Проблема вхождения в группу - Молодежь. Действовать на свой страх и риск - Кристиан Бютнер

Я начну с описания утренней сценки в одном детском саду. Восемь часов пятнадцать минут утра. Воспитательница, госпо­жа К., сидит за столом с группой из нескольких детей, в основ­ном девочек. Они вырезают фигурки из цветной бумаги. Трое других детей играют в углу комнаты в свадьбу. Все протекает спокойно и мирно в ожидании прихода остальных детей. И вот дверь открывается. Входит в помещение Алекс за руку со своей матерью. Госпожа К. отрывается от своего занятия и дружески приветствует мать и сына. Сначала Алекс не хочет отпускать свою мать, ей с трудом удается вырваться от него. После того как мать уходит, он в нерешительности останавливается перед дверью. Через несколько мгновений он рассерженно подходит через всю комнату к группе у стола, задирает одного из мальчи­ков и затем ввязывается с ним в драку настолько агрессивно, что госпожа К. вынуждена вмешаться. Она встает и пытается успокаивающе заговорить с Алексом. Госпожа К.—женщина с добрым сердцем, ласковая воспитательница, которую очень любят дети, в том числе и Алекс. Но все-таки эта утренняя сце­на повторяется с ним ежедневно. Шум и неистовство охватывают всех остальных детей, и почти всегда это заканчивается драмами и слезами.

По уверению госпожи К.. Алекс и другие агрессивные дети живут в семьях с трудными условиями. Так оба родителя Алекса работают с утра до вечера и поэтому вынуждены оставлять его на целые дня с чужими людьми. Госпожа К. сомневается, что именно жизненные обстоятельства оставляют родителей фактически пренебрегать своим ребенком. Она придерживается мнения, что Алекс - нелюбимый ребенок, как, впрочем, в той или иной степени и другие агрессивные дети. Но почему ей не удается отучить Алекса систематически нападать на других детей? Должна ли она бессильно принимать результаты влия­ния на Алекса его условий жизни? Не могла бы она, выполняя волю родителей, отдающих Алекса в детский сад, вместе с тем поддерживать его?

Ключ к решению, вероятно, лежит в самой первоначальной сцене: госпожа К. ждет, когда вся группа соберется. Планируя рабочий день, она привычно готовится к этой ситуации. Она сидит с детьми, которые уже  пришли, за столом наискось напротив двери, считая, что вновь прибывшие дети без проблем втянутся в занятия уже пришедших детей. Со своей позиции она может сразу увидеть и поприветствовать новеньких. Но! Она остается сидеть во время этого приветствия. Дети вынуждены проходить через всю комнату в одиночку. Для Алекса, которого привели тогда, когда остальные уже углублены в свои занятия с госпожой К., и почти все стулья заняты группой у стола, путь к группе —  это очень далекий путь. К тому же он должен войти в уже сложившуюся группу, и его охватывает страх, что не сможет этого сделать.

Вместо ладони матери, которую он с такой неохотой вынуж­ден выпустить из своих рук, Алекс получает дружеское приветствие госпожи К. Мало того, что он разозлен на свою мать, кото­рая хочет его здесь оставить (так как ее шеф сердится, когда она опаздывает), он должен еще и проделать в одиночку путь к группе, в которой, вообще, может не найтись место для него с его накопившимся озлоблением. А госпожа К., чтобы подать руку Алексу, должна была бы встать из-за стола, что могло бы тоже вызвать недовольство группы. Да и сама она, будучи заин­тересована в спокойном проведении этого занятия, не видит смысла в том, чтобы из-за каждого вновь пришедшего ребенка мешать уже играющим детям, вставая для его приветствия и по­могая ему войти в группу. Госпоже К. не нравятся также, что одни дети приходят не вовремя, другие устраивают ежедневные сцены при расставании и т. д. Возможно, то, что она садится по диагонали к двери, на наибольшем удалении от нее, содер­жит в себе какую-то долю защиты, помогающей ей лучше противостоять трудностям начала рабочего дня. Правда, большин­ство детей хорошо справляются с ритуалом приветствия. Но что касается Алекса... Каждый раз он нападает на другого, обычно более слабого ребенка, таким образом, частично освобождаясь от своей злости, вызванной неуверенностью, и в конце концов вырывает—хоть и в отрицательном смысле—к себе внимание, которого он, собственно говоря, и ожидал: госпожа К. встает и занимается им.

Для многих детей, например, таких, как Алекс, переход от семейной обстановки к детскому учреждению является тяжелым испытанием, для преодоления которого они нуждаются в особой поддержке, так как они лишь с большим трудом могут преодо­леть свои чувства неуверенности и разочарования. Помочь им преодолеть это расстояние — значит очень многое сделать для разрядки агрессивной ситуации в группе. Возможность оказания этой помощи зависит от того, какая дистанция в группе необхо­дима самому воспитателю в определенных ситуациях, например, в начале рабочего дня, и от того, насколько жестко эта дистан­ция регламентируется условиями работы, например тем, как в определенном детском саду организовано начало дня.

Но это зависит также и от того, понимает ли, вообще, вос­питатель, как и насколько глубоко его собственные отношения с детьми вроде Алекса определяются его чувствами в отношении родителей ребенка. Ибо когда воспитатель полагает, что именно родители создают плохие условия жизни для своих детей и имен­но это является единственной причиной того, что с этими детьми ничего нельзя сделать, он упускает из виду самого себя, теряю­щегося при столкновении с трудными детьми. В итоге воспита­тель сам впадает в агрессивное состояние из-за того, что он не в силах изменить поведение родителей для блага этих детей. Чувство бессилия по отношению к родителям указывает на при­чину того, почему воспитательнице самой так нелегко идти на­встречу нелюбимым детям. А теперь рассмотрим другие аспекты темы аутсайдера.