3. Философские предпосылки социального познания - Теория и история - Келле В.Ж., Ковальзон М.Я.

Общефилософским основанием материалистического понимания истории является диалектический материализм. Марксизм-ленинизм всегда отстаивал тезис о его единстве с историческим материализмом в противовес ревизионизму и оппортунизму, со времен Э. Бернштейна отрицавшим непременную связь социально-исторической теории К. Маркса с ее диалектико-материалистическим основанием. Однако характер этой связи не следует упрощать.

Ныне можно считать доказанным, что исторический материализм не возник как простое распространение диалектического материализма на область истории. Термин “распространение” упрощает взаимоотношение между ними: создается впечатление, что сначала возник диалектический материализм, а затем он был распространен на историю. В действительности генезис диалектического и исторического материализма — единый процесс, а не процесс, разделенный во времени. Все дело в том, что без исторического материализма невозможен и диалектический материализм как целостное мировоззрение. И это не просто декларация, а факт, проверенный опытом истории, в частности истории передовой общественной мысли России в XIX в. А. И. Герцен и Н. Г. Чернышевский исходили в своем философском мировоззрении из тех же теоретических источников, что и основоположники марксизма,— из идей немецкой классической философии; они были диалектиками и материалистами. В. И. Ленин писал, что Герцен дошел до диалектического материализма. Но полностью он не стал на его позиции, прежде всего потому (если брать теоретическую сторону вопроса), что “остановился перед — историческим материализмом”, то есть не был материалистом в понимании истории. То же самое можно сказать и о Чернышевском.

Кроме того, идея “распространения” создает ложное впечатление, что диалектический материализм есть некий аналог “философии природы”, а исторический материализм представляет собой “философию истории”. Между тем трактовка диалектического материализма в качестве “философии природы” противоречит самому духу марксистского мировоззрения, которое, указывал Ф. Энгельс, отвергает натурфилософию как принадлежащую прошлому. Диалектический материализм — мировоззрение, в равной степени относящееся и к природе, и к человеческой истории. Последнюю нельзя противопоставлять природе, отрывать от природы, ибо она “является действительной частью истории природы, становления природы человеком”.

Но тогда, естественно, возникает вопрос: а что же представляет собой исторический материализм, рассматриваемый под углом зрения его места в структуре марксистской философии.

Среди философов по этому вопросу существует две точки зрения. Сторонники одной из них считают, что исторический материализм целиком относится к сфере диалектического материализма и всякие попытки установить какие-либо различия между ними есть введение в марксизм чуждой ему концепции “двух материализмов”, нарушение единства марксистской философии. Тем самым проблема отношения диалектического и исторического материализма попросту снимается, ибо они сливаются друг с другом, а особенность последнего связывается с задачей выявления специфической диалектики общественного развития.

Конечно, нельзя отрывать исторический материализм от диалектического, а нужно брать их в единстве. В их взаимодействии существует интегративная тенденция к выделению проблем, относящихся и к диалектическому, и к историческому материализму. Такова, например, гносеологическая проблематика, которая, однако, в последнее время разрабатывалась почти исключительно на материале естествознания и без должного учета социальной природы познания. Преодоление этой односторонности возможно лишь путем исследования социальной обусловленности познавательного процесса. Но для этого как раз необходимо использовать методологические подходы, характерные для исторического материализма, и его научные результаты. Таким же образом обстоит дело с анализом проблем человека, деятельности и т. д.

Вместе с тем в истории марксистской философии наблюдается и процесс дифференциации, и в диалектическом, и в историческом материализме накапливалась своя проблематика, складывался свой угол зрения, свое видение проблем, в соответствии с которыми вырабатывается понятийный аппарат, необходимый для их решения. Эта заданная уже с самого начала классиками марксизма-ленинизма специализация и дифференциация дает возможность научной философии развиваться, охватывая все более широкий друг проблем, для всестороннего решения которых у нее имеются необходимые методологические средства. Если же сливать диалектический и исторический материализм, абсолютизировать их единство — а на этот путь становятся сторонники упомянутой точки зрения,—то это может привести к большим потерям для философского и социального познания.

Более правильной в этом вопросе будет, по-видимому, позиция, признающая и внутреннее органическое единство, и относительное различие исторического и диалектического материализма. Их единство определяется общей природой материального мира, частью которого являются человек и общество. Различие же вытекает из того, что последовательно материалистическая позиция в познании истории предполагает решение специфического круга проблем, связанных с выявлением материальной основы исторического процесса, специфики социального детерминизма и т. д., проблем, с решением которых, как мы видели, домарксистский материализм справиться не смог. В результате 300-летнего развития материалистической философии, начиная с эпохи Возрождения, выяснилось, что признание в качестве материальной основы исторического процесса природы в целом, окружающей человека географической среды или физической природы самого человека не привело к созданию науки об обществе.

Хотя существование общества немыслимо вне природы, неотделимо от нее. хотя живой человек представляет собой биологическую организацию, ни законы физического мира, ни биологические закономерности, от действия которых человек отнюдь не свободен, не выражают специфики общества и не могут дать ключ к его пониманию. Для этого, требуется философский подход, опирающийся на материалистическое решение основного философского вопроса, но с учетом специфики социальной формы бытия. Эти задачи и решает исторический материализм в первую очередь; в этом его особенность по сравнению с диалектическим материализмом.

Каковы доводы в пользу относительного разграничения диалектического и исторического материализма. Важно также определить и принципы их соотношения. Нам представляется, что исходной в методологическом плане здесь может служить идея уровней теории, вытекающая из принципа системности, согласно которому всякую большую систему можно представить как иерархию систем. Примененная к теоретическим системам, эта идея означает, что существуют теории разной степени общности или разного уровня абстракции.

Диалектический и исторический материализм и соотносятся как теории разного уровня абстракции. Диалектический материализм представляет общефилософский уровень, а исторический материализм — общесоциологический. Термин “общесоциологический” не означает, что исторический материализм тем самым выводится за рамки философии. Общесоциологическая теория, предметом которой являются самые коренные, фундаментальные проблемы социального бытия и самые общие законы общественного развития, не может не быть одновременно и философской. Поэтому характеристика исторического материализма как философско-социологической теории марксизма подчеркивает, что она органически соединяет в себе черты социально-философского и социологического знания, то есть относится одновременно и к сфере философского, и к сфере общественно-научного знания.

