ГЛАВА о том, что такое мышление и как его можно исследовать - Практикум по возрастной психологии

АРИСТОТЕЛЬ. СОЧИНЕНИЯ. - Т. 1. - М., 1976

С. 433. «Итак, то, что мы называем умом в душе, до того, как оно мыслит, не есть что-либо действительное из существующего (я разумею под умом то, чем душа размышляет и судит о чем-то). Поэтому нет разумного основания считать, что ум соединен с телом. Ведь иначе он оказался бы обладающим каким-нибудь определенным качеством, он был бы холодным или теплым или имел бы какой-то орган, как имеет его способность ощущения;

но ничего такого нет...»

С. 435. «...Ведь у бестелесного мыслящее и мыслимое — одно и то же, ибо умозрительное познание и умозрительно познаваемое — одно и то же. (Остается выяснить причину, почему ум не мыслит постоянно.) У материальных предметов каждое мыслимое имеется лишь в возможности. Поэтому ум не будет присущ таким предметам (ведь ум есть возможность таких предметов без материи), но ему мыслимое будет присуще».

С. 435. «И действительно, существует, с одной стороны, такой ум, который становится всем, с другой — ум, все производящий, как некое свойство, подобное свету. Ведь некоторым образом свет делает действительными цвета, существующие в возможности. И этот ум существует отдельно и не подвержен ничему, он ни с чем не смешан, будучи по своей сущности деятельностью. Ведь действующее всегда выше претерпевающего, и начало выше материи. В самом деле, знание в действии есть то же, что его предмет. Знание же в возможности у отдельного человека, но незнание вообще, по времени, предшествует знанию в действии. Ведь этот ум не таков, что он иногда мыслит, иногда не мыслит. Только существуя отдельно, он есть то, что он есть, и только это бессмертно и вечно. У нас нет воспоминаний, так как этот ум ничему не подвержен; ум же, поверженный воздействиям, преходящ и без деятельного ума ничего не может мыслить».

С. 433. «Мышление, конечно, не должно быть подвержено чему-либо, а должно быть способным воспринимать формы, т. е. в возможности должно быть таким, каково постигаемое умом, но не самим постигаемым умом, и так же как способность ощущения относится к ощущаемому, так и ум — к постигаемому умом. И поскольку ум может мыслить все, ему необходимо быть ни с чем не смешанным, чтобы, как сказал Анаксагор, властвовать над всем, т. е. чтобы все познавать. Ведь чуждое, являясь рядом с умом, мешает ему и заслоняет его».

ПИАЖЕ Ж. ПСИХОЛОГИЯ ИНТЕЛЛЕКТА. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТРУДЫ. - М., 1969

В СБ.: ИЗБРАННЫЕ

С. 76. «Возможность психологического объяснения интеллекта зависит от того, как мы будем интерпретировать логические операции: будем ли мы понимать их как отражение уже готовой реальности или как выражение подлинной деятельности. Избежать этой альтернативы позволяет, несомненно, лишь аксиоматика: реальным операциям мышления можно дать генетическую интерпретацию (полностью сохраняя при этом несводимый характер их формальных связей) только в том случае, если они анализируются аксиоматически... психолог изучает, каким образом устанавливается фактическое равновесие действий и операций, тогда как логик анализирует само равновесие в его идеальной форме, т. е. каким оно должно нормативно быть в сознании при условии его полной реализации».

С. 176 — 177. «Ребенок должен освободиться от своего перцептивного и моторного эгоцентризма; только благодаря ряду последовательных децентраций ему и удается воссоздать эмпирическую группу материальных перемещений, располагая свое собственное тело и свои собственные движения среди совокупности других тел и движений.

Построение операциональных группировок и групп мышления требует инверсии в том же направлении, но пути движения в этой области бесконечно сложнее: здесь речь пойдет о децентраций мысли не только по отношению к актуальной перцептивной центрации, но и по отношению к собственному действию в целом. Действительно, мысль, рождающаяся из действия, является эгоцентрической в самой своей исходной точке, причем именно по тем соображениям, по которым сенсомоторный интеллект центрируется сначала на актуальных восприятиях или движениях, из которых он развивается. Поэтому построение транзитивных, ассоциативных и обратимых операций должно предполагать как версию этого начального эгоцентризма и систему отношений и классов, децентри-рованных по отношению к собственному «я», и эта интеллектуальная децентрация занимает практически все раннее детство...

Чтобы схватить механизм этого развития, форму конечного равновесия которого образуют, как уже говорилось, операциональные группировки, мы выделим (упрощая и схематизируя) четыре основных периода, идущих непосредственно вслед за тем периодом, который характеризуется образованием сенсомоторного интеллекта.

С появлением языка или, точнее, символической функции, делающей возможным его усвоение (от 1,5 до 2 лет), начинается период, который тянется до ^ лет и характеризуется развитием символического и допонятийного мышления.

В период от 4 до 7 — 8 лет образуется, основываясь непосредственно на предшествующем, интуитивное (наглядное) мышление, прогрессивные сочленения которого вплотную подводят к операциям.

С 7 — 8 до 11 — 12 лет формируются конкретные операции, т. е. операциональные группировки мышления, относящиеся к объектам, которыми можно манипулировать или которые можно схватывать в интуиции.

Наконец, с 11 — 12 лет и в течение всего юношеского периода вырабатывается формальное мышление, группировки которого характеризуют зрелый рефлексивный интеллект».

БИБЛЕР В. С. МЫШЛЕНИЕ КАК ТВОРЧЕСТВО (ВВЕДЕНИЕ В ЛОГИКУ МЫСЛЕННОГО ДИАЛОГА). - М., 1975

С. 29. С. 35. «Вот этот парадокс в расхожей, полушутливой редакции, предложенной Расселом. Деревенский брадобрей должен брить тех, и только тех, жителей деревни, которые не бреются сами. Должен ли брадобрей брить самого себя? Если он будет себя брить, значит, он бреется сам, а значит, он себя брить не имеет права. Но если он себя не будет брить, значит, он имеет право себя брить... Шутейный этот парадокс демонстрирует глубокую парадоксальность и множества всех множеств, не являющихся собственными элементами.

Множество всех множеств, не являющихся своими элементами, не может наличествовать в качестве своего элемента и не может не наличествовать. Оно порождает себя в качестве своего элемента и тем самым порождает себя в качестве множества, не могущего быть своим элементом. Оно не собственный элемент и не «не собственный элемент», оно потенция того и другого или, точнее, субъект, формирующий то и другое множество.

Такое множество порождает себя как предмет определения и одновременно как определение предмета. Порождает себя как понятие!»

С. 39. «Парадоксы сигнализируют, что необходим переход от расщепленной формы логического движения (логика определения — логика доказательства) к логике самообоснования».

С. 360. «Сейчас, подводя предварительные итоги, можно набросать такую уточненную схему строения «внутреннего невидимого колледжа» в «голове» теоретического гения нового времени.

Семь-Я «теоретика — классика» действуют в таком «составе» (конечно, дело здесь не в числе, его можно и увеличить, и уменьшить; дело — в уточнении нашей принципиальной схемы):

1) «Я» теоретического разума нового времени... реализуется в споре и переливе, переходе таких особых логических установок (других «Я»), как

2) исходное «Я» экспериментально-изолирующего сознания, «Я» установки на предмет... В процессе осуществления такой экспериментальной отстраненности возникает феномен воспроизведения в действии на другое. Начинает работать совсем иная логика. Ее развивает

3) «Я» синтезирующей «интуиции»... Для интуитивного «Я» понять предмет означает «построить» парадоксальный, видимый «очами разума» образ этого предмета. ...формы движения классического объекта должны переводиться на «выводной», собственно логический язык. Эту работу осуществляет «логика», которую развивает

4) «Я» рассудочной дедукции... Созданный дедуктивно-аксиоматическим рассудком костяк классических теорий должен быть «доведен» и перестроен совсем другим Собеседником единого интеллекта, той логикой, которую развивает

5) «Я» информационно-алгоритмического знания, «Я» установки на «текст»... И внутренний диалог далеко не закончен. В нашем «внутреннем колледже» еще нет очень существенных Собеседников. Прежде всего

6) «Я» способности суждения... В «способности суждения» вся цельная система теоретического разума приходит в беспокойство, разворашивается, размораживается, становится неопределенной, направляется на новую переформулировку проблем и на новое их решение.

7) «Я» практического разума. Практический разум интегрирует все характеристики теоретического разума, проецируя их в сферу целевых установок, в сферу практической деятельности и самоизменения человека.

...Именно эти семь-Я и будут осуществлять спор «теоретика-классика» с назревающим в XX веке новым, неклассическим разумом».

С. 368 — 369. «В мышлении я фиксирую, закрепляю предмет размышления как нечто вне мысли существующее и ею проясняемое, как нечто с мыслью (идеализированным предметом) не совпадающее. Только тогда возможно конституировать самое мысль как нечто не совпадающее с реальным практическим действием, хотя и составляющее его — практического действия — необходимое определение. Но это и есть исходное предположение теории. «Это только теория, а не в действительности» — такое обвинение составляет негативное определение мышления. Иодновременно коренной парадокс мысли.

Ощущать, представлять, воспринимать возможно что-то, но мыслить возможно только о чем-то. ... Можно сказать даже, что мысль и есть практика в ее парадоксальности».

ЛАЗУРСКИЙ А. Ф. ПСИХОЛОГИЯ ОБЩАЯ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ. - СПБ., 1925

С. 770. «...Несмотря на все различие образов, возникающих в каждом отдельном случае, всегда было налицо ясное сознание, что эти образы являются лишь выразителями мысли, между тем как внимание в этих случаях неизменно направлено в сторону общего, и эта тенденция к обобщению и составляет характерную, отличительную особенность всего процесса.

...Проделавший целый ряд подобных опытов, установил, что главная основа абстрактного мышления заключается не в конкретном содержании, имеющемся в сознании в данный момент, а в ясном, отчетливом созна-вании того, что мыслительный процесс устанавливается в известном направлении».

С. 191. «Пространство и время составляют те формы, в которых воспринимается все наше психическое содержание. Нет таких душевных переживаний, которые не содержались бы во времени, нет такого восприятия внешнего мира, которое не относилось бы к тому или иному пространству...».

С. 197. «Как живописно выражается Джеймс, настоящий момент, как мы его непосредственно переживаем, не есть какая-то точка, разделяющая прошлое от будущего, а скорее широкое седло, на котором мы сидим, глядя вперед и от времени до времени озираясь назад. Этим он как раз хочет сказать, что каждый данный момент составляется для нас из сложной совокупности различных переживаний».

С. 198. «Опыт показывает, что наши измерения времени и вообще оценка временных промежутков действительно бывают возможны лишь благодаря смене заполняющих эти промежутки представлений; от количества и содержания этих представлений в значительной степени зависит и наша оценка времени».

ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ

Задачи Ж. Пиаже. По ст.: Пиаже Ж. Генезис числа у ребенка//Его же. Избранные психологические труды. — М., 1969.

