5. Многообразие духовных эмоций - Проблема Абсолюта и духовной индивидуальности в философском диалоге Лосского, Вышеславцева и Франка - С. В. Дворянов

Мы можем заключить, что качественным отличием абсолютного бытия - на что косвенно указывает вышеприведенное Лосским (и нами) название книги У. Джемса “Многообразие религиозного опыта” - является м н о г о о б р а з и е. Абсолютная полнота бытия проявляет себя в многообразии духовных эмоций. Одна единственная “самодостаточная”, или “форсированная” эмоция ( например, переживание мира и своей судьбы как некой абсурдности, как это зачастую предлагается в европейском экзистенциализме) приводит к некоему “зависанию”, по сути это есть “адиафора”, нечто индефферентное к д в и ж е н и я м д у ш и, симфоническим, эмоциональным всплескам. С другой стороны, внеэмоциональное интеллектуалистически самоуглубленное бытие также является адиафорой, абстракцией, квазибытием, или иллюзией бытия, даже если оно сопровождается “отрефлектированным блаженством” (парафраз метафоры Кьеркегора), то есть некоторым частичным самоосознанием своей вечности, без реализации собственной творческой потенциальности, действенности (эротичности) - устремленности к личностному общению и служению Абсолюту . В этой связи Лосский замечает : “Полнота бытия в Царстве Божием не есть с в е р х м и р н ы й п о к о й (курсив С.Д.). Наоборот, члены этого Царства проявляют высшую степень творческой деятельности, созидающей все новые и новые бесконечно сложные содержания бытия, однако без забвения уже сотворенных ими абсолютно ценных творений, при потенциальном наличествовании будущего в настоящем. Благодаря этой имманентности прошлого и будущего в настоящем полнота бытия в Царстве Божием не терпит ущерба от временной формы реального аспекта ее”23).

В пятой главе данной работы мы говорили, что даже Абсолют, в Своем личностном, Божественном проявлении, не является самодостаточным. Полнота Божественного бытия ( бытия Абсолюта) постоянно (вечно) наполняется со-бытием действительных личностей, субстанциональных деятелей, достигших преображенного (единосущного) состояния, то есть “деятельным соборным участием в ней тварей Божиих”, как сказал бы Лосский. 24) Таким образом, для единичной индивидуальной души, достигшей качества единосущности, или святости, со-бытие с Абсолютом порождает с о б ы т и е, когда душа находит эмоциональный ответ, о т к л и к, идущий от одного (Божественного) Л и к а к лику другому. Только с наступлением этого события мы ощущаем близость и очевидность духовного бытия, в котором обретаем явленную нам тайну, Высшее совершенство, дыхание “живого Бога”, увеличивающее наше желание общения с Ним.

Если провести даже самый беглый и поверхностный анализ нашей земной (эмпирической жизни), то мы с неизбежностью придем к выводу, что подлинным, наиболее запоминающимся с о б ы т и е м в ней является л ю б о в ь. Поэты и писатели обоготворяют первую любовь, как первое и наиболее значимое событие в жизни. Но что есть вообще любовь, как не встреча с личностью, обладающей совершенством, то есть д у х о в н о й личностью ( вспомним цитату И.Ильина “Дух живет повсюду, где появляется или переживается людьми С о в е р ш е н с т в о”). В.В. Розанов удивительно точно описывает любовь, симптомом которой является “онтологическое единство” двух влекущихся друг к другу людей : “Только такая любовь к человеку есть настоящая, не преуменьшенная против существа любви и ее задачи, - где любящий совершенно не отделяет себя в мысли и не разделяется как бы в самой крови и нервах от любимого”25).

Вместе с тем, земная любовь имеет свои временные (онтологические) ограничения. Именно поэтому ее нельзя считать подлинным духовным событием. Франк в своих поздних работах говорит о “в с т р е ч е с Б о г о м”, как о самом главном и е д и н с т в е н н о м событии в человеческой жизни. Настоящая (эмоционально, или диалогически окрашенная) встреча с Богом рождает отклик в душе - навечное запечатление в ней Божественного лика, как сокровенного, наивысшего идеала. По твердому убеждению С.Л. Франка, только в осознанном опыте веры, т.е. в религиозной встрече с Живым и Личным Богом, личность человеческая обретает сама себя и становится сама собой. В одном из своих писем к Л.Бинсвангеру он говорит об “активности направленной на “меня” реальности”, и, в частности, замечает, что она есть : “реальность, как “голос”, “зов”, “обращение”. “Основоположное значение “явления Ты” (как и его объяснения) состоит в том, что “Ты” является “откровенной реальностью”, а не объектом познания”26).

Удивительно, но Вышеславцев в своих историко-философских исследованиях постоянно говорит об этом же - о “п р и з ы в е”, идущем сверху, из области Абсолютного, цитируя поэтическую строку “к свободе призваны вы, б р а т ь я”. Без этого “призыва” нет, и не может быть подлинной свободы (полноты бытия), более того, этот призыв есть категорическое условие последнего транса, выводящего нас на простор Абсолютного. И наконец, Лосский в своих трудах говорит о “е д и н о д у ш и и”, как главной характеристики Божьего Царства, о п р е о б р а ж е н н ы х д у х о н о с н ы х телах, когда качественно новая онтология рождает новую антропологию, поскольку эти ангелические духоносные тела в з а и м о п р о н и ц а е м ы, они состоят из таких “пространственно-эстетических содержаний”, как свет, звук, тепло, аромат и т.п. Поэтому в Царстве Божьем “осуществляется не только совершенное е д и н о д у ш и е, но и совершенное о б щ е н и е т е л”27).