Ее специфика выражается в наличии особой системы понятий, категорий, специально выработанных для познания данного объекта. Выработка категориального аппарата исторического материализма происходила как на основе использования мыслительного материала, накопленного в ходе исторического развития социального познания, так и в результате разработки новых понятий в процессе научного анализа социальных явлений. Поэтому реализацию этой задачи надо рассматривать как большое завоевание науки. Ведь чтобы понять самое простое и элементарное движение из всех известных человеку, причем движение, с которым человек имеет дело повседневно, чтобы выработать понятия, научно описывающие механическое движение, и открыть его законы, человеку понадобились тысячи лет. Классическая механика, созданная трудами Галилея, Ньютона, Лагранжа и других великих ученых, опирается на такие понятия, как скорость и ускорение, масса, инерция, сила и т. п.—на упорядоченную систему этих понятий или категорий. “...Категории суть ступеньки выделения, т. е. познания мира, узловые пункты в сети, помогающие познавать ее и овладевать ею”. Без расчленения исследуемого объекта и фиксации его отдельных сторон в категориях нельзя дать цельного, системного и конкретного представления о нем.

Выработка категорий внутренне связана с познанием законов объективного мира. Объективные законы отражаются в мышлении как законы науки, выраженные через соотношение категорий. Следовательно, выработка категорий есть логическая предпосылка формулирования законов науки, а познание законов обогащает содержание категорий.

Объект исторического материализма также должен отражаться в научных категориях. Но поскольку общество — своеобразный объект исследования, категории естественных наук, выработанные на основе анализа явлений природы, и самые общие философские понятия не могут отразить и выразить его специфику. Поэтому в ходе познания общественной жизни исторический материализм вырабатывает свои категории.

Объектом исследования определяется и состав категорий исторического материализма. Важнейшие его категории — те, которые отражают либо существенные стороны общественной жизни, общие всем ступеням исторического развития (например, “общественное бытие”, “общественное сознание”, “способ производства”, “базис”, “надстройка” и т. д.), либо внутреннее единство и цельность общества на каждом из его этапов (например, “общественно-экономическая формация” или “первобытнообщинный строй”, “капитализм”, “коммунистическая формация”). Кроме того, в историческом материализме имеются категории, отражающие отдельные стороны общественной жизни, свойственные не всем, а лишь некоторым формациям, но существенно важные для понимания их развития (например, “классы”, “государство”, “политика”, “война” и т. д.). Будучи результатом анализа общественной жизни и проникновения в ее сущность, категории исторического материализма выступают и как определенный итог познания, и как опорные пункты в движении познания от известного к неизвестному, как средство усвоения реального многообразия общественной жизни, как средство овладения сложной сетью общественных явлений.

Поскольку исторический материализм, в отличие от других общественных наук, есть философская, методологическая наука, то есть наука, которая изучает не отдельные стороны или процессы общественной жизни, а общество, общественную жизнь как целостный процесс, во взаимодействии и связи всех его сторон и оказывается, таким образом, общей теорией развития общества и методом его познания, постольку категории исторического материализма имеют методологическое значение в познании общественной жизни и практической деятельности людей. Этот тезис означает, что категории сами по себе не могут служить основой конкретных теоретических выводов и практических решений. Категории и выражаемые с их помощью законы исторического ма-териализма дают лишь руководящую нить для познания конкретной действительности как в целом, так и отдельных ее сторон. А уже детальное изучение конкретной ситуации, ее анализ на базе исторического материализма — с помощью его категорий и законов — позволяет сделать выводы, способные служить руководством для практики.

Диалектический материализм опирается на материалистическую интерпретацию социальных процессов при анализе проблем на общефилософском уровне, например проблем человека, познания практической деятельности, детерминизма и т. д. С другой стороны,— и это представляет наибольший интерес для нашей темы — общефилософская теория дает социальной философии общие исходные принципы познания реальности, которые выступают как философские предпосылки социального исследования. Если идея “распространения”, о которой упоминалось выше, и имеет смысл, то лишь как указание на логическую связь и единство общефилософской и философско-социологической теории марксизма, но не больше.

Для формирования последней действительно необходимы общефилософские предпосылки. Активную роль общефилософской методологии в этом отношении нетрудно установить, проанализировав взаимодействие субъекта и объекта познания.

Знание есть отражение объекта. Но любой объект познания неисчерпаем, многообразен. Из него требуется выделить то, что подлежит изучению, исследованию. Такое выделение осуществляется наукой, развивающейся на основе практики, которая выступает как “определитель связи предмета с тем, что нужно человеку”, и использующей для этих целей определенные методы познания. То, какая сторона действительности выделяется для исследования, зависит, следовательно, не только от объекта, но и от используемых методов.

Активная роль методологии заключается прежде всего в том, что именно от нее зависит в конечном счете выделение предмета социально-философского анализа: того, где следует искать “ключ” к познанию сущности исторического процесса. Очевидно, что идеалистическая философия никогда не будет искать этого “ключа” в материальной жизни общества, она будет обращаться к тем или иным проявлениям воли и сознания человека. Так, философия жизни усматривала задачу социального познания не в объяснении явлений объективными законами и причинами, а в выявлении того смысла, который человек заложил в создаваемые им предметы или учреждения, с помощью метода “понимания” (герменевтики). Философия жизни предложила один из вариантов противопоставления естественных и общественных наук, неприемлемый для материалистической философии. Последняя всегда стремилась к созданию социальной науки в соответствии с существующими эталонами научности. От материализма прошлого эта задача по наследству перешла к новой форме материализма — марксистскому материализму. Преодоление старой формы материализма не означало отказа от идеи создания научной теории общества.

