"Теперь ты интериоризатор!". Концепция Л.С. Выготского. Пример из жизни.

Передо мной стоит шкаф-купе, уровни полок с вещичками на каждый день. Часть одежды измята или застирана до белых разводов, часть аккуратно уложена где-то в дальних уголках, кое-что ожидает «повода», а что-то так и затеряется в полутьме, среди носков-клубочков и сезонного гардероба (если не пригодится для протирания пыли).

Забавно, никогда не приходилось размышлять об одежде с таких позиций, однако, каждая из этих тряпок определяет какую-то часть моей личности. Символически. Иногда приходилось вставать со спутанными мыслями и хватать что попадется, несуразное, с оттянутыми рукавами… или вообще, какой-нибудь раритет. Представляете?
Раннее утро. Ты медленно отодвигаешь зеркальную дверцу шкафа и запускаешь внутрь руки, которые случайно натыкаются на прохладную, ворсистую ткань. Затем всё по расписанию (лекция, забрать принтер из ремонта, купить молока…). Часы тикают и наконец-то настаёт вечер, время, когда все дела упорядочены и туман утреннего забвения окончательно рассеивается. Стоишь на остановке, не спеша достаешь наушники, включаешь что-нибудь вроде «Joy Division» и тут: в окнах отъезжающего троллейбуса видишь себя — себя и дедовский свитер в катышках.

Знакомая история?

Но это конечно только одна сторона медали. Бывает и так, что выйти из дома не позволяет противоположное и крайне утомительное чувство. Жажда щегольнуть пиджачком!

О, эти художественные образы могут изматывать круче политической пропаганды по федеральным каналам. Например, вот такие сюжеты иной раз  приходят мне на ум: «пройтись по Бейкер-стрит в запонках от Дюпон», стать красноречивым писателем в очках и обтягивающей водолазке а-ля «я иду на пресс-релиз», репетитор по французскому с чёрным зонтом — эти образы заставляют рядиться у зеркала до изнеможения. То так встанешь, то сяк встанешь, то руки в карманы, потом  замарачиваешься с платочком… и в десятый раз возвращаешься к изначальному варианту!
Великая мука.

Но не стоит обольщаться. У меня есть и порезанные джинсы! Без них и жизнь не мила, ибо в большинстве жизней есть место безрассудству и анархии, которая выражена проколотыми ушами, бэкграундом в виде просмотра «Отбросов» на 2х2 и оголёнными коленными чашечками. Нержавейка рассекает податливый материал с приятным, обрывистым треском, а перед мысленным взором вечер и концерт «Психеи» за 700 рублей или попойка средь пыльных челябинских улиц за 100. Надел джинсы и трамвайное путешествие по «ЧМЗ» начинается: Blazer 1,5 л., бледное колено упирается в спинку кресла впередисидящего работяги-сталевара, рядом татуированные ребятки, мерцание ламп, исписанные чёрным маркером стенки, а за окнами алые блики сумерек смешиваются с серо-жёлтым выхлопом закоптелых труб... маргинальный, но такой лёгкий ореол над всеми этим.

Таким образом, всё в жизни находит своё вещественное, тряпочное проявление и всё на свете может быть рассказано через содержимое шифоньера. Да и не только! Где-то в параллельной вселенной «Преступление и наказание» написано колготками 40 den, а Павлов изучает рефлексы через призму закатанных (хипстерских) штанин, записывая в историю собак и их безусловное чувство стиля…
Что-что, к чему этот сюрреализм!?

Итак, внесём поправки с научной точки зрения.

Во всех вышеперечисленных случаях описаны крайности. Не стоит сразу же подгонять человека под какую-то субкультуру в зависимости от того, что он сегодня носит: штаны или розовые носки в крапинку. Суть в том, что развитие это нечто усреднённое и динамическое одновременно. Ты проходишь по полкам шкафа, импровизируешь, но лейтмотивом служат: нейтрально-серая кофта, обыкновенные джинсы, ровно зашнурованные кеды, рюкзак с тетрадками и определённость в расписании.

И самое прикольное то, что такая нейтральная позиция, с течением времени, становится гораздо ближе, чем все прочие облачения.

Внешность уходит на второй план.

Со временем, резаные джинсы для меня стали не очень-то "олицетворением андеграунда", а аккуратный платочек в кармашке больше не говорит об  исключительной интеллигентности в высшем смысле слова. В конце концов, всё это становится «просто одеждой» – бывшим когда-то посредником между мной и эстетической идеей в котором ныне иссякла всяческая нужда. В какой-то момент становится ясно, что «подземка», бунт и сущность подпольной культуры, о которой мне напоминали пресловутые разрезы на штанинах, созвучны глубинным волнениям моей души, души, которая каждый раз достигала катарсиса, услышав скрежет электрогитары или ощутив вкус «яблока-бузины» на заводском пустыре. Отрицать не стану, поначалу этот процесс зависел от каких-либо внешних панк-метаморфоз. Чёрные футболки с группами, цепи… мне были нужны внешние (перцептивные!) доказательства для того, чтобы соединиться с идеей интеллекта и образованностью, свободой, агрессией, забывчивостью и даже рассеянным безразличием, ну а теперь... это как-то странно, странно думать об этом всерьез.

Всё о чём я задумывался перед зеркалом или при составлении своего стиля, ныне оказалось где-то на рудиментарных задворках моей идеологической крепости. Ты просто забываешь свои шипованные браслеты или рваные кеды, при этом, добавляя в ассоциативную цепочку разгильдяйских образов ещё одно звено. Делается это примерно с таким посылом: «вещь можно снять-одеть, но её сущностная идея – моя на веки вечные».

О да, говоря на языке Л.С. Выготского – знак интериоризован.  

Всё что угодно может быть внешним проявлением идеи до тех пор, пока мы не отыщем в себе что-то однородное, но уже сугубо личностное, (хотя и пророщенное с помощью внешних средств) связанное с потребностями.
Конечно, одно другому не мешает и шмотки, по сути, являются, своего рода, переходным этапом, который мы не обесцениваем. И когда эти две энергии соединятся в едином сознании, то уже не придется сетовать на внешний вид или жаловаться на стереотипность мышления. Отныне, ты – творческая индивидуальность и сам создаёшь тренды через призму своего внутреннего космоса. Можно выбирать как жить, ибо, ты освоил культурное пространство во всей его полноте, теперь можно выйти из-за серого фасада объективности. 

Отныне, ты Экстериоризатор!"