Глава III. Истина Понятия - Гегель, Хайдеггер и новая философская идея. 1990 - Борчиков С.А. - Философы и их философия

А. Истина Понятия у Гегеля

Для Гегеля «Понятие… есть единство бытия и сущности», «…есть их основа и истина как тождество, в которое они погрузились и в котором они содержатся».

~ По Гегелю, суть вещи, такой, как Понятие, – тождество, а сущность – свобода. Свободное тождество субстанциально: оно является первоначалом для всех других вещей, явлений, мыслей, в том числе полагает и само себя. «…Первоначальная суть дела первоначальна, лишь поскольку она причина самой себя, а это и есть субстанция, высвобожденная в качестве понятия».

~ «…Понятие есть форма абсолютного, которая выше бытия и сущности». Чем? Тем, что Понятие само внутри себя может создавать и создает реальность, выступающую в качестве Истины. Бытие же и Сущность в гегелевской логике Истины не созидают. Эмпирический материал Бытия и Сущности «…истинен не в том виде, в каком он являет себя вне и до понятия, а исключительно в своей идеальности или в [своем] тождестве с понятием».

~ Таким образом, идеальность Понятия – для Гегеля более первичная данность, нежели непосредственность Бытия или рефлексивность Сущности. Идеальность Понятия облагораживает Бытие и Сущность и возвышает их до уровня идей человеческого рода, разума, блага, познания. Конечный итог восходящей логической эманации – тождество идеального и реальности.

«…В-себе-и-для-себя-бытие достигло в понятии сообразного с собой и истинного наличного бытия…» После такого признания Гегелю остается всего шаг до Dasein, но что-то мешает его сделать. Что? Да всё то же абсолютное тождество! Куда шагать, если всякий шаг – топтание на месте, а место это всё сплошь Понятие?

В. Понятие Истины у Хайдеггера

Как Гегель не обладал категорией Сущего, так Хайдеггер не обладал Понятием. Категориальную роль Понятия играет у Хайдеггера Истина.

~ Истину Хайдеггер определяет, исходя из буквального толкования греческого слова «», как несокрытость. Несокрытость чего? «…Несокрытость сущего»! Сущее, по Хайдеггеру, в принципе сокрытое, вдруг попадает в просвет Бытия и здесь, вот-тут увиденное, услышанное, схваченное, понятое, выступает в виде модуса Dasein как мысль, как сказ последнего. В конечном итоге, у Хайдеггера сутью Истины тоже является тождество, только не Бытия и Сущности, а Сущего и Бытия (Dasein).

~ Вместе с тем для Хайдеггера подобное тождество не представляется абсолютным. Истина может пребывать в Сущем вне тождества с ним, как бы самозамкнуто, в-себе, неприступно. «Сущности истины, то есть несокрытости, принадлежит отвергающая неприступность двоякого сокрытия». Такое для Гегеля – terra incognita.

Понятие, по Гегелю, может существовать неадекватно, например, в Бытие и Сущности, но оно там полностью Понятие и ничто больше. Оно лишь по мощности не достигает определенного уровня самораскрытия, в то время как для Хайдеггера Сущее и Бытие в своей закрытости не Истина вовсе, иное Истины, «нет» Истины. Впрочем Истина и сама в свою очередь на другом конце затворяется, притворствует, себя скрывает.

Несокрытое тождество – это противоборствующее сближение сторон. «Сущность истины есть в себе самой первозданный спор, спор за открытую середину, куда вступает и откуда, устанавливаясь внутри себя самого, выступает всё сущее».

~ Дуализм истинности (не «больше» и «меньше» Истины, а «да» и «нет» Истины) выводит Хайдеггера на некий, отличный от диалектической логики метод постижения Истины. Этот метод – герменевтика. Более того, бытие Истины, по существу, неотделимо у Хайдеггера от герменевтической процедуры.