Каковы же общефилософские предпосылки этой теории и социальной науки вообще? Общее положение, что такой предпосылкой является диалектический материализм, следует конкретизировать, выделив основные, так сказать, стержневые пункты философского базиса общесоциологической теории марксизма. Подчеркнем сразу же, что философские предпосылки не остаются вне философско-социологической теории, а переводятся на ее язык, входят в ее “ткань”, становятся ее собственными принципами, философской основой научного обществознания. Конечно, включаясь в философско-социологическую теорию, эти принципы тем самым выступают в форме, выражающей специфическую сущность и законы развития человеческой истории. Первый из этих принципов — материализм. Философский материализм — необходимая предпосылка научного социального знания. Естествознание могло опираться на стихийный материализм, ибо сама практика научного исследования формировала убеждение о независимости познаваемого объекта от познающего субъекта. Однако, как показал В. И. Ленин, стихийный материализм не может предохранять современное естествознание от натиска идеализма. В общественном познании стихийный материализм если и был в какой-то мере возможен, то лишь совсем в узких пределах, больше на эмпирическом уровне. Создание же науки требовало всегда сознательной философской позиции. Тем более она необходима для выработки общей теории социального развития. Именно материализм, и только материализм, ориентирует на поиск в самой общественной жизни такого начала, которое не зависит от субъекта и потому является материальным началом, однако существующим в самой деятельности людей, которые руководствуются идейными побудительными мотивами. Решить эту проблему не смог старый материализм. В то же время лишь на основе ее решения возможно применение категорий научного мышления к историческому развитию человеческого общества.

Говоря о категориях научного мышления, мы имеем в виду прежде всего идею естественноисторической закономерности. Действие такой закономерности в истории возможно лишь в том случае, если существует объективное, независимое от сознания и воли человека начало человеческой истории. Признание существования в истории материального, независимого от субъекта начала означает, что открыта возможность существования естественноисторической закономерности. Не случайно марксизм связал проведение материализма в истории с открытием законов общественного развития. Ф. Энгельс писал: “...современный материализм видит в истории процесс развития человечества и ставит своей задачей открытие законов движения этого процесса”.

Материалистическая философия служит делу создания социальной, науки тем, что определяет пути распространения принципа детерминизма на субъекта социальной деятельности, то есть, открывает возможности анализа с научных позиций сознания и деятельности человека. В общефилософском плане, конечно, самой глубокой основой социального знания является материалистическое решение основного вопроса философии, то есть признание первичности материального начала и вторичности духовного. Но ведь и домарксовский материализм исходил из этого принципа. Почему же он не мог стать философской основой научного анализа человеческой деятельности и сознания? Прежде всего потому, что он не смог выявить действительную материальную основу сознания общества, не смог отделить социальное бытие от природного.

Человек принадлежит, конечно, миру физическому, но он относится к нему через свою принадлежность к миру. социальному, и именно теоретическое осмысление этого обстоятельства позволяет поставить на научную основу анализ проблемы детерминации человеческого сознания и разрешить ту дилемму детерминизма и свободы, перед которой стало в тупик метафизическое мышление.

Чтобы решить все эти проблемы, философия должна была создать систему категорий, в которых можно уловить и выявить специфику общества. И такую основополагающую для социальной науки систему категорий создает, как уже говорилось, исторический материализм.

Исходными и основными категориями, с помощью которых общая идея материализма переводится на язык социальной теории, являются понятия “общественное бытие” и “общественное сознание”. Их сопоставление с общефилософскими понятиями “материя”, “бытие”, “сознание” хорошо показывает и единство и различие диалектического и исторического материализма. Эту сторону дела подчеркивал В. И. Ленин, обосновывая идею органической взаимосвязи диалектического и исторического материализма в борьбе против философского ревизионизма русских махистов: “Сознание вообще отражает бытие,— это общее положение всего материализма. Не видеть его прямой и неразрывной связи с положением исторического материализма: общественное сознание отражает общественное бытие — невозможно”.

Признание первичности общественного бытия по отношению к общественному сознанию составляет основу материалистического понимания истории, во-первых, потому, что именно выявление теоретическим анализом специфической материальной основы общественной жизни — общественного бытия — позволило применить к познанию общества общенаучные критерии и тем самым заложить основы социальной науки. Во-вторых, это позволяет выработать научный подход к анализу сознания общества, понять и научно объяснить духовный мир человека и общества.

Научное объяснение общественного сознания необходимо, поскольку общественная жизнь не исчерпывается материальной основой, а включает в себя жизнедеятельность субъекта с его сознанием и волей, которые влияют на ход истории, и потому понять исторический процесс в целом невозможно без объяснения природы, характера, содержания сознания и без учета его роли. Марксистская философия вырабатывает методологию решения этой проблемы.

Научный анализ сознания опирается на ряд важнейших принципов материализма. Прежде всего здесь следует назвать принцип отражения. Научно-философское значение этого принципа состоит в том, что только понимание сознания как отражения позволяет распространить на явления сознания принцип детерминизма и тем самым ввести его анализ в рамки науки. Как известно, В. И. Ленин резко критикует отступления от идеи отражения (теория символов, иероглифов и т. п.) именно как проявление непоследовательности в проведении линии материализма, как уступку агностицизму и т. д. Разумеется, отражение нельзя понимать примитивно как пассивное зеркальное отражение бытия в сознании. Но это уже другой вопрос. Исходным же остается признание отражательной природы сознания: сознание (в том числе и общественное сознание) “есть только отражение бытия, в лучшем случае приблизительно верное (адекватное, идеально точное) его отражение”.

Следующим принципом, без которого также невозможно распространить идеи детерминизма на общественное сознание, является признание общественного бытия определяющей основой общественного сознания. Общественное сознание соотносится именно с общественным, а не природным бытием человека, и потому основной вопрос философии в сфере исторического материализма ставится и решается как вопрос об определяющей роли общественного бытия по отношению к общественному сознанию. Конечно, в общественном сознании отражается не только социальная жизнь во всех ее многообразных проявлениях, но и окружающая человека природа и человек как природное существо. Это означает, что общественное бытие далеко не всегда выступает для общественного сознания в качестве непосредственного предмета-отражения. Но характер отражения, то, как все окружающее отражается в общественном сознании, во всех случаях определяется общественным бытием. И в этом смысле общественное сознание всегда отражает общественное бытие, а последнее есть единственное определяющее начало его развития. В методологическом плане это означает, что зависимость общественного сознания от общественного бытия выступает как необходимый объяснительный принцип при научном, объективном анализе общественного сознания.

Но материалистическое решение основного вопроса философии применительно к истории при всей своей принципиальной важности не дает конкретных знаний о тех социальных процессах, которые произойдут в обществе в силу закономерного развития общественного бытия. Для конкретного ответа на вопрос о том, какова эта закономерность и как она реализуется в условиях исторически определенного общества, К. Маркс не пожалел сорока лет напряженнейшего труда. Оценивая его, В. И. Ленин писал: “Но вот Маркс, высказавший эту гипотезу (речь идет о материалистическом понимании истории.—Авт.) в 40-x годах, берется за фактическое (это nota bene) изучение материала. Он берет одну из общественно-экономических формаций — систему товарного хозяйства — и на основании гигантской массы данных... дает подробнейший анализ законов функционирования этой формации и развития ее”.