Задание № 1. Сохранение непрерывных величин

Испытуемому дают два цилиндрических сосуда равных размеров (А 1 и А 2), содержащих одинаковое количество жидкости (причем равенство величин оценивается по равенству уровней), затем переливают содержимое А 2 в два меньших и подобных друг другу сосуда (В 1 и В 2) и спрашивают ребенка, осталось ли количество А 2, перелитое в (В 1 и В 2), равным количеству А 1. Впоследствии можно перелить жидкость, содержащуюся в В 1, в два равных, но еще меньших по объему сосуда (С 1 и С 2), и далее, если нужно, перелить В 2 в два сосуда С 3 и С 4, тождественные С 1 и С 2;

в таком случае перед ребенком ставятся вопросы о равенстве (С 1 + С 2) и В 2 или (С 1 + С 2 + С 3 + С 4) и А 1 и т. д.

В этом эксперименте жидкости подвергаются всевозможным преобразованиям, и каждый раз перед ребенком выдвигается проблема сохранения в форме вопроса о равенстве или неравенстве полученного результата с сосудом-эталоном (Протокол № 1).

Задание № 2. Сохранение дискретных величин и его связь с взаимно однозначным соответствием

Совокупности бусинок бисера оказываются удобными здесь в равном отношении. Собранные в сосудах, о которых шла речь в предыдущем эксперименте, они приводят к таким же оценкам, что и жидкости (уровень, ширина и т. д.). Легко, например, попросить ребенка заполнить бусинками бокал так, чтобы он бросал по одной бусинке в один бокал, а экспериментатор также по одной бусинке — в другой бокал, а затем поставить вопрос о равенстве полученных двух общих величин при тождестве формы сосудов и без такого тождества (Протокол № 2).

Задание № 3. Поэлементное количественное и порядковое соответствие

На стол ставят б маленьких бутылок (бутылки длиной в 2 — 3 см для игр с куклами), выстраивают их в ряд и показывают испытуемому поднос с набором стаканов:

«Посмотри. Это бутылочки. Что нужно, чтобы из них выпить? — Стаканы! — Хорошо. Вот стаканы. Возьми с подноса столько же стаканов, сколько стоит бутылок, по стакану на бутылку». Ребенок сам строит соответствие, ставя стакан перед каждой бутылкой. Если он ошибается (в ту или иную сторону), его спрашивают: «Ты думаешь, что поровну?» Этот вопрос повторяют до тех пор, пока не убедятся, что ребенок сделал все, на что способен на данном уровне развития. Достижение соответствия можно облегчить, предлагая переливать содержимое бутылок в стаканы: каждая бутылочка заполняет один стакан. Как только соответствие устанавливается, все 6 стаканов сдвигают в небольшую груду и снова спрашивают: «А сейчас стаканов и бутылок поровну?» Если ребенок говорит:

«Нет», то продолжают: «Где больше?» и «Почему здесь больше?» Затем стаканы снова расставляют в ряд, а бутылки сдвигают в груду и т. д., при этом каждый раз повторяют вопросы.

Результаты будем классифицировать по трем стадиям, для которых характерно следующее: I. Отсутствие поэлементного соответствия и эквивалентности. П. Наличие поэлементного соответствия, но без прочной эквивалентности. III. Наличие соответствия и прочной эквивалентности.

(Могут быть примеры с яйцами и подставками, вазами и цветами). Соответствие между монетами и купленными предметами (Протокол № 3).

Задание № 4. Исследование качественного подобия и порядкового соответствия (Протокол № 4)

Пусть дан, например, ряд кукол-человечков, различающихся по росту, и ряд тросточек различной длины; трости и куклы приводятся в соответствие по их размерам. причем это соответствие рангов всегда можно легко вновь обнаружить после смешения обеих совокупностей. Здесь возможны три операции: простая качественная сериация, качественное соответствие между двумя сериациями (подобие) и числовое (порядковое) соответствие между двумя сериями.

В качестве контрольных материалов используются глиняные шары для лепки, тоже заметно различающиеся по объему.

Ребенку рассказывается нечто вроде истории с прогулкой, с мотивировкой соответствия, но без явной ссылки на рост: «Расставь человечков и трости так, чтобы человечки быстро смогли найти каждый свою трость». И, конечно, наставление продолжается до тех пор, пока ребенок не поймет принцип сериального соответствия. После построения соответствующих друг другу двух рядов на глазах у ребенка их преобразуют следующим образом: оставив два ряда параллельными, сдвигают друг с другом куклы, уплотнив шары и трости так, чтобы соответствующие члены ряда кукол и ряда тростей более не находились друг перед другом. И тогда, указав пальцем на какую-нибудь куклу, спрашивают: «С какой тростью гуляет эта кукла?» Эти вопросы ставят, указывая на куклы и трости либо в их последовательном порядке, либо перескакивая с одного предмета на другой, в зависимости от ответов ребенка. Таков второй рассматриваемый в этом эксперименте вопрос.

Третий вопрос: после нескольких опытов предыдущего типа один из двух рядов (например, ряд тростей) подвергают инверсии (переворачивают задом наперед) таким образом, чтобы ряды продолжали оставаться параллельными, а наименьший член одного из рядов оказывался напротив наибольшего члена другого ряда и наоборот. После этого перед ребенком ставят те же вопросы, что и во время предыдущего опыта.

Четвертый вопрос: перемешивают члены одного из рядов, оставив другой ряд сериированным, или (в зависимости от уровня развития ребенка) перемешивают оба ряда одновременно и просят испытуемого определить, какой шар или какая трость соответствует одной из кукол или наоборот.

Наконец, можно уточнить уровень понимания ребенка в форме пятого вопроса: смешиваем элементы обоих рядов, затем показываем определенную куклу (например, шестую), говоря: «Теперь куклы пойдут гулять, но не все, а только те, которые больше (или меньше), чем эта. Поэтому найди трости для тех кукол, которые идут гулять, и для тех, которые остаются дома».

Систематизация полученных ответов сводится к трем проблемам: к проблеме построения сериального соответствия, когда оно непосредственно уже не воспринимается, и следовательно, проблеме перехода к порядковому соответствию (вопросы второй и третий) и проблеме восстановления порядкового соответствия, когда наглядные серии нарушены (вопросы четвертый и пятый). (Протоколы № 5 - 7.)

Задание № 5. Исследование аддитивной композиции клонов и отношения клона и числа (Протоколы № 8 — 9)

Нужно было изучить отношение логического объема между терминами «некоторые» и «все» для выявления элемента квантификации, присущего любому сложению (как сложению клонов, так и сложению чисел). В этой связи мы провели ряд следующих опытов. Пусть имеется совокупность индивидуальных предметов В, образующих логический класс, который можно определить чисто качественными терминами, и часть этой совокупности А, образующая подкласс, также определяемый качественными терминами. Проблема состоит в ответе на вопрос: «Больше» ли элементов в общем классе В, чем во включенном классе А (другими словами, является ли класс В больше или «многочисленнее» подкласса А)?»

Возьмем, например, коробку с одними только деревянными бусинками (класс В), большинство которых (коричневые бусинки — класс А), по две бусинки белые (белые бусинки — класс А). Ребенку предлагается вопрос:

«Чего больше в коробке: деревянных бусинок В или коричневых бусинок А?»

Задавали вопрос в еще более наглядных терминах. С одной стороны, мы спрашивали, какие из двух бус были бы самыми длинными: бусы, которые можно было бы сделать из деревянных бусинок (В) или из коричневых бусинок (А). При этом для лучшего уяснения разницы между А и В мы предварительно ставили рядом с коробкой с бусинками две пустые коробки и уточняли: «Если я выну коричневые бусинки и положу их сюда (первая пустая коробка), то останутся ли бусинки в коробке (в полной)?» И еще: «Если я выну деревянные бусинки и положу их сюда (вторая пустая коробка), то останутся ли..?» И т. д.

Предлагалась также совокупность цветов (класс В), содержащая два десятка маков (класс А) и два или три василька (класс В), после чего спрашивали: «Какой букет будет самым большим: из всех цветов или из всех маков?» И т.д.

Задание № 6. Исследование аддитивной композиции чисел и арифметического соотношения части и целого (Протоколы № 10 — 11)

Мы будем последовательно применять три параллельных метода. Первый из них ставит своей целью установить, способен ли ребенок понимать тождество целого в ходе различных аддитивных композиций его частей, например: (4 + 4) = (1 + 7) = (2 + 6) = (3 + 5).

Конкретные условия эксперимента выглядят следующим образом. Ребенку объясняют, что его мама даст ему 4 конфеты (и кладут 4 фасолины, расположенные квадратом) к завтраку в 10 часов, а 4 другие конфеты (расставленные таким же образом) к четырем часам; на следующий день ему дадут столько же конфет (располагают так же два квадрата по 4 конфеты каждый), но так как в один из дней он менее голоден в 10 часов, чем в 4 часа, то в этот день он съедает утром только одну конфету, а все другие после обеда. На глазах у ребенка берут 3 конфеты третьего квадрата и прибавляют их к четвертому, а затем предлагают ему сравнить обе кучки (4 + 4) и (1 + 7), спрашивая, поровну ли он съест конфет в оба дня или нет.

Что произойдет в том случае, когда между двумя цело-стностями потребуется произвести обмен, при котором часть первой целостности будет вычитаться ребенком и прибавляться к другой целостности? В этой связи ребенка просят уравнять две неравные величины.

Для этой цели ребенку дают две неравные совокупности, например, состоящие из 8 и 14 жетонов, и предлагают ему: «Сделай так, чтобы жетонов было поровну» или «чтобы в той и другой кучке было столько же» (или «столь же многоо, в зависимости от словаря испытуемого). Для стимулирования рассказывают какую-нибудь историю, связанную с делением.

Когда ребенок заканчивает свои опыты уравнения, то от него сначала добиваются подтверждения («теперь поровну?»), затем, если неудача оказывается устойчивой, переходят к меньшим величинам или к опыту с более легким вопросом, связанным с делением. Важно отметить, что операции уравнивания сами по себе недостаточны для полного анализа аддитивной композиции, и поэтому необходимо сравнивать их с дополнительными операциями деления.

ПРОТОКОЛЫ № 1 - 11

Протокол № 1

Блаз (4; 0). «У тебя есть подруга? — Да, есть, ее зовут Одетта. — Так вот, Клеретта, тебе дают стакан красного сиропа (А1, наполненный на 3/^), а Одетте — стакан голубого сиропа (А2, наполненный так же). У кого из вас сиропа больше? — Одинаково. — Посмотри, что делает Клеретта: она переливает свой сироп в два других стакана (В1 и В2, наполненные до половины). Теперь у Клеретты столько же, сколько у Одетты? — У Одетты больше. — Почему? — Потому что налили меньше (в В1 и В2). (Блаз показывает уровни, не учитывая того, что имеется два стакана.) — (Сироп Одетты также переливают в ВЗ и В4.) — Теперь одинаково. — А теперь? (переливают сироп Клеретты из В1 + В2 в Л1, длинную узкую пробирку, которая оказывается почти полной). — У меня больше (т. е. в Л1 у Клеретты). — Почему? — В этот стакан (Л1, Блаз показывает уровень) налили, а сюда (ВЗ и В4) нет. — Но до этого было поровну? — Да. — А теперь? — У меня больше». Затем вновь переливают розовый сироп Клеретты (Л1) в стаканы В1 и В2. «Смотри, Клеретта наливает так же, как Одетта. Теперь синего сиропа (ВЗ + В4) столько же, сколько красного (В1 + В2)? — Поровну (убежденно). — Тогда посмотри, что делает Клеретта (переливают В1 в С1, который в результате этого заполняется, а В2 остается заполненным наполовину). Теперь вы можете выпить поровну? — Я — больше. — Но откуда становится больше? — Отсюда (В1). — А что нужно сделать, чтобы у Одетты было столько же? — Нужно взять этот маленький стакан. (Переливает часть из ВЗ в С2.) — А теперь поровну или у кого-то больше? — У Одетты больше. — Почему? — Потому что налили в этот маленький стакан (С2). — Но у вас сиропа поровну или одна из вас может выпить больше? — Одетта может выпить больше. — Почему? — Потому что у нее три стакана (ВЗ — почти пустой, В4 и С2, тогда как у Клеретты имеется С1 — полный стакан и В2)».

