Про временную спираль и параллельные миры - Психотерапевты о психотерапии - Муллан Б.

Время — загадочная вещь. Его можно беречь и тратить, возвращать и навсегда расставаться с ним, быть там (вернее, тогда), когда еще не было, и тогда, когда было давно. Современные писатели-фантасты закручивают время спиралью или, например, заставляют его одновременно течь в параллельных мирах, отстоящих друг от друга на несколько веков. И единственное, чего по-прежнему нельзя сделать, — это остановить время.

Оказывается, однако, есть очень простые способы переместиться в миры, которые и отстоят-то от сегодняшнего дня всего на семь-десять лет (что это в рамках эволюции?), но ты попадаешь почти в иную эпоху, в “тогда”, где время текло по-другому.

Десять лет назад большая часть моих коллег никогда не видела психотерапевтов, живущих и работающих за “железным занавесом”, а “буржуазные апологеты” и “реакционеры-фрейдисты” все еще получали достойный отпор в текстах предисловий к отечественным справочникам по психологии. Специалисты, впервые принимавшие участие в заграничных конференциях, восторженно рассказывали о чудесах психотерапевтического света. Сначала мы поверили, что эти “фрейдисты” существуют в реальности, потом стали понемногу отличать их друг от друга, а взаимопроникновение параллельных миров тем временем стремительно нарастало.

Для нас раньше книг появились первые носители необыкновенных умений и знаний. Мы уже легко произносили ничем не наполненные до того слова и термины: “гештальт”, “трансактный анализ”, “НЛП”, “психодрама”... и фамилии их отцов-основателей. Все быстро перемешалось и завертелось. Идеи, словно предметы, отразившиеся в зеркалах, искажаясь и дробясь, иногда принимая причудливые формы, проникали в наш профессиональный мир. Постепенно мы учились отделять черное от белого, нужное от ненужного, истинное от приукрашенного ложного, отраженное от реального. И все же многое оставалось недоступным.

Когда издатель этой книги Л. Кроль посетил грандиозное действо — международную конференцию “Эволюция психотерапии”, он одновременно наблюдал около семи тысяч “всех нас” (вернее “всех их”) вместе — психотерапевтов, психологов, представителей всех школ, направлений из разных уголков одной планеты. Я слушала его рассказы и мечтала — вот бы увидеть, в чем они похожи, чем отличаются? Есть ли такие, которые похожи на меня, и такие, на которых похожа я? Как это — почувствовать сопричастность ко всем этим людям сразу?

Но параллельные миры постепенно сближались. Я познакомилась с многими коллегами, воспитанными в разных культурных традициях, имеющих строгое, почти каноническое психологическое образование или образование, сотканное из многих знаний, умений и ремесел. Одни мне нравились, другие — не очень. Одни открывали для меня потаенные уголки профессии, другие — говорили банальности. В общем, все как у людей. А четыре тома материалов “Эволюции психотерапии” теперь стоят на моей книжной полке.

Сегодня к ним прибавляется и эта книга — волшебный способ перенестись в другой мир, потерять в нем границы времени, говорить, удивляться, подбирать и примерять на себя разные психотерапевтические одежды. Сейчас (а это тоже игра со временем — сей час) начнется эта книга, в которой очень разные психотерапевты, порой живущие в одной стране, но имеющие разные суждения о своем деле, рассказывают о своей работе, своем предназначении. Они отвечают на вопросы человека, побывавшего клиентом у разных психотерапевтов. Я тоже отвечаю на эти вопросы и говорю одним: “Молодец, честный парень!”, другим: “Да-да, я тоже так думаю!”, третьим: “Ну и зануда же!”, а кому-то: “Я бы, пожалуй, пошла к тебе в пациенты”. Я отвечаю на вопросы и ловлю себя на мысли, что хочу быть в числе интервьюируемых автором книги. Очевидно, мне самой очень важно искренне ответить на многие его вопросы:

l Есть ли доказательства, что людям становится лучше?

l Какое отношение имеет прошлое к вашей профессии?

l Есть ли люди, развитие которых вы замедляете?...

Читая эту книгу, я то и дело пересекаю эти невидимые границы, перемещаясь от себя, уже отчасти умудренного опытом психотерапевта, к себе, все еще нуждающемуся в поддержке клиенту, а потом спрашиваю: “А почему я выбрала бы (или не выбрала бы) себе в психотерапевты кого-нибудь из них?” Одна из интервьюируемых коллег — психоаналитик и приходится мне очень дальней “родственницей” по методу, который она использует в работе. Но именно ее я выбираю первой: за мудрость, за простоту изложения своих мыслей, за искренность и еще за фразу о том, что зрелость и уверенность обретаешь, когда начинаешь понимать, что твои родители — это просто люди со своими достоинствами и недостатками.

По мере чтения книги понимаю: я на стороне коллег, которые долго приближались и к выбору, и к цели, и продолжали искать уже внутри профессии, пока однажды не открывали, что идут “по колено в алмазах”. Я тоже ощущала это не однажды. В этот момент исчезают последние сомнения, и чувствуешь себя на вершине горы (счастливое чувство!), на которую потом на самом деле еще только предстоит взобраться. Теперь я знаю, что радость профессии не в достижении цели, а в удовольствии идти к ней, оглядывая окрестности, замечая все интересное вокруг, и своевременно делая привал.

Один из участников диалога в этой книге, прежде чем стать психотерапевтом, шил одежду. И, может быть, именно тогда, когда он учился кроить и шить костюм по мерке заказчика, он получил больше психотерапевтических знаний, чем во время освоения методов и техник психотерапии. Исполнить заказ аккуратно, так чтобы все швы и с лица, и с изнанки, выглядели не слишком заметно, — не в этом ли состоит искусство нашей профессии?

Становиться психотерапевтом трудно (человек так сложно устроен!) Сначала ты долго заучиваешь правила психотерапии, а потом, как у Ежи Леца: “В действительности все оказалось совсем не так, как на самом деле!”. Кто-то (или что-то) непрерывно требует от тебя все большего совершенства.

Может быть, самое важное понимание, которое стоит приобрести пораньше — то, что работа с собой — главное средство для поддержания жизнеспособности и энергии психотерапевта. Если ты сам расстроенный инструмент, твой звук никогда не будет чистым, мелодия не зазвучит. И тут, как говорили древние: “Исцелись сам!”.

Психотерапия психотерапевта — это еще и непрерывное смирение гордыни. Быть психотерапевтом — это значит постоянно учиться, набирать новое, а потом отсекать все лишнее. Все люди, с которыми я работала как психотерапевт, оставили какой-то след в моем опыте и в моей душе. Они все меня чему-то научили.

Так что же это за профессия — “психотерапевт”, о выборе которой я никогда не сожалею? Что об этом думают эти разные-разные психотерапевты, рассказывает книга, которую Вы начинаете читать.

Алла Радченко