Иначе говоря, выделив в обществе первичное и вторичное, теория обязана рассмотреть все явления, все стороны общественной жизни под этим углом зрения, утвердить зависимости всех общественных явлений от материального бытия, раскрыть определяющую роль общественного бытия по отношению ко всей системе социальных отношений. Материализм в истории, таким образом, состоит не только в выделении материального начала в качестве первичного в отношении сознания, но и в признании его определяющей роли в жизни всего общества. Без этого момента понимание принципа материализма в истории окажется упрощенным.

Исторический материализм обязывает рассматривать общество как реально существующее образование, исторически конкретный социальный организм, целостную социальную систему каждый элемент которой — экономический, социальный, политический, духовный — должен быть понят и раскрыт в его материальной обусловленности. Опыт показывает, что легко провозгласить приверженность принципу материализма в истории, но бывает трудно провести его при анализе и объяснении различных проявлений социального целого — от туманных образований в мозгу философов, которые надо понять как необходимые продукты их реального жизненного процесса, до производственной деятельности людей. И это невозможно сделать, если не рассматривать все явления и стороны общественной жизни в их связи и взаимной зависимости, как компоненты социальной системы.

Последовательное проведение принципа материализма при анализе любого явления общественной жизни предполагает, следовательно, выявление: во-первых, материальной обусловленности возникновения и существования данного явления, во-вторых, его места в системе целостного социального организма, в-третьих, присущих ему специфических черт, особенностей, закономерностей, в-четвертых, его социальных функций, роли в существовании и развитии социального целого.

Методологическое значение принципа материализма невозможно переоценить: он позволяет не только четко определить природу любого явления общественной жизни, изучаемого конкретными общественными науками, но и гносеологическую природу понятий, которыми они оперируют.

Поскольку общество представляет собой единство различных сторон, многообразных связей и опосредствований, конкретно воспроизвести его в мышлении можно только с помощью системы понятий, каждое из которых в отдельности дает лишь одностороннее, абстрактное знание объекта. В совокупности понятия и категории исторического материализма должны составлять концептуальную систему, в рамках которой можно и четко установить объективное содержание каждого понятия, и избежать субъективизма в их употреблении. Поэтому можно сказать, что материализм включает в себя принцип системности, имеющий огромное значение для выработки научного подхода к общественной жизни.

Одним из существенных недостатков домарксового материализма было то, что он не поднялся до системного анализа общества, что его подход к обществу был, так сказать, предметным. Действительно, старый материализм рассматривал общество как “механический агрегат индивидов”, а сущность человека искал в качествах его как материального физического существа, то есть трактовал ее как “абстракт, присущий отдельному индивиду”.

Между тем, как показал марксизм, социальное по природе своей системно. Человеческое существо приобретает определенные социальные качества и характеристики, поскольку оно живет и действует в системе общественных отношений. Вещь получает общественные характеристики, например становится товаром, не только потому, что она нужна, полезна человеку, но и потому, что она функционирует в системе соответствующих общественных отношений. Понять общество можно, лишь рассмотрев его как специфическую целостную социальную систему, каждое общественное явление — как ее компонент, человека — как субъекта, носителя общественных отношений. Интегративные свойства общественной системы проявляются как “системные качества” (например, стоимость, деньги и т.д.). “И если познание не различает таких системных качественных определенностей, то оно невольно сбивается на путь предметного фетишизма...”. Поэтому любая социальная наука и методология обществознания нуждаются в системном мышлении, в выявлении системных связей, зависимостей, отношений.

Исследования советских философов показали, что принцип системности широко использовался основоположниками марксизма при анализе социальной реальности, о чем свидетельствует хотя бы то, что одна из основополагающих категорий материалистического понимания истории — общественно-экономическая формация определялась как “целостный социальный организм”, специфическая социальная система. В настоящее время уже можно с полной определенностью сказать, что именно марксизм впервые использовал принципы системного подхода для научного анализа общества. Прежде это обстоятельство не подчеркивалось потому, очевидно, что сами основоположники марксизма не сделали принцип системности предметом специального методологического анализа. Современный системный подход, возникший независимо от марксизма, первоначально применялся в биологии, технике, затем стал распространяться и на другие области познания и деятельности, особенно в связи с решением задач управления большими технологическими системами. В результате выявилась общенаучная методологическая значимость системного подхода, что послужило толчком к осмыслению его природы, сущности и методологических возможностей, с одной стороны, и определению его места в марксистской методологии социального познания — с другой. Проведенная работа и показала, насколько органичен для марксистской теории и методологии принцип системности. “...К. Маркс и Ф. Энгельс не оставили нам специальных исследований проблемы системности в виде готовой методологической теории, но они оставили системную теорию общественного развития и множество примеров конкретного системного решения различных вопросов, возникающих при изучении общества как целого”.

Признание того, что явления общественной жизни следует рассматривать не изолированно, а во взаимной связи, что общественная жизнь представляет собой некую целостность, характерно ныне не только для марксизма. На Западе уже многие десятилетия используются методы, близкие к системному подходу и давшие определенные научные результаты. Речь идет о структурно-функциональном подходе в буржуазной социологии (Т. Парсонс, Р. Мертон) и о структурных методах в лингвистике (создание структурной лингвистики), этнологии (К. Леви-Стросс), истории науки (М. Фуко) и др.

Что касается функционализма, то как определенный метод, устанавливающий взаимосвязь структуры целостного объекта и его функций, рассматривающий “жизнь” социального объекта как его функционирование, то есть реализацию функций различных элементов данной структуры (например, ролевых функций человека в его деятельности) и т.д., в границах своей применимости он вполне научен. Но, применяясь в буржуазной социологии в рамках так называемой “теории социального действия”, он, будучи соединен с идеалистической концепцией общества, используется для обоснования консервативных политических установок. Например, Т. Парсонс считал, что характер социальной системы задается нормами жизни и целями деятельности людей в группе; его социология проникнута идеей сохранения целостности буржуазной социальной системы, обеспечения ее “нормального” функционирования. Марксизм отбрасывает идеалистические концепции и консервативные политические установки структурно-функционалистской социологии, допускаемый ею отрыв функционирования от развития, но он вовсе не отрицает ни правомерности применения самих категорий “структура” и “функция”, ни заключенных в них методологических возможностей.