Некоторое время спустя проводится новый эксперимент. Предлагают еще раз стаканы А1 и А2, заполненные на 3/^, один с красным сиропом, для Клеретты, а другой — с голубым, для Одетты. «Сейчас совершенно поровну? — Да (Блаз проверяет уровни). — Смотри, Одетта сейчас перельет из своего стакана (А2) вот в эти стаканы (Cl, C2, СЗ и С4, наполняемые в результате этого приблизительно до середины). У вас сиропа одинаково? — У меня больше. А у нее меньше. Меньше из-за стаканов (Блаз внимательно смотрит на уровни). — А до этого у вас было поровну? — Да. — А теперь? — Здесь (показывает уровень А1) больше, а здесь (показывает все четыре стакана С) меньше».

Протокол № 2

Порт (5; 0). «Что здесь? — Зеленые (А2) и красные (А1) бусинки. — В этих двух стаканах их поровну? — Да. — Если бы сделали бусы из красных и из зеленых бусинок, то они были бы одинаковой длины? — Да. — Почему? — Потому что и у зеленых, и у красных бусинок одинаковая высота. — Если бы положили бусинку сюда (Л), то что произошло бы? — Высота будет больше. — А бусинок было бы столько же? — Нет. — Где будет больше всего? — Здесь (Л). — Почему? — Потому что этот стакан тонкий. — (Пересыпают А1 в Л.) Здесь (Л) действительно больше бусинок, чем здесь (А2)? — Да. — Почему? — Потому что этот стакан тонкий и здесь поднимается выше. — Если я высыплю все бусинки (делают вид, что высыпают на стол с одной стороны красные бусинки из Л, а с другой — зеленые из А2), то бусинок будет одинаково или нет? — Больше красных. — Почему? — Потому что этот бокал (Л) узкий. — А если я сделаю бусы из красных бусинок и бусы из зеленых бусинок, то они будут одинаковы или нет? — Красные бусы будут длиннее. — Почему? — Потому что бусинок будет больше здесь (в Л). — (Пересыпают красные в А1.) А теперь? — Снова

одинаковая высота. — Почему? — Потому, что пересыпали сюда (в А1). — Зеленых больше или красных? — Одинаково. — (Пересыпают красные из А1 в М.) — Здесь выше. — Но это то же самое? — Нет. Здесь (М) больше. — Откуда лишние бусинки? — Оттуда (А1). — А если я снова пересыплю красные бусинки в этот стакан (А1), то что произойдет? — Будет одинаково (красных и зеленых). — А если я сделаю бусы из этих бусинок (М) и из этих (А2)? — Красных бусинок будет больше. — А если я пересыплю из этого стакана (М) вот в этот (С)? — Будет столько же, сколько там (А1), потому что пересыпают в очень толстый стакан. — Где будет больше? — Здесь (С) бусинок будет меньше, чем здесь (М), потому что пересыпают отсюда (М) сюда (С), а этот стакан больше. — (Пересыпают бусинки из М в С.) Если бы я сделал двое бус: одни из этих бусинок (красные из С), а другие из этих (зеленые из А2), то это было бы одно и то же? — Зеленых (А2) будет больше, чем красных (С). — Какие будут длиннее? — Красные бусы будут длиннее, потому что до этого они были здесь (М), а здесь (М) их было больше. Если вы пересыплете зеленые бусинки сюда (М), а потом сюда (Е), то увидите, будет ли больше зеленых или красных. — А если я пересыплю отсюда (А2 — зеленые) сюда (Е), то что произойдет? — Это будут маленькие бусы, потому что пересыпают в очень маленький стакан. — А если я возьму себе зеленые бусинки отсюда (А2), сделаю бусы, измерю их, а потом пересыплю бусинки сюда (Е), чтобы затем снова сделать бусы? — Они будут короче, потому что пересыпают в совсем маленький стакан (Е). — Но бусинок будет больше, меньше или столько же? — Бусинок будет меньше. — (В ответ на это молча пересыпают зеленые бусинки в Е.) — О! Стало больше! — А ты думал? — Что их должно быть меньше. — Почему? — Потому что этот стакан (Е) меньше, чем этот (М), а этот выше, чем тот. Нет, этот тоньше. — Сейчас бусинок больше или меньше, чем было раньше? Или одинаково? — Больше, потому что пересыпали. — А если бы сделали бусы из этих бусинок, то они были бы такие же, как другие бусы? — Длиннее!

В другом случае Порта просят перекладывать правой рукой красную бусинку в А1 и одновременно левой рукой — зеленую бусинку в А2. Некоторое время спустя его прерывают: «У тебя одинаково в обоих стаканах? — Да. — (Пересыпают А1 в В.) Одинаково? — Нет. Здесь меньше (В), а здесь больше (А2). — Почему? — Потому что пересыпали в маленький стакан и т. д.»

Протокол № 3

Бон (4; 0). «Посмотри на все эти бутылочки. Чего не хватает, если бы мы захотели выпить воду? — Стаканов. — Хорошо, вот здесь много стаканов (ставят их на стол). Поставь эти стаканы сюда, но столько же, сколько бутылок, по стакану на бутылку. — (Берет 12 стаканов, но ставит их так плотно, что б бутылок образуют более длинный ряд.) — Где больше всего? — Здесь (бутылки). — В таком случае поставь по стакану к каждой бутылке. — (Расставляет 12 стаканов в ряд такой же длины, что и ряд из 6 неплотно стоящих бутылок.) — Поровну? — Да. — (Бутылки еще больше отдаляют друг от друга). Одинаково стаканов и бутылок? — Да. (Но при этом он немного раздвигает стаканы.) — (Снова разуплотняют бутылки.) — Здесь мало (12 стаканов), здесь много (6 бутылок)».

Гол (4; 0). Начинает с переливания содержимого каждой бутылки в стакан. Дойдя до 4-й бутылки, он непроизвольно вскрикивает, увидев, что ему не удается привести в соответствие 6 бутылок и 12 стаканов. «Бутылок немного. — В таком случае можешь убрать стаканы. — (Останавливается на 7 стаканах для 6 бутылок, уплотняя немного стаканы.) Стаканов и бутылок поровну? — Да. — (Ставят стаканы перед каждой бутылкой, и тогда обнаруживается, что один стакан остался без бутылки.) — Нужно взять еще одну бутылку. — (Дают ему бутылку.) А теперь хорошо? — (Гол упорядочивает предметы таким образом, что первая бутылка соответствует второму стакану и т. д. до 7-й бутылки, у которой нет соответствующего стакана.) — Нет, здесь не хватает стакана, а здесь есть стакан, у которого нет бутылки. — И что же нужно сделать? — Нужно взять еще бутылку и стакан (ему их дают, но он ставит их друг перед другом и вновь не может установить соответствие)».

Кар (5; 2). «Сделай так, чтобы у каждой бутылки был свой стакан. — (Ребенок берет все стаканы, затем часть убирает, оставляет 5 штук и старается привести их в соответствие с 6 бутылками, разуплотняя их так, чтобы составить ряд такой же длины.) — Стаканов и бутылок поровну? — Да. — Совершенно одинаково? — Да. — (Тогда б бутылок ставят более плотно перед 5 стаканами, так что оба ряда оказываются разной длины.) Одинаково стаканов и бутылок? — Нет. — Почему? — Бутылок мало. — Больше стаканов или больше бутылок? — Больше стаканов (он их немного уплотняет). — Сейчас стаканов и бутылок поровну? — Да. — А почему ты так сделал? — Потому что так получается мало».

Протокол № 4

Гуи (4; 6) начинает с самостоятельного размещения кукол в следующем порядке: 2, 7, 1, 6, 9, 5, 8, 3, 4, 10. «А ты можешь поставить их по росту, сначала самую большую, потом немного поменьше, затем еще меньше, еще меньше и так до самой маленькой? — Да (расставляет 7, 6, 1, 10, 2, 9, 8, 4, 5). — Какой шар будет у этой куклы (10)? — Вот этот (10). — Хорошо. А у этой (I)? — Вот этот (1). — Хорошо. А ты можешь поставить куклы по росту так, чтобы они могли легко отыскать свои шары? Поставь здесь самую маленькую, затем побольше, еще побольше и так до самой большой. — (Расставляет 1, 3, 2, 4, 5, 6, 10, 9, но 8 и 7 оставляет отдельно и затем хочет включить их между 5 и 6)».

Мы помогаем ему построить правильную серию, переделывая все и последовательно обсуждая куклу за куклой, пока не достигается конечный результат. «Теперь дай нам шары. Нужно дать маленькие — маленьким, самые большие — самым большим и так до конца. Какие шары дашь вот этим (1 и 10)? — Вот эти (1 и 10). — Правильно. В таком случае сделай, что нужно. — (Тогда он расставляет против правильной серии кукол (1 — 10) следующий ряд шаров, причем каждый шар находится напротив куклы: 1, 5, 6, 7, 8, 9, 4, 3, 2, 10.) — Но ведь эти куклы будут плакать, потому что им дали слишком маленькие шары? — (Он сразу убирает шары 4, 3 и 2, пытается их вставить в другое место, но перемещает первые шары, так что все размещается теперь в следующем порядке: 1, 3, 4, 2, 5 ...) — Одинаково кукол и шаров? — Да. — Сколько шаров? — (Считает.) Десять. — А кукол? — (Ему надо снова считать.) Десять».

Протокол № 5

Шу (7; 0). «Какой человечек пойдет вот с этим шаром (самым большим)? — Самый большой. — В таком случае расставь шары с человечками. — (Он расставляет куклы в порядке 4, 6, 7, 8, 3, 10, 9, 5, 2, 1.) — Правильно? — Нет». Тогда без всякой подсказки он ставит: 1, 2, 3, 5, 6, 7, 9, 10, затем с некоторыми колебаниями ставит куклы 4 и 8. «Ну, а дальше? — Нужно по росту поставить мячи». Начинает устанавливать соответствие со смещением на один ранг: 6 к 5, 7 к 6, 9 к 8 и т. д., потом, посмотрев на ряд в целом, поправляется.

Протокол № 6

Пот (7; 2) сначала строит серию кукол лишь с одной перестановкой, которая немедленно исправляется, а затем на глаз раскладывает в серию трости.

