Власть психиатрии и дальнейшая медикализация безумия - Введение к изучению философского наследия Фуко - Неизвестен - Философы и их философия

“Я, Пьер Ривьер…” (1973)

1. В первой половине 19 века на Западе имел место процесс дальнейшей медикализации проблемы безумия. Началось оформление и разворачивание особого медицинского дискурса о безумии, который стремительно завоевывал господствующее положение среди всех остальных дискурсов о безумии.

2. Приход врачей в общие больницы и преобразование их в убежища для душевнобольных нарушил прежнюю монополию религии и служителей церкви на попечение о человеческих душах. Участие врачей в роли специальных экспертов в ходе громких судебных процессов первой половины 19 века позволило им распространить свое право высказывать авторитетное мнение о болезнях в более широкой социальной области. Этой областью стало пространство судебно-медицинской экспертизы, исходя из которого врачи стали говорить о безумии.

3. Участие врачей в качестве экспертов на судебных процессах не было новым делом. Но вплоть до громкого преступления, совершенного Пьером Ривьером в 1835 году, это были, прежде всего, общие врачи (терапевты). Теперь в ходе судебных разбирательств наряду с ними появляются врачи нового типа — врачи-психиатры, отстаивающие исключительное значение собственного уникального опыта в вопросах безумия.

4. Суд над Ривьером продемонстрировал качественное различие во взглядах на безумие между юристами и общими врачами, с одной стороны, и психиатрами, с другой стороны. С точки зрения первых, безумие является стабильной и явно выраженной чертой больного человека, которая видна всякому наблюдателю; безумие определяется как дефект в способности рассуждать и общая ненормальность в поведении. Этой точке зрения психиатры противопоставляют свой взгляд на безумие, который был ими усвоен в ходе длительной практики в убежищах для помешанных.

5. По мнению психиатров, отнюдь не каждое психическое расстройство является очевидным для неподготовленных наблюдателей. Так обстоит дело, например, с мономанией. Этот теоретический концепт был разработан к 1819 году Ж. Эскиролем, знаменитым учеником Пинеля. В его широкой классификации мономаний и маний были представлены описания и таких случаев, где индивиды, подверженные маниакальным расстройством психики, маньяки, являются носителями такого образа психической жизни, который выражается лишь в периодической внутренней рассогласованности. Многим маньякам внешне свойствен изощренный интеллект, память и здравомыслие.

6. Случай Пьера Ривьера замечательно подходил для практической апробации этого тезиса. Сам Ривьер, совершив жестокое убийство матери, сестры и брата, в ходе судебного разбирательства написал подробное сочинение о совершенном им убийстве. Юридическая и традиционная медицинская оценка его поведения сводилась к тому, что этот человек является абсолютно здоровым и подлежит наказанию за содеянное. Мнение психиатров было иным: Ривьер серьезно болен одной из форм мономании и нуждается в помещении в психиатрическую больницу; как маньяк он представляет огромную опасность для общества и должен быть изолирован.

7. Судебные процессы, подобные суду над Ривьером, вызывали большой интерес общества. Это было связано с усилением роли прессы, которая живо освещала уголовную и судебную хронику. Именно поэтому роль и участие психиатров в этих процессах имели большой общественный резонанс.

8. Торжество точки зрения на безумие, которую выражали психиатры, было торжеством клинической точки зрения. Но эта точка зрения теперь была вынесена за пределы собственно клиники и получила широкое распространение в культуре. Фуко ставит вопрос о том, почему это случилось.

9. По его мнению, судьи отнюдь не случайно согласились с расширением прав и сферы компетенции медицинских экспертов в делах правосудия. Этому способствовало распространенное тогда мнение о назначении тюремных заведений. Тюрьма рассматривалась в начале 19 века уже не как узилище, но как институт для исправления преступных личностей. Поэтому наказание должно было теперь соответствовать не столько преступлению, сколько личности преступника. Новая судебная система нуждалась в квалифицированных знаниях о характере и личности преступника, точных представлениях о мотиве его преступления и т.п. Психиатры и выступили в роли экспертов, поставляющих знания такого рода.

10. Фуко констатирует, что этот тактический эпизод в истории европейского опыта безумия имел стратегическое значение для развития психиатрии как области институционального знания. За психиатрией закрепился отныне статус одной из первых защитниц социального порядка и гигиены. Однако сам словарь психиатрии был значительно трансформирован уже во второй половине 19 столетия. Так, например, в работах Мореля, а затем и среди диагнозов парижской клиники Сальпетриер понятие мономании исчезает и уступает место понятиям дегенерации и дурной наследственности.

11. Основной вывод сводится к следующему: победа медицинского подхода к феномену безумия была вызвана не развитием психиатрических теорий, а социальными факторами, сознанием общественной опасности психических больных.