Применение методов структурного анализа в различных общественных науках дало, как известно, плодотворные результаты, поэтому отрицать его возможности было бы нелепо. Марксизм выступает не против использования этого метода, а против его абсолютизации, против философии структурализма, против попыток подменить им философию диалектического материализма. Здесь так же, как в случае с функционализмом, важно различать метод анализа, который можно применять правильно и неправильно, который сам по себе не дает еще гарантии истины, и его философско-теоретические основания, во многом определяющие характер использования этого метода.

Если же рассмотреть соотношение упомянутых методов, используемых на базе и в рамках диалектико-материалистической философии, то можно, пожалуй, согласиться со следующим утверждением: “Если в структурно-функциональном анализе и структурализме принцип целостности реализуется через понятие структуры и функции с соответствующим приоритетом одного из этих понятий, то в системном подходе центральным, естественно, является более широкое понятие — “система”... Это очевидное расширение исходной понятийной базы дает известные преимущества системному подходу перед структурно-функциональным анализом и структурализмом, позволяя построить более расчлененное представление о целостности объекта и о путях ее изучения”.

Говоря о “структурах” и “системах”, мы как бы фиксируем момент устойчивости, определенности социального объекта. Но ведь последний не является неизменным. История — это процесс, вечное движение, столкновение различных социальных сил, острые противоречия, конфликты, войны, революции и т. д. Всякая устойчивость и определенность в историческом процессе весьма относительны. Поэтому философия должна выработать общую методологию анализа происходящих в обществе изменений. Разумеется, метафизический материализм такой методологией не был. Понять общество в его движении, исследовать его как закономерно изменяющееся целое, как динамическую систему, находящуюся в состоянии развития,— значит подойти к нему с позиций диалектики. Поэтому не просто материализм, а материализм, пронизанный диалектикой, органически связанный с теорией развития через борьбу противоположностей, то есть материализм диалектический, образует философскую предпосылку научного обществознания.

Без диалектики научное понимание истории так же немыслимо, как и без материализма. Диалектика настолько органична для этого понимания, что его можно назвать материалистическим и диалектическим пониманием истории или материалистической теорией общественного развития. В самом деле, диалектика позволяет рассматривать общество в сложном и противоречивом развитии как процесс поступательный, идущий от низшего к высшему. Далее она обязывает рассматривать этот процесс как закономерный, а объективные закономерности — как законы движения, перехода общества из одного состояния к другому. Весь комплекс понятий, связанный с идеей социального прогресса, опирается на принципы диалектики.

Диалектика выступает мощным средством выявления и анализа социальных противоречий как источника общественного развития. Без диалектики было бы невозможно, например, раскрыть многообразные внутренние антагонизмы капиталистического общества, и прежде всего непримиримость противоречий между трудом и капиталом, между пролетариатом и буржуазией, а следовательно, и понять исторически преходящий характер капитализма. Не случайно К. Маркс писал: “В своем рациональном виде диалектика внушает буржуазии и ее доктринерам-идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание существующего она включает в то же время понимание его отрицания, его необходимой гибели, каждую осуществленную форму она рассматривает в движении, следовательно также и с ее преходящей стороны, она ни перед чем не преклоняется и по самому существу своему критична и революционна”.

Наконец, диалектика требует рассматривать каждое явление общественной жизни в его собственных взаимосвязях, то есть ориентирует на конкретно-исторический подход к ним. Она обязывает выяснять в процессе исследования, как то или иное общественное явление возникло, какие этапы прошло в своем развитии, чем оно стало в настоящее время и какие зародыши будущего содержит в себе. Диалектика, таким образом, проявляется в социальных исследованиях также в форме исторического подхода к обществу, к социальным явлениям, кратко определяемого как принцип историзма.

Принцип историзма есть способ подхода к развивающемуся объекту, призванный обеспечить объективное воспроизведение последнего в историческом и теоретическом познании. Последовательное проведение марксистского принципа историзма в познании требует использования всей совокупности законов и категорий материалистической диалектики. Лишь таким образом понятый принцип историзма может рассматриваться как метод научного познания. Это особенно важно подчеркнуть, ибо существуют многочисленные неадекватные интерпретации принципа историзма в различных направлениях буржуазной философии истории, его извращения, в частности в духе абсолютного релятивизма.

Диалектика познания, в том числе и социального, включает в себя релятивизм в смысле признания относительности, изменчивости, гибкости понятий науки и выражаемых ими знаний. Но диалектика, как указывал В. И. Ленин, не сводится “релятивизму, ибо философский релятивизм в конечном счете неизбежно приводит к субъективизму, к отрицанию объективной истины, к отрицанию возможности объективного познания и оценки тех или иных событий, к отрицанию возможности объективного знания об обществе, объективного устойчивого содержания в понятиях общественных наук. В используемых общественной наукой понятиях должны диалектически сочетаться четкость, определенность, устойчивость с гибкостью, изменчивостью, относительностью.

Нетрудно заметить, что в существе своем и принцип материализма, и принцип историзма выполняют одинаковую гносеологическую и методологическую функцию. Они требуют рассматривать общество так, как оно существует само по себе, в его собственном бытии и развитии, а социальные понятия — с точки зрения их объективного содержания, в данном случае — объективной устойчивости и подвижности, определенности и изменчивости. Материализм и историзм в социальном исследовании находятся в органическом единстве. Принцип материализма, дав теоретическое обоснование монистическому подходу ко всем явлениям общественной жизни, выступает тем самым для всего обществознания руководством к познанию, то есть выполняет методологическую функцию. Но последняя реализуется только через методологию исторического подхода, опирающегося на отражение закономерного развития мировой истории, каждый этап которого исторически конкретен, своеобразен и неповторим.