Протокол № 7

Стро (6; 0) «В этой коробке больше деревянных бусинок или больше коричневых? — Больше коричневых. — Почему? — Потому что деревянных всего две. — Но разве коричневые бусинки не деревянные? — Ах, да! — В таком случае больше коричневых или больше деревянных бусинок? — Больше коричневых».

Протокол № 8

Оли (5; 2) «Эти бусинки все коричневые? — Нет, две штуки белые. — Они все деревянные? — Да. — Если бы пересыпали все деревянные бусинки сюда, бусинки остались бы? — Нет. — Если бы пересыпали сюда все коричневые бусинки, бусинки остались бы? — Да, две белые. — Тогда какие бусы были бы самыми длинными: бусы, которые можно было бы сделать из коричневых бусинок этой коробки, или бусы, которые можно было бы сделать из деревянных бусинок этой другой коробки? — Из коричневых».

Протокол № 9

Эр (5; 6). У него два комплекта голубых бусинок по 10 квадратных и 3 круглых. «Какие бусы будут самыми длинными? — Бусы из квадратных бусинок. — Почему? — Потому что их больше. — Они голубые или нет? — Голубые. — В таком случае, какие бусы были бы самыми длинными:

бусы, которые М. сделает из голубых бусинок, находящихся вот в этой коробке? — Бусы из квадратных бусинок».

Протокол № 10

Гин (5; 9) «Из этих двух кучек (1 и 2) в оба дня можно съесть поровну? — Нет, отсюда (2) можно съесть больше. — Почему? — Здесь есть большая куча (7) и маленькая (1), а здесь (1) — 4 и 4. — Но вместе здесь (7) и здесь (1) получается столько же, сколько здесь (I)? — Нет, так как здесь (1) больше».

Протокол № 11

Лаур (7; 3) кладет 8 жетонов в линию и считает их, затем отделяет 8 жетонов из кучи А1 (14) и кладет их перед первой линией, но в плотном ряду. После этого он распределяет остаток из 6 элементов (не считая при этом):

с каждой стороны он кладет по два жетона, затем еще по одному.

Исследование развития познавательной деятельности /Под ред. Дж. Брунер и др. — М., 1971, С. 101.

В исследовании прослеживается развитие составления групп эквивалентных предметов детьми в возрасте от 6 до 19 лет.

Исследуется основа формирования ребенком групп эквивалентных предметов, состав и структура созданных групп.

Задание № 7

Эксперимент 1. Формирование групп эквивалентности на вербальном материале.

Детям от 6 до 19 лет предлагалось сказать экспериментатору, чем отличаются и чем похожи отдельные предметы. Им предъявлялись напечатанные на маленьких белых карточках слова (каждое отдельно), произносимые громко экспериментатором: «банан» и «персик». Ребенка спрашивали: «Чем похожи банан и персик?» Затем к двум первым словам присоединялось слово «картофель». И снова экспериментатор задавал вопрос: «Чем картофель отличается от банана и персика?» И затем: «Чем все — банан, персик и картофель — похожи?» Следующим присоединялось слово «мясо». Детей спрашивали: «Чем мясо отличается от банана, персика и картофеля?» Затем: «Чем банан, персик, картофель и мясо сходны?» Эту процедуру продолжали до тех пор, пока не получится ряд, состоящий из следующих слов: банан, персик, картофель, мясо, молоко, вода, воздух, бактерия. В конце ряда мы присоединяли объект, о котором спрашивали, чем он отличается от предшествующих объектов. Например, слово «камень» представлялось нами последним в списке «банан — персик». Затем тем же способом мы предлагали детям второй ряд слов: колокольчик, рожок, телефон, радио, газета, книга, картина, обучение и—по контрасту с предшествующими словами — «смущение».

Заметим, что ряд составляют предметы, разница между которыми последовательно увеличивается, но, хотя предметы становятся все более различными, они имеют общую особенность. Все предметы ряда «банан — персик», например, съедобные для людей; объекты ряда «колокольчик — рожок» являются средствами передачи сообщения и т. д. Присоединение каждого следующего слова делало задачу труднее; это соответствовало целям эксперимента, направленного на определение границ возможностей испытуемых. Оба списка были составлены по непосредственному впечатлению.

Старшие дети, например 16-летние, объединяют предметы таким образом: «Все они пригодны для еды» — или:

«Все они являются пищей». Дети в возрасте 6 лет в соответствии с их опорой на наглядное представление находятся во власти внешней видимости вещей — их цвета или того факта, что их можно увидеть вместе.

16-летние говорят о функции предметов — для чего они используются. Различна не только основа формирования групп, но также и составление их. В то время как в 16 лет дети, создавая группу, выделяют общую особенность, некоторое свойство, присущее всем членам ряда, шестилетки связывают каждый предмет только с одним последующим и называют особенность, характерную для каждого предмета в отдельности.

...Так как предметы отличаются друг от друга несколькими параметрами, то для установления их эквивалентности могут быть использованы особенности разного рода. Выделяются пять основных видов: чувственно воспринимаемые, функциональные, аффективные, номинальные, установление эквивалентности по правилу: «Fiat!» («Да будет!») Каждому виду соответствует определенная речевая форма, применяемая детьми для характеристики основы эквивалентности.

1) Чувственно воспринимаемые особенности предметов. Ребенок может считать предметы эквивалентными на основе непосредственно наблюдаемых свойств, таких, как цвет, размер, форма, или на основе их положения во времени и пространстве.

Чувственно воспринимаемые, внутренне присущие предмету качества выражаются в речи так:

Они являются _____________(х-прилагательное:

«... оба желтыми»).

Они имеют _____________ (х-существительное:

«... надпись на них»).

Чувственно воспринимаемые, внешне присущие предмету качества выражаются в речи так:

Они находятся _____________ (х-положение во

времени и в пространстве: «... все дома»).

2) Функциональные свойства предметов. Принимая во внимание то, что делает предмет или что можно с ним делать, ребенок берет за основание для установления эквивалентности объектов их применение, или функцию.

Функциональные внутренние присущие предмету качества.

Они выражаются в речи так:

Они _______ (х-глагол: «... издают звук»).

Функциональные внешние присущие предмету качества выражаются в речи так:

Вы _______ их (х-глагол: «... можете включить их»).

3) Аффективные свойства предметов. Ребенок может рассматривать предметы как эквивалентные на основе тех эмоций, которые они вызывают у него, и на основе оценки их.

Аффективные признаки выражаются в речи так:

Вы _______ их (х-оценка или внутреннее состояние: «... любите их обоих»).

Они являются ________ (х-прилагательное, выражающее оценку: «... очень важными»).

4) Номинальные признаки предмета. Ребенок может группировать предметы, давая их названия, которые существуют в готовом виде в языке.

Номинальные признаки выражаются в речи так:

Они являются (не являются) _______ (х-существительное: «... оба фруктами»).

5) Установление эквивалентности по правилу: «Fiat!» («Да будет!»)

Реенок может просто утверждать сходство или одинаковость отдельных предметов, не давая дальнейших объяснений основаниям для группировки, даже если они от него требуются.

Утверждение эквивалентности по правилу «Да будет!» выражается в речи так:

«А» есть (или не есть) __ «В» (х-похожи, одинаковые, подобны и т. д.». «Они, в сущности, одно и то же»).

...После 6 лет постепенно учащается формирование групп эквивалентных предметов на функциональной основе: они составляют до 49% всех ответов у детей шестилетнего возраста и до 73% — у девятилетних (рис. 30).

...Ребенок как будто считает самого себя отправным пунктом при выделении основы для группировки внешне

совершенно различных предметов. ...В самом деле, «функционализм» в его эгоцентрической форме позволяет ребенку отделить объект от действий, совершаемых с ним...

Вполне может быть также, что по мере того как ребенок освобождается от господства внешних свойств воспринимаемых вещей, он возвращается назад,

Рис. 31 к более практическому способу установления взаимодействия с окружающей средой посредством настоящего или хотя бы замещающего действия. Общее использование вещей или сходное применение их противостоит внешнему виду, и этот конфликт содействует дальнейшему развитию.

...После 9 лет дети все реже используют местоимения «вы» и «я», переходя от внешних функциональных свойств как основы группировки к внутренним. Соответствующие данные представлены на рис. 31.

Рассмотрим теперь структуру, или «синтаксис», группировок, производимых детьми разного возраста. Мы можем выделить три общие структуры группировок: иерархическую, типа комплекса и тематическую (рис. 32).

1. Иерархическая, или сулерординатная, группировка конструируется на основе одной общей черты или черт, характеризующих отдельные объекты, входящие в группу или класс. Это классическая категория диаграмм Вейса и т. п. ...любой признак или комбинация их может служить в качестве критерия включения объектов в группу.

Обобщенная иерархическая группировка ... состоит в выделении общей характеристики объектов группы.

Индивидуализированная, или почленная, иерархическая группировка. К иерархической группировке может добавляться перечисление отдельных членов. Несмотря на то что объекты имеют общее свойство, которое объединяет их, основа классификации каждого объекта подробно определяется.

2. Структуры типа комплекса формируются путем такого использования свойств набора, когда создаются скорее локальные, а не универсальные правила группировки... Отмечается пять способов формирования комплексов: создание коллекций, подравнивание соседних членов, построение ключевых колец, ассоциации и составление множественных группировок.

Коллекции. Создание комплекса типа коллекции состоит в том, что отыскиваются свойства: дополнительные или чем-то контрастные, или как-либо иначе связанные друг с другом; ими обладают все члены коллекции.

Рис.32

Подравнивание соседних членов состоит в формировании ассоциативных связей между соседними членами. Цепь членов создается путем объединения объектов в связанные пары. ...Отсутствует единый постоянный признак, объединяющий звенья цепи между собой.

Ключевые кольца. Берется один член, а все другие связываются с ним на основе свойств, которые объединяют центральный член с каждым из остальных.

Ассоциации. ...Ребенок связывает два отдельных члена и затем использует связь между этими объектами как ядро, к которому затем присоединяются другие члены.

Множественные группировки. Комплекс типа множественной группировки состоит в формировании нескольких подгрупп. Список ... расчленяется на отдельные группы, и промежутки остаются незаполненными.

3. Тематические группировки формируются на основе того, насколько данный член подходит к какой-либо фразе, рассказу или теме.

Такого рода развитие наблюдается у детей. Между 6 и 12 годами происходят очень существенные изменения (рис. 33).

Половина группировок, производимых детьми 6 лет, комплексные, половина иерархические. К 9 годам три четверти группировок становятся иерархическими. В 12 лет комплексные группы у детей фактически исчезают, по крайней мере среди наших испытуемых и в условиях нашей культуры.

Младшие дети не только чаще старших используют комплексы, но они также более охотно возвращаются к ним при затруднениях. Напомним, что различие между отдельными членами набора возрастает от начальной пары к каждому последующему члену списка (рис. 34).

Результаты говорят сами за себя: испытуемые младшего возраста начинают уверенно, кончают же колебаниями, и только старшие дети могут справиться с задачей вполне успешно...

Имеется поразительное соответствие между синтаксисом и семантикой группировок, производимых детьми. Если при группировке использовались чувственно воспринимаемые свойства, то группировка, вероятнее всего, была комплексной. Если использовались свойства функциональные, то дети производили иерархическую группировку.