Сущностью диалектики является синтезирование одного с другим, сущностью герменевтики – одного с иным.

: Для Гегеля существует множество истин (мнений), безразлично – исторических или современных, но все они моменты, этапы становления одного Понятия, его другие, менее адекватные модификации. Поэтому задача философа – выстроить логическую цепочку мыслей, движущихся от низшего к высшему, так, чтобы проникнуть в целое (Понятие), обозревая единым взором все составляющие его определенности (истины).

: Для Хайдеггера, наоборот, существует множество понятий, как правило, исторических свидетельств Dasein, но все они различные формы выражения одной Истины, причем не отдельных, относительных моментов ее, а всей целиком, только в различных видах несокрытости. Поэтому и задача философа несколько иная: не логическую цепочку выстроить, а наиболее адекватно схватить в тех или иных конкретных понятиях (сказах, источниках, творениях, описаниях, исторических свидетельствах) саму Истину, смысл и суть Истины. Другими словами, герменевтически интерпретировать единый субстрат (Истину), распыленный в инаких формах своей открываемости (понятиях).

С. Тождество Понятия и Истины

Для меня Понятие и Истина суть одно и то же.

~ Существует бесчисленное множество исторических и современных истин, и все они как модусы Бытия облачены в формы различных понятий. Точно так же все существующие понятия в себе и для себя несут, открывают или скрывают смысл сопряженных с ними истин. А посему история сознания и философии в абстрактном виде представляет движение от одних понятий-истин к другим понятиям-истинам. И невозможно однозначно определить, от мнений ли к Понятию или от понятий к Истине прогрессирует история. То, что сегодня Истина, завтра – заблуждение, а то, что рождается как частное понимание, таит в себе элементы вечной Истины.

~ Примечательно, что подобный филогенетический алгоритм воспроизводится и в онтогенезе сознания. Всякий феномен личностного сознания – это отзвук Понятия и носитель Истины. Но если это так, то возникают нетривиальные варианты:

а) Если личностное сознание развивается диалектически, то каждое последующее Понятие содержит в себе в снятом виде предыдущие. В действительности так и происходит, но значение предыдущего Понятия не исчерпывается только этим – быть основанием идущему на смену. Понятие продолжает сохранять бытие в своем первоначальном эйдосе, выступая, таким образом, иным по отношению к собственным последующим модификациям. Следовательно, в субъективную реальность явно или неявно внедряется герменевтический метод. Сам человек начинает интерпретировать свои же собственные мысли, понятия, истины, творения. Но, пожалуй, это нечто иное, нежели интерпретация внешнего исторического материала. Я называю такую способность эндогерменевтикой.

b) Если личностное сознание развивается сугубо эндогерменевтически, то все последующие понятия представляют лишь инкрустации уже обретенных личностью Истин, и ничего принципиально нового вроде бы появиться не может. В действительности так и происходит: бóльшая часть времени вот-тут-бытия тратится на прокрутку, на обыгрывание во всевозможных гносеологических ракурсах имеющейся понятийно-истинностной наличности. Но – и это очень важно – в этом процессе нечто все же нарастает, надбавляется к знанию. Пусть микроскопическими дозами, но надбавляется. Момент тождественного схватывания, сотворения, откровения нового, собственно, и представляет Понятие-Истину. Понятия-истины, объемлющие крупицы нового, выстраиваются в систему восхождения личности к духовно-интеллек­туальным высотам. Но, пожалуй, и эта система – нечто иное в сравнении с глобальными логическими системами философских категорий. Я бы назвал такое движение эндодиалектикой.

с) В итоге личностное сознание представляет собой противоречивое переплетение двух гносеологических реалий: эндогерменевтики и эндодиалектики. Такой диалектический синтез противоположных методов весьма конструктивен. Однако выполненный в традиционном гегелевском стиле он, как видно, не несет нового Понятия, а без последнего невозможно рождение Истины.