Обратим внимание еще на одну сторону дела, весьма важную для последовательного проведения принципа историзма. Если сравнить такие понятия, как “движение” и “развитие”, очевиден интегративный характер последнего. Движение может быть и совокупным, и относиться к отдельному предмету. Конечно, всякое отдельное движение всегда связано с движением целого, но, познавая, например, механическое перемещение тела в пространстве, допустимо отвлечься от этого целого. При анализе же развития такое отвлечение недопустимо. Изолированный предмет развиваться не может. Развивается всегда некая совокупность, некая система. Это особенно ярко и отчетливо видно на примере общества, которое представляет собой весьма сложную систему, включающую в себя многообразие элементов, связей, зависимостей. И современное научное, теоретическое воспроизведение исторического процесса предполагает раскрытие его закономерного развития как системы.

Если процесс развития есть развитие системы, компоненты которой органически взаимосвязаны и в совокупности создают некое специфическое целое, не сводящееся к простой сумме элементов, то и перед методологией исследования процесса развития встают специфические задачи. Социолог Б. А. Грушин, который одним из первых в советской философской литературе сформулировал эту проблему как методологическую, подчеркивал, что речь здесь идет о применении идеи развития как закономерного процесса, приводящего к появлению новых качественных состояний, к такому объекту) который характеризуется сложным внутренним строением и который надо воспроизвести “не в отдельных его составляющих, а во всей совокупности структурных зависимостей между ними, т. е. как органическое, внутренне связанное и функционирующее целое”.

Отсюда следует, что принцип историзма не только не противостоит принципу системности, но предполагает его как одно из необходимых условий своей собственной реализации.

Противопоставление этих принципов, однако, отчетливо прослеживается в истории буржуазной общественной мысли начала нашего столетия. Кризис буржуазного историзма выразился, в частности, в отказе от идеи исторической эволюции, представленной в буржуазной социологии Г. Спенсером и др., и замене ее идеей функционирования в обществе различных устойчивых культур или социокультурных образований. Эта идея была выражена уже в работах английских этнологов и антропологов 20-х годов Б. Малиновского и А. Редклифф-Брауна, оказавших влияние на формирование структурного функционализма в американской социологии с ее принципиальным антиисторизмом.

В отличие от такого подхода, диалектика не только не испытывает никаких методологических затруднений при соединении функционирования с развитием, сочетании системности и историзма, но прямо ориентирует на использование системно-структурных идей при исследовании процессов развития. Поэтому можно с уверенностью сказать, что принцип системности выступает как один из моментов диалектико-материалистической методологии в целом..

Из всего сказанного вытекает, что без диалектики, без исторического подхода было бы невозможно последовательное проведение материализма в истории. И диалектику в данном случае следует воспринимать не только как метод исследования объективных противоречий и процессов развития, но и как метод построения самой социально-исторической теории, поскольку концептуальное построение такой теории связано с преодолением и разрешением ряда противоречий.

В числе фундаментальных оснований материалистической философии, провозглашенных марксизмом уже в момент его зарождения, был также принцип человеческой активности, деятельности, практики. Признание необходимости рассматривать человека как активное существо и трактовка человеческой активности как выявленной во вне предметной деятельности, то есть общественной практики, позволили марксизму преодолеть как созерцательность старого материализма, так и идеалистическое противопоставление активности духа “косной” материи.

Принцип деятельности в социальном познании позволяет определить границы и понять относительность противопоставления в социальной реальности материального и идеального. Их противопоставление и абсолютное разграничение необходимо тогда, когда ставится вопрос о том, что чему предшествует, что является первичным, а что вторичным. Как мы видели, без материалистического решения этого вопроса создание научной теории невозможно. Но за его пределами их противоположность относительна. Особенно очевидным это становится при анализе истории как результата практической деятельности людей.

Практика отнюдь не проявление спонтанной активности человека, как полагают прагматисты, а материальное взаимодействие общественного человека с предметным миром — природой, обществом. В процессе этого взаимодействия человек изменяет объект в соответствии с заранее поставленными целями. В практической деятельности, таким образом, соединяются цели, стремления, знания человека и предметный мир, то есть материальное и идеальное. Деятельность, практика общественного человека есть воплощение их единства: предмет субъективируется, преобразуясь в связи с целями человека, а цели, стремления, знания объективируются, материализуясь в деятельности и ее результатах. Поэтому в практической деятельности абсолютное противопоставление материи и сознания теряет смысл.

В философии марксизма речь идет не только об утверждении материалистического принципа объективной закономерности, принципа детерминизма, но и о признании активного деятельного характера “человеческого начала” истории, его творческой роли в историческом процессе. Идея деятельности как философского принципа в последние десятилетия широко разрабатывается учеными в самых различных аспектах. Все более полно раскрывается фундаментальное значение для всего нашего мировоззрения практически-деятельностного отношения человека к действительности.

Принцип деятельности — один из необходимых и весьма важных философских принципов и предпосылок научного подхода к истории, сыгравший огромную роль в развитии теории и в разработке методологии материалистического понимания истории. Тема эта большая, но если брать самую суть дела, то можно, по нашему мнению, выделить три основных аспекта принципа деятельности, имеющих значение для исторического материализма.

Во-первых, данный принцип позволил выявить ту реальность, которая подлежала изучению, анализу и объяснению в сфере обществознания. “Общественная жизнь является по существу практической”,— писал К. Маркс в “Тезисах о Фейербахе”. Иными словами, реальность общественной жизни — это практическая деятельность людей. История, по словам Маркса, есть не что иное, как процесс становления человека человеческим трудом, то есть его собственной деятельностью. Вне деятельности человека нет ни общества, ни истории, ни самого человека. В деятельности проявляются и опредмечиваются сущностные силы человека. Именно через деятельность проявляет себя в исторической реальности субъект, именно в деятельности проявляется его активность, его творческая роль. Преобразуя мир, человек изменяет и самого себя. Необходимость деятельности заложена в самой сущности человеческого бытия. Ведь человек не может жить, не производя необходимые для себя материальные блага. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что, так же как движение есть способ существования материи, так и деятельность есть способ общественного бытия человека. Поэтому познать общественную жизнь — значит познать деятельность людей, ее предпосылки, характер и результаты, попять историю — значит объяснить, почему люди делают ее так, а не иначе.

Но марксистская философия выступает не только против недооценки деятельного начала, но и против абсолютизации деятельности, что неизбежно ведет к субъективизму.

Вне марксизма существуют многочисленные субъективистские, идеалистические интерпретации деятельности: она или понимается как духовная деятельность, и при этом отрицается фундаментальное значение материально-практического отношения человека к действительности; или рассматривается как проявление спонтанной активности субъекта, а не как его взаимодействие с объективным миром, независимым от субъекта (прагматизм).