Самым точным является вывод о том, что при решении наших задач развитие выступает в форме неуклонного движения от комплексных группировок к иерархическим. Одновременно ребенок перестает фиксировать только чувственно воспринимаемые свойства объектов, которые захватывали его раньше целиком, и начинает обращать больше внимания на функциональные свойства предметов.

Здесь необходимо сказать несколько слов предостережения. Очевидно, те задачи, которые мы использовали, были таковы, что дети по мере взросления были все более склонны рассматривать их как «академические», ко-

торые надо решать «в уме», как обычно и поступают с такими задачами. Нет сомнения, что старшие испытуемые могли бы дать больше группировок типа комплекса, но, по-видимому, они считали, что для нашего эксперимента это не подходит.

Задание № 8

Эксперимент 2. Формирование эквивалентных групп из картинок.

Стимульный материал: 42 рисунка.

Задача заключалась в том, чтобы выбрать из набора группу картинок, «похожих в некотором отношении». Рисунки размещались перед ребенком на столе (рис. 35). Прежде всего его просили назвать каждую картинку, чтобы быть уверенным, что он их видел и знаком с ними со всеми. Если ребенок не мог определить какую-либо картинку, ему сообщали, что на ней изображено.

Затем ребенка просили отобрать картинки, которые сходны в каком-либо отношении, по какому-либо признаку, по которому данная группа вещей является одинаковой, и вынуть их из набора. Он мог взять столько картинок, сколько хотел. Когда он завершал комплектование своей группировки, его просили рассказать, чем похожи картинки, отобранные им. Картинки возвращали на прежние места в наборе и ребенка просили создать другую группу. Задача повторялась 10 раз. Каждый раз ребенок составлял новые группы из полного комплекта картинок.

У детей 6 лет в задаче с картинками наблюдалось значительное повышение использования чувственно воспринимаемых свойств как основы группировки (47% ответов в опытах с картинками у детей этого возраста основано на чувственно воспринимаемых свойствах против 29% в опытах с вербальным материалом). У детей в возрасте 11 лет это различие сохраняется, но оно статистически незначимо (рис. 36).

Использование чувственно воспринимаемых свойств постепенно снижается от 47% у детей 6 лет до 27% у детей 8 лет и до 20% у детей 11 лет.

Функциональная эквивалентность применяется в вербальных задачах детьми 6 и 11 лет значительно чаще. У детей б лет 49% группировок эквивалентных предметов в вербальных задачах основано на функциональных признаках, в то время как только 30% группировок создается на той же основе в задачах с картинками. У детей 11 лет раз-

Рис.35(1)

Рис. 35(2)

Рис 35(3)

Рис. 35(4)

Рис 35(5)

Рис.35(6)

Рис.35(7)

Рис.36

личие еще большее: на функциональных признаках основано 75% группировок в вербальных задачах и только 47% группировок в задачах с картинками.

Подведем итоги. Картина развития не зависит от того, используем ли мы в качестве стимулов слова или картинки, предъявляем ли предметы ребенку в фиксированном порядке или он сам составляет свои собственные группы ad libitum. Для шестилетних детей эквивалентность выступает в форме наглядного образа как при выборе основы для группировки, так и в процессе формирования групп.

После 6 лет оценка сходства вещей и способ выявления этого сходства все больше определяются языковыми структурами. С развитием символической презентации мира ребенок освобождается от влияния постоянно изменчивого восприятия и научается сохранять неизменной основу суждения об эквивалентности. Первый шаг на пути освобождения от влияния наиболее ярких наглядных особенностей предметов ребенок делает, когда в возрасте около 9 лет эгоцентрически принимает себя за отправную точку для установления эквивалентности вещей. Он делает это произвольно, навязывая вещам те или иные функции, и выводит эквивалентность из отношения вещей к своим собственным действиям. По временам он использует более традиционные определения того, чем похожи между собой вещи...

Совершенно ясно, что переход от комплексно-перцептивных определений эквивалентности к определениям иерархически-функциональным не является универсальным результатом взросления.

...Естественный конечный пункт развития зависит в очень значительной мере от влияния, оказываемого культурой общества.

Задание № 9. «Поиск информации»

Задание отражает организацию познавательной деятельности.

Использовались два варианта игры в вопросы. Согласно первому варианту, детям показывали набор из 42 картинок, изображающих знакомые предметы (список из предыдущего эксперимента), и задачей ребенка было отгадать, какой из предметов задумал экспериментатор. Дети могли задавать вопросы, но только в такой форме, чтобы на них можно было ответить простым «да» или «нет».

Во втором варианте игры задача ставилась перед ребенком в следующей форме: «Один человек ехал в машине по дороге, машина съехала с дороги и врезалась в дерево. Узнай, как это случилось». Или в другом случае:

«Мальчик уходит из школы посреди занятий. Что произошло?» И здесь также ребенку нужно отыскать ответ, задавая вопросы, рассчитанные на ответ «да» или «нет».

В обоих случаях ребенку можно осложнить задачу, попросив его задать минимальное количество вопросов (подобная тенденция редко выступает как «натуральная» и у взрослых, и у детей).

Эти задания характеризовали способ, каким ребенок представляет мир.

Выявлены две стратегии решения этих задач как способы представления мира: первая стратегия, обозначаемая как «поиск путем сужения области альтернатив»; противоположна ей другая стратегия, назовем ее «проверка гипотез». Вторая стратегия не использует понятий схемы какого-либо рода с целью составления полного набора альтернатив.

Задание № 10. Игры с фиксированными альтернативами

Использовались изображения 42 знакомых предметов. Перед игрой детям давали следующую инструкцию:

«Сейчас мы будем играть в игру «Вопросы и ответы». Я задумаю одну из картинок, а ты должен постараться отгадать, что это за картинка. Чтобы добиться этого, ты можешь задавать мне любые вопросы, на которые я смогу ответить «да» или «нет», но никаких других ответов, кроме этих двух, я тебе давать не буду. Можешь задавать столько вопросов, сколько тебе потребуется, но постарайся все же отгадать задуманную картинку, задав как можно меньше вопросов».

В первой игре «правильной» картинкой была пила. Вторая игра была в точности такой же, как и первая, но на этот раз ребенок мог задать не более десяти вопросов. Правильным ответом во второй игре была кукла.

Все заданные ребенком вопросы классифицировались на четыре группы: поиск путем сужения области альтернатив, конкретные гипотезы, догадки и псевдопоиск первого типа. Вопрос относили к первой категории в том случае, если он был достаточно общим, чтобы относиться к двум или более картинкам. При выдвижении конкретных гипотез вопрос адресовался к одному частному изображению. Догадками мы называли такие конкретные гипотезы, которые не были явным образом связаны с предыдущими вопросами типа поиска путем сужения области альтернатив. Догадки служили показателями «бессвязности» стратегии поиска у данного испытуемого. Псевдопоиск путем сужения области альтернатив, как и конкретные гипотезы, адресуется лишь к одному-единственному члену группы, но формируется как вопрос стратегии первого типа: в вопросе упоминается только один признак, но он характеризует только один предмет. Эти вопросы — форма без содержания; ребенок, по-видимому, усвоил, как звучит «правильный» вопрос, но адекватно использовать его не умеет. Почти все вопросы, заданные младшими из испытуемых, имели форму конкретных гипотез.

Более старшие дети чаще производили поиск среди оставшихся возможностей с помощью вопросов стратегии поиска путем сужения области альтернатив; восьмилетние дети обнаружили тенденцию сразу же «перепрыгивать» к конкретным гипотезам (рис. 37, 38).

Подведем краткие итоги первого эксперимента. Дети б лет отыскивают информацию, прямо проверяя конкретные гипотезы, дети 8 лет, прежде чем перейти к таким гипотезам, совершают некоторое сужение области возможностей, а дети 11 лет откладывают конкретные гипотезы до того момента, пока они не исчерпают возможности сужения области альтернатив. Развитие стратегии поиска информации идет в направлении возрастания числа взаимосвязанных актов, нацеленных на раскрытие важных сведений с помощью более экономных и более косвенных средств.

Задание № 11. Ифы с неограниченными альтернативами

Инструкция (варианты происшествий описаны выше) «Мы поиграем в игру, где ты будешь задавать мне вопро сы, а я тебе буду отвечать. Я расскажу о каком-нибудь происшествии, а твоей задачей будет установить, как оно произошло, задавая мне такие вопросы, чтобы я смогла ответить на них только «да» или «нет». Например, в первой игре я тебе сообщаю: «Мальчик пришел домой из школы в середине занятий». А ты определи, как это получилось, спрашивая меня и задавая мне различные вопросы. Но я могу отвечать только двумя словами: «да» и «нет». Если твой вопрос окажется неясным или я не смогу на него ответить и скажу: «Я не могу ответить», — ты попытай

ся сказать по-другому, или

Рис. 37, 38

объясни свой вопрос, или задай другой. Цель игры состоит в том, чтобы найти ответ с помощью наименьшего возможного числа вопросов, хотя ты и можешь задавать их столько, сколько тебе понадобится. Если ты поймешь, что не можешь найти причину, то можешь сдаваться, но не делай этого раньше, чем попытаешься найти правильный ответ»*.

В конце эксперимента детей просили описать, как они играли в игру. Была ли у них какая-нибудь система для получения ответов? Считают ли они, что вопросы какого-нибудь одного определенного рода лучше других в том отношении, что позволяют получить ответ быстрее всего?

Спрашивали о том, какой вопрос они предпочли бы задать в начале игры: «С человеком что-то было неладно?» или «У него был сердечный приступ?»

Возрастные различия выступают особенно отчетливо при подсчете количества детей, обнаруживающих хоть какую-то последовательность в постановке вопросов и в использовании полученных ранее ответов для формулировки новых вопросов. На рис. 39 видно закономерное возрастание этой способности детей от 6 до 11 лет.

Осознание стратегии при игре в «Девятнадцать вопросов» появляется только в 8 лет — в том самом возрасте, когда появляется четкое осознание своего «я» как постоянной точки опоры и отсчета. Сужение рамок поиска, предшествующее опробованию вероятности разных причин, — это еще один шаг вперед. Все эти три процесса — сужение, оценка и конкретизация — входят друг в друга, как матрешки. Ведь если опробуешь ряд конкретных альтернатив, необходимо оценить, насколько они вероятны.

Задание № 12

Эксперимент на исследование понимания детьми принципа сохранения количества жидкого вещества (рис. 40).

В этом эксперименте маленькому ребенку показывали два стакана и просили налить в каждый поровну подкрашенной воды. После того как ребенок проделал это, воду из одного стакана переливали в сосуд иной формы и ребенка спрашивали, осталось ли неизменным количество воды.

Ж. Пиаже объяснял эти факты с помощью логической метатеории. Объяснение состоит в том, что переход от непонимания детьми принципа сохранения количества вещества к его пониманию представляет собой коренной переворот, знаменует конец до-операциональной фазы мышления и начало фазы конкретных операций.

