3. Принципы различия парадигм сознания и история философии - Парадигмы сознания и структуры опыта - Молчанов В.И. - Синергетика

      Принципы различия парадигм должны выявиться из понимания первич­ного опыта сознания как опыта первичных различий. Термин парадигма здесь ближе по смыслу к употребляемому в грамматике, чем в концепции на­учных революций Т. Куна. Парадигмы несводимы друг к другу и невыводи­мы друг из друга логически, однако они не являются несоизмеримыми. Рациональная дискуссия всегда возможна и революция с изгнанием не­обращенных необязательна.

      Если рассматривать парадигмы в качестве различных модусов первично­го опыта сознания, то следует иметь в виду, что эти модусы — особого рода. Парадигмы можно представить, скорее, как деформации первичной парадиг­мы, или парадигматического сознания, как своего рода “грехопадение” в об­ласть тождества. Иными словами, определенные парадигмы предполагают за­мену определенных различий определенными тождествами. Самыми “попу­лярными” отождествлениями в философии XIX века были следующие: смысл - предмет, акт сознания - содержание сознания, в XX веке — знак (язык) - предмет, образ - предмет. Значение феноменологии и правде всего трудов Брентано и Гуссерля состоит в различении акта, содержания и пред­мета.

      Дело, однако, не сводится к тому, чтобы указать на парадигму как на видоизменение первичного списка различий и тождеств, хотя эвристически такой прием небесполезен. Однако исторически существующие парадигмы не формировались по списку, и задача состоит в том, чтобы описать связь меж­ду тем или иным пониманием сознания, которое лежит в основе парадигмы, и пониманием внутри этой парадигмы основных культурно-исторических реалий (социума, деятельности, искусства, науки, философии, религии и т. д. ). Иными словами, можно исследовать то, как понимал Лейбниц, Кант или Хайдеггер ту или иную сферу человеческого опыта, но не ставить перед со­бой задачи понять само это понимание, исходя из определенного имплицит­ного и эксплицитного понимания сознания. Дело, как правило, сводится к “констатации” того или иного вида обусловленности — социальной, “би­ографической”, идейной и т.д. Структурирование культурных форм у Шпенглера, Зиммеля и др. есть опять-таки лишь констатация идей, принци­пов или “форм души”, которые лежат в основе того или иного культурного организма, но не исследования понимания сознания, которое лежит в основе выделения определенных признаков различий культур.

      В размышлении о понимании сознания мы входим в область са­мореферентного опыта, опыта, не отсылающего к другому опыту. Граммати­чески это словосочетание объединяет как субъективное, так и объективное отношение. Первичным смыслом является здесь понимание сознанием самого себя, вторичным — понимание мира предметов, знаков, образов, социальных ролей и т. д.. Иными словами, от того, как сознание понимает себя, каково многообразие его первичного опыта различий, зависит способ понимания то­го, что не является сознанием.

      Это первичное понимание понимания сознания (мы избегаем слова “концепция”) существенно отличается от воззрения Сартра, согласно ко­торому сознание тетически понимает предметы и в этом понимании нететически понимает себя. Такой путь, если пытаться сделать нететическое пони­мание сознанием самого себя предметом изучения, есть не что иное как изу­чение сознания по его объективациям. Присутствует такая тенденция, хотя в меньшей степени, неявно и у Гуссерля. Из гуссерлевского учения об интенциональности Сартр сделал достаточно последовательные выводы: раз созна­ние есть всегда сознание о..., то само по себе сознание — “чистый ветер”, чистое движение... Сознание, по существу, превращается в ничто, и для того, чтобы окончательно “не потерять сознание” Сартр называет сознание особого рода бытием, развивая при этом квазигегелевскую мифологическую диа­лектику отношений “в себе” и “для -себя”.

      Понимание первичного опыта сознания как опыта различия коренится в самом этом опыте. В этом смысле, язык этого опыта (перечисление разли­чий) непосредственно выражает этот опыт.

       Понимание сознания во вторичном смысле тождественно понятию интенциональности в феноменологии Гуссерля, смысловой направленности соз­нания на мир. Термин “понимание сознания” указывает своей структурой, что понимание — это прерогатива сознания, что без первичного опыта разли­чий невозможно понимание.

      Возникновение культур, обществ, религий, систем хозяйства, философ­ских учений, создание машин и механизмов, средств коммуникации и образ­цов моды, конституций и структур исполнительной власти и тд. в конечном итоге имеет в своей основе определенную парадигму сознания, реализующую себя в определенном опыте различий, синтезов и тождеств. Термин “в конеч­ном итоге” имеет здесь смысл, противоположный тому, как он употреблялся или подразумевался в философии XIX века, и особенно классиками марксиз­ма.

       “В конечном итоге” означает, что мы должны прийти в своих рассужде­ниях к опыту сознания. Эту линию в философии начал Ф. Брентано, назвав свой основной труд “Психология с эмпирической точки зрения”. Термин “эмпирический” отнесен Брентано как к опыту предметов (к физическим фе­номенам), так и к опыту сознания (к психическим феноменам). Феноменоло­гию можно было бы в этом смысле, называть “философией с эмпирической точки зрения”, или “эмпирической метафизикой сознания”.

      Парадигмы сознания и парадигмы философии можно выделить только в контексте изучения, или, по крайней мере, структурирования основных ти­пов опыта. Основой этого структурирования является опять-таки структура: различие-синтез-идентификация. Имплицитно в этой структуре “содержит­ся” брентановская классификация психических феноменов, которая, как ока­залось, имеет огромную эвристическую силу.

