“На златом крыльце сидели...” - Эволюция психотерапии. Сборник статей. Т. 1. Семейный портрет в интерьере. Семейная терапия - Дж.К. Зейга

Профессиональная встреча людей, представленных в издании “Эволюция психотерапии”, подводит итог столетию развития психотерапии. Подводить итоги грустно, но жизнь авторов, прожитая успешно, достойно и продуктивно, свидетельствует о зрелости — как личной, так и профессиональной. И плодами своей зрелости авторы с нами охотно делятся. Многое из их профессиональной жизни представлено на страницах четырехтомника, словно на блюде, — читатель может увидеть, что представляет собой и где находится психотерапия сегодня.

Люди, изображенные на “семейном” фото конференции, — цвет ми­ровой психотерапии — входили в профессию далеко не столь сформированную, престижную, массовую и доходную, какой она стала на За­паде сегодня. Они были романтиками, смутьянами, иногда игрока­ми, а не только тружениками. Никто их них не был чиновником от нау­ки. Когда они начинали свой путь в профессии, до нынешних сло­жившихся школ, до явной или кажущейся ясности было еще далеко.

Они шли к этому фото с разных сторон — всемирной географии, изначальных профессий, жизненных коллизий, из разных семей, наконец.

Перед нами первое и последнее на сегодняшний день бунтарское поколение психотерапии. Эти люди менялись, искали меру и степень открытости и честности, отшлифовывали способность выражаться ясно, вырабатывали свои подлинные профессиональные убеждения и продвигались все дальше к действительно эффективной помощи и развитию своих клиентов. Данное поколение сформировало переход от понятия пациента —объекта психотерапии — к понятию клиента, человека, которому нужно и можно помочь, в ресурсы, возможности и активность которого следует верить. Они по-разному формулировали то, что сегодня называется гуманистическим подходом; искали и создавали техники, методы и приемы помощи и целостного понимания проблем и возможностей людей.

Этот мир долго был отрезан от нас, и когда неласковая социалистическая “муза” ногой качала нашу психотерапевтическую колыбель, а мы старались всячески избегать ее усилий, можно было только мечтать о такой возможности почувствовать свою сопричастность к знаниям и профессиональной свободе.

Из нашего двадцатилетнего прошлого (пусть и с его свободолюбием, мечтой и изобретавшимися велосипедами) шагнуть в мир, где от количества готовых форм впору растеряться — это ли не использование машины времени! Еще десять лет назад мы мало знали или не знали вообще, что там “у них”. Тогда бытовал такой анекдот: чем отличается групповой секс в Швеции, Болгарии и России? В Швеции собирается группа молодых людей и устраивает “это”. В Болгарии собираются и смотрят журнал, привезенный из Швеции. А в России — собирается группа молодых людей и слушает того единственного, кто был в Болгарии и видел журнал, привезенный из Швеции. Примерно то же было и с психотерапией.

В каком-то смысле сегодня многие ведущие мировые психотерапевты с выходом этого издания возвращаются на Родину: их родовые, семейные корни — здесь. Маданес, Минухин, Зейг и другие происходят из семей, некогда “выплеснутых” из России. Психотерапевт — профессия эмигранта, входящего в иные культуры. Тени их бабушек и дедушек должны быть сегодня довольны успехами своих внуков. Джеффри Зейг, будучи в Москве, заметил: “Деды жили труднее, чем родители, а я — легче, чем мои родители”.

В нынешней Америке психотерапия — одна из массовых профессий, и там всем хорошо известно, что это такое. В Калифорнии, где почти рай: с одной стороны — океан и вечное солнце, а с другой — огромное количество американских игрушек для взрослых — очень любят заботиться о себе и своем здоровье. А уж на восточном побережье психотерапевтов традиционно очень много. Есть даже анекдот о том, что в Нью-Йорке половина жителей — психотерапевты, половина — клиенты, а третья “половина” гадает, кто есть кто. У нас такая массовость и востребованность профессии — дело далекого будущего.

Сейчас, когда наша культура артикулирует себя, как растущий подросток, который хочет знать, кто он и кем ему быть, особенно важным стало все, что связано с осознаванием, имиджем, сменой внутренних и внешних идентификаций. Кажется, что с опозданием, как все в России, нахлынула культура постмодернизма — предметы, знаки разных эпох, знаки знаков, предметы беспредметности. На этом фоне путаницы прошлого и будущего, своего и чужого психотерапия, как служба “скорой помощи” на поле боя, — перевязывает, лечит шоки и готовится к большему. Ведь вслед за первым знаковым хаосом придет перепутанность внутренних миров и потребуется лекарство — осознавание и отреагирование. И, как следствие, — поиск корней, думание как процесс, сравнение себя с другими и с иными возможностями самого себя.