Рис. 39,40

Для этого периода характерно превращение внешне развернутых операций в интериоризированные. Главной особенностью интериоризированных конкретных операций является их обратимость: ребенок способен не только произвести в уме операцию, но также и осуществить ее в противоположном направлении, обратить.

Задание № 13

Эксперимент перцептивное экранирование (рис. 41). Вначале всех детей провели через предварительный опыт, описанный выше. Далее происходил следующий эксперимент. Применялось четыре пары стаканов; в каждой паре один стакан был стандартным, а другой отличался от него, как это показано на рис. 45. Затем стаканы помещали за ширму размером 12 х 5 дюймов так, что поверх нее виднелись только их вершины. Воду из стандартного стакана переливали во второй, а испытуемого просили ответить, осталось ли количество воды тем же самым, и объяснить свой ответ: Экран не убирали, так что ребенок не мог видеть уровень воды во втором стакане. Пары стаканов всегда предъявлялись в фиксированном порядке (а, в, с, d).

Во второй части эксперимента испытуемому снова показывали пары стаканов в том же порядке, что и перед этим. Однако на этот раз экран отсутствовал, и ребенка просили сказать, будет ли во втором стакане столько же воды, сколько сейчас в стандартном, если ее перельют из первого сосуда во второй. Его просили также показать пальцем уровень, до которого поднимется вода во втором стакане, когда ее туда перельют. В этой части эксперимента детей снова просили объяснить свои ответы. Переливания

а &д

Рис. 41

Рис.42

воды никогда не производили, так что испытуемые не видели, на каком уровне она устанавливается во втором стакане.

В третьей части эксперимента пары стаканов в прежнем порядке предъявляли перед экраном. Ребенка просили показать на экране уровень воды в стандартном стакане. Затем, как и в первой части эксперимента, стаканы помещали позади экрана, переливали воду из стандартного стакана во второй и просили ребенка ответить, осталось ли количество воды во втором стакане прежним. Его просили также нарисовать вторую линию, обозначающую уровень воды во втором стакане, используя в качестве опоры линию, проведенную им ранее по отношению к стандартному стакану. Затем экран убирали.

В первый раз за все опыты с экраном ребенок мог увидеть воду во втором стакане. В этот момент ему предлагали высказать суждение о том, сохранилось ли то количество воды, что было до переливания, и обосновать свой ответ.

Наконец, проводили заключительный опыт, повторявший предварительный, схематически изображенный на рис. 41. Результаты экспериментов представлены на рис. 42 и 43.

Рис.43

Упражнение оказало заметное влияние на действия всех детей, кроме четырехлеток. Почти удвоилось число правильных ответов у детей 6 и 7 лет. Экран как бы «заставляет» класть в основу суждения соображения о тождестве.

Ребенку можно помочь преодолеть отделяющий его от понимания истины разрыв, экранировав от восприятия ситуации и поощряя его попытки использовать для кодирования своих суждений и обоснований в опытах с экраном языковые выражения, подчеркивающие непрерывность существования вещества, — другими словами, формулировку тождества. Пройдя подобную тренировку, ребенок становится чувствительным к конфликту, существующему иногда между «видимостью» и «действительным положением». «Видимость» выражается в наглядных представлениях, а «действительное положение» — в символических образах.

Здесь мы сталкиваемся с проблемой установления соответствия между языком ребенка и его способом организации непосредственного опыта, к которому этот язык должен быть приложен. У детей еще не сформировалась структура, позволяющая им относиться к перцептивному тождеству так, чтобы это не мешало им использовать усложненные формы языка вполне адекватным способом.

Задание № 14

Эксперимент: понимание детьми принципа сохранения количества твердого вещества.

Опыты проводились индивидуально в течение единственного сеанса продолжительностью 30 — 45 минут.

Предварительный и заключительный опыты. Ребенку показывали два шарика из пластилина и спрашивали, поровну ли в них материала. Если ребенок считал, что шарики неодинаковые, их делали для него «такими же самыми» с помощью любых указанных ребенком операций. Когда ребенок наконец заявлял, что оба шарика «такие же самые», экспериментатор превращал один из них в «сосиску», а ребенок наблюдал за его действиями. Наконец, испытуемого спрашивали, содержат ли сосиска и шарик одинаковое количество материала или же в одном из них материала больше. Если ребенок утверждал, что в шарике и сосиске одинаковое количество материала, и адекватно обосновывал свой опыт, его исключали из дальнейших опытов.

В заключительных опытах снова проверялась уверенность этих детей в своих суждениях, и научение считалось фактом только в том случае, если на этот раз испытуемый настаивал на правильном ответе, несмотря на вызов, брошенный ему экспериментатором.

Заключительный опыт был тождествен с предварительным, с тем исключением, что испытуемый делал из шарика «змею» или «веревку» много длиннее «сосиски» из предварительного опыта.

Упражнение состояло из ряда последовательных проб, в ходе которых форма одного из шариков (ребенок заявлял, что он «такой же», как и второй шарик) изменялась, а потом восстанавливалась.

Ребенка просили высказать суждение о количестве материала, когда шарику придавали новую форму, когда снова восстанавливали его форму, когда ту же новую форму придавали второму шарику и когда он принимал прежний вид.

...Во всех условиях упражнений, за исключением указанного, в конце пробы от ребенка приходится получать еще одно суждение для того, чтобы убедиться, что перед следующей пробой ребенок воспринимает шарики как одинаковые.

Упражнение проводилось в виде:

1) манипулирования — ребенку самому разрешали менять форму кусков,

2) экранирования — в ходе пробы один из шариков пластилина прятали под чашкой, а другому в это время придавали какую-нибудь другую форму. Как только изменение формы одного шарика заканчивалось, его прятали под чашку и ребенка просили высказать свое мнение относительно того, сколько материала содержалось в каждом кусочке. Для того чтобы восстановить форму первого шарика, его вынимали из-под чашки; таким образом, когда ребенка просили во второй раз высказаться о количестве материала в шарике, он мог видеть только один комочек глины, а другой (стандартный) был в это время скрыт под чашкой. Когда стандарт открывали, от ребенка требовали высказать третье суждение, чтобы перед третьей пробой он был уверен в том, что оба шарика снова «одни и те же».

Словесное обозначение. Разницу между упражнениями со словесным обозначением и без него лучше всего можно понять из конкретного описания.

После того как испытуемый делал карандаш (или что ему еще хотелось) из одного шарика и высказывал свое суждение о количестве материала в двух шариках, экспериментатор говорил ему: «Хорошо, а теперь, пожалуйста, возьми карандаш, который ты сделал, и преврати его снова в шарик, в точности такой, какой он был раньше» (выделенная часть фразы неизменно акцентировалась). Когда ребенок делал из карандаша шарик, экспериментатор несколько раз спрашивал его: «Теперь он такой же, какой был и раньше?» Когда испытуемый наконец отвечал на этот вопрос утвердительно, его снова просили высказать свое суждение о количестве материала в двух кусках пластилина.

Результаты показывают, что только если ребенок и говорит, и делает, он научается не полагаться целиком на то, что видит. Научение может произойти только тогда, когда представления разной модальности взаимодействуют друг с другом (рис. 44).

Рис. 44, 45

210

Не исключено, чго психология понимания принципа сохранения количества вещества (в отличие от так называемой логики этой проблемы) состоит в осознании того факта, что вещь может рядиться в самые разные одежды и все же оставаться той же самой вещью. Один ребенок может открыть эту мысль с помощью действия, используя разными способами и для разных целей одну и ту же палочку, другой — символическим путем, с помощью таких мощных средств, как перефразирование и изменение словесных обозначений. Восприятие же и наглядные представления чаще всего приводят к ошибочному истолкованию изменения видимых признаков вещи как изменения ее тождества.

Задание № 15. Экспериментальное изучение логических приемов*

Первая серия (прием классификации понятий). «Экспериментальной проверке были подвергнуты некоторые компоненты, входящие в прием классификации и в состав предварительных знаний и умений, необходимых для применения этого приема.

Из системы предварительных знаний и умений рассматривались следующие: 1) умение выделять признаки понятий, 2) умение выделять родовые признаки понятий, 3) умение находить видовые признаки понятий.

Из основных компонентов приема были изучены: 1) умение выбирать критерий для построения классификации, 2) умение выявлять критерий заданной классификации, 3) умение выявлять критерий собственной классификации, 4) умение соблюдать координацию объема и содержания классов при составлении иерархических классификаций, 5) умение восстанавливать классификацию по данным ее элементам.

Особое внимание мы уделяли изучению соотношения двух действий — выбора критерия классификации и построения иерархической классификационной системы.

Каждому испытуемому предлагалось восемь заданий, последовательность выполнения которых он выбирал сам. Испытуемые не ограничивались временем решения.

Предлагались следующие задания:

Задание № 1. Экспериментатор дает испытуемому карточку с определением понятия «почва»: «Почвой называется обладающий плодородием самый поверхностный слой земли, образовавшийся в результате взаимодействия рельефа и горных пород, залегающих на поверхности, климата, воды, растительности и животных». Испытуемому предлагается назвать существенные признаки понятия «почва» (использование для этой цели исходного определения возможно, но не обязательно), после чего ему предлагается' дать свое собственное определение понятия «почва» (или согласиться с исходным определением).

Задание № 2. Испытуемому надо указать признаки, которые входят в данное определение понятия «угол»: «Углом называется фигура, образованная двумя лучами, исходящими из одной точки».

Задание № 3. Экспериментатор дает испытуемому набор из 28 карточек с названиями и соответствующими иллюстрациями углов. Испытуемого просят сгруппировать карточки и назвать каждую группу (при этом не раскрывается, по каким признакам надо их группировать). Экспериментатор просит испытуемого составить как можно меньше групп.

Задание № 4. Испытуемому предъявляется в письменном виде определение гимнастических снарядов: «Снаряды гимнастические — предметы для занятий физическими упражнениями» — и предлагается указать существенные признаки, по которым гимнастические снаряды делятся на виды. Затем испытуемый должен дать свое определение этого понятия (или согласиться с исходным).

Задание № 5. Испытуемому дается карточка с названиями видов следующих предложений: неопределенно-личные, повествовательные, сложноподчиненные, назывные, распространенные, сложноподчиненные с придаточными цели и времени, сложные, бессоюзные.

Экспериментатор напоминает испытуемому, какие предложения называются неопределенно-личными, чем они отличаются от безличных и определенно-личных; дает определения повествовательных, назывных и распространенных предложений, приводит примеры и отвечает на вопросы испытуемого.

Экспериментатор поясняет, что указанные на карточке виды предложений являются элементами классификации всех видов предложений, имеющих хотя бы один главный член. Испытуемому предла1ается с помощью названных пяти видов предложений восстановить полную классификацию, обозначив ее критерии.

Задание № 6. Испытуемого просят составить классификацию видов треугольников, обозначив ее критерии.

Критерии правильных ответов:

Задание № 1. Правильное выявление существенных признаков означает для испытуемых указание признаков, данных в определении.

Задание № 2. Умение выявлять признаки понятия. Оно отличается большей связанностью с исходным определением. Правильным ответом считался такой, в котором указывались все признаки, входящие в определение понятия «угол», и не включались какие-либо другие признаки.

Задание № 3. Правильным ответом считался такой, в котором в качестве названия групп указывался ближайший родовой признак понятий, включенных в данную группу.