Надо сказать, что и в марксистской литературе существуют разные точки зрения по данному вопросу. Отчасти это объясняется ведущимися здесь поисками, раскрывающими все новые методологические аспекты проблемы деятельности, выявляющими ее значение для различных наук, отчасти же — чрезмерной увлеченностью отдельных философов, которые пытаются рассматривать деятельность как некую causa sui (причину самой себя), объяснять деятельность из нее самой, а признание условий, объективных детерминант, социальной среды, в которой она протекает, объявляют остатком “старого” материализма, вульгарного социологизма и т. п.

На самом деле такая позиция закрывает возможность научного анализа и социальной действительности, и самой деятельности. Чтобы понять историческую деятельность людей, народных масс — а это важно для методологии обществознания,— надо выявить ее объективные детерминанты, изучить их влияние на содержание деятельности и лишь на этой основе путем восхождения от абстрактного к конкретному восстановить целостный образ деятельности в нашем познании. Объективный исторический смысл деятельности может быть понят не из нее самой, не из сознания общества, а из материальных условий, хотя для всестороннего и конкретного анализа социальной деятельности нужно и первое, и второе, и третье.

Абсолютизация деятельностного подхода обычно обосновывается ссылкой на “Тезисы о Фейербахе” К. Маркса, истинный смысл которых был-де упрощен догматиками. Отнюдь не защищая догматизм, мы полагаем, однако, что необходимо взглянуть на эту работу исторически, с точки зрения ее места в становлении марксизма. В соответствии с марксистской традицией “Тезисы о Фейербахе” всегда оценивались, по Энгельсу, как “гениальный зародыш нового мировоззрения”. Тот же, кто хочет воспринять не зародыш, а плод марксизма, тот должен учитывать, что “Тезисы” созданы весной 1845 г., а великое открытие Маркса — создание исторического материализма — впервые было изложено в “Немецкой идеологии” (1845—1846 гг.).

Только это новое открытие позволило конкретизировать положения “Тезисов о Фейербахе” и развернуть их в целостный научно-материалистический анализ исторической деятельности людей. Раскрывая существо марксистского подхода к анализу деятельности и критикуя субъективную социологию народников, В. И. Ленин подчеркивал: “Это положение — что историю делают личности — теоретически совершенно бессодержательно. История вся и состоит из действий личностей, и задача общественной науки состоит в том, чтобы объяснить эти действия...” Позднее Ленин уточнил, что для правильного понимания деятельности надо ее рассматривать “как борьбу живых общественных сил, поставленных в такие-то объективные условия...”. И далее: “Человек в своей практической деятельности имеет перед собой объективный мир, зависит от него, им определяет свою деятельность” .

Итак, значение деятельности состоит в том, что она есть форма проявления активности субъекта в творчестве истории. Исторический материализм разрабатывает методологию научного анализа и объяснения человеческой деятельности путем распространения на нее принципов социального детерминизма, на основе признания общей зависимости субъекта от объекта, сознания от бытия. Это объяснение включает в себя также выявление источников творческой активности субъекта деятельности, значения общественного сознания, идей, мотивов, целей и т. д. в деятельности людей.

Во-вторых, деятельность является не только предметом, но и средством познания, или, как иногда говорят, объяснительным принципом . Какие же свойства деятельности позволяют ей играть эту роль? И что она может объяснять? Попытаемся ответить на эти вопросы, учитывая, что нас интересует не конкретика той или иной общественной науки, а методологическая сторона проблемы.

Научным может быть лишь метод объективного анализа действительности. Предметная человеческая деятельность обладает тем неоценимым свойством, что она представляет собой единство материального и идеального, объективного и субъективного. Из этого обстоятельства основоположники марксизма-ленинизма сделали очень важные выводы, которые сводятся к тому, что человеческая деятельность позволяет человеку субъективно подходить к объекту и объективно — к субъекту. К. Маркс видел созерцательность старого материализма прежде всего в том, что тот рассматривал предмет, действительность, чувственность лишь как объект созерцания, а не субъективно, то есть вне отношения к человеческой деятельности. В. И. Ленин указывал, что практика позволяет установить, что нужно человеку. На основании практических потребностей в бесконечно многообразном объекте человек выделяет определенные стороны и делает их предметом своего познания и преобразования. Этим в первую очередь объясняется то, что наука и вообще человеческое познание развиваются на основе практики, выступающей посредствующим звеном между сознанием и независимой от него объективной реальностью. И познавательные способности человека сформированы таким образом, что вне предметно-деятельного отношения к объекту они не могут его правильно отразить. Само сознание выступает моментом практического отношения к объекту. И потому, субъективность деятельности является условием научной объективности.

С другой стороны, деятельность есть форма объективации субъективного и потому указывает единственно возможный путь, средство проникновения в субъективный мир человека, ключ к его объективному познанию: о людях судят по их делам, их действиям. Деятельность, ее потребности, ее особенности, деятельность в единстве с ее условиями дают науке средства, позволяющие подойти к объяснению духовного мира человека и общества с точки зрения объективных критериев. И это относится не только к объяснению научного, но и иллюзорного сознания. “Все мистерии,— писал К. Маркс,— которые уводят теорию в мистицизм, находят свое рациональное разрешение в человеческой практике и в понимании этой практики” . Мы особо обращаем внимание на последние слова, ибо, чтобы служить объяснительным принципом, практика сама должна быть соответствующим образом понята и интерпретирована.

Наконец, практика, как известно, играет роль критерия истины, определителя того, что соответствует, а что не соответствует действительности в человеческом сознании.

Итак, с понятием деятельности в материалистическую философию вводится принцип объективного подхода к субъективному миру общественного человека. Его применение необходимо для достижения полноты всего социального знания и выступает методологическим основанием самой возможности научного гуманитарного знания. Исторический материализм как теоретико-методологическое основание всего социального, в том числе гуманитарного, знания опирается на принцип предметной деятельности и разрабатывает его.

В-третьих, принцип деятельности имеет для исторического материализма значение как обобщенное выражение разнообразных (труд, классовая борьба и т. д.) движущих сил исторического процесса. Поэтому марксистская общественная наука ставит перед собой задачу служения практике, стимулирования, прогнозирования, планирования .деятельности, повышения уровня сознательной творческой активности масс, то есть задачу следования принципу единства теории и практики, которую К. Маркс сформулировал в известном тезисе: “Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его” .