И станет понятнее, что психотерапевты — это люди, которые открыто и часто говорят с самими собой и другими об очень важных вещах: о старости и смерти, о любви и корысти, о ненависти к близким, о неистовом поиске все куда-то “заваливающегося” себя и, наконец, просто о чувствах — таких разных и противоречивых.

И для тех, кому хотелось школы профессии и жизни, учителей и наставников, друзей-коллег, хороших профессиональных книг, хотелось традиции, с которой не стыдно бороться, — это издание может оказаться и нужным, и долгожданным.

Несколько слов о предсказаниях будущего психотерапии в России. Интенсивное обучение граждан в последние годы в основном проходило в “экономическом университете” для миллионов. Ваучеры, инфляция, “МММизация”... Между тем, это цветочки. Российский менталитет, твердо усвоивший правило: “Три “нет” — потом, может быть, “да” — стоек и на всякий случай на любой вопрос выстреливает батареей “нет”-реакций невербального и вербального свойства. Всяческие отстранения, невовлечения, уходы — весь пышный цвет бытового негативизма — является стойким психологическим фоном. Недостаток возможностей выбора любого рода крепко усвоен несколькими поколениями. Многолетнее подавление чувств, агрессии... Потеря “памяти семьи”, когда знание своих семейных корней редко выходит за пределы поколения дедов... И насилие, насилие — мелкое, бытовое, каждодневное, почти не замечаемое — от детского сада до троллейбуса. И унижение, доминирование — как падающие костяшки домино — повсюду распространено в воздухе. Все это — прямое поле будущей психотерапии для так называемых здоровых людей. Стоит ли после этого спрашивать, найдет ли себя психотерапия в России?

Сколько блестящих формулировок и мыслей содержится в этих главах! Прислушаемся, как ведущие психотерапевты говорят друг о друге. Какие формулы вычеканены для важнейших наблюдений и понятий. Как просто звучат итоговые мысли!

Сами конференции могут служить примером организации подлинного профессионального диалога в его разных измерениях. Около 25 ведущих и 7000 участников — запись была прекращена задолго до начала события, настолько неожиданным и превосходящим ожидания оказался успех. Это первое событие такого масштаба в нашей профессии, своего рода праздник на стадионе, массовое зрелище. Оно потребовало для своего исполнения и продюсера, и дизайнера конференции (им стал и именовался в дальнейшем Джеффри Зейг, до этого гораздо менее известный в психотерапевтических кругах), и стало, несмотря на масштаб, действительно ареной диалога, мастерски срежиссированного и поставленного. В любой момент времени у участников был выбор из нескольких возможностей: каждый ведущий представлял три мастерские (по три часа каждая): одна — скорее вводящая в тему, вторая — для имеющих преставление, третья — продвинутая. Другие формы предъявления диалога: час общения с ведущим; четыре ведущих в диалоге на заданную тему; два представителя разных направлений беседуют друг с другом; час живого показа работы с клиентом или супервизии. Постоянно велась аудиозапись, многое записывалось на видео (и через день можно было купить то, что не удалось увидеть воочию). Книги участников — тут же, в киоске. Кажется, организаторы предусмотрели в своем “Макдональдсе” все — и только опасность, что к концу конференции ведущие будут разрезаны на ку­сочки, расфасованы по пакетикам и проданы, ограждала от эйфории.

И то, как держались ведущие, и уровень эссеистики и диалога — разные классы одной школы. Это ведь в России до сих пор часто считается, что “если девушка красива, то должна быть глупа” — то есть если профессионал умеет себя показать — значит, плохо работает, если знает толк в том, как организовать и “продавать” себя — значит, проигрывает в содержании. Люди, отобранные самой профессиональной жизнью для этих томов, немало сделали для явленности профессии “внешнему миру” — они умеют нравиться, создавать и носить форму, не теряя содержания.

По основному роду своей деятельности они — частнопрактикующие психотерапевты, получившие остальные свои регалии после и благодаря успеху в основном деле. Самостояние — умение стоять на своих ногах, опираясь на социум лишь настолько, насколько нужно составляет пафос профессии. Сегодня кажется особенно актуальным формирование профессии успешного частнопрактикующего психотерапевта, помогающего другим быть независимым и нужным — профессионально и, на своем примере, социально.

Четыре тома “Эволюции психотерапии” — кирпичики профессиональной культуры, которая возникает, а не насаждается официально. Не вопреки чему-то, но и не благодаря. Благодаря нам с Вами, читатель. И в этом надежда на уважение к профессии со стороны ее “пользователей” и на уважение психотерапевтов к самим себе.

Нам предстоит классное чтение. Первый в России психотерапевтический четырехтомник — своего рода живая энциклопедия современной психотерапии будет стоять на Вашей полке.

Леонид Кроль