Задание № 4. В нем объем понятия «гимнастические снаряды» оказывается расширенным.

Интересовало, смогут ли испытуемые ввести в собственное определение отличительный признак и каким образом будет производиться поиск видового отличия. В случае отказа испытуемых дать собственное определение сравнение проводилось с признаками, данными в исходном определении понятия «гимнастические снаряды».

С помощью этого задания проверялось также умение называть существенные признаки, которые могут служить критериями классификации. (Это трудное для выполнения задание.)

Было выделено два существенных признака, по которым классифицируются гимнастические снаряды: 1) вид гимнастики, для которого предназначен данный гимнастический снаряд (функциональный признак), и 2) вид гимнастических упражнений, выполняемых на снаряде.

В заданиях 5—8 проверялись умения испытуемых составлять, исправлять и восстанавливать классификационные схемы, а также выявлять трудности при поиске и обозначении критериев классификации.

Задание № 5. Правильной считалась такая схема, в которой были указаны все предложения, данные на карточке, не было нарушения объема классифицируемых видов предложений и были обозначены все критерии классификации. Требование составлять иерархическую схему оставалось на протяжении всего выполнения задания.

Задание № 6. Хотели проверить умение детей соблюдать координацию объема и содержания классов. Испытуемые не ограничивались в выборе других критериев классификации. При оценке правильности классификации воспользоваться любым справочником по элементарной математике, где описаны виды треугольников.

...Серия экспериментов показала, что у обследованных взрослых приемы классификации сформированы на невысоком уровне, они характеризуются существенными дефектами, касающимися как содержания приемов, так и степени их обобщенности, развернутости и осознанности».

Задание № 16. Исследование умения соблюдать

координацию объема и содержания классов при сравнении объемов классов

Его целью была проверка у взрослых умения выявлять меру для сравнения объемов классов при их пересечении и включении, а также умения работать с законом контра-позиции при сравнении объемов взаимодополнительных классов.

Испытуемым предлагались вопросы, аналогичные тем, которые задавали своим испытуемым Ж. Пиаже и Б. Инель-Дф.

Изучение действий, входящих в прием включения, касалось не только объективного содержания приема, но и качества усвоения действий — их обобщенности, степени освоения, осознанности.

Представлялась возможность проверить меру обобщения действия, соответствующего закону контрапозиции.

С целью оценки меры освоения действий фиксировалось время ответа на каждый вопрос.

Методика

Эксперимент проводился индивидуально. Каждому испытуемому предлагалось последовательно ответить на следующие вопросы:

1. Какое число больше: +5 или +12?

2. Кого в мире больше: людей или физиологов?

3. Каких предметов существует в мире больше: зеленых или деревянных?

4. Какое число больше: —7 или —9?

5. Чего в мире больше: не-конфет или не-леденцов?

6. Каких мальчиков учится в школе больше: высоких или умных?

7. В мире больше собак или животных?

8. Чего в природе существует больше: не-деревьев или не-растительности?

9. В геометрии больше трапеций или четырехугольников?

10. В геометрии больше не-ромбов или не-прямоуголь-ников?

10а. В геометрии больше ромбов или прямоугольников?

11. В мире больше не-хлеба или несъедобных вещей?

12. В мире больше не-хлеба или съедобных вещей?

13. В природе больше уток или птиц?

14. Каких цветов существует в природе больше: роз или желтых?

15. Каких предметов существует в мире больше: не-пу-говиц или пластмассовых пуговиц?

16. В геометрии больше прямоугольных ромбов или равносторонних прямоугольников?

17. В мире больше не-кошек или животных?

18. В геометрии больше не-тупоугольных треугольников или не-равносторонних треугольников?

19. Чего в природе существует больше: не-роз или нецветов?

20. В мире существует больше предметов для езды или велосипедов?

Испытуемого предупреждали, что он должен давать ответ только в том случае, если в нем уверен. Если, по его мнению, на поставленный вопрос нельзя дать определенного ответа, то он должен аргументировать свое решение. По ходу опроса испытуемый должен был давать пояснения к своим ответам.

В том случае, когда участник эксперимента обнаруживал у себя ошибки, ему разрешалось вернуться к предыдущим вопросам и дать правильные ответы. Время решения не ограничивалось.

Критерии правильного выполнения задания

Шесть вопросов (1, 2, 7, 9, 13 и 20) относятся к прямому строгому включению; 16-й вопрос построен на сравнении равных по объему классов, поскольку речь идет об эквивалентных понятиях. Вопросы под номерами 4, 5, 8, 11, 15 и 19 требуют выполнения «приема обращения», т. е. вычитания дополнительных классов из общего универсального класса и сравнения по объему этих дополнительных классов с основным классом.

Вопросы на «прямое» пересечение даны под номерами 4, 6, 10 и 14. Два вопроса давались с целью проверки умения работать с пересечением дополнительных классов (вопросы 10 и 18) и два вопроса — на «смешанное» пересечение, т. е. пересечение двух классов, из которых один является «положительным», а другой — дополнительным («в мире больше не-хлеба или съедобных вещей?» или «в мире больше не-кошек или животных?»).

Показатель времени выполнения задания должен был выявить еще один существенный момент — возможность обучения испытуемого в ходе эксперимента. На каждый тип задачи предлагалось по нескольку вопросов, поэтому можно было проследить изменение затраты времени от одного вопроса к другому.

В целом проверка у обследованных взрослых умения выявлять меру для сравнения объемов классов, а также умения работать с взаимодополнительными классами и включать подкласс показала недостаточную степень сформированное™ действий, входящих в прием классификации понятий.

Задание № 17. Эксперимент на исследование доказательства от противного

Логический его компонент заключается в умении действовать с альтернативными гипотезами, используя прием доказательства от противного. Психологический компонент состоит в одновременном учете позиций каждого из рассуждающих мудрецов. Можно полагать, что данная задача представляет модель для изучения умения взрослых людей дифференцировать различные точки зрения и принимать позицию другого человека в процессе решения логических задач.

Задача о трех мудрецах имеет отличительную особенность: ее решение трудно запомнить, она каждый раз должна решаться заново, поскольку решение заключается в последовательном проведении рассуждения. Она не требует никаких специфических знаний.

Методика

Оба задания данной серии выполнялись испытуемым в ходе индивидуального эксперимента.

Первое задание. «Три мудреца вступили в спор: кто из них более мудр? Спор помог решить случайный прохожий, предложивший им испытание на сообразительность.

— Вы видите, — сказал он, — у меня 5 колпаков: 3 черных и 2 белых. Закройте глаза!

С этими словами он надел каждому мудрецу по черному колпаку, а два белых спрятал в мешок.

— Можете открыть глаза, — сказал прохожий. — Кто угадает, какого цвета колпак украшает его голову, тот вправе считать себя самым мудрым.

Долго сидели мудрецы, глядя друг на друга... Наконец один воскликнул:

— На мне — черный!

Как он догадался?»

Каждому испытуемому предлагалось вслух проанализировать ход рассуждения с-амого догадливого мудреца. Объяснения испытуемых фиксировались на магнитофонной ленте. В процессе выполнения задания испытуемые могли пользоваться собственными рисунками, схемами, чертежами. Время выполнения задания не ограничивалось.

Во втором задании использовались б задач, предъявляемых на карточках в такой последовательности:

1. На перроне особа в черном встречает молодого человека и говорит ему: «Вчера вечером ваша мать умерла». Молодой человек — сын особы в черном.

2. У двух зрячих один брат слепой, но у этого слепого нет зрячих братьев.

3. Она мне соседка, а я ей не соседка.

4. Он — мой дед, но я ему не внук.

5. Я тебе дочь, но ты мне не мать.

6. У меня есть сестра, а у моей сестры сестры нет. Испытуемому предлагалось проанализировать по одной житейской ситуации, т. е. сказать, возможна ли данная ситуация, и дать полное объяснение всех возможных вариантов.

Время не ограничивалось.

Критерии правильных ответов

Правильный ответ на первую задачу должен быть примерно таким:

«Мудрец рассуждал так: — Я вижу перед собой два колпака. Предположим, что на мне белый. Тогда второй мудрец, видя перед собой черный и белый колпаки, должен рассуждать так: «Если бы на мне был тоже белый колпак, то третий сразу же бы догадался и заявил, что у него черный. Но он молчит, значит, на мне не белый, а черный. А так как второй не говорит этого, значит, на мне тоже черный».

Если теперь разбить доказательство (ответ) на последовательные этапы, то обнаружится такой порядок:

1) принятие позиции первого мудреца;

2) ход рассуждения первого мудреца;

3) принятие позиции второго мудреца;

4) рассуждение второго мудреца;

5) принятие позиции третьего мудреца;

6) рассуждение третьего мудреца;

7) принятие позиции второго мудреца;

8) рассуждение второго мудреца;

9) принятие позиции первого мудреца;

10) рассуждение первого мудреца;

11) вывод.

Задачи, использованные во втором задании, построены на том же приеме доказательства от противного.

Ответы должны быть следующие:

1. Возможно, если особа в черном — отец молодого человека.

2. Возможно, если речь идет о сестрах: у двух зрячих сестер один брат слепой, но у этого слепого нет зрячих братьев.

3. Возможно, если я — сосед.

4. Возможно, если я — внучка.

5. Возможно, если он — мой отец.

6. Возможно, если я — брат, у меня есть сестра, а у моей сестры нет сестры.

При оценке результатов ответов мы ориентировались на следующие показатели:

1. Признание возможности существования ситуаций.

2. В случае признания ситуации возможной анализировать объяснения. Правильными считались ответы с логическими обоснованиями, т. е. с использованием приема доказательства от противного.

3. О влиянии житейского опыта на логические объяснения судили по количеству правильных ответов каждого испытуемого.

Полученные данные свидетельствуют о том, что большинство проверенных нами взрослых не владеет рациональными приемами доказательства от противного.

Наибольшие затруднения у испытуемых вызвала диф-ференцировка позиций рассуждающих мудрецов, что послужило помехой для полного логического обоснования всего хода рассуждений.

При объяснении житейских ситуаций (задание 2) испытуемые часто подменяли объективную оценку субъективной (быть соседкой и считать соседкой, иметь братьев и видеть братьев).

Разница в возрасте не дала взрослым испытуемым преимущества перед школьниками: общий путь стихийного формирования логического мышления привел к сходным неутешительным результатам».

С. 136. «Наши данные, а также результаты, полученные на взрослых испытуемых другими исследователями, ставят под сомнение положение Ж. Пиаже о том, что интеллект людей, достигших возрастной зрелости, доходит до стадии формальных операций, и еще раз убеждают в том, что успешность в овладении приемами познавательной деятельности определяется не возрастом субъекта, а типом обучения, в рамках которого эти приемы усваиваются.

...Описанные Ж. Пиаже стадии отражают не возрастные характеристики в развитии интеллекта, а констатируют дефекты мышления, которые в условиях стихийного его становления могут иметь место в любом возрасте».

Задание № 18. Исследование процесса замещения предметных действий*

С. 150. «Задачи исследования: 1) проанализировать особенности процесса замещения и обуславливающие их механизмы у детей разных возрастных групп (с 3 до 7 лет);

2) ответить на вопрос о зависимости механизмов замещения от показателей развития психологической структуры личности ребенка.