К методологии исторического материализма это имеет то отношение, что она связана не только с познанием действительности, но и с разработкой путей практического использования знания, не только с созданием социально-научных теорий, но и их практическим применением в конкретных условиях места и времени.

Социальные знания возникают, чтобы обслуживать деятельность людей. Проблема достижения истинного социального знания, которую не смогла понять предшествующая философия, решается марксизмом на следующей основе: надо в самом обществе найти такой общественный класс, такую социальную силу, которая не могла бы успешно действовать без объективных знаний о социальной действительности, то есть была бы заинтересована в них. В этом случае между знанием и интересом устанавливается соответствие, и интерес выражается в стремлении к истинному знанию. В других же случаях, когда знание и интерес вступают в противоречие друг с другом, вместо науки рождаются мифы, иллюзии, извращенные представления. Интерес — это могучая сила; и если бы, как писал В. И. Ленин, геометрические аксиомы противоречили чьим-либо интересам, то непременно нашлись бы люди, которые стали бы их опровергать .

Признание связи социальной теории с интересами, с деятельностью, с борьбой той или иной социальной группы, того или иного класса есть выражение ее партийности. Марксистская общественная наука открыто признает свою партийность. Принцип партийности проявляется в том, что наука прямо соотносит себя с интересами рабочего класса, с борьбой за освобождение трудящихся от эксплуатации, с движением общества к социализму и коммунизму. Но у нее есть единственный способ содействовать реально происходящей борьбе трудящихся масс: объективно воспроизводить картину действительности, соотношение сил, имеющиеся противоречия, тенденции развития и формулировать на этой основе цели и задачи борьбы. Тогда, применяя науку в практической деятельности — а речь идет не просто о деятельности отдельного человека, а о борьбе масс, классов, социальных групп,— можно добиться соответствия между целями и результатами действия. Тесная, неразрывная связь с борьбой пролетариата придает общественной науке и всему мировоззрению марксизма научный, революционный, критический характер, устремленность в будущее. Общественная наука может описывать и объяснять прошлое, анализировать настоящее и предвидеть будущее только в том случае, если она сумеет открыть объективный закон социального развития. Напав на след естественноисторического закона, человек не может ни изменить, ни отменить его, но он может смягчить муки рождения нового. И в этом состоит огромное практическое значение общественной науки.

Если та или иная социальная теория любым способом связывает себя с корыстными интересами реакционных социальных групп и классов, стремящихся навязать свою волю обществу и затормозить социальный прогресс ради сохранения своих привилегий, она неизбежно характеризует позицию, не позволяющую объективно судить о действительности, то есть вступает на путь ее искажения. В этом случае партийность противостоит научности, ставит препоны на пути объективного познания, ведет к мифотворчеству. К. Маркс в письме к Л. Кугельману от 11 июля 1868 г. так выразил существо обсуждаемой проблемы: “Раз понята связь вещей, рушится вся теоретическая вера в постоянную необходимость существующих порядков, рушится еще до того, как они развалятся на практике. Следовательно, тут уже безусловный интерес господствующих классов требует увековечения бессмысленной путаницы” .

Объективность следует отличать от объективизма. Если первый термин применяется для характеристики научного знания, то второй характеризует позицию теоретика, а именно позицию “бесстрастности” в познании общественной жизни, позицию якобы объективного, незаинтересованного наблюдателя социальных процессов.. В. И. Ленин резко критиковал объективизм, рассматривая его как прикрытую, замаскированную форму выражения буржуазной партийности. Идеологам буржуазии невыгодно открыто проявлять свою партийность, раскрывать связь своих теоретических построений с эгоистическими интересами господствующего класса. В этом случае позиция объективизма — независимо от того, сознательна она или бессознательна,— является для них весьма удобной.

Сорвать маску объективизма помогает принцип партийности. Здесь выявляется другая его сторона — его значение как одного из основных принципов научного анализа общественного сознания. Как прямое и естественное следствие материалистического понимания общественной жизни, партийность конкретизирует общие исходные положения о соотношении общественного сознания и общественного бытия путем выявления тех посредствующих звеньев, которые связывают сознание классового общества с его материальной основой. Посредствующим звеном здесь как раз и выступает деятельность общественных классов, их борьба за реализацию своих интересов. В .ходе этой борьбы в каждом конкретном классовом обществе складывается определенная расстановка социальных сил, отражающаяся в сфере общественного сознания в виде борьбы идей, направлений и т. д. Новые общественные идеи и течения, попадая в эту идеологическую ситуацию, включаясь в идейную борьбу, начинают играть ту или иную объективную роль, независимо от того, к чему конкретно стремились и какими субъективными мотивами руководствовались создатели этих идей и течений.

Таким образом, принцип партийности служит средством выявления объективной социальной роли общественных идей в обстановке борьбы классов. Это значит, что он выступает конкретно-историческим проявлением зависимости деятельности людей от социальных условий, в которых она происходит и которыми обусловливается.

Применив его к борьбе философских направлений, В. И. Ленин показал, что основными борющимися “партиями” в философии являются материализм и идеализм и любой философский “изм” обязан определиться в этой борьбе, то есть занять какую-то позицию по отношению к этим основным направлениям. Беспартийной философии, как и общественной науки вообще, быть не может; любые претензии на такую беспартийность — иллюзия.

Но партийность выступает, по Ленину, не только в качестве аналитического принципа. Позволяя разобраться в сложной обстановке идейной борьбы, этот принцип предписывает и определенную линию поведения. Марксистский принцип партийности обязывает последовательно проводить линию диалектического и исторического материализма, отстаивать и защищать его позиции, руководствоваться его положениями при решении новых проблем, обогащать и двигать его дальше. Такова традиция марксизма-ленинизма, заложенная его создателями.

Итак, не бездушная и бесстрастная позиция стороннего наблюдателя, а активное, деятельное участие в общественной жизни своего времени на стороне прогрессивных сил открывает для человека путь к объективному познанию истории. Не отказ от партийности в общественной науке, а борьба за то, чтобы сама партийность выражалась в форме научной объективности, открывает для науки возможность служить эффективным инструментом познания и преобразования социальной действительности в интересах народа.

3. Философские предпосылки социального познания - Теория и история - Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. - Философия как наука