери. 
................................
Резюме 

Я описал, как некоторые из современных теорий о травме и диссоциации, с акцентом на структурные и реляционные точки зрения, могут быть интегрированы в Транзактный Анализ. В исследовании травмы и диссоциации есть соглашение о том, что эта работа требует внимания, как к интрапсихическим, так и межличностным процессам. Первостепенное значение при работе с диссоциацией имеет анализ (оценка) того, когда и как работать со специфическими эго-состояниями или селф-состояниями, или когда сфокусироваться на целостности личности. Транзакционный Анализ предлагает уникальную возможность обращаться как к структурному, так и к реляционному подходам, которую дают возможность сессиям быть более гибкими. Как иллюстрирует пример клинического случая, использование только одного из подходов не было бы столь эффективным для клиента, как комбинирование двух подходов.  

Статья Edward T. Novak
"Combining Traditional Ego State Theory and Relational Approaches to Transactional Analysis in Working with Trauma and Dissociation"
Перевод выполнен Бородкиной Анастасией.