~ Решение проблемы тождества Понятия и Истины возможно и в хайдеггеровском стиле интерпретации:

) Если Понятие захватывает и вбирает в себя всю наличность сознания [а], то тогда Истина оказывается тем, что лежит по ту сторону Понятия. Истине не находится места в цепочке понятий, но она существует – и существует как бы вне и над понятийной фантасмагорией, за ее эндокаркаcом.

β) Если Истина является единственной субстанцией разверзающегося Dasein [b], то тогда Понятие как нечто самобытное и самостное оказывается по ту сторону Истины. Понятию как приращению сознания-бытия не находится места в актуальном множестве истин. Но оно все же существует – и существует, ввергаясь в эндомесиво сознания как бы извне, с той его стороны, из-за невидимого предела.

γ) В итоге суть дела – герменевтико-диалектического дела [с] – обнаруживает себя в перекрестии, в совпадении двух интимнейших, уникальнейших, потусторонних проявлений личностного сознания. Понятие-Истина – это то, что находится по ту сторону Понятия и Истины. Данное положение очень продуктивно, однако и оно при всех достоинствах, очевидно, оставляет открытыми вопросы: «Что такое Понятие-Истина? В чем суть ее? Что здесь нового?».

По-видимому, синтез гегелевских и хайдеггеровских категорий, даже выполненный в ключе гегелевской и хайдеггеровской методологии, сам по себе не ведет еще к принципиально новому делу. Делу, которое являлось бы приложением себя к самому себе или к самой сути дела. А посему не вычленяет сущую сущность Понятия-Истины, а лишь ставит проблему ее имманентного вызревания в недрах единого синтезированного сознания.

D. Лейбниц: имманентная апперцепция

Определение единого сознания (филогенетического вкупе с личностным) как целокупности, состоящей из простых однородных элементов-монад, а именно понятий-истин, не является для философии чем-то необычным. Такая позиция корреспондируется со многими учениями, и в частности, например, с идеями Лейбница.

Во-первых, к понятийно-истинностной характеристике сознания в определенном смысле применимо то, что Лейбниц называл «перцепцией». В Понятии-Истине остается «за кадром» всё эмпирическое и феноменологическое многообразие сознания. «За кадром», но не вне интеллектуального внимания. Сопровождающие и окружающие Понятие эмпирика и феномика, концентрируясь, уходят в его виртуальные глубины. А на виду остается имманентная чистому Бытию некая специфическая перцепция – собственно Понятие-Истина. «…В общем и целом перцепция есть выражение множества в единице».

Во-вторых, весьма удачный термин Лейбница «апперцепция» очень точно выражает единство сознания. Лейбниц делает «…разли­чие между восприятием-перцепцией, которое есть внутреннее состояние монады… и апперцепцией-сознанием, или рефлективным познанием этого внутреннего состояния…». Механизм апперцепции, или сознания-самосознания перцепции, образует имманентный каркас сознания в целом. Единство сознания представляет, с одной стороны, пространственное объединение полностью апперцептивных монад-ис­тин, с другой – временную взаимодетерминацию длящихся и светящихся друг в друге апперцептивных монад-понятий.

Апперцепция, понятая как имманентная апперцепция, собственно и являет собой вот-тут-бытие как таковое: вот-тут-бытие во всем своем неисчерпаемом многообразии и во всей своей субстанциальной одно-и-тожести Понятия и Истины, субъекта и объекта, человека и сознания. В имманентной апперцепции – начало томления Истины и истоки новых Понятий. Кажется, что эти истоки и начала лежат как бы по ту сторону апперцепции. Но это лишь видимость. Сущность апперцепции в том, что ей (и, может быть, только ей) дана возможность заглядывать по ту сторону самой себя – в глубины, запредельные имманентности, – не нарушая при этом единства сознания.

Продукт, творение, акт такого способа бытия имманентной апперцепции как раз и есть тождество Понятия и Истины.