В основу методики был положен принцип расхождения (вплоть до конфликта) между усвоенным значением предмета (за которым стоят определенные, нормативные способы действования с ним) и способом (также хорошо

* Сб.: Опыт системного исследования психики ребенка. — М., 1976. — С. 150.

усвоенным), которым испытуемый должен был действовать с ним. По своим деталям она во многом была аналогична методике, примененной Г. Д. Луковым (Г. Д. Луков, 1939). Предложенные ребенку предметы обозначались другими словами: например, ложка называлась куклой, вилка — хлебом и т. д. После того как он мог безошибочно воспроизвести переименования и правильно показать переименованные предметы, ему предлагалось выполнить ряд отдельных действий: «покорми куклу», «покорми куклу ложкой», «дай кукле хлеб», «свари в кастрюле обед». Если он выполнял действие с предметом старым способом, мы проверяли, не забыл ли он новое название, при необходимости повторяли его, еще раз просили показать предметы, названные в инструкции. При стойком повторении действий согласно привычному значению предмета такое действие засчитывалось как ошибочное.

Соответствие механизмов замещения уровню развития общей структуры деятельности у детей 5—7 лет

Возраст	Характер общей структуры деятельности	Особенности механизма замещения
5 лет	Игровая форма деятельности	Замещение только в игровой ситуации
	Деятельность строится на основе конкретной ситуации прошлого опыта	Замещения не осуществляют
	Выделение объекта	Замещение на основе действия уподобления
6 лет	Выделение объекта Выделение операций	Замещение на основе действия уподобления
	Выделение объекта и операций	Перенос операций с замещаемого на замещаю
		щий предмет
7 лет	Выделение объекта Выделение операций	Замещение на основе действия уподобления
	Выделение объекта и операций	Перенос операций с замещаемого на замещающий предмет

Задание № 19. Особенности замещения предметного плана деятельности

Переход от предметных действий к их замещению другими предметами, моделями, знаками можно рассматривать как один из важнейших и специфических признаков умственной деятельности. Поэтому при изучении психологических механизмов умственной деятельности существенное место должно принадлежать исследованию особенностей процесса замещения у детей и его развития.

Согласно предположению Н. И. Непомнящей*, механизмы замещения определяются как характером усваиваемых средств замещения, так и общим, более широким опытом ребенка, а следовательно, уровнем его психического развития в целом. Поэтому можно предположить, что у ребенка складывается характерный для данного уровня его развития некоторый обобщенный механизм замещения, который проявляется в разных видах деятельности. На основе этого можно выделить определенные типы и уровни данного обобщенного механизма, которые имеют место в процессе умственного развития ребенка.

Мы говорим о замещении одного плана действий другим (например, о замещении предметов другими предметами, моделями, знаками) в тех случаях, когда:

— во-первых, действие замещения осуществляется в соответствии с той задачей, в которой требуется такое

замещение;

— во-вторых, заместитель отражает (моделирует) определенные (но не все) свойства замещаемого предмета (или предметных отношений), требуемые данной задачей;

— в-третьих, в действии замещения учитывается специфика замещаемых средств, которые должны моделировать, фиксировать выделенные в предмете свойства или

отношения.

Описание методики. Замещаемые объекты и заместители нарисованы на отдельных карточках одинакового размера. Эксперимент продолжается от 10 до 30 минут.

Стимульный материал: четыре пары картинок, отличающихся одним признаком, и заместители к ним (прилагаются). Рис. 46—49.

Рис. 46

Рис.47

Опишем ход эксперимента в общем виде. Перед ребенком на стол выкладывают первую пару картинок, предлагаемых для загадывания.

Ребенку предлагаются две картинки с изображением на них реальных предметов, которые отличаются друг от друга только по одному специально выделенному признаку (размер, цвет, форма, количество). Одну из предлагаемых картинок загадывают. Испытуемому нужно выбрать из картинок-заместителей такую, которая, по его мнению, поможет другому человеку правильно определить загаданную. Подробно инструкция звучит так: «Смотри (экспериментатор выделяет одну из картинок), из этих двух картинок мы с тобой выбираем одну эту. Подвинь ее поближе. А теперь представь себе, что мы позовем сюда твою подругу (друга) и попросим его узнать, какую картинку из этих двух мы выбрали. Дело в том, что он должен ответить правильно с первого раза, поэтому ты можешь помочь ему, но только с помощью других картинок. Например, какую из этих двух (предлагается пара заместителей) ты выберешь, чтобы помочь твоему другу узнать, что мы выбрали (загадали) именно эту, а не ту картинку». Потом экспериментатор выясняет, почему ребенок сделал этот выбор. В каждой части эксперимента ребенку последовательно предлагаются пары заместителей, варьирующиеся по следующим типам:

1. Заместители — изображения реальных предметов, причем один из заместителей соответствует по смысловому содержанию замещаемому объекту.

2. Заместители — изображения объемных моделей, в которых, с точки зрения решаемой задачи, можно найти сходство с замещаемыми картинками.

3. Заместители — изображения плоскостных моделей.

4. Заместители — изображения предметов с неадекватным содержанием. ...Конфликт со степенью сходства данного заместителя (по другим признакам) с замещенным объектом.

Анализ результатов

I. Выбор заместителей по требуемому признаку (с точки зрения условий задачи) с одновременным учетом других конкретных признаков сходства заместителя с загаданной картинкой.

II. Выбор только по требуемому (с точки зрения задачи) признаку.

III. Выбор заместителей по смысловому содержанию, а не по требуемому признаку.

226

IV. Выбор по требуемому признаку после наводящих вопросов экспериментатора.

V. Выбор по конкретному сходству заместителя с замещаемым объектом, а не по требуемому признаку.

VI. Ситуативное обоснование выбора.

VII. Стереотипия признаков при использовании заместителей.

VIII. Отказ от выбора заместителей.

I — VIII — показатели, число которых учитывается в ходе эксперимента через суммирование одинаковых показателей, например: 6.11 + 5.VIII + 2.IV. Коэффициент, выраженный арабскими цифрами, показывает частоту появления того или иного варианта решения, который выражен римскими цифрами.

Сетка показателей, характеризующих решение задачи (пример одного из протоколов)

Требуемый признак	Реалистические предметы	Объемные модели	Плоскостные модели	Предметы с неадекватным содержанием
Размер	II	II	II	II
Цвет	VIII	II	VIII
Форма	VIII	IV		VIII
Количество	VIII	IV		II

Опишем некоторые обобщенные типы отношения замещения, выделенные с помощью данной методики:

Тип	Содержание
А	Выбор заместителей по требуемому признаку с учетом содержания или конкретности (испытуемые с показателями I и II)
Б	Замещение только по требуемому признаку без учета содержания или конкретности (испытуемые с показателями II, IV, VIII)
В	Выбор заместителей по смысловому содержанию или по конкретно-ситуативным признакам сходства (почти все показатели, кроме VIII)
Г	Стереотипизация признаков (показатель VII)
Д	Комбинированный тип отношения замещения со всеми качественными показателями

Ф.И.О. ______________ Дата______

Форма протокола

№ пары

№

Вид выбора замещения

Примечание

картинок

заместителей

I II III IV V VI VII VIII

Задание № 20. Определение типа мышления

Шаблонное или нешаблонное мышление? Ответить на этот вопрос вы сможете, пусть и не в полной мере, решив задачу из книги Эдварда де Боно «Рождение новой идеи» (М., 1976). Задача следующая: «Много лет назад, когда человека, задолжавшего кому-либо деньги, могли бросить в долговую тюрьму, жил в Лондоне один купец, имевший несчастье задолжать большую сумму денег некоему ростовщику. Последний — старый и уродливый — влюбился в юную дочь купца и предложил такого рода сделку: он простит долг, если купец отдаст за него дочь.

Несчастный отец пришел в ужас от подобного предложения. Тогда коварный ростовщик предложил бросить жребий: положить в пустую сумку два камешка, черный и белый, и пусть девушка вытащит один из них. Если она вытащит черный камень, то станет его женой, если же белый, то останется с отцом. В обоих случаях долг будет считаться погашенным. Если же девушка откажется тащить жребий, то ее отца бросят в долговую тюрьму, а сама она станет нищей и умрет с голоду.

Неохотно, очень неохотно согласились купец и его дочь на это предложение. Этот разговор происходил на дорожке, усыпанной гравием. Когда ростовщик наклонился, чтобы найти камешек для жребия, дочь купца заметила, что он положил в сумку два черных камня. Затем он предложил девушке вытащить один из них, чтобы решить таким образом ее участь и участь ее отца.

Теперь представьте себе, что вы стоите на садовой дорожке и вам надо тянуть жребий. Что бы вы стали делать, оказавшись на месте бедной девушки? Или что бы вы ей посоветовали?»

Порешайте эту задачу, а потом можете читать дальше, где будут описаны варианты шаблонного и нешаблонного мышления. Вот они. Шаблонно мыслящие люди сосредоточены в основном на камешке, который надо вытащить, поэтому они предлагают три варианта, которые равным образом мало помогают девушке. Это следующие варианты: отказаться тащить камешек; девушка должна дать понять, что ей известна хитрость ростовщика, и выставить его мошенником; девушке остается вытащить черный камешек и пожертвовать собой ради отца.

Мыслящие нешаблонно сосредоточены в основном на оставшемся камешке. Итак, девушка опустила руку в сумку, вытащила камешек и, не взглянув на него, уронила прямо на дорожку, усыпанную гравием, где он сразу же смешался с другими камнями и затерялся.

«Какая досада!» — воскликнула она. — Ну да дело поправимо, по цвету оставшегося камешка мы тотчас узнаем, какого цвета камешек достался мне».

А поскольку камешек, оставшийся в сумке, был, как известно, черный, стало быть, она могла вытащить только белый камешек. Ростовщик не станет же признаваться в собственном мошенничестве. Таким образом, нешаблонное мышление помогло девушке выйти из безвыходного положения. Она избежала нежелательного замужества и спасла отца от долговой тюрьмы.

Вот еще несколько задач на исследование тех особенностей мышления, которые характеризуют нашу возможность осознавать содержание слов-понятий — как средств мышления.

У двух зрячих один брат слепой, но у этого слепого нет зрячих братьев. Как это возможно?

Он — мой дед, но я ему не внук. Как это возможно?

Я тебе дочь, но ты мне не мать. Как это возможно? У меня есть сестра, а у моей сестры сестры нет. Как это

возможно?

Пробовали решить? Эти задачи построены так, что предполагают выделение всего содержания слов «брат слепой», «дед», «дочь», «сестра». Ответы такие: у слепого зрячие сестры, у деда — внучка, у дочери — отец, а в последней задаче у сестры есть брат.

Решение подобных задач еще раз обращает внимание на осознание тех средств, особенно словесных, которыми мы передаем наше отношение друг к другу или создаем знание о мире. Чтобы понимать друг друга, мы должны владеть примерно одним и тем же содержанием этих средств.

ГЛАВА о том, что такое мышление и как его можно исследовать - Практикум по возрастной психологии - Абрамова