Не смогла сказать "ненавижу", не могу сказать "люблю"

Одна из моих клиенток долго пыталась наладить отношения с отцом. Она много раз ходила на расстановки, отрабатывала гнев на подушках и разговаривала с пустыми стульями в гештальт-терапии. Облегчение после всех этих процедур наступало, но отношения в реальности все равно оставались натянутыми и зажатыми. Полюбить отца у Оли ну никак не получалось. Хотя кто бы мог этого требовать? Ольга, начитавшись разных «правильных» книг, требовала этого от себя сама. Отец у нее как-то приспособился за долгие годы жить в своем маленьком понятном мире, где слово отец означало «кормлю дочь до того, как она не закончила институт и нашла работу» и успокоился.

Сейчас я работаю только когнитивкой, захватил меня с головой этот метод после книг Аарона Бека, поэтому с Олей мы шли прицельно и постепенно, разворачивая схему «отец». Вышли на внутренний конфликт, в котором клиентка по-настоящему ненавидела своего отца, но хотела сохранить лицо и роль хорошей дочери. Причем, по словам самой Оли, ненависти этой был целый океан… Постепенно события начали разворачиваться таким интересным образом, что контакт с отцом (который жил на другой жилплощади) стал неизбежным. Поначалу, навещая его, Ольга по-прежнему, движимая привычной ролью хорошей дочери, старалась вести себя отстраненно и по возможности дружелюбно. Но отец, будучи виктимным манипулятором, быстро переключился на свою привычную стратегию: ныть, притворяться беспощным, устраивать голодовки и т.п. И тут Ольгу, по ее словам, взорвало… На поверхность вышла даже не злость, а самая настоящая ярость. Направленная не на пустой стул, подушку или человека-заместителя, а прямо по адресу. И что вы думаете.. Отец выдержал этот натиск, что-то переосмыслил в своей голове, немного побоялся истеричной дочери, а потом и вовсе зауважал. Стал более самостоятельным. А Ольга, впервые в жизни, смогла признаться своему партнеру в любви.

Ампутация табуированных эмоций и возврат их обратно в осознанное проживание жизни  – одна из моих любимых тем. Но теоретически разобраться с этим не получится, нужно смотреть, где внутри онемело. Иногда этого совсем не видно, в психотерапии это называется «слепое пятно». Помню, как мой личный терапевт вопросом «а вас это разозлило?» ставил меня в тупик. Меня ничего не злило. Я просто постоянно тревожилась и пыталась наладить хрупкое равновесие отношений, которое то и дело разваливалось у меня на глазах. Я умела ненавидеть в специальных техниках и совершенно не умела этого в жизни. Мне казалось, что техники прекрасно заменят мои реальные бои с миром, где я была то фальшивым миротворцем, то трусливым дезертиром. Нет, это часто была просто репетиция.

Если злость связана с иррациональными мыслями о том, что мир вам должен, но не дает в полной мере, то полыхать огнем направо-налево бесперспективно и глупо. Я бы посоветовала с этим разобраться. Но иногда проявление гнева, как ни странно, идет на пользу всем участникам конфликта. Холодная война заканчивается перекрестным огнем на передовой, после которого все могут наконец выдохнуть, поплакать и даже обняться.

Людям с тревожными и депрессивными расстройствами,  когда все негативные эмоции «свалены» в одну большую кучу общей неудовлетворенности, работа с «Дневником эмоций» может принести реальную помощь. В когнитивной терапии мы не работаем с непонятным простому смертному бессознательным. Мы работаем с мыслями, которые дрейфуют у человека в голове и вызывают дискофорт, и они, как показывает практика, достаточно легко находятся, анализируются и оспариваются.