      Человеческий опыт столь многообразен, что даже перечисление всех его видов едва ли возможно. Однако существуют определенные, устойчивые, ос­новные типы опыта и взаимосвязи между ними, которые уже многократно были объектом философских, психологических, социологических и других исследований. Перечислить эти исследования, видимо, столь же затрудни­тельно, как и перечислить все виды опыта. Однако и здесь существуют опре­деленные, устойчивые установки и методы, которые восходят, в конечном итоге, к определенным парадигмам сознания. Иначе говоря, опыт классифи­цируется и исследуется соответственно явно или неявно принимаемому по­ниманию сознания.

      Типология основных видов опыта, представленная в нижеследующем перечислении, исходит из первичного опыта сознания, который сам включен в типологию. Тем самым преодолевается тот или иной вид “отстраненности” типологии, иначе говоря, объективизм, которому всегда сопутствует его кор­релят — субъективизм.

      Основа данной типологии — опыт сознания и его присутствие в каждом из видов опыта. Каждый из типов опыта имеет свое собственное априори, которое опять-таки понимается не как нечто “доопытное”, но как основа, или, если угодно, сердцевина опыта. В каждом типе опыта формируется организующее этот тип опыта понимание времени. Каждый опыт имеет струк­туру: различие-синтез-идентификация.

      1. Первичный опыт сознания: Apriori distinctionis; формирование смысла; время — поток различий.

       2. Многообразный опыт сознания (модусы сознания): априори смысла; опыт ориентирован на смысловые связи; в опыте доминирует различие; вре­мя — внутреннее время-сознание.

     3. Опыт суждения-воли: синтетическое априори; опыт ориентирован на причинные и причинно-функциональные связи; в опыте доминирует синтез; время — посредник отражения и конструирования; основные виды этого опыта: опыт тела (инстинкты, ощущения, ориентации), опыт деятельности (хозяйство, управление, политика, образование), опыт нации (формы нацио­нального самосознания), опыт познания (фундаментальные и прикладные исследования, техническое творчество), опыт искусства.

      4. Социальный опыт: априори стандарта; опыт ориентирован на функци­ональные связи; в опыте доминирует идентификация; время — стандарт функционирования социальных институтов; основные виды этого опыта: включение в социальную группу, принятие социальной роли, следование сте­реотипам: мода, языковые клише, формы образования; производство и по­требление средств массовой информации и коммуникации, и т. д.

Психологический («душевный») опыт: эмоциональное априори, априо­ри “любви, ненависти, интересов” (Брентано); опыт ориентирован на эмоци­онально-смысловые связи; доминирование того иди иного элемента полной структуры опыта зависит от “тяготения” психологического опыта или к опы­ту рефлексии (различие), или к опыту суждения-воли (синтез), или к соци­альному опыту (идентификация); время — ритм ситуации; основные виды этого опыта: любовь, ненависть, увлеченность (интерес), дружба, неприязнь, равнодушие, и т.д. и т.д.

6. Духовный опыт: априори трансценденции; опыт ориентирован на смысловые связи идеальных предметностей; различие - синтез - идентификация; время — вечность; основные виды этого опыта нравственный, религи­озный, эстетический, теоретический (последний есть опыт созерцания, напри­мер, созерцания природы).

      7. Опыт бытия-в-семье: априори взаимной заботы; опыт ориентирован на преемственность смысловых связей, на равновесие основных видов опыта; равновесие различия, синтеза, идентификации; время — связь поколений.

      8. Опыт философии: априори рефлексии; опыт ориентирован на исследо­вание смысловых связей между всеми типами, видами и подвидами опыта; в опыте доминирует различие, в частности, различие различия, синтеза, иден­тификации; время — опыт времени различных типов опыта.

     В перечислении не выделен обыденный опыт в качестве определенного типа, ибо обыденного опыта в чистом виде, .т.е. опыта, который имел бы со­бственное априори, свою ритмику и т.д. просто не существует. То, что назы­вают обыденным опытом, складывается из основных типов опыта, и прежде всего из психологического и социального опытов, опыта семьи, а также опы­та суждения-воли. Другими словами, так называемый обыденный опыт есть смесь различных типов опыта, а противопоставление обыденного опыта и опыта познания есть не что иное, как попытки самоидентификации опыта познания и духовного опыта.

     Если мы обратимся к опыту сознания, то все перечисленные типы опы­та, несмотря на их многообразные взаимовлияния, взаимопроникновения, аг­рессию одних по отношению к другим и т.д. можно воспроизвести в опыте. “Обыденный опыт” воспроизвести в опыте невозможно, ибо как таковой он пуст; и если его все же признать за определенный вид опыта, то надо при­нять во внимание, что его “наполнение” осуществляется за счет других ви­дов опыта.

     В этом отношении, попытки Гуссерля описать жизненный мир как под­почву всех видов опыта весьма поучительны. В конце концов, в описаниях Гуссерля жизненный мир уже нельзя отличить от трансцендентальной субъ­ективности или, по крайней мере, от первичных ее слоев, связанных с пер­вичными модусами сознания. Иначе говоря, в том, что является основой не только научных абстракций, но и всего человеческого опыта, Гуссерль опять-таки открыл первичный опыт сознания.

     Присутствие сознания во всех видах опыта означает присутствие той или иной “системы” различий. Философия исследует, во-первых, собствен­ный опыт сознания и опыт рефлексии (в философии всегда был актуален вопрос “что такое философия”), во-вторых, присутствие сознания в различ­ных видах опыта (системы различий), и, в-третьих, многообразные связи между различными видами опыта.

     Связи между видами опыта — философия, “поскольку она себя понима­ет”, исследует как смысловые связи. Это исследование есть бесконечная